Однако в ее голосе еще звучали неразвеянные сомнения. – Ваша правда, но… Возможно, у него появится желание… жениться на ней! И из всего этого может выгореть весьма хорошенькое дельце!
– Если у него появятся хоть какие-нибудь склонности к этому, – с веселым смехом проговорила мисс Трент, и ее холодные глаза потеплели, – мы должны будем успеть сообщить Теофании о том, что жених не является пэром Англии!
Миссис Андерхилл улыбнулась, но тут же со вздохом призналась, что по ней – так лучше уж сэр Уолдо вообще не приезжает в Брум Холл.
Это ее пожелание эхом отозвалось спустя несколько дней в устах сквайра, который с серьезным видом сообщил мисс Трент о том, что если б мог, искренне послал бы столичного хлыща сэра Уолдо к черту на рога!
Он нагнал ее на дороге, ведущей из городка в Степлз, слез со своей лошади, что было с его стороны весьма учтиво, и зашагал рядом с мисс Трент. В округе он слыл за человека, которого нужно опасаться. А все из-за того, что был немного вспыльчив и известен резковатыми манерами. Наконец, во время разговора с человеком он имел привычку так смотреть на него из-под ощетинившихся бровей, что тому становилось не по себе. В присутствии сквайра миссис Андерхилл, например, всегда начинала волноваться и становилась суетливой. Однако мисс Трент не относилась к категории людей впечатлительных. Она всегда спокойно выдерживала на себе его взгляд и отвечала на вопросы, которыми он выстреливал в нее, словно из пращи, без запинки и дрожи в голосе, вызывая тем самым его одобрение, на которое он вообще-то по отношению к людям был весьма скуп. Он называл ее здравомыслящей женщиной, в которой, слава богу, нет ни жеманства, ни всякой прочей свойственной женскому полу ерунды. При этом он добавлял, что больше ни о ком из всей округи не может отозваться столь положительно.
На очередной вопрос сквайра мисс Трент ответила с легкой улыбкой, что заставило его угрожающе нахмуриться и сурово проговорить:
– Только не вздумайте сказать мне, что вы в восторге от приезда звезды большого света!
Это вызвало у нее смех.
– И не скажу! С какой стати я должна быть от него в восторге? Мне кажется, сэр, что я уже выросла из того состояния, в котором свойственно быть в восторге от всего на свете.
– Выросла! – прогрохотал сквайр, усмехнувшись. – Девчонка!
– Двадцать шесть лет, с вашего позволения.
– Ага, я так и думал! Но это неважно! Дурой можно заделаться и в пятьдесят шесть! Взять, к примеру, мою жену. Глянуть на нее: вся дрожит от восторга. С чего это, спрашивается? Ждет не дождется этого столичного игрока в орлянку, который, видите ли, должен припожаловать к нам! Хочет даже устроить вечеринку в его честь, будьте любезны! А что там будет на столе, вы спросите? Все, как обычно? Как же! Я не удивлюсь, если в ее приглашении будет значиться обед с черепаховым супом! Да к нему еще вальс, чтобы закружить голову этому модному выскочке! Вы, можете, конечно, смеяться, мисс! И вас не упрекнешь! Но как я-то буду смеяться, когда этот хлыщ пришлет моей жене свои сожаления и извинения! А он их обязательно пришлет! Провалиться мне на месте, если я не вижу насквозь всех этих городских светских принцев! Я, конечно, позову его. И нанесу, так сказать, визит вежливости. Хотя, признаться, с большей бы охотой прошел мимо него, ни разу не оглянувшись.
– Ничего, сэр! – ободряюще сказала мисс Трент. – Рискну предположить, что он не продержится у нас дольше недели и уберется восвояси. А за такое короткое время он просто не успеет разбить здесь много сердец, не волнуйтесь.
– Разбитые сердца?! А, так вы о девчонках!.. Да какое мне до них дело? Меня волнуют ребята! Будь я проклят, если б не хотел, чтобы он оказался каким-нибудь бездельником с Бонд Стрит! Это бы по крайней мере не прельстило нашу молодежь. Беда в том, что он стопроцентный светский щеголь! А уж я-то знаю, насколько пагубно такие хлыщи действуют на неокрепшие мозги юнцов!
Улыбка исчезла с ее лица. Подумав несколько секунд, она сказала:
– Да, сэр, я тоже видела… Взять, например, мою собственную семью… Впрочем, это ведь было в Лондоне! Не думаю, что здесь, в наших спокойных местах, есть почва для того, чтобы пагубному влиянию поддался даже последний глупыш из числа местных молодых людей. Не та обстановка.
– С ума-то они, положим, не сойдут от выкрутасов этого хлыща, – нетерпеливо перебил ее сквайр. – Но шеи себе переломать могут вполне! Особенно пытаясь превзойти Совершенного! Подготовку уже начали, да как! Поверите ли? Мой Артур, который от рождения был увальнем, каких свет не видел, намедни разбил наш фаэтон, пытаясь проехать на нем в западные ворота моей фермы! Ладно бы измерил их сначала или хоть зрительно оценил бы, так нет! Куда там! А сынок Баннингхэмов что учудил! Въехал на своей серке, у которой зад, как у гусыни, вверх по лестнице в Брент Лодж! Да и ваш Кортни тоже хорош! Устроил охоту на белок на хэрроугейтской дороге! Ну, старик Адсток ему там всыпал хорошенько, и знаете за что? Тот чуть не перевернул его повозку! В дюйме проехал! Еще немного, и колеса зацепились бы! «Неужели нельзя было разминуться хотя бы на метр?!» – крикнул ему тогда Адсток. Но в следующий раз, поверьте, он уже слов тратить не будет.
Мисс Трент согласилась с этим, и разговор продолжался. Когда они потихоньку дошли до главных ворот Степлза, сквайр откланялся. Вскочив в седло, он на прощанье сказал, сардонически ухмыляясь, что им еще повезло, что Джозеф Кальвер не отдал концы в разгаре охотничьего сезона, когда каждый юнец в округе выпрашивает у отца охотничьи сапоги с белыми отворотами, и вот тогда бы была беда! Все ребята загнали бы своих лошадок в диких заездах и их привозили бы домой одного за другим на досках, которые устанавливаются на скачках в качестве препятствий.
– Попомните мои слова! – говорил он убежденно. – Молодой Андерхилл нарядится в пальто с десятком наплечных пелеринок и пуговицами размером с блюдца, вы и глазом моргнуть не успеете! Лично я сказал своему Артуру, что не стану ему помогать в том, чтобы он делал из себя пугало огородное в стремлении подражать светским господам! Что же касается Кортни, то я нисколько не сомневаюсь в том, что ему удастся выбить из своей матери все, что угодно! Все вы бабы одинаковые!
3
Видимо, то обстоятельство, что приезд Совершенного в Брум Холл предварялся обстановкой горячечного ожидания, было неизбежным. Молодой господин Миклби, сын сквайра, смог сообщить своим друзьям о том, что сэр Уолдо выслал своих лошадей вперед. Он сам видел двух грумов, которые въезжали в ворота Брум Холла. Впрочем, лошади, которых они вели с собой, не вызвали бурного восторга. Неплохие жеребцы, но в общем ничего особенного. К тому же всего два. За лошадьми показалась коляска. Обычная коляска для долгих разъездов. Как потом оказалось, в ней было всего лишь несколько довольно просто одетых слуг. Скромное же количество багажа просто разочаровывало. Вскоре стало известно о том, что сэр Уолдо едет из Лондона не торопясь и с остановками. И хотя это сообщение в общем вписывалось в ту систему представлений о знаменитом наезднике, которая сложилась у местной молодежи, слова «с остановками» как-то не легли на их слух, испортив всю воображаемую картину спортивного экипажа, нахлестывания лошадей с мощным отзвуком и клубов пыли из-под колес, которую так лелеяли молодые люди все последние дни в ожидании приезда звезды общества.
Въезд сэра Уолдо в Оверсетт остался практически незамеченным. Эту картину наблюдал всего-навсего конюх из «Короны», и его отчет об этом событии был обескураживающим. Вместо парного двухколесного экипажа, который был последним писком моды, – об этом знали даже в провинции, – сэр Уолдо приехал в обычном фаэтоне. Все думали, что он стремительно промчится по главной улице как вихрь, а он проехал по ней на спокойных рысях. Остановив упряжку перед «Короной», он спросил, как проехать к Брум Холлу.
– Нет, – говорил конюх Том, – если бы там были высокие козлы, я бы это сразу заметил. Обычный фаэтон. С обычными козлами. В упряжке четыре коняги. Неплохие, что тут скажешь? Первый сорт! Кровь с молоком!
Оказалось, что вместе с сэром Уолдо сюда пожаловал и еще один джентльмен. А сзади еще ехал грум. Речь сэра Уолдо была приятна, но совсем не походила на ту, которую ожидал от него услышать конюх. Что же касается его одежды, то она была нисколько не красивее, чем у господина Эша. И даже чем у господина Андерхилла-младшего.
Это обескураживало, но дальше было еще хлеще! Сквайр, который нанес-таки сэру Уолдо визит вежливости, был приятно удивлен личностью гостя. Это обстоятельство могло значить только одно: сэр Уолдо придется по душе сверстникам сквайра, но вот что касается господ Андерхилла, Баннингхэма, а также господина Артура Миклби… В их головах это вызвало смятение. Все отлично знали, что нет такого великосветского щеголя и денди, который бы снискал своей персоной одобрение такого человека, каким был сквайр.
Артур рискнул спросить, является ли сэр Уолдо светским человеком и денди.
– Откуда мне, черт возьми, знать?! – раздраженно ответил отец. – Во всяком случае, он не похож на попугая, если ты насчет этого. – Он оглядел сына с ног до головы, особенно задержавшись взглядом на безупречно накрахмаленных кружевах сорочки и на великолепном узле шейного платка Артура, и прибавил с нескрываемым сарказмом: – Можешь не сомневаться, по этой части ты его затмишь без всякого труда! По сравнению с тобой он будет выглядеть как свеча за один фартинг на ярком солнце!
В разговоре со своей женой он был деликатнее. Миссис Миклби также горела желанием узнать, каков собой сэр Уолдо, и оборвать ее было не так просто, как сына. Подстрекаемый своей половиной, сквайр сказал:
– Модник, спрашиваешь ты? Ничего подобного! В нем чувствуется хороший стиль и выглядит он как джентльмен, в отличие от нашего Артура, который только и знает, что обезьянничать!
– Не надо вымещать свое раздражение на собственном сыне! – воскликнула миссис Миклби. – Мой кузен говорил, что сэр Уолдо – сама элегантность! «Самой высшей пробы!» Вот как он сказал! Ну, ты знаешь, как чудно он выражается.
– На это я могу ответить только то, что его нельзя обозвать «элегантностью самой высшей пробы». Он не похож на хлыща, который тут же стал выставлять себя напоказ перед такими тихими людьми, как мы.
Миссис Миклби уже раскрыла рот для возражений, но, заметив зловещий блеск в глазах мужа, примолкла. Ободренный своим успехом, сквайр смягчился.
– Меня бессмысленно расспрашивать о том, какое на нем надето пальто или каким узлом он завязывает свой шейный платок, ты же знаешь. Потому что я никогда не обращал внимания на подобную мишуру. Хватит с меня любования тем жилетом, который был на Эше в нашу последнюю встречу! Впрочем, если бы на сэре Уолдо была бы надета подобная глупость, я бы это сразу заметил! Он выглядел так, как ему и следует выглядеть. Вся одежда нормальная. Без всяких идиотских пелериночек и оборочек. – Он сделал паузу и задумался. Потом добавил: – В нем что-то есть такое… Не знаю, как это можно назвать… Словом, пригласи его на ужин и увидишь сама. Кстати, я ему сказал, что он может как-нибудь заглянуть к нам и умять свой кусок баранины.
– Что?! Ты сказал ему… О, боже! Ты шутишь, наверное! Умять свой кусок баранины?! Господи, такого образца низкого и вульгарного отношения к человеку я еще не встречала! И что он ответил?
– Он ответил, что с радостью примет наше приглашение, – наслаждаясь своим триумфом, объявил господин Миклби.
– Очень любезно с его стороны! Я надеюсь, что смогу показать ему, мой дорогой Нед, что несмотря на то, что мы «тихие люди», нас все-таки нельзя назвать дикарями! Кого это он привез с собой? Какой-то молодой человек?
Но сквайр не смог просветить в этом вопросе свою жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Если у него появятся хоть какие-нибудь склонности к этому, – с веселым смехом проговорила мисс Трент, и ее холодные глаза потеплели, – мы должны будем успеть сообщить Теофании о том, что жених не является пэром Англии!
Миссис Андерхилл улыбнулась, но тут же со вздохом призналась, что по ней – так лучше уж сэр Уолдо вообще не приезжает в Брум Холл.
Это ее пожелание эхом отозвалось спустя несколько дней в устах сквайра, который с серьезным видом сообщил мисс Трент о том, что если б мог, искренне послал бы столичного хлыща сэра Уолдо к черту на рога!
Он нагнал ее на дороге, ведущей из городка в Степлз, слез со своей лошади, что было с его стороны весьма учтиво, и зашагал рядом с мисс Трент. В округе он слыл за человека, которого нужно опасаться. А все из-за того, что был немного вспыльчив и известен резковатыми манерами. Наконец, во время разговора с человеком он имел привычку так смотреть на него из-под ощетинившихся бровей, что тому становилось не по себе. В присутствии сквайра миссис Андерхилл, например, всегда начинала волноваться и становилась суетливой. Однако мисс Трент не относилась к категории людей впечатлительных. Она всегда спокойно выдерживала на себе его взгляд и отвечала на вопросы, которыми он выстреливал в нее, словно из пращи, без запинки и дрожи в голосе, вызывая тем самым его одобрение, на которое он вообще-то по отношению к людям был весьма скуп. Он называл ее здравомыслящей женщиной, в которой, слава богу, нет ни жеманства, ни всякой прочей свойственной женскому полу ерунды. При этом он добавлял, что больше ни о ком из всей округи не может отозваться столь положительно.
На очередной вопрос сквайра мисс Трент ответила с легкой улыбкой, что заставило его угрожающе нахмуриться и сурово проговорить:
– Только не вздумайте сказать мне, что вы в восторге от приезда звезды большого света!
Это вызвало у нее смех.
– И не скажу! С какой стати я должна быть от него в восторге? Мне кажется, сэр, что я уже выросла из того состояния, в котором свойственно быть в восторге от всего на свете.
– Выросла! – прогрохотал сквайр, усмехнувшись. – Девчонка!
– Двадцать шесть лет, с вашего позволения.
– Ага, я так и думал! Но это неважно! Дурой можно заделаться и в пятьдесят шесть! Взять, к примеру, мою жену. Глянуть на нее: вся дрожит от восторга. С чего это, спрашивается? Ждет не дождется этого столичного игрока в орлянку, который, видите ли, должен припожаловать к нам! Хочет даже устроить вечеринку в его честь, будьте любезны! А что там будет на столе, вы спросите? Все, как обычно? Как же! Я не удивлюсь, если в ее приглашении будет значиться обед с черепаховым супом! Да к нему еще вальс, чтобы закружить голову этому модному выскочке! Вы, можете, конечно, смеяться, мисс! И вас не упрекнешь! Но как я-то буду смеяться, когда этот хлыщ пришлет моей жене свои сожаления и извинения! А он их обязательно пришлет! Провалиться мне на месте, если я не вижу насквозь всех этих городских светских принцев! Я, конечно, позову его. И нанесу, так сказать, визит вежливости. Хотя, признаться, с большей бы охотой прошел мимо него, ни разу не оглянувшись.
– Ничего, сэр! – ободряюще сказала мисс Трент. – Рискну предположить, что он не продержится у нас дольше недели и уберется восвояси. А за такое короткое время он просто не успеет разбить здесь много сердец, не волнуйтесь.
– Разбитые сердца?! А, так вы о девчонках!.. Да какое мне до них дело? Меня волнуют ребята! Будь я проклят, если б не хотел, чтобы он оказался каким-нибудь бездельником с Бонд Стрит! Это бы по крайней мере не прельстило нашу молодежь. Беда в том, что он стопроцентный светский щеголь! А уж я-то знаю, насколько пагубно такие хлыщи действуют на неокрепшие мозги юнцов!
Улыбка исчезла с ее лица. Подумав несколько секунд, она сказала:
– Да, сэр, я тоже видела… Взять, например, мою собственную семью… Впрочем, это ведь было в Лондоне! Не думаю, что здесь, в наших спокойных местах, есть почва для того, чтобы пагубному влиянию поддался даже последний глупыш из числа местных молодых людей. Не та обстановка.
– С ума-то они, положим, не сойдут от выкрутасов этого хлыща, – нетерпеливо перебил ее сквайр. – Но шеи себе переломать могут вполне! Особенно пытаясь превзойти Совершенного! Подготовку уже начали, да как! Поверите ли? Мой Артур, который от рождения был увальнем, каких свет не видел, намедни разбил наш фаэтон, пытаясь проехать на нем в западные ворота моей фермы! Ладно бы измерил их сначала или хоть зрительно оценил бы, так нет! Куда там! А сынок Баннингхэмов что учудил! Въехал на своей серке, у которой зад, как у гусыни, вверх по лестнице в Брент Лодж! Да и ваш Кортни тоже хорош! Устроил охоту на белок на хэрроугейтской дороге! Ну, старик Адсток ему там всыпал хорошенько, и знаете за что? Тот чуть не перевернул его повозку! В дюйме проехал! Еще немного, и колеса зацепились бы! «Неужели нельзя было разминуться хотя бы на метр?!» – крикнул ему тогда Адсток. Но в следующий раз, поверьте, он уже слов тратить не будет.
Мисс Трент согласилась с этим, и разговор продолжался. Когда они потихоньку дошли до главных ворот Степлза, сквайр откланялся. Вскочив в седло, он на прощанье сказал, сардонически ухмыляясь, что им еще повезло, что Джозеф Кальвер не отдал концы в разгаре охотничьего сезона, когда каждый юнец в округе выпрашивает у отца охотничьи сапоги с белыми отворотами, и вот тогда бы была беда! Все ребята загнали бы своих лошадок в диких заездах и их привозили бы домой одного за другим на досках, которые устанавливаются на скачках в качестве препятствий.
– Попомните мои слова! – говорил он убежденно. – Молодой Андерхилл нарядится в пальто с десятком наплечных пелеринок и пуговицами размером с блюдца, вы и глазом моргнуть не успеете! Лично я сказал своему Артуру, что не стану ему помогать в том, чтобы он делал из себя пугало огородное в стремлении подражать светским господам! Что же касается Кортни, то я нисколько не сомневаюсь в том, что ему удастся выбить из своей матери все, что угодно! Все вы бабы одинаковые!
3
Видимо, то обстоятельство, что приезд Совершенного в Брум Холл предварялся обстановкой горячечного ожидания, было неизбежным. Молодой господин Миклби, сын сквайра, смог сообщить своим друзьям о том, что сэр Уолдо выслал своих лошадей вперед. Он сам видел двух грумов, которые въезжали в ворота Брум Холла. Впрочем, лошади, которых они вели с собой, не вызвали бурного восторга. Неплохие жеребцы, но в общем ничего особенного. К тому же всего два. За лошадьми показалась коляска. Обычная коляска для долгих разъездов. Как потом оказалось, в ней было всего лишь несколько довольно просто одетых слуг. Скромное же количество багажа просто разочаровывало. Вскоре стало известно о том, что сэр Уолдо едет из Лондона не торопясь и с остановками. И хотя это сообщение в общем вписывалось в ту систему представлений о знаменитом наезднике, которая сложилась у местной молодежи, слова «с остановками» как-то не легли на их слух, испортив всю воображаемую картину спортивного экипажа, нахлестывания лошадей с мощным отзвуком и клубов пыли из-под колес, которую так лелеяли молодые люди все последние дни в ожидании приезда звезды общества.
Въезд сэра Уолдо в Оверсетт остался практически незамеченным. Эту картину наблюдал всего-навсего конюх из «Короны», и его отчет об этом событии был обескураживающим. Вместо парного двухколесного экипажа, который был последним писком моды, – об этом знали даже в провинции, – сэр Уолдо приехал в обычном фаэтоне. Все думали, что он стремительно промчится по главной улице как вихрь, а он проехал по ней на спокойных рысях. Остановив упряжку перед «Короной», он спросил, как проехать к Брум Холлу.
– Нет, – говорил конюх Том, – если бы там были высокие козлы, я бы это сразу заметил. Обычный фаэтон. С обычными козлами. В упряжке четыре коняги. Неплохие, что тут скажешь? Первый сорт! Кровь с молоком!
Оказалось, что вместе с сэром Уолдо сюда пожаловал и еще один джентльмен. А сзади еще ехал грум. Речь сэра Уолдо была приятна, но совсем не походила на ту, которую ожидал от него услышать конюх. Что же касается его одежды, то она была нисколько не красивее, чем у господина Эша. И даже чем у господина Андерхилла-младшего.
Это обескураживало, но дальше было еще хлеще! Сквайр, который нанес-таки сэру Уолдо визит вежливости, был приятно удивлен личностью гостя. Это обстоятельство могло значить только одно: сэр Уолдо придется по душе сверстникам сквайра, но вот что касается господ Андерхилла, Баннингхэма, а также господина Артура Миклби… В их головах это вызвало смятение. Все отлично знали, что нет такого великосветского щеголя и денди, который бы снискал своей персоной одобрение такого человека, каким был сквайр.
Артур рискнул спросить, является ли сэр Уолдо светским человеком и денди.
– Откуда мне, черт возьми, знать?! – раздраженно ответил отец. – Во всяком случае, он не похож на попугая, если ты насчет этого. – Он оглядел сына с ног до головы, особенно задержавшись взглядом на безупречно накрахмаленных кружевах сорочки и на великолепном узле шейного платка Артура, и прибавил с нескрываемым сарказмом: – Можешь не сомневаться, по этой части ты его затмишь без всякого труда! По сравнению с тобой он будет выглядеть как свеча за один фартинг на ярком солнце!
В разговоре со своей женой он был деликатнее. Миссис Миклби также горела желанием узнать, каков собой сэр Уолдо, и оборвать ее было не так просто, как сына. Подстрекаемый своей половиной, сквайр сказал:
– Модник, спрашиваешь ты? Ничего подобного! В нем чувствуется хороший стиль и выглядит он как джентльмен, в отличие от нашего Артура, который только и знает, что обезьянничать!
– Не надо вымещать свое раздражение на собственном сыне! – воскликнула миссис Миклби. – Мой кузен говорил, что сэр Уолдо – сама элегантность! «Самой высшей пробы!» Вот как он сказал! Ну, ты знаешь, как чудно он выражается.
– На это я могу ответить только то, что его нельзя обозвать «элегантностью самой высшей пробы». Он не похож на хлыща, который тут же стал выставлять себя напоказ перед такими тихими людьми, как мы.
Миссис Миклби уже раскрыла рот для возражений, но, заметив зловещий блеск в глазах мужа, примолкла. Ободренный своим успехом, сквайр смягчился.
– Меня бессмысленно расспрашивать о том, какое на нем надето пальто или каким узлом он завязывает свой шейный платок, ты же знаешь. Потому что я никогда не обращал внимания на подобную мишуру. Хватит с меня любования тем жилетом, который был на Эше в нашу последнюю встречу! Впрочем, если бы на сэре Уолдо была бы надета подобная глупость, я бы это сразу заметил! Он выглядел так, как ему и следует выглядеть. Вся одежда нормальная. Без всяких идиотских пелериночек и оборочек. – Он сделал паузу и задумался. Потом добавил: – В нем что-то есть такое… Не знаю, как это можно назвать… Словом, пригласи его на ужин и увидишь сама. Кстати, я ему сказал, что он может как-нибудь заглянуть к нам и умять свой кусок баранины.
– Что?! Ты сказал ему… О, боже! Ты шутишь, наверное! Умять свой кусок баранины?! Господи, такого образца низкого и вульгарного отношения к человеку я еще не встречала! И что он ответил?
– Он ответил, что с радостью примет наше приглашение, – наслаждаясь своим триумфом, объявил господин Миклби.
– Очень любезно с его стороны! Я надеюсь, что смогу показать ему, мой дорогой Нед, что несмотря на то, что мы «тихие люди», нас все-таки нельзя назвать дикарями! Кого это он привез с собой? Какой-то молодой человек?
Но сквайр не смог просветить в этом вопросе свою жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55