— А что делает помощник главного инспектора?
— Он в отделе организованной преступности. Второй человек после заместителя старшего инспектора Финка.
— Что такое отдел организованной преступности?
— Новое подразделение, образованное после того, как телевидение начало орать про «Коза ностру». Специальная бригада, следящая за организованной преступностью в Нью-Йорке.
— Интересно, ловят ли они хоть кого-нибудь? — сказал я.
— Не знаю, тот ли это Махоуни, который тебе нужен, — ответил патрульный Циккатта.
— Очень удивлюсь, если нет. Где он сидит, на Центральной улице?
— Нет, в районном управлении в Куинсе.
— Куинс, — повторил я.
— Вероятно, он есть в телефонном справочнике. Где-то в Куинсе.
— Отдел организованной преступности находится в Куинсе.
— Они же чиновники, Чарли, тебе ли не знать.
— Конечно. Спасибо большое. Я очень признателен.
— Всегда к твоим услугам. Если я могу чем-то помочь, буду рад. Не хочу совать нос, но ты знай, я все для тебя сделаю.
— Я знаю, — искренне ответил я. Патрульный Циккатта и впрямь был первоклассный парень. И как только его угораздило оказаться в полиции?
— Спасибо еще раз, — сказал я.
Он пригнул голову, дабы получить возможность опять улыбнуться Хло.
— Ну, до свидания.
— Пока, — ответила она, вновь улыбнувшись ему.
Я с важным видом запустил мотор.
— Не хочу отрывать вас от обхода маршрута, — сказал я.
— Это почтальоны обходят маршруты, — ответил он, но отступил от машины, и разговор закончился.
— А он милый, — сказала Хло, когда мы тронулись.
* * *
Все улицы в Гринвич-Виллидж имеют проезжую часть с односторонним движением и вечно ведут не туда, куда нужно. Я долго колесил на «паккарде» по всему району, будто сухопутный «Летучий голландец», и, наконец, выехал в самый конец Перри-стрит.
— Мы почти на месте, — сообщил я.
— Пора бы.
— Если ты знала короткую дорогу, тебе достаточно было просто открыть рот.
— Ты же за рулем, — сказала Хло. По какой-то неизвестной причине мы начали грызться, едва выехали из Канарси.
Я как раз собирался сказать: «Спасибо, а то я не знал», как вдруг увидел черную машину, знаменитую черную машину, стоявшую у пожарного гидранта прямо напротив дома Арти. Я едва не проглядел ее, поскольку внутри сидел только один — Траск или Слейд. А я уже привык считать их неразлучными, как сестер Дабллинт. Хотя у них не было никаких причин не расставаться время от времени. Один мог уснуть, а второй — отправиться за новыми указаниями или еще куда-то. Сейчас второй, по-моему, был у помощника старшего инспектора Махоуни.
Хло, пребывавшая в безмятежном состоянии, сказала:
— Невероятно! Тут есть место для стоянки.
Место было, но я проехал мимо. Следующий перекресток выводил на Западную четвертую улицу — в четырех кварталах к северу от того места, где Западная четвертая пересекает Западную десятую, и в одном квартале южнее перекрестка Западной четвертой с Западной одиннадцатой, если у вас есть карта полицейского управления. На Западной четвертой одностороннее движение, и ведет она то ли на юг, то ли на запад. Я свернул на нее.
— Эй, — сказала Хло, — там же было где приткнуться!
— Траск или Слейд, — ответил я.
— Что?
— Эти убийцы. Один из них уже приткнулся напротив дома Арти.
Она изогнулась на сиденье и посмотрела в заднее стекло, хотя мы уже свернули за угол и успели проехать квартал, поэтому ей вряд ли удалось бы достаточно отчетливо разглядеть улицу перед домом Арти. Хло искоса посмотрела на меня и спросила:
— Ты уверен?
— Уверен. Я уже успел как следует познакомиться с этими ребятами.
— Перед домом Арти? Как они могли оказаться перед домом Арти?
— Они вездесущи.
— Они — что?
— А то, что ты рассказала дяде Элу, как я приходил сюда.
— Ой! — воскликнула Хло, но мгновение спустя обиженно добавила:
— О чем это ты говоришь? Откуда мне было знать.
— Ты не заметила, у Арти был свет?
— Не заметила. Я искала, куда приткнуть машину.
Я въехал на Седьмую авеню и подкатил к красному светофору. Остановка вполне меня устраивала, поскольку я все равно понятия не имел, куда ехать.
— В его доме есть черный ход? С параллельной улицы.
— Почем мне знать?
— Я не знаю, почем тебе знать!
— Разве нет никакого другого местечка? — спросила Хло.
Я покачал головой.
— Вчера ночью я подумал об Арти и ни о ком другом. Как насчет твоей квартиры?
— Извини, я делю комнату с двумя подружками, и обе с приветом. Не приведу же я туда мужчину среди ночи.
— Тогда я знаю, что делать.
Загорелся зеленый свет. На Седьмой авеню одностороннее движение к югу.
Я свернул на юг, проехал футов пять и снова остановился перед красным светофором.
— А что если по крышам? — спросила Хло.
— Чего?!
— Войдем вон в тот угловой дом, поднимемся на крышу и доберемся до дома Арти, а потом спустимся и попадем в квартиру.
Опять загорелся зеленый, и я снова свернул направо, на сей раз на Гроув-стрит, которая вела к Хадсон-стрит, где виднелся красный глазок светофора.
— Так можно всю ночь проколесить, — сказала Хло.
— Помолчи, я пытаюсь сообразить.
— Ну, тогда наша песенка спета.
— Ха-ха, — сказал я, — очень смешно.
Светофор, как это привыкли делать все светофоры, показал зеленый глазок, и я в который уже раз свернул направо. На Хадсон-стрит одностороннее движение к северу. Я проехал квартал до Кристофер-стрит и остановился на красный.
— Нелепость, — сказала Хло. — Можно же как-то пробраться туда!
— Например?
Мы замолчали, глядя на красный глазок светофора. Наконец он догадался, что надо сделать. Я поехал на север по Хадсон-стрит мимо Западной десятой улицы. Стоп! Западная десятая улица! Чарлз-стрит. Перри-стрит. Стоп!
Квартира Арти справа, в полутора кварталах от нас. Между Перри-стрит и Западной одиннадцатой нашлось место для стоянки. Оно было слишком мало, и я втискивал туда «паккард», как комок ваты — в коробочку из-под обручального кольца. Оказавшись, наконец, не очень далеко от тротуара, я заглушил и потушил все, что мог, и сказал:
— Ладно. Отсюда до дома два квартала. Давай подумаем, как туда войти.
Некоторое время мы молчали. Я сидел сложив руки и угрюмо смотрел на капот, зловеще поблескивавший в свете фонарей. В голову ничего не приходило.
Мне даже не хотелось думать о том, что бы такое придумать. Я был погружен в воспоминания о спокойных деньках, когда стоял себе в баре и смотрел по телеку, как Бэйби Лерой швыряет в Филдза жестянку с кальмарами.
— А может... — сказала Хло.
Вырванный из мира Бэйби Лероя, который как раз раскидывал по полу черную патоку, я повернул голову и спросил:
— Что «а может?».
— А может, получится.
— Что получится? — осведомился я.
— Никто из них не успел толком меня рассмотреть. Только тебя они знают в лицо.
— Ну и?
— Мистер Гросс думает, что я Алтея, а Траск со Слейдом знают, как она выглядит. Стало быть, я в полной безопасности.
— Рад за тебя, — сказал я.
Хло уже не была так раздражена, поубавилось и язвительности, но мне никак не удавалось подстроиться под нее.
— Нет, ты послушай, — сказала она, впервые за час с лишним не обратив внимания на мой сарказм. — Я войду первой. Буду плестись, как пьяная, а когда добреду до его машины, устрою спектакль. Затяну песню или рухну прямо на машину. Подниму переполох, отвлеку внимание, а ты тем временем юркнешь в дом. Потом уж и я приду.
— А что если он заподозрит?
— Почему он должен заподозрить? Пьяная девица в Гринвич-Виллидж в час ночи — что может быть естественнее?
— Не нравится мне это.
— Ты просто считаешь, что обязан спорить, поскольку я женщина, да и Эррол Флинн не одобрил бы такой план.
— Тогда ступай и приведи его в жизнь, — сказал я, разозленный до такой степени, что мне уже почти хотелось, чтобы она попала в передрягу с Траском или Слейдом. — Приятных развлечений!
— Не сердись. Мы оба устали, но держи себя в руках.
— Прекрасно, — заявил я. — Я держу себя в руках.
— Ну и хорошо. Так, вот ключ. Он открывает и подъезд, и квартиру.
— Вчера ночью дверь подъезда была не заперта.
— О? — Похоже, это ее не очень интересовало. Хло открыла дверцу. Оставь куртку в машине. Я надену ее, когда вернусь сюда, чтобы он не понял, что я та же девица.
— Ты и впрямь хочешь все это проделать? — спросил я.
— Да. Я устала, и это совершенно безопасно, а кроме того, мы не можем больше ничего придумать.
Я пожал плечами и вылез из машины. Сняв куртку, швырнул ее на переднее сиденье, потом запер дверцу со стороны водителя и выбрался на тротуар, где меня уже ждала Хло.
— Может, лучше снимем комнату в гостинице? — предложил я.
— В этой затее столько изъянов, что я и не знаю, с которого начать.
— Например?
— Ну, во-первых, то, что придется снимать не одну комнату, а две.
— Ты ведь можешь переночевать дома.
— Если я тебя оставлю, ты бог знает чего натворишь. Во-вторых, ни у тебя, ни у меня нет денег на гостиницу. В-третьих, нам все равно надо встретиться с Арти, а как это сделать, не приходя к нему домой?
— Ладно, — сказал я, — убедила.
Я запер вторую дверцу машины и вручил Хло ключи.
— Ни пуха ни пера, — пожелал я.
— К черту, — ответила Хло и подмигнула.
Мы дошли до угла Перри-стрит и Бликер-стрит, и я привалился к стене углового дома, откуда мог следить за происходящим. Хло сказала:
— Тебе надо выждать, пока я не отвлеку его как следует.
— Ладно.
— До встречи, — сказала Хло, свернула за угол и тотчас загорланила чересчур громко и не в той тональности «Да здравствует ублюдочный Британии король!» И так далее. Я уже давным-давно не слышал эту песню. Она была очень грязная.
Вдохновенно распевая и размахивая для пущей выразительности руками, Хло нетвердым шагом двинулась вдоль квартала, а потом побрела через мостовую к черной машине. В своих рабочих портках и черном свитере, с длинными прямыми черными волосами она выглядела прямо-таки как собирательный художественный образ жрицы свободной любви из Гринвич-Виллидж, и я был уверен, что Траск или Слейд наверняка попадется на удочку.
Но Хло решила исключить всякий риск. Налетев на левое переднее крыло черной машины, она принялась раскачиваться и изучать возникшую на пути преграду. Так прошло несколько секунд. Со своего места я не видел Траска или Слейда, но мог биться об заклад, что он во все глаза пялился на Хло, а совсем не на дом Арти. Я набрал в грудь воздуху и приготовился к забегу.
И тут Хло стянула с себя свитер.
Дуреха! Этим она отвлекла не его, а меня. Я застыл на месте, вытаращив глаза и разинув рот.
— А теперь я лягу спать! — заорала она во все горло и залезла на капот черной машины. Скомкав свитер, Хло подоткнула его под голову и свернулась калачиком, будто кошка на печи.
На Хло был черный бюстгальтер.
Закончив молитву, она благочестиво замерла на несколько секунд, а потом опять затянула свою старую песню.
Траск или Слейд выскочил из машины. Он заорал, зашелся благим матом и замахал руками, как садовод, сгоняющий детвору со своих яблонь.
— Пошла отсюда! Давай, давай, слазь!
Хло ответила ему не скажу что и перевернулась на другой бок.
Я вихрем понесся вперед. Хло с Траском или Слейдом продолжали орать друг на дружку. Не уверен, но, кажется, Хло гаркнула что-то про изнасилование. Будто Роджер Бэкнистер, я промчался полквартала, свернул налево, взлетел на крыльцо и шмыгнул в дом.
Нынче вечером дверь подъезда тоже была не заперта. Я с грохотом взбежал по лестнице и с помощью ключа проложил себе путь в обитель Арти.
Здесь было темно, и я не стал зажигать свет. Если Траск или Слейд посмотрит вверх и увидит горящие окна, то наверняка поднимется узнать, в чем дело. Тем не менее с улицы просачивался тусклый свет, и я сумел обойти вокруг нагромождения мебели в середине комнаты. Я выглянул наружу. Внизу, разделенные черной машиной, стояли Хло и Траск или Слейд. Первая выглядела изрядно помятой и натягивала свой черный свитер, а последний или самый последний продолжал размахивать руками, а значит, и орать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Он в отделе организованной преступности. Второй человек после заместителя старшего инспектора Финка.
— Что такое отдел организованной преступности?
— Новое подразделение, образованное после того, как телевидение начало орать про «Коза ностру». Специальная бригада, следящая за организованной преступностью в Нью-Йорке.
— Интересно, ловят ли они хоть кого-нибудь? — сказал я.
— Не знаю, тот ли это Махоуни, который тебе нужен, — ответил патрульный Циккатта.
— Очень удивлюсь, если нет. Где он сидит, на Центральной улице?
— Нет, в районном управлении в Куинсе.
— Куинс, — повторил я.
— Вероятно, он есть в телефонном справочнике. Где-то в Куинсе.
— Отдел организованной преступности находится в Куинсе.
— Они же чиновники, Чарли, тебе ли не знать.
— Конечно. Спасибо большое. Я очень признателен.
— Всегда к твоим услугам. Если я могу чем-то помочь, буду рад. Не хочу совать нос, но ты знай, я все для тебя сделаю.
— Я знаю, — искренне ответил я. Патрульный Циккатта и впрямь был первоклассный парень. И как только его угораздило оказаться в полиции?
— Спасибо еще раз, — сказал я.
Он пригнул голову, дабы получить возможность опять улыбнуться Хло.
— Ну, до свидания.
— Пока, — ответила она, вновь улыбнувшись ему.
Я с важным видом запустил мотор.
— Не хочу отрывать вас от обхода маршрута, — сказал я.
— Это почтальоны обходят маршруты, — ответил он, но отступил от машины, и разговор закончился.
— А он милый, — сказала Хло, когда мы тронулись.
* * *
Все улицы в Гринвич-Виллидж имеют проезжую часть с односторонним движением и вечно ведут не туда, куда нужно. Я долго колесил на «паккарде» по всему району, будто сухопутный «Летучий голландец», и, наконец, выехал в самый конец Перри-стрит.
— Мы почти на месте, — сообщил я.
— Пора бы.
— Если ты знала короткую дорогу, тебе достаточно было просто открыть рот.
— Ты же за рулем, — сказала Хло. По какой-то неизвестной причине мы начали грызться, едва выехали из Канарси.
Я как раз собирался сказать: «Спасибо, а то я не знал», как вдруг увидел черную машину, знаменитую черную машину, стоявшую у пожарного гидранта прямо напротив дома Арти. Я едва не проглядел ее, поскольку внутри сидел только один — Траск или Слейд. А я уже привык считать их неразлучными, как сестер Дабллинт. Хотя у них не было никаких причин не расставаться время от времени. Один мог уснуть, а второй — отправиться за новыми указаниями или еще куда-то. Сейчас второй, по-моему, был у помощника старшего инспектора Махоуни.
Хло, пребывавшая в безмятежном состоянии, сказала:
— Невероятно! Тут есть место для стоянки.
Место было, но я проехал мимо. Следующий перекресток выводил на Западную четвертую улицу — в четырех кварталах к северу от того места, где Западная четвертая пересекает Западную десятую, и в одном квартале южнее перекрестка Западной четвертой с Западной одиннадцатой, если у вас есть карта полицейского управления. На Западной четвертой одностороннее движение, и ведет она то ли на юг, то ли на запад. Я свернул на нее.
— Эй, — сказала Хло, — там же было где приткнуться!
— Траск или Слейд, — ответил я.
— Что?
— Эти убийцы. Один из них уже приткнулся напротив дома Арти.
Она изогнулась на сиденье и посмотрела в заднее стекло, хотя мы уже свернули за угол и успели проехать квартал, поэтому ей вряд ли удалось бы достаточно отчетливо разглядеть улицу перед домом Арти. Хло искоса посмотрела на меня и спросила:
— Ты уверен?
— Уверен. Я уже успел как следует познакомиться с этими ребятами.
— Перед домом Арти? Как они могли оказаться перед домом Арти?
— Они вездесущи.
— Они — что?
— А то, что ты рассказала дяде Элу, как я приходил сюда.
— Ой! — воскликнула Хло, но мгновение спустя обиженно добавила:
— О чем это ты говоришь? Откуда мне было знать.
— Ты не заметила, у Арти был свет?
— Не заметила. Я искала, куда приткнуть машину.
Я въехал на Седьмую авеню и подкатил к красному светофору. Остановка вполне меня устраивала, поскольку я все равно понятия не имел, куда ехать.
— В его доме есть черный ход? С параллельной улицы.
— Почем мне знать?
— Я не знаю, почем тебе знать!
— Разве нет никакого другого местечка? — спросила Хло.
Я покачал головой.
— Вчера ночью я подумал об Арти и ни о ком другом. Как насчет твоей квартиры?
— Извини, я делю комнату с двумя подружками, и обе с приветом. Не приведу же я туда мужчину среди ночи.
— Тогда я знаю, что делать.
Загорелся зеленый свет. На Седьмой авеню одностороннее движение к югу.
Я свернул на юг, проехал футов пять и снова остановился перед красным светофором.
— А что если по крышам? — спросила Хло.
— Чего?!
— Войдем вон в тот угловой дом, поднимемся на крышу и доберемся до дома Арти, а потом спустимся и попадем в квартиру.
Опять загорелся зеленый, и я снова свернул направо, на сей раз на Гроув-стрит, которая вела к Хадсон-стрит, где виднелся красный глазок светофора.
— Так можно всю ночь проколесить, — сказала Хло.
— Помолчи, я пытаюсь сообразить.
— Ну, тогда наша песенка спета.
— Ха-ха, — сказал я, — очень смешно.
Светофор, как это привыкли делать все светофоры, показал зеленый глазок, и я в который уже раз свернул направо. На Хадсон-стрит одностороннее движение к северу. Я проехал квартал до Кристофер-стрит и остановился на красный.
— Нелепость, — сказала Хло. — Можно же как-то пробраться туда!
— Например?
Мы замолчали, глядя на красный глазок светофора. Наконец он догадался, что надо сделать. Я поехал на север по Хадсон-стрит мимо Западной десятой улицы. Стоп! Западная десятая улица! Чарлз-стрит. Перри-стрит. Стоп!
Квартира Арти справа, в полутора кварталах от нас. Между Перри-стрит и Западной одиннадцатой нашлось место для стоянки. Оно было слишком мало, и я втискивал туда «паккард», как комок ваты — в коробочку из-под обручального кольца. Оказавшись, наконец, не очень далеко от тротуара, я заглушил и потушил все, что мог, и сказал:
— Ладно. Отсюда до дома два квартала. Давай подумаем, как туда войти.
Некоторое время мы молчали. Я сидел сложив руки и угрюмо смотрел на капот, зловеще поблескивавший в свете фонарей. В голову ничего не приходило.
Мне даже не хотелось думать о том, что бы такое придумать. Я был погружен в воспоминания о спокойных деньках, когда стоял себе в баре и смотрел по телеку, как Бэйби Лерой швыряет в Филдза жестянку с кальмарами.
— А может... — сказала Хло.
Вырванный из мира Бэйби Лероя, который как раз раскидывал по полу черную патоку, я повернул голову и спросил:
— Что «а может?».
— А может, получится.
— Что получится? — осведомился я.
— Никто из них не успел толком меня рассмотреть. Только тебя они знают в лицо.
— Ну и?
— Мистер Гросс думает, что я Алтея, а Траск со Слейдом знают, как она выглядит. Стало быть, я в полной безопасности.
— Рад за тебя, — сказал я.
Хло уже не была так раздражена, поубавилось и язвительности, но мне никак не удавалось подстроиться под нее.
— Нет, ты послушай, — сказала она, впервые за час с лишним не обратив внимания на мой сарказм. — Я войду первой. Буду плестись, как пьяная, а когда добреду до его машины, устрою спектакль. Затяну песню или рухну прямо на машину. Подниму переполох, отвлеку внимание, а ты тем временем юркнешь в дом. Потом уж и я приду.
— А что если он заподозрит?
— Почему он должен заподозрить? Пьяная девица в Гринвич-Виллидж в час ночи — что может быть естественнее?
— Не нравится мне это.
— Ты просто считаешь, что обязан спорить, поскольку я женщина, да и Эррол Флинн не одобрил бы такой план.
— Тогда ступай и приведи его в жизнь, — сказал я, разозленный до такой степени, что мне уже почти хотелось, чтобы она попала в передрягу с Траском или Слейдом. — Приятных развлечений!
— Не сердись. Мы оба устали, но держи себя в руках.
— Прекрасно, — заявил я. — Я держу себя в руках.
— Ну и хорошо. Так, вот ключ. Он открывает и подъезд, и квартиру.
— Вчера ночью дверь подъезда была не заперта.
— О? — Похоже, это ее не очень интересовало. Хло открыла дверцу. Оставь куртку в машине. Я надену ее, когда вернусь сюда, чтобы он не понял, что я та же девица.
— Ты и впрямь хочешь все это проделать? — спросил я.
— Да. Я устала, и это совершенно безопасно, а кроме того, мы не можем больше ничего придумать.
Я пожал плечами и вылез из машины. Сняв куртку, швырнул ее на переднее сиденье, потом запер дверцу со стороны водителя и выбрался на тротуар, где меня уже ждала Хло.
— Может, лучше снимем комнату в гостинице? — предложил я.
— В этой затее столько изъянов, что я и не знаю, с которого начать.
— Например?
— Ну, во-первых, то, что придется снимать не одну комнату, а две.
— Ты ведь можешь переночевать дома.
— Если я тебя оставлю, ты бог знает чего натворишь. Во-вторых, ни у тебя, ни у меня нет денег на гостиницу. В-третьих, нам все равно надо встретиться с Арти, а как это сделать, не приходя к нему домой?
— Ладно, — сказал я, — убедила.
Я запер вторую дверцу машины и вручил Хло ключи.
— Ни пуха ни пера, — пожелал я.
— К черту, — ответила Хло и подмигнула.
Мы дошли до угла Перри-стрит и Бликер-стрит, и я привалился к стене углового дома, откуда мог следить за происходящим. Хло сказала:
— Тебе надо выждать, пока я не отвлеку его как следует.
— Ладно.
— До встречи, — сказала Хло, свернула за угол и тотчас загорланила чересчур громко и не в той тональности «Да здравствует ублюдочный Британии король!» И так далее. Я уже давным-давно не слышал эту песню. Она была очень грязная.
Вдохновенно распевая и размахивая для пущей выразительности руками, Хло нетвердым шагом двинулась вдоль квартала, а потом побрела через мостовую к черной машине. В своих рабочих портках и черном свитере, с длинными прямыми черными волосами она выглядела прямо-таки как собирательный художественный образ жрицы свободной любви из Гринвич-Виллидж, и я был уверен, что Траск или Слейд наверняка попадется на удочку.
Но Хло решила исключить всякий риск. Налетев на левое переднее крыло черной машины, она принялась раскачиваться и изучать возникшую на пути преграду. Так прошло несколько секунд. Со своего места я не видел Траска или Слейда, но мог биться об заклад, что он во все глаза пялился на Хло, а совсем не на дом Арти. Я набрал в грудь воздуху и приготовился к забегу.
И тут Хло стянула с себя свитер.
Дуреха! Этим она отвлекла не его, а меня. Я застыл на месте, вытаращив глаза и разинув рот.
— А теперь я лягу спать! — заорала она во все горло и залезла на капот черной машины. Скомкав свитер, Хло подоткнула его под голову и свернулась калачиком, будто кошка на печи.
На Хло был черный бюстгальтер.
Закончив молитву, она благочестиво замерла на несколько секунд, а потом опять затянула свою старую песню.
Траск или Слейд выскочил из машины. Он заорал, зашелся благим матом и замахал руками, как садовод, сгоняющий детвору со своих яблонь.
— Пошла отсюда! Давай, давай, слазь!
Хло ответила ему не скажу что и перевернулась на другой бок.
Я вихрем понесся вперед. Хло с Траском или Слейдом продолжали орать друг на дружку. Не уверен, но, кажется, Хло гаркнула что-то про изнасилование. Будто Роджер Бэкнистер, я промчался полквартала, свернул налево, взлетел на крыльцо и шмыгнул в дом.
Нынче вечером дверь подъезда тоже была не заперта. Я с грохотом взбежал по лестнице и с помощью ключа проложил себе путь в обитель Арти.
Здесь было темно, и я не стал зажигать свет. Если Траск или Слейд посмотрит вверх и увидит горящие окна, то наверняка поднимется узнать, в чем дело. Тем не менее с улицы просачивался тусклый свет, и я сумел обойти вокруг нагромождения мебели в середине комнаты. Я выглянул наружу. Внизу, разделенные черной машиной, стояли Хло и Траск или Слейд. Первая выглядела изрядно помятой и натягивала свой черный свитер, а последний или самый последний продолжал размахивать руками, а значит, и орать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26