европейцы требовали, чтобы нашим государством на содержание каждого заключенного выделялось по десять долларов в день. Ученым бы столько платить, врачам и учителям. И журналистам.
Признаться, я ожидала, что цены тут заоблачные, но была приятно удивлена. Продукты предлагались по цене ларька, а не супермаркета. Список был довольно длинным, также указывалось, что спецконтингент может ежедневно заказывать свежую выпечку.
Пока ждала, получила консультации по ряду интересующих меня вопросов у двух милых женщин, можно сказать - моих подруг по несчастью. Они пояснили, что так называемый "прием граждан по личным вопросам" ведет не сам начальник «Крестов», а кто-то из его заместителей. Если хочу задать какой-то общий вопрос (например, о вступлении в брак с подследственным), меня примут в тот же день. Если же хочу говорить по конкретному человеку, то нужно прийти где-то за полтора часа до приема - чтобы заранее приготовили личную карточку. Или, например, договориться на другой день.
Наконец, нужное мне окно открылось, и я сдала пятьсот рублей, затем вышла на улицу и опустилась на пластиковый стул у небольшого кафе, расположенного напротив выхода из зала, где принимают передачки. Светило солнце, заливая Арсенальную набережную и мрачные строения из красного кирпича ярким светом. Было жарко. Представляю, что сейчас творится в камерах, окна которых выходят на эту сторону, да и в других тоже. Ведь тюрьма переполнена, здесь сейчас примерно в четыре раза больше людей, чем шконок, заключенным даже спать приходится по очереди.
Внезапно у меня зазвонил мобильный.
Я нажала на нужную кнопочку и с удивлением для себя услышала, что со мной хочет пообщаться господин Креницкий, он же - Редька.
Господин Креницкий интересовался, обедала ли я, а услышав, что нет, пригласил составить ему компанию и назвал ресторанчик в центре города.
- Где вы сейчас находитесь, Юлия Владиславовна?
- На Арсенальной набережной.
На другом конце провода повисло молчание.
Редька, конечно, догадывался, в каком из зданий я могу тут находиться. Но я решила слегка отомстить ему за Сережины неприятности.
- Я вообще-то у загса, - сказала я. - А вы что подумали?
- Там и загс есть?! - воскликнул до глубины души пораженный Редька.
- Вы считали, что на Арсенальной набережной одно здание? И школа есть, и другие учреждения.
- А что вы делаете в загсе? - по-идиотски спросил Редька, забыв, что я сказала "у загса".
- Узнаю, что нужно для вступления в брак с подследственным. Понимаете, я опоздала на прием к начальнику «Крестов», он сегодня с одиннадцати до двенадцати принимал, поэтому поехала в загс, чтобы мне уже там ответили на все вопросы.
- Вы - ненормальная, - простонал Редька, помолчал немного и обалдело спросил:
- Серега что, уже успел вам предложение сделать?
- Я сама ему его собираюсь делать.
На другом конце линии повисло молчание.
Редька напряженно дышал в трубку, а я продолжала заливаться соловьем, поясняя: когда мужчина в тюрьме, предложение должна делать женщина, потому что любящий мужчина никогда не станет настаивать, чтобы женщина шла ради него на жертвы. Женщина же, с другой стороны, понимает, что ее любимому тяжело, и хочет хоть как-то облегчить его участь.
Ведь ему же будет легче, когда он знает, что его помнят и ждут. Я сюда приплела и жен декабристов, которых никто не гнал за мужьями в Сибирь. Сами поехали.
- Ты и в Сибирь за Серегой собираешься? - прошипел Редька.
- Ну ваша же дочь не поедет, - заметила я, правда, не стала объяснять, что Серегу туда из Питера не отправят, даже если он и получит срок: у государства нет денег, чтобы возить зеков по всей стране.
Потом спросила, встречаемся мы на обед или как? Эфирное время дорого стоит, а мне его из своего кармана оплачивать.
- Встречаемся, - буркнул Редька.
Я обещала быть через полчасика. Девушка, сидевшая за тем же столиком, что и я, и слышавшая все, что я говорила, подняла на меня глаза и выразила готовность объяснить, что нужно делать для заключения брака с подследственным.
- Спасибо, - улыбнулась я ей. - Я сама знаю, просто хотелось позлить этого гада - ну того, с которым я сейчас говорила. Как мой парень сюда попал, жена тут же подала на развод. А это тестюшка был. Чтоб ему пусто было.
- Ой, так у меня ж то же самое, - лицо девушки озарилось улыбкой. - Я ж три года ходила в любовницах, мой все никак не решался развестись, все чего-то мямлил. А как взяли под стражу, жена, как у твоего, не долго думая, понеслась разводиться. Ни одной «дачки» не принесла, сука. Ну а я теперь замужем. Откинется - к себе заберу, - девушка мечтательно улыбнулась и добавила:
- А как он мне теперь в любви объясняется… И мама его меня тут же полюбила, я для нее сразу же такая хорошая стала, а жену его честит на чем свет стоит. Ой, это я ж теперь жена. В общем, ты своему обязательно предложение делай. Сразу женится.
Когда мужик "за забором", его легче всего на себе женить. В обычной-то жизни они все кочевряжатся, увиливают, а тут готовы тебя на руках под венец нести. Только учти: распишут, и все. Домой поедешь. А его назад в камеру.
Уединиться не дают.
Потом девушка вдруг вспомнила еженедельник, в котором публикуются мои статьи. Мое лицо не узнала, но не все же смотрят криминальную хронику. Хотя если ее мужик чалится…
Или криминальная хроника у нее уже сидит в печенках? Она оказалась поклонницей творчества моей коллеги Тоньки. Тонька говорила, что все мужики женаты до поры до времени и эта пора зависит от вас, женщины. Потом она давала советы, как приблизить (незамужним) и отсрочить (замужним). Моя собеседница, как выяснилось, давно собирается написать Тоньке письмо - чтобы та дала очередной совет девушкам через наш еженедельник. В смысле тем, у кого мужик чалится.
Я не стала представляться и предлагать передать информацию Тоньке лично, поблагодарила девушку за консультацию и направилась к своей машине. Потом мелькнула мысль позвонить Серегиному адвокату: раз он утром связывался с его родителями, значит, вполне можно ожидать, что он сейчас находится где-то поблизости. Хотя если в «Крестах», то телефон он должен был сдать при входе в выключенном состоянии.
Но я на всякий случай набрала номер. В это же мгновение на звонок ответил мужчина в строгом черном костюме, идущий примерно шагах в десяти передо мной. Совпадение? Оказалось, что именно ему я и звоню.
- Юлия Смирнова во плоти? - улыбнулся он, оглядывая меня с ног до головы. - А в жизни вы еще лучше, чем на телеэкране. - Мужик был готов облизнуться. - Читал-читал вас, Юлия.
И смотрю регулярно. Интересно, что вы еще выкинете. Только что разговаривал с Сергеем. Вам привет. А вы, простите?..
Я пояснила, что тут делала, и попросила показать мне окно камеры Сергея.
- Сейчас-сейчас, прикину… - Адвокат поднял голову, что-то подсчитывая в уме. - А вот это, наверное, - Он поднял руку. - Так, давайте-ка подождем минутку. Его сейчас туда должны привести. Давайте дорогу перейдем.
Мне в самом деле удалось на секунду увидеть мелькнувшее за решеткой лицо Сергея - или мне так только показалось… Все-таки - далеко, да и окна зарешечены…
Адвокат подхватил меня под локоток и быстро повел дальше. Держал, правда, таким образом, чтобы как бы невзначай касаться еще и моей груди. По руке не дала, хотя желание такое было, но с адвокатом не следовало портить отношений. Пока.
- Не стоит лишний раз засвечиваться. Когда что-то нужно срочно передать - другое дело, а так лучше через меня. Я к нему завтра пойду. Что сказать?
- Что жду и чтобы ни о чем не беспокоился.
И что я буду добиваться разрешения на свидание.
- Жаль, вы не женаты. Было бы проще.
- Знаю. Но попытаю счастья у начальника «Крестов». Сегодня вот к нему не попала. Приезжала как раз за этим.
- А почему не к следователю? Не могу поверить, что вы не знаете, что разрешение на свидание с подследственным дают лицо или орган, в производстве которого находится дело.
- Я даже знаю, что вы процитировали. Статью восемнадцатую федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений". Если бы это был один из моих знакомых, пошла бы к нему, а так… Следователи очень разные попадаются.
Вы же сами знаете. А я еще не выяснила, что это за фрукт. Кстати, не подскажете?
- У своих знакомых из управления поинтересуйтесь, - уклончиво ответил адвокат.
Я посмотрела на него внимательно. Темнит что-то. Вот только почему? Не хочет, чтобы я в дальнейшем могла как-то использовать его слова против него самого? Или хочет, чтобы я ему заплатила за организацию свиданки?
Адвокат тем временем хмыкнул - Ну сходите, сходите к Демчуку, - сказал на прощание. - Попробуйте. Если доберетесь до него самого. Хотя вы-то, Юлия, вполне способны это сделать… Начальник «Крестов» многое может. А не даст… Ну вы же понимаете, Юленька, что в нашей стране нет ничего невозможного. Были бы деньги. - И адвокат мне подмигнул.
Садясь в машину, я подумала, что этот тип относится к разряду адвокатов, которых мой знакомый опер Андрюша называет "сеньор из общества". Конечно, адвокаты, вхожие в силовые структуры, всегда ценились. Однако раньше (в советские времена) следователь прислушивался к мнению адвоката с именем, потому что последний был лучше подкован юридически, был более опытным и грамотным юристом. Но Серегу в этом деле представляет адвокат новой формации. Он знает всех и вся, наверняка посещает юридические тусовки, заводит новые знакомства. Главное - он умеет найти подход, причем необязательно денежный, к следователю, прокурору, судье. Он должен расположить их в пользу обвиняемого, в нужном случае - оказать воздействие (не силовое, для этого другие люди имеются). Как говорил Андрюха, юридические знания таких адвокатов могут быть и не на высоте, но он ведь ценится не за них, а за свои связи. И работа таких специалистов оплачивается гораздо выше, чем собственно адвокатов.
Глава 12
Редька уже ждал меня в ресторане, сидя в одиночестве за столиком на двоих.
- Здравствуйте, Юля, - сказал, подняв голову. Перед ним стоял штофчик с водкой, и он уже явно к ней приложился, не дожидаясь меня. Но я за рулем в любом случае пить не собиралась. - Заказывайте, что хотите.
- О чем вы хотели со мной побеседовать? - спросила я. Мне не терпелось это узнать. В сумке был включенный диктофон.
Креницкий хлопнул очередную стопку водки (в одиночестве и только занюхивая, хотя на столе и стояла тарелка с рыбным ассорти), долго смотрел на меня слегка помутившимися глазами, потом выдал:
- Только честно скажи: ты все придумала?
Серега - сопляк, ему это не потянуть. А, Юля?
Я тебя уважаю. Уважаю, слышишь? Но такое не прощают. И не спускают. Это-то ты понимаешь? За такие дела голову снимают. Ясно тебе, журналистка?
"Начался пьяный бред? Это сколько ж времени он пьет? Штофчик, похоже, не первый".
А Креницкий продолжал нести ахинею, признаваясь, что всегда терпеть не мог журналюг, в особенности женского пола, и никогда их близко к своей персоне не подпускал. "Да кому ты интересен-то, старый козел?" - хотелось спросить мне, но сдерживалась - и не потому, что за козла можно ответить.
К великому сожалению Павла свет Степановича, в его пусть не ближнее, а дальнее окружение затесалась одна журналюга. "Это я, что ли?"
И как он допустил женитьбу на единственной дочери человека, до этого имевшего связь с журналюгой? "Ну и выражения! Какие мы официальные". Следовало ожидать от журналюги какой-нибудь пакости. "Он долго будет обо мне в третьем лице говорить?" И вот дождался. А журналюга, змея, акула пера, так называемая, барракуда эфира, полтора года планы мести вынашивала, думала, что бы такое выкинуть, и вот, воспользовалась крупным шансом. Хитро, конечно, придумала, вынужден признать Павел Степанович. Но поскольку теперь все шишки валятся на бедного Павла Степановича, он это дело так не оставит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Признаться, я ожидала, что цены тут заоблачные, но была приятно удивлена. Продукты предлагались по цене ларька, а не супермаркета. Список был довольно длинным, также указывалось, что спецконтингент может ежедневно заказывать свежую выпечку.
Пока ждала, получила консультации по ряду интересующих меня вопросов у двух милых женщин, можно сказать - моих подруг по несчастью. Они пояснили, что так называемый "прием граждан по личным вопросам" ведет не сам начальник «Крестов», а кто-то из его заместителей. Если хочу задать какой-то общий вопрос (например, о вступлении в брак с подследственным), меня примут в тот же день. Если же хочу говорить по конкретному человеку, то нужно прийти где-то за полтора часа до приема - чтобы заранее приготовили личную карточку. Или, например, договориться на другой день.
Наконец, нужное мне окно открылось, и я сдала пятьсот рублей, затем вышла на улицу и опустилась на пластиковый стул у небольшого кафе, расположенного напротив выхода из зала, где принимают передачки. Светило солнце, заливая Арсенальную набережную и мрачные строения из красного кирпича ярким светом. Было жарко. Представляю, что сейчас творится в камерах, окна которых выходят на эту сторону, да и в других тоже. Ведь тюрьма переполнена, здесь сейчас примерно в четыре раза больше людей, чем шконок, заключенным даже спать приходится по очереди.
Внезапно у меня зазвонил мобильный.
Я нажала на нужную кнопочку и с удивлением для себя услышала, что со мной хочет пообщаться господин Креницкий, он же - Редька.
Господин Креницкий интересовался, обедала ли я, а услышав, что нет, пригласил составить ему компанию и назвал ресторанчик в центре города.
- Где вы сейчас находитесь, Юлия Владиславовна?
- На Арсенальной набережной.
На другом конце провода повисло молчание.
Редька, конечно, догадывался, в каком из зданий я могу тут находиться. Но я решила слегка отомстить ему за Сережины неприятности.
- Я вообще-то у загса, - сказала я. - А вы что подумали?
- Там и загс есть?! - воскликнул до глубины души пораженный Редька.
- Вы считали, что на Арсенальной набережной одно здание? И школа есть, и другие учреждения.
- А что вы делаете в загсе? - по-идиотски спросил Редька, забыв, что я сказала "у загса".
- Узнаю, что нужно для вступления в брак с подследственным. Понимаете, я опоздала на прием к начальнику «Крестов», он сегодня с одиннадцати до двенадцати принимал, поэтому поехала в загс, чтобы мне уже там ответили на все вопросы.
- Вы - ненормальная, - простонал Редька, помолчал немного и обалдело спросил:
- Серега что, уже успел вам предложение сделать?
- Я сама ему его собираюсь делать.
На другом конце линии повисло молчание.
Редька напряженно дышал в трубку, а я продолжала заливаться соловьем, поясняя: когда мужчина в тюрьме, предложение должна делать женщина, потому что любящий мужчина никогда не станет настаивать, чтобы женщина шла ради него на жертвы. Женщина же, с другой стороны, понимает, что ее любимому тяжело, и хочет хоть как-то облегчить его участь.
Ведь ему же будет легче, когда он знает, что его помнят и ждут. Я сюда приплела и жен декабристов, которых никто не гнал за мужьями в Сибирь. Сами поехали.
- Ты и в Сибирь за Серегой собираешься? - прошипел Редька.
- Ну ваша же дочь не поедет, - заметила я, правда, не стала объяснять, что Серегу туда из Питера не отправят, даже если он и получит срок: у государства нет денег, чтобы возить зеков по всей стране.
Потом спросила, встречаемся мы на обед или как? Эфирное время дорого стоит, а мне его из своего кармана оплачивать.
- Встречаемся, - буркнул Редька.
Я обещала быть через полчасика. Девушка, сидевшая за тем же столиком, что и я, и слышавшая все, что я говорила, подняла на меня глаза и выразила готовность объяснить, что нужно делать для заключения брака с подследственным.
- Спасибо, - улыбнулась я ей. - Я сама знаю, просто хотелось позлить этого гада - ну того, с которым я сейчас говорила. Как мой парень сюда попал, жена тут же подала на развод. А это тестюшка был. Чтоб ему пусто было.
- Ой, так у меня ж то же самое, - лицо девушки озарилось улыбкой. - Я ж три года ходила в любовницах, мой все никак не решался развестись, все чего-то мямлил. А как взяли под стражу, жена, как у твоего, не долго думая, понеслась разводиться. Ни одной «дачки» не принесла, сука. Ну а я теперь замужем. Откинется - к себе заберу, - девушка мечтательно улыбнулась и добавила:
- А как он мне теперь в любви объясняется… И мама его меня тут же полюбила, я для нее сразу же такая хорошая стала, а жену его честит на чем свет стоит. Ой, это я ж теперь жена. В общем, ты своему обязательно предложение делай. Сразу женится.
Когда мужик "за забором", его легче всего на себе женить. В обычной-то жизни они все кочевряжатся, увиливают, а тут готовы тебя на руках под венец нести. Только учти: распишут, и все. Домой поедешь. А его назад в камеру.
Уединиться не дают.
Потом девушка вдруг вспомнила еженедельник, в котором публикуются мои статьи. Мое лицо не узнала, но не все же смотрят криминальную хронику. Хотя если ее мужик чалится…
Или криминальная хроника у нее уже сидит в печенках? Она оказалась поклонницей творчества моей коллеги Тоньки. Тонька говорила, что все мужики женаты до поры до времени и эта пора зависит от вас, женщины. Потом она давала советы, как приблизить (незамужним) и отсрочить (замужним). Моя собеседница, как выяснилось, давно собирается написать Тоньке письмо - чтобы та дала очередной совет девушкам через наш еженедельник. В смысле тем, у кого мужик чалится.
Я не стала представляться и предлагать передать информацию Тоньке лично, поблагодарила девушку за консультацию и направилась к своей машине. Потом мелькнула мысль позвонить Серегиному адвокату: раз он утром связывался с его родителями, значит, вполне можно ожидать, что он сейчас находится где-то поблизости. Хотя если в «Крестах», то телефон он должен был сдать при входе в выключенном состоянии.
Но я на всякий случай набрала номер. В это же мгновение на звонок ответил мужчина в строгом черном костюме, идущий примерно шагах в десяти передо мной. Совпадение? Оказалось, что именно ему я и звоню.
- Юлия Смирнова во плоти? - улыбнулся он, оглядывая меня с ног до головы. - А в жизни вы еще лучше, чем на телеэкране. - Мужик был готов облизнуться. - Читал-читал вас, Юлия.
И смотрю регулярно. Интересно, что вы еще выкинете. Только что разговаривал с Сергеем. Вам привет. А вы, простите?..
Я пояснила, что тут делала, и попросила показать мне окно камеры Сергея.
- Сейчас-сейчас, прикину… - Адвокат поднял голову, что-то подсчитывая в уме. - А вот это, наверное, - Он поднял руку. - Так, давайте-ка подождем минутку. Его сейчас туда должны привести. Давайте дорогу перейдем.
Мне в самом деле удалось на секунду увидеть мелькнувшее за решеткой лицо Сергея - или мне так только показалось… Все-таки - далеко, да и окна зарешечены…
Адвокат подхватил меня под локоток и быстро повел дальше. Держал, правда, таким образом, чтобы как бы невзначай касаться еще и моей груди. По руке не дала, хотя желание такое было, но с адвокатом не следовало портить отношений. Пока.
- Не стоит лишний раз засвечиваться. Когда что-то нужно срочно передать - другое дело, а так лучше через меня. Я к нему завтра пойду. Что сказать?
- Что жду и чтобы ни о чем не беспокоился.
И что я буду добиваться разрешения на свидание.
- Жаль, вы не женаты. Было бы проще.
- Знаю. Но попытаю счастья у начальника «Крестов». Сегодня вот к нему не попала. Приезжала как раз за этим.
- А почему не к следователю? Не могу поверить, что вы не знаете, что разрешение на свидание с подследственным дают лицо или орган, в производстве которого находится дело.
- Я даже знаю, что вы процитировали. Статью восемнадцатую федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений". Если бы это был один из моих знакомых, пошла бы к нему, а так… Следователи очень разные попадаются.
Вы же сами знаете. А я еще не выяснила, что это за фрукт. Кстати, не подскажете?
- У своих знакомых из управления поинтересуйтесь, - уклончиво ответил адвокат.
Я посмотрела на него внимательно. Темнит что-то. Вот только почему? Не хочет, чтобы я в дальнейшем могла как-то использовать его слова против него самого? Или хочет, чтобы я ему заплатила за организацию свиданки?
Адвокат тем временем хмыкнул - Ну сходите, сходите к Демчуку, - сказал на прощание. - Попробуйте. Если доберетесь до него самого. Хотя вы-то, Юлия, вполне способны это сделать… Начальник «Крестов» многое может. А не даст… Ну вы же понимаете, Юленька, что в нашей стране нет ничего невозможного. Были бы деньги. - И адвокат мне подмигнул.
Садясь в машину, я подумала, что этот тип относится к разряду адвокатов, которых мой знакомый опер Андрюша называет "сеньор из общества". Конечно, адвокаты, вхожие в силовые структуры, всегда ценились. Однако раньше (в советские времена) следователь прислушивался к мнению адвоката с именем, потому что последний был лучше подкован юридически, был более опытным и грамотным юристом. Но Серегу в этом деле представляет адвокат новой формации. Он знает всех и вся, наверняка посещает юридические тусовки, заводит новые знакомства. Главное - он умеет найти подход, причем необязательно денежный, к следователю, прокурору, судье. Он должен расположить их в пользу обвиняемого, в нужном случае - оказать воздействие (не силовое, для этого другие люди имеются). Как говорил Андрюха, юридические знания таких адвокатов могут быть и не на высоте, но он ведь ценится не за них, а за свои связи. И работа таких специалистов оплачивается гораздо выше, чем собственно адвокатов.
Глава 12
Редька уже ждал меня в ресторане, сидя в одиночестве за столиком на двоих.
- Здравствуйте, Юля, - сказал, подняв голову. Перед ним стоял штофчик с водкой, и он уже явно к ней приложился, не дожидаясь меня. Но я за рулем в любом случае пить не собиралась. - Заказывайте, что хотите.
- О чем вы хотели со мной побеседовать? - спросила я. Мне не терпелось это узнать. В сумке был включенный диктофон.
Креницкий хлопнул очередную стопку водки (в одиночестве и только занюхивая, хотя на столе и стояла тарелка с рыбным ассорти), долго смотрел на меня слегка помутившимися глазами, потом выдал:
- Только честно скажи: ты все придумала?
Серега - сопляк, ему это не потянуть. А, Юля?
Я тебя уважаю. Уважаю, слышишь? Но такое не прощают. И не спускают. Это-то ты понимаешь? За такие дела голову снимают. Ясно тебе, журналистка?
"Начался пьяный бред? Это сколько ж времени он пьет? Штофчик, похоже, не первый".
А Креницкий продолжал нести ахинею, признаваясь, что всегда терпеть не мог журналюг, в особенности женского пола, и никогда их близко к своей персоне не подпускал. "Да кому ты интересен-то, старый козел?" - хотелось спросить мне, но сдерживалась - и не потому, что за козла можно ответить.
К великому сожалению Павла свет Степановича, в его пусть не ближнее, а дальнее окружение затесалась одна журналюга. "Это я, что ли?"
И как он допустил женитьбу на единственной дочери человека, до этого имевшего связь с журналюгой? "Ну и выражения! Какие мы официальные". Следовало ожидать от журналюги какой-нибудь пакости. "Он долго будет обо мне в третьем лице говорить?" И вот дождался. А журналюга, змея, акула пера, так называемая, барракуда эфира, полтора года планы мести вынашивала, думала, что бы такое выкинуть, и вот, воспользовалась крупным шансом. Хитро, конечно, придумала, вынужден признать Павел Степанович. Но поскольку теперь все шишки валятся на бедного Павла Степановича, он это дело так не оставит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54