3натная картина. Не поверите, зять её купил по случае и недорого в Питере, коллекционер он страстный, а не сильно богат по заработкам, так он картину чуть ли не на себе пер из Питера.
– Пешком, что ли?
– Нет, уговорил проводницу. И всю ночь простоял с картиной в коридоре купейного, терпя ворчание и ругань пассажиров. И потом, в Москве, – ни в одну ж машину не лезет, в смысле – в такси. Поймал самосвал. Сел поехал. Вы ездили когда – нибудь в кузове самосвала? Я ездил. Это без вещей – цирковой номер. А с такой картиной, что с пола до потолка, – это уму не постижимо, что он вытворял в кузове. Но довез. И предлагали выгодно продать, – отказывался. Коллекционер, одно слово. Значит, пейзаж Клевера подвел убийцу?
– Да, мне пришла в голову сумасшедшая мысль. Я когда увидела прямо перед глазами густые, пастозные мазки, которыми выписана листва, кора деревьев, ужасно захотелось потрогать. В музее нельзя, запрещено, ругаются, а тут, вроде и ругать некому. Потрогала. И подумала, – если убийца женщина, наверняка и у неё такое желание возникло. Эксперт сильно возмущался, когда я упросила его с своими порошками и напылителями пройтись по всей картине. Когла родственники ваши вернулись, мы у них с их согласия «пальчики» сняли, пока Вы были без сознания, с разрешения доктора и у Вас сняли, отпечатки пальцев зятя Вашего у нас были, вернее, не у нас, а в генеральной прокуратуре, в Отделе специальных операций, который занимается возвращением на родину похищенных из России произведений искусства. Это году в 1996-1998 с согласия самих коллекционеров у них взяли отпечатки для облегчения поиска украденного, в случае… ну, в общем, как раз такой случай и имелся в виду. Словом, – это были чужие пальчики.
– Так может, кто из прежних владельцев оставил?
– И это я проверила. Картина, по словам Вашей дочери, после её приобретения была подвергнута реставрации с напылением специального состава, замедляющего старение живописного слоя. В общем, – пальчики у меня, я считаю, есть. По ним и буду искать.
– Пока ничего?
– Нет, получила ответы из СИЦев МВД, ФСБ, Генпрокуратуры. Пусто. Послала запрос в Европол. Жду ответа. Но и здесь ищу.
– Дай тебе Бег удачи, дочка.
– Вообще, если бы вам не вымыли руки, у меня пальчики убийцы были бы раньше.
– Это как?
– Брала она Вас за руку, чтоб проверить, живы ли. Нашел эксперт у Вас на руке следок пальцев преступницы. Но Вам руки протерли спиртом, когда в реанимацию привезли. И след остался неотчетливый. Идентификации, как говорится, не подлежит.
– Ишь ты, трогала. Добить хотела?
– Хотела. Но Вы молодцом, тихо лежали… А может, Вас трогала не килллер, а чистильщик.
– Тоже, что ли, баба?
– Эксперт утверждает, что на вашем запястье остались следы прикосновения молодой женщины. Мы взяли пальчики у всех врачей и сестер, которые имели с Вами дело с момента приезда «скорой». Но, хотя следки и слабые, однозначно, что тут «наследили» не они. Так что ищу ещё и чистильщицу.
– О, до чего дошло в государстве Российском: бабы, значит, убийства совершают, бабы грабют, бабы за ними «зачищают» и бабы, извиняюсь, женщины, за ними же и идут по следу, дела значится, расследуют. В наше время такого не было и быть не могло.
– Женщины следователи были и в Ваше время…
– Я не про то…
– Убийцы женщины тоже были в Ваше время…
– Но такого бардака, я извиняюсь, все ж не было! Как говорится, что ж мужикам – то останется?
– Эх, дорогой Вы мой, всякого останется, и – преступлений, к сожалению, и расследований этих преступлений. Процесс этот, у меня такое впечатление, длительный, если не бесконечный.
– Иной раз точно, отчаяние берет. И чего бороться с преступностью, если её побороть никак не можем.
– Долг у нас такой, может?
– Долг, оно конечно. А ещё совесть. Я так полагаю, если даже бороться с преступность на первый взгляд и бессмысленно, она выскальзывает, у её как у гидры все новые головы на местах отрубленных произрастают, то не бороться с преступностью – бессовестно. Я так полагаю.
– Правильно, я думаю, полагаете, будем бороться! Выздоравливайте.
– Товарищ следователь, Вам сколько минут дали? – В палату заглянула хорошенькая медсестра с нахмуренными бровками.
– Не ругай её, Настенька, она ж по делу…
– По делу, по делу, а у Вас опять давление крови резко скакнет. А отвечать мне.
– О, видал, Склифосовский какой в юбке. Нет, девочки мои дорогие, пока у нас люди будут помнить, что они за что-то отвечают в этой стране, никакая преступность нас не победит. Ну, идите, обе идите, я спать буду. Притомился я…
Да, многое за эти дни прояснилось. И Верочка целенаправленно искала молодых женщин, которые в этой страной истории выполняли роли киллера-грабителя и чистильщика. И была уверена, что ей бы только найти их – доказать по пальчикам и по запаховым остаткам она сможет все. Ей бы только найти, задержать, допросить. И она сумеет убедить этих оступившихся женщин выбрать единственно правильный выход из западни, в которую они, по своей воле, или насильно, оказались затянуты.
– А что, если, как и в других случаях, когда фигурировали очень крупные деньги, и киллер, и чистильщик уже убиты? Ведь в целом ограбление квартиры Кирша тянет более чей на 6 миллионов долларов: за такие деньги можно пожертвовать даже профессионалами.
Она разослала запросы во все морги, упросила знакомую в МВД дать ориентировку всем РУБОПам. Суть вопроса, сформулированного Верочкой, была такова: не было ли за последние дни неопознанных трупов молодых женщин, или хотя бы частей трупов.
Первыми привезли по запросу межрайпрокуратуры на экспертизу мизинец левой руки и ступню правой ноги в ботинке и носке. Ботинок и нога были не так важны. Хотя, как считать. Группа крови у владелицы ноги и пальца была одна, скорее всего, части принадлежали одному и тому же женскому телу. На ногтях ноги был свежий маникюр. Стали искать среди маникюрш, в надежде найти мастера, которая узнает свою работу. А если сама хозяйка делала себе маникюр? Тогда вся надежда на пальчик. Хотя слабая. Чаше всего, люди трогают что-то их заинтересовавшее указательным пальцем, а тут мизинец. Но на удачу оказалось, что киллер – любитель искусства дотронулась до густого мазка краски на стволе березы именно мизинцем. Сравнили – 100% совпадение! Удача? Как посмотреть.
Ведь что и выяснили-то? Что пальчик принадлежал убийце старого муровца, юного наркомана, ограбившему квартиру Кирша.
Но нет уже убийцы. От неё один мизинец – и ступня в ботинке осталась. От маникюра на пальцах всю цепочку, ведущую к заказчику преступления не отследишь.
Ладно. Тут коней дороги. Стала Верочка искать следки чистильщика.
И опять удача: и неё пальчик был чистильщика, но смазанный. И – спорный. А тут, расследуя дело, занимаясь параллельно поиском тела самого Кирша, Верочка вышла на интересный сюжет.
– И как мне это в голову пришло, – удивлялась она сама, рассказывая о своих оперативно-следственных действиях старшему товарищу, полковнику Патрикееву. – Вот Вы бы где стали искать тело чистильщика?
– Среди неопознанных трупов, – признался Егор.
– Правильно.
– Ну, спасибо, уважила старика.
– Нет, правда. А тело Кирша, где, если в воде его не кашли.
– Я бы проверил все взорванные машины.
– Ну, с Вами неинтересно работать, Егор Федорович, – нахмурилась Верочка, зайдясь мучительно-красным румянцем. Я так горда была, когда к этой мысли пришла после нескольких бессонных ночей. А Вы сразу, на вскидку.
– Так я постарше чуток. Ну, рассказывай, не томи.
– Стала я проверять все сгоревшие машины, такие, в которых останки хозяина, пассажира, даже угонщика были бы обнаружены, или – просто машины, взорванные «странно»…
– И что же, нашла?
– Представьте себе, нашла. РУБОПовцы помогли.
– Вам всяк рад услужить. А в милиции весьма галантные мужчины…
– Ну. Вы – скажете. Просто настоящие, товарищи…
– Мне они так навстречу не идут…
– Плохо просите.
– Так и я о том же… Ну – ну, не обижайтесь. И что же?
– Нашли мне такую машину. Что странно – её взорвали возле квартиры одного из авторитетов преступного мира на улице Твардовского в Строгино. Прямо под окнами. Но то ли заряд не рассчитали, то ли просто попугать конкуренты хотели, да только у нашего «пахана» лишь стекла в окнах подребезжали. Стекла – то – пуленепробиваемые. А у соседей, правда, все вылетели… Ну, я за машиной. А её, обследовав и обнаружив там труп, посчитали, что был киллер – камикадзе… Скорее всего труп был положен убийцей для отвода глаз. Бомж какой – нибудь. Проверь.
– Что не делает чести руоповцам-, простенький вариант…
– Вот, и я так» рассудила – уж больно простой вариант «предлагается». И я – за машиной. А её почти что сдали для уничтожения. Ну, успела, обследовали – мы с моими экспертами. И знаете что?
– Даже догадываться не буду.
– Меньше всего пострадал багажник. А в багажнике – сгоревшие принадлежности для подводного плавания!
– А именно на подводную охоту уезжал Кирш?
– Точно. Проверили номера мотора – его машина. А через день – нашли труп.
Он в спецморге был среди неопознанных. Сравнила анализы крови-биохимические, что были в поликлинике Дома ученых у Кирша, словом однозначно доказала, что это труп Кирша. Мало – что дала возможность родственникам по-христиански похоронить, так я ещё и… Никогда не догадаетесь…
– Не томи…
– Нашла внутри багажника следок. Пальчик чистильщика. Тут уж я в поиск. Привели меня в спецморге к ещё одному трупу, – без головы почти женщина, – голову ей разнесло разрывной пулей со смещенным центром тяжести. Узнать в лицо, как говорится, невозможно.
А сложные биохимические анализы, которые сделали наши эксперты, показали – это выпускница философского факультета МГУ Татьяна Большакова. А возле тела, найденного на крыше гаража, была винтовка с оптическим прицелом. Такие вот дела. Всякое может быть, может тело к винтовке подбросили, может наоборот. Только пальчик Татьяны остался на внутренней стороне осколка стеклянной банки, найденной в багажнике машины, взорванной возле квартиры криминального авторитета. А также на внутренней стороне маски для подводного плавания, которая была на убитом Кирше, точнее – на его шее, так как от головы почти ничего не осталось. Нашла я и место где Кирш, извините за каламбур, потерял голову. В его его собственном подъезде – только собирать остатки головы было, надо признать, не легким делом, – ложками соскребали со стен.
– Непростое тебе дельце досталось.
– Ой, не – говорите. А я ведь дотошная. Настойчивая. Я даже знаете что нашла, – в квартире Кирша – на аквариуме с морскими рыбками – коробочку с морской солью.
А эксперты мне все говорили, что в желудке, вроде как морская вода. Еще одна загадка чистильщика для следствия. Но медэксперт точно сказала, – умер он не от того, что захлебнулся в озерной или речной воде, тело было явно в воде пресной, умер же он от острой потери крови, когда часть головы отстрелили, вода была уже потом. А, понимаете? Она его не поленилась отвезти к озеру, надеть на него костюм для подводного плавания, налить в горло или в то, что от него осталось, смесь, напоминающую морскую воду… Сколько силы, энергии, ума, – и все на – такие неблаговидные цели…
– Творческая, должно быть, личность…
– Оба; и убийца – грабитель, и чистильщик, – женщины, обе – натуры явно творческие. А результат – убиты два человека, один тяжело ранен, коллекция вывезена в неизвестном направлении, и сами они, киллер и чистильщик, зверски убиты. Для чего все это, Егор Федорович?
– Ждешь от меня ответа?
– Да.
– А у меня его нет. То есть один ответ у меня есть. Коллекцию Кирша мы конечно же найдем. Ее скорее всего готовятся вывезти за границу. А у меня человек надежный внедрен на таможню, – не проскочат. Есть следок у коллекции. Она сейчас уже в Сортавале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Пешком, что ли?
– Нет, уговорил проводницу. И всю ночь простоял с картиной в коридоре купейного, терпя ворчание и ругань пассажиров. И потом, в Москве, – ни в одну ж машину не лезет, в смысле – в такси. Поймал самосвал. Сел поехал. Вы ездили когда – нибудь в кузове самосвала? Я ездил. Это без вещей – цирковой номер. А с такой картиной, что с пола до потолка, – это уму не постижимо, что он вытворял в кузове. Но довез. И предлагали выгодно продать, – отказывался. Коллекционер, одно слово. Значит, пейзаж Клевера подвел убийцу?
– Да, мне пришла в голову сумасшедшая мысль. Я когда увидела прямо перед глазами густые, пастозные мазки, которыми выписана листва, кора деревьев, ужасно захотелось потрогать. В музее нельзя, запрещено, ругаются, а тут, вроде и ругать некому. Потрогала. И подумала, – если убийца женщина, наверняка и у неё такое желание возникло. Эксперт сильно возмущался, когда я упросила его с своими порошками и напылителями пройтись по всей картине. Когла родственники ваши вернулись, мы у них с их согласия «пальчики» сняли, пока Вы были без сознания, с разрешения доктора и у Вас сняли, отпечатки пальцев зятя Вашего у нас были, вернее, не у нас, а в генеральной прокуратуре, в Отделе специальных операций, который занимается возвращением на родину похищенных из России произведений искусства. Это году в 1996-1998 с согласия самих коллекционеров у них взяли отпечатки для облегчения поиска украденного, в случае… ну, в общем, как раз такой случай и имелся в виду. Словом, – это были чужие пальчики.
– Так может, кто из прежних владельцев оставил?
– И это я проверила. Картина, по словам Вашей дочери, после её приобретения была подвергнута реставрации с напылением специального состава, замедляющего старение живописного слоя. В общем, – пальчики у меня, я считаю, есть. По ним и буду искать.
– Пока ничего?
– Нет, получила ответы из СИЦев МВД, ФСБ, Генпрокуратуры. Пусто. Послала запрос в Европол. Жду ответа. Но и здесь ищу.
– Дай тебе Бег удачи, дочка.
– Вообще, если бы вам не вымыли руки, у меня пальчики убийцы были бы раньше.
– Это как?
– Брала она Вас за руку, чтоб проверить, живы ли. Нашел эксперт у Вас на руке следок пальцев преступницы. Но Вам руки протерли спиртом, когда в реанимацию привезли. И след остался неотчетливый. Идентификации, как говорится, не подлежит.
– Ишь ты, трогала. Добить хотела?
– Хотела. Но Вы молодцом, тихо лежали… А может, Вас трогала не килллер, а чистильщик.
– Тоже, что ли, баба?
– Эксперт утверждает, что на вашем запястье остались следы прикосновения молодой женщины. Мы взяли пальчики у всех врачей и сестер, которые имели с Вами дело с момента приезда «скорой». Но, хотя следки и слабые, однозначно, что тут «наследили» не они. Так что ищу ещё и чистильщицу.
– О, до чего дошло в государстве Российском: бабы, значит, убийства совершают, бабы грабют, бабы за ними «зачищают» и бабы, извиняюсь, женщины, за ними же и идут по следу, дела значится, расследуют. В наше время такого не было и быть не могло.
– Женщины следователи были и в Ваше время…
– Я не про то…
– Убийцы женщины тоже были в Ваше время…
– Но такого бардака, я извиняюсь, все ж не было! Как говорится, что ж мужикам – то останется?
– Эх, дорогой Вы мой, всякого останется, и – преступлений, к сожалению, и расследований этих преступлений. Процесс этот, у меня такое впечатление, длительный, если не бесконечный.
– Иной раз точно, отчаяние берет. И чего бороться с преступностью, если её побороть никак не можем.
– Долг у нас такой, может?
– Долг, оно конечно. А ещё совесть. Я так полагаю, если даже бороться с преступность на первый взгляд и бессмысленно, она выскальзывает, у её как у гидры все новые головы на местах отрубленных произрастают, то не бороться с преступностью – бессовестно. Я так полагаю.
– Правильно, я думаю, полагаете, будем бороться! Выздоравливайте.
– Товарищ следователь, Вам сколько минут дали? – В палату заглянула хорошенькая медсестра с нахмуренными бровками.
– Не ругай её, Настенька, она ж по делу…
– По делу, по делу, а у Вас опять давление крови резко скакнет. А отвечать мне.
– О, видал, Склифосовский какой в юбке. Нет, девочки мои дорогие, пока у нас люди будут помнить, что они за что-то отвечают в этой стране, никакая преступность нас не победит. Ну, идите, обе идите, я спать буду. Притомился я…
Да, многое за эти дни прояснилось. И Верочка целенаправленно искала молодых женщин, которые в этой страной истории выполняли роли киллера-грабителя и чистильщика. И была уверена, что ей бы только найти их – доказать по пальчикам и по запаховым остаткам она сможет все. Ей бы только найти, задержать, допросить. И она сумеет убедить этих оступившихся женщин выбрать единственно правильный выход из западни, в которую они, по своей воле, или насильно, оказались затянуты.
– А что, если, как и в других случаях, когда фигурировали очень крупные деньги, и киллер, и чистильщик уже убиты? Ведь в целом ограбление квартиры Кирша тянет более чей на 6 миллионов долларов: за такие деньги можно пожертвовать даже профессионалами.
Она разослала запросы во все морги, упросила знакомую в МВД дать ориентировку всем РУБОПам. Суть вопроса, сформулированного Верочкой, была такова: не было ли за последние дни неопознанных трупов молодых женщин, или хотя бы частей трупов.
Первыми привезли по запросу межрайпрокуратуры на экспертизу мизинец левой руки и ступню правой ноги в ботинке и носке. Ботинок и нога были не так важны. Хотя, как считать. Группа крови у владелицы ноги и пальца была одна, скорее всего, части принадлежали одному и тому же женскому телу. На ногтях ноги был свежий маникюр. Стали искать среди маникюрш, в надежде найти мастера, которая узнает свою работу. А если сама хозяйка делала себе маникюр? Тогда вся надежда на пальчик. Хотя слабая. Чаше всего, люди трогают что-то их заинтересовавшее указательным пальцем, а тут мизинец. Но на удачу оказалось, что киллер – любитель искусства дотронулась до густого мазка краски на стволе березы именно мизинцем. Сравнили – 100% совпадение! Удача? Как посмотреть.
Ведь что и выяснили-то? Что пальчик принадлежал убийце старого муровца, юного наркомана, ограбившему квартиру Кирша.
Но нет уже убийцы. От неё один мизинец – и ступня в ботинке осталась. От маникюра на пальцах всю цепочку, ведущую к заказчику преступления не отследишь.
Ладно. Тут коней дороги. Стала Верочка искать следки чистильщика.
И опять удача: и неё пальчик был чистильщика, но смазанный. И – спорный. А тут, расследуя дело, занимаясь параллельно поиском тела самого Кирша, Верочка вышла на интересный сюжет.
– И как мне это в голову пришло, – удивлялась она сама, рассказывая о своих оперативно-следственных действиях старшему товарищу, полковнику Патрикееву. – Вот Вы бы где стали искать тело чистильщика?
– Среди неопознанных трупов, – признался Егор.
– Правильно.
– Ну, спасибо, уважила старика.
– Нет, правда. А тело Кирша, где, если в воде его не кашли.
– Я бы проверил все взорванные машины.
– Ну, с Вами неинтересно работать, Егор Федорович, – нахмурилась Верочка, зайдясь мучительно-красным румянцем. Я так горда была, когда к этой мысли пришла после нескольких бессонных ночей. А Вы сразу, на вскидку.
– Так я постарше чуток. Ну, рассказывай, не томи.
– Стала я проверять все сгоревшие машины, такие, в которых останки хозяина, пассажира, даже угонщика были бы обнаружены, или – просто машины, взорванные «странно»…
– И что же, нашла?
– Представьте себе, нашла. РУБОПовцы помогли.
– Вам всяк рад услужить. А в милиции весьма галантные мужчины…
– Ну. Вы – скажете. Просто настоящие, товарищи…
– Мне они так навстречу не идут…
– Плохо просите.
– Так и я о том же… Ну – ну, не обижайтесь. И что же?
– Нашли мне такую машину. Что странно – её взорвали возле квартиры одного из авторитетов преступного мира на улице Твардовского в Строгино. Прямо под окнами. Но то ли заряд не рассчитали, то ли просто попугать конкуренты хотели, да только у нашего «пахана» лишь стекла в окнах подребезжали. Стекла – то – пуленепробиваемые. А у соседей, правда, все вылетели… Ну, я за машиной. А её, обследовав и обнаружив там труп, посчитали, что был киллер – камикадзе… Скорее всего труп был положен убийцей для отвода глаз. Бомж какой – нибудь. Проверь.
– Что не делает чести руоповцам-, простенький вариант…
– Вот, и я так» рассудила – уж больно простой вариант «предлагается». И я – за машиной. А её почти что сдали для уничтожения. Ну, успела, обследовали – мы с моими экспертами. И знаете что?
– Даже догадываться не буду.
– Меньше всего пострадал багажник. А в багажнике – сгоревшие принадлежности для подводного плавания!
– А именно на подводную охоту уезжал Кирш?
– Точно. Проверили номера мотора – его машина. А через день – нашли труп.
Он в спецморге был среди неопознанных. Сравнила анализы крови-биохимические, что были в поликлинике Дома ученых у Кирша, словом однозначно доказала, что это труп Кирша. Мало – что дала возможность родственникам по-христиански похоронить, так я ещё и… Никогда не догадаетесь…
– Не томи…
– Нашла внутри багажника следок. Пальчик чистильщика. Тут уж я в поиск. Привели меня в спецморге к ещё одному трупу, – без головы почти женщина, – голову ей разнесло разрывной пулей со смещенным центром тяжести. Узнать в лицо, как говорится, невозможно.
А сложные биохимические анализы, которые сделали наши эксперты, показали – это выпускница философского факультета МГУ Татьяна Большакова. А возле тела, найденного на крыше гаража, была винтовка с оптическим прицелом. Такие вот дела. Всякое может быть, может тело к винтовке подбросили, может наоборот. Только пальчик Татьяны остался на внутренней стороне осколка стеклянной банки, найденной в багажнике машины, взорванной возле квартиры криминального авторитета. А также на внутренней стороне маски для подводного плавания, которая была на убитом Кирше, точнее – на его шее, так как от головы почти ничего не осталось. Нашла я и место где Кирш, извините за каламбур, потерял голову. В его его собственном подъезде – только собирать остатки головы было, надо признать, не легким делом, – ложками соскребали со стен.
– Непростое тебе дельце досталось.
– Ой, не – говорите. А я ведь дотошная. Настойчивая. Я даже знаете что нашла, – в квартире Кирша – на аквариуме с морскими рыбками – коробочку с морской солью.
А эксперты мне все говорили, что в желудке, вроде как морская вода. Еще одна загадка чистильщика для следствия. Но медэксперт точно сказала, – умер он не от того, что захлебнулся в озерной или речной воде, тело было явно в воде пресной, умер же он от острой потери крови, когда часть головы отстрелили, вода была уже потом. А, понимаете? Она его не поленилась отвезти к озеру, надеть на него костюм для подводного плавания, налить в горло или в то, что от него осталось, смесь, напоминающую морскую воду… Сколько силы, энергии, ума, – и все на – такие неблаговидные цели…
– Творческая, должно быть, личность…
– Оба; и убийца – грабитель, и чистильщик, – женщины, обе – натуры явно творческие. А результат – убиты два человека, один тяжело ранен, коллекция вывезена в неизвестном направлении, и сами они, киллер и чистильщик, зверски убиты. Для чего все это, Егор Федорович?
– Ждешь от меня ответа?
– Да.
– А у меня его нет. То есть один ответ у меня есть. Коллекцию Кирша мы конечно же найдем. Ее скорее всего готовятся вывезти за границу. А у меня человек надежный внедрен на таможню, – не проскочат. Есть следок у коллекции. Она сейчас уже в Сортавале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71