Ззундар был не единственным мастером гильдии, поддавшимся чарам Люции, и ей не составило труда вызвать в док двух агентов Рыцарей Щита. Конечно, она заплатила и за их услуги, но не так, как собиралась расплатиться с Ззундаром.
Люция бросила долгий взгляд на мастера гильдии и подавила вздох, Она не возражала против использования собственной красоты в личных целях, но ей претила мысль заниматься этим ради мести Гарнет Хелбену Арунсуну. Выходя из конторы гильдии под руку с Ззундаром, она спросила себя, чего еще может потребовать колдунья.
Глава 8
Сквозь золотистые предрассветные облака Гарнет неслась на своей волшебной аспери в северные края. Далеко внизу показались шпили Серебристой Луны, блестевшие в первых лучах солнца, и этот вид наполнил душу колдуньи злорадным ликованием. Больше трех лун назад посетила она этот величественный город и наложила заклятие, заставившее бардов подчиниться ее воле. Они прекрасно выполнили свою задачу, и скоро все поймут значение искусства певцов.
С высоты полета скакуна, летящего на крыльях ветра, Гарнет была видна узкая коричневая лента – главный торговый путь из Серебристой Луны на восток, в Сандабар. Колдунья без слов передала команду лошади, и аспери без возражений, без жалоб последовала ее указаниям. Но телепатическая связь между лошадью и ее хозяйкой была слишком тесной, и Гарнет временами это очень раздражало. Однако сейчас у нее было чересчур много своих забот, чтобы обращать внимание на унылое настроение волшебного скакуна.
Солнце еще не поднялось, а Гарнет уже рассмотрела внизу толстые стены из серого камня вокруг Сандабара. Много лет назад дворфы построили этот город, и он до сих пор оставался прекрасно укрепленной крепостью. Раньше Сандабар славился своей школой бардов, называвшейся Анстрат, а теперь стал известен благодарямастерству его жителей, изготовлявших деревянные музыкальные инструменты. Город стоял на пересечении реки Раувин и большого, торгового пути, а вокруг простирались обширные леса – неисчерпаемый источник древесины. Более редкие породы леса доставлялись на баржах по глубоководной реке. С высоты полета баржи казались Гарнет похожими на водяных жуков.
Последовала еще одна мысленная команда, и аспери начала снижаться по широкой спирали. Гарнет приземлилась прямо на дороге и вскоре въехала в город; барды были желанными гостями во всех населенных пунктах из-за их песен и новостей из других земель.
Дальнейший путь пролегал по узким мощеным улочкам между домов и лавок преуспевающих купцов, и колдунья обнаружила, что город сильно изменился с тех пор, как она в последний раз бродила по его мостовым три сотни лет назад. Тогда юная аристократка училась в Анстрате и жаждала получить звание Полного Магистра – высшей степени, присваиваемой бардам. Несколько лет учебы не привели к желанной цели, поскольку молодой обаятельный бард уговорил ее присоединиться к Арфистам. Пока Гарнет странствовала по Северным Землям во имя политических целей таких людей, как Хелбен Арунсун, бардовские школы почти прекратили свое существование.
Этого Гарнет не могла простить. Первоначально организация Арфистов, хотя бы частично, была создана ради укрепления традиций и сохранения истории, но их действия и тогда часто были направлены в политическое русло. Колдунья отплатит правителям и политикам их же монетой. Пусть Хелбен и ему подобные увидят, что может случиться, когда музыка и история перестанут служить их интересам и поддерживать их политические игры.
Оказалось, что найти дорогу к школе было труднее, чем предполагала Гарнет. Город, по которому ей пришлось ехать сейчас, походил на огромный рынок, и в нем почти не было места музыке. К своему огорчению, Гарнет обнаружила, что из всех зданий школы бардов сохранилось только одно: большой концертный зал, чьи каменные стены пережили натиск времени. Но когда она поняла, что прекрасное когда-то здание было осквернено и превратилось в общественные склады, женщину охватила ярость.
Колдунья привязала лошадь снаружи и обошла здание в поисках черного хода. Внутри Гарнет обнаружила штабеля отличного леса, а в дальнем конце обширного помещения была отгорожена мастерская, оборудованная токарными и сверлильными станками для превращения древесины в прекрасные музыкальные инструменты, которыми так гордился Сандабар. На рабочих столах лежали незаконченные скрипки, гобои и флейты, но, кроме Гарнет, здесь не было ни души.
Работники мастерской, вероятно, вышли перекусить. Острое зрение Гарнет – часть ее наследия от эльфийской матери – позволило увидеть дрожащие и быстро исчезающие потоки нагретого воздуха, оставшегося после ухода людей. Значит, у нее есть время, чтобы выполнить задуманное. Гарнет выдвинула в центр комнаты низкий табурет и уселась, держа перед собой арфу. И в этот раз она вновь принялась наигрывать мелодию, которая позволяла объединить в одно целое музыку и магию, а затем запела загадочные строки нового заклинания.
Как только заклинание закончилось, Гарнет подхватила арфу и торопливо направилась в аллею, начинающуюся у задней двери – ей не терпелось испробовать новую силу. Поставив арфу прямо на каменную дорожку, колдунья правой рукой натянула единственную струну, а левую простерла вверх. Тотчас же сверкнула молния и унеслась вверх, прямо в низкие темные тучи. Вслед за этим немедленно хлынул дождь.
Гарнет прикрыла глаза и подставила лицо под мягкие струи. Она улыбалась, представляя себе реакцию на другой такой же дождь, уже в Глубоководье. Дождь в день Летнего Солнцестояния был настолько редким явлением, что считался зловещим предзнаменованием. Она употребит все свое влияние, чтобы подогреть растущее недовольство жителей Глубоководья, и даже распустит слухи, что плохая погода – это результат колдовства Хелбена Арунсуна. Мелочь, конечно, но Гарнет были известны случаи, когда правители лишались власти и по менее значительным причинам.
Вдруг что-то ударило Гарнет по щеке, потом еще раз и еще. Она открыла глаза и удивленно ахнула. Дождь превратился в град! Колдунья, пригнувшись, бросилась к двери склада. У входа она обернулась, чтобы взглянуть на небо: тучи стали свинцово-черными, и градины ровным слоем покрывали мощеную дорожку.
Гарнет заторопилась к передней двери, где оставила привязанную аспери. Она быстро освободила повод испуганной и дрожащей лошади и завела ее внутрь. Ласковыми словами и обещаниями она успокоила аспери. Та заглянула блестящими карими глазами в лицо своей госпожи, и колдунья ощутила всю глубину испуга и сомнений лошади.
Впервые она поняла важность их связи. Каждая волшебная лошадь лишь однажды может установить телепатическую связь с могущественным волшебником или благочестивым священником, и никогда аспери не сможет служить тому, в чьих мыслях таится зло. Раньше Гарнет никогда не сомневалась в правоте своих замыслов, и молчаливое обвинение в глазах лошади поразило ее, как удар молнии. Вспышка боли пронзила грудь и растеклась по руке, заставив женщину бессильно прислониться к стене.
– Я жажду справедливости, а не мести, – прошептала Гарнет, едва боль немного утихла. Она подняла голову и увидела два своих отражения в темных глазах аспери. – В любом случае, равновесие должно быть сохранено, – убежденно добавила она.
Лошадь только моргнула и отвернулась к открытой двери. Через мгновение и Гарнет выглянула наружу. Град продолжал сыпать отвесной стеной. В полном молчании она пережидала непогоду, причиной которой была сама.
* * *
Вне зависимости от его желаний, как говорил Джаннаксил Серпентил, но рано или поздно каждый украденный клочок бумаги в Глубоководье попадал на его стол. Владелец лавки «Фолианты Серпентила» продавал все – от сборников заклинаний до любовных писем, но сейчас перед ним лежало нечто совершенно новое.
Искусно сделанный набросок изображал Хелбена Арунсуна. Архимаг стоял перед мольбертом, орудуя чрезмерно большой кистью по туго натянутому полотну, а безликие, одетые в черное Лорды Глубоководья подавали ему палитру и другие кисти. Рисунок великолепен! Художник абсолютно точно передал настроение и опасения горожан, выразив их в одном-единственном эскизе.
Джаннаксил задумчиво почесал редкую черную бородку. Первая заповедь хорошего торговца – а он был одним из лучших, – найти покупателя для каждой вещи. Никто в Глубоководье не был настолько глуп, чтобы открыто выступить против архимага, но купец мог назвать несколько человек, кто наверняка заинтересовался бы этим рисунком.
Самым грозным голосом, на который он был способен, Джаннаксил подозвал того, кто пытался продать ему лист бумаги, – молодого подмастерья из лавки музыкальных инструментов, чьи карточные долги намного превышали заработок.
– Где ты это нашел?
Юноша беспокойно облизнул губы:
– Один из клиентов Халамбара выронил листок. Я думал, что, возможно…
– Сомневаюсь, что ты вообще когда-нибудь думал!
Джаннаксил снова взглянул на рисунок и презрительно фыркнул. Второй заповедью торговца было точное определение цены предмета и способность убедить продавца отдать его за гроши.
– Какая выгода может быть от такой безделицы? Я могу дать тебе за нее не больше трех медяков. – Джаннаксил бросил монетки молодому подмастерью. – В прошлом ты принес мне несколько интересных предметов. Эти монеты – аванс, поскольку я надеюсь, что ты принесешь что-то получше.
– Да, господин.
Ученик Халамбара явно был разочарован, но все же собрал монеты и выскочил из магазина.
Только оставшись один в полутемном, заставленном книгами магазине, Джаннаксил позволил себе рассмеяться. Он и сам был не прочь оставить у себя этот рисунок, но сознавал, что колдун Маарил с удовольствием приобретет удачную карикатуру на своего более могущественного коллегу и заплатит за нее немало серебряных монет.
Самым сложным, как решил про себя Джаннаксил, было отыскать посыльного, настолько безрассудного, чтобы отправился в Башню Дракона. Жилище Маарила действительно представляло собой башню, выстроенную в виде стоящего на задних лапах дракона с открытой, готовой к нападению ужасной пастью. Хотя странная башня и была местной достопримечательностью, обладавшей притягательной силой для ребятишек и приезжих, редко кто отваживался подойти достаточно близко, чтобы ее рассмотреть. Особенно ночью, когда огонь в башне заставлял светиться глаза и пасть дракона дрожащим красноватым светом. Кроме того, башня была окружена охранным магическим барьером, и даже прилегающие улицы таили опасность для прохожих.
Джаннаксил долго думал, пока его не осенила замечательная идея. Один из его знакомых воров недавно женился на девушке из богатой купеческой семьи с севера. Эти люди сравнительно недавно выбились из нищеты и были чрезвычайно озабочены своим общественным положением. Джаннаксил был знаком с матерью семейства, превыше всего на свете ценившей респектабельность. Вряд ли она обрадовалась бы, узнав о ярком прошлом своего зятя. Джаннаксил не сомневался, что без труда убедит бывшего вора оказать ему эту маленькую услугу в обмен на молчание.
Ведь одним из секретов успешного ведения дел было знать точную стоимость каждого предмета.
* * *
Весь остаток дня члены отряда «Калеки и Музыканты» изо всех сил погоняли лошадей, чтобы оказаться как можно дальше от Высокого Леса. В бешеной скачке прошел весь день, а к закату они уже благополучно миновали болота.
К тому времени, когда они разбили лагерь, уже взошла луна. Лунный эльф вместе с Балиндаром занялись лошадьми и устройством ночлега, а Данила уселся у костра и вытащил из волшебной сумки с таким трудом обретенный свиток пергамента. Вин Эшгроув, заметив свиток в руках Арфиста, поспешил присоединиться к нему, следом подошла и Моргалла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Люция бросила долгий взгляд на мастера гильдии и подавила вздох, Она не возражала против использования собственной красоты в личных целях, но ей претила мысль заниматься этим ради мести Гарнет Хелбену Арунсуну. Выходя из конторы гильдии под руку с Ззундаром, она спросила себя, чего еще может потребовать колдунья.
Глава 8
Сквозь золотистые предрассветные облака Гарнет неслась на своей волшебной аспери в северные края. Далеко внизу показались шпили Серебристой Луны, блестевшие в первых лучах солнца, и этот вид наполнил душу колдуньи злорадным ликованием. Больше трех лун назад посетила она этот величественный город и наложила заклятие, заставившее бардов подчиниться ее воле. Они прекрасно выполнили свою задачу, и скоро все поймут значение искусства певцов.
С высоты полета скакуна, летящего на крыльях ветра, Гарнет была видна узкая коричневая лента – главный торговый путь из Серебристой Луны на восток, в Сандабар. Колдунья без слов передала команду лошади, и аспери без возражений, без жалоб последовала ее указаниям. Но телепатическая связь между лошадью и ее хозяйкой была слишком тесной, и Гарнет временами это очень раздражало. Однако сейчас у нее было чересчур много своих забот, чтобы обращать внимание на унылое настроение волшебного скакуна.
Солнце еще не поднялось, а Гарнет уже рассмотрела внизу толстые стены из серого камня вокруг Сандабара. Много лет назад дворфы построили этот город, и он до сих пор оставался прекрасно укрепленной крепостью. Раньше Сандабар славился своей школой бардов, называвшейся Анстрат, а теперь стал известен благодарямастерству его жителей, изготовлявших деревянные музыкальные инструменты. Город стоял на пересечении реки Раувин и большого, торгового пути, а вокруг простирались обширные леса – неисчерпаемый источник древесины. Более редкие породы леса доставлялись на баржах по глубоководной реке. С высоты полета баржи казались Гарнет похожими на водяных жуков.
Последовала еще одна мысленная команда, и аспери начала снижаться по широкой спирали. Гарнет приземлилась прямо на дороге и вскоре въехала в город; барды были желанными гостями во всех населенных пунктах из-за их песен и новостей из других земель.
Дальнейший путь пролегал по узким мощеным улочкам между домов и лавок преуспевающих купцов, и колдунья обнаружила, что город сильно изменился с тех пор, как она в последний раз бродила по его мостовым три сотни лет назад. Тогда юная аристократка училась в Анстрате и жаждала получить звание Полного Магистра – высшей степени, присваиваемой бардам. Несколько лет учебы не привели к желанной цели, поскольку молодой обаятельный бард уговорил ее присоединиться к Арфистам. Пока Гарнет странствовала по Северным Землям во имя политических целей таких людей, как Хелбен Арунсун, бардовские школы почти прекратили свое существование.
Этого Гарнет не могла простить. Первоначально организация Арфистов, хотя бы частично, была создана ради укрепления традиций и сохранения истории, но их действия и тогда часто были направлены в политическое русло. Колдунья отплатит правителям и политикам их же монетой. Пусть Хелбен и ему подобные увидят, что может случиться, когда музыка и история перестанут служить их интересам и поддерживать их политические игры.
Оказалось, что найти дорогу к школе было труднее, чем предполагала Гарнет. Город, по которому ей пришлось ехать сейчас, походил на огромный рынок, и в нем почти не было места музыке. К своему огорчению, Гарнет обнаружила, что из всех зданий школы бардов сохранилось только одно: большой концертный зал, чьи каменные стены пережили натиск времени. Но когда она поняла, что прекрасное когда-то здание было осквернено и превратилось в общественные склады, женщину охватила ярость.
Колдунья привязала лошадь снаружи и обошла здание в поисках черного хода. Внутри Гарнет обнаружила штабеля отличного леса, а в дальнем конце обширного помещения была отгорожена мастерская, оборудованная токарными и сверлильными станками для превращения древесины в прекрасные музыкальные инструменты, которыми так гордился Сандабар. На рабочих столах лежали незаконченные скрипки, гобои и флейты, но, кроме Гарнет, здесь не было ни души.
Работники мастерской, вероятно, вышли перекусить. Острое зрение Гарнет – часть ее наследия от эльфийской матери – позволило увидеть дрожащие и быстро исчезающие потоки нагретого воздуха, оставшегося после ухода людей. Значит, у нее есть время, чтобы выполнить задуманное. Гарнет выдвинула в центр комнаты низкий табурет и уселась, держа перед собой арфу. И в этот раз она вновь принялась наигрывать мелодию, которая позволяла объединить в одно целое музыку и магию, а затем запела загадочные строки нового заклинания.
Как только заклинание закончилось, Гарнет подхватила арфу и торопливо направилась в аллею, начинающуюся у задней двери – ей не терпелось испробовать новую силу. Поставив арфу прямо на каменную дорожку, колдунья правой рукой натянула единственную струну, а левую простерла вверх. Тотчас же сверкнула молния и унеслась вверх, прямо в низкие темные тучи. Вслед за этим немедленно хлынул дождь.
Гарнет прикрыла глаза и подставила лицо под мягкие струи. Она улыбалась, представляя себе реакцию на другой такой же дождь, уже в Глубоководье. Дождь в день Летнего Солнцестояния был настолько редким явлением, что считался зловещим предзнаменованием. Она употребит все свое влияние, чтобы подогреть растущее недовольство жителей Глубоководья, и даже распустит слухи, что плохая погода – это результат колдовства Хелбена Арунсуна. Мелочь, конечно, но Гарнет были известны случаи, когда правители лишались власти и по менее значительным причинам.
Вдруг что-то ударило Гарнет по щеке, потом еще раз и еще. Она открыла глаза и удивленно ахнула. Дождь превратился в град! Колдунья, пригнувшись, бросилась к двери склада. У входа она обернулась, чтобы взглянуть на небо: тучи стали свинцово-черными, и градины ровным слоем покрывали мощеную дорожку.
Гарнет заторопилась к передней двери, где оставила привязанную аспери. Она быстро освободила повод испуганной и дрожащей лошади и завела ее внутрь. Ласковыми словами и обещаниями она успокоила аспери. Та заглянула блестящими карими глазами в лицо своей госпожи, и колдунья ощутила всю глубину испуга и сомнений лошади.
Впервые она поняла важность их связи. Каждая волшебная лошадь лишь однажды может установить телепатическую связь с могущественным волшебником или благочестивым священником, и никогда аспери не сможет служить тому, в чьих мыслях таится зло. Раньше Гарнет никогда не сомневалась в правоте своих замыслов, и молчаливое обвинение в глазах лошади поразило ее, как удар молнии. Вспышка боли пронзила грудь и растеклась по руке, заставив женщину бессильно прислониться к стене.
– Я жажду справедливости, а не мести, – прошептала Гарнет, едва боль немного утихла. Она подняла голову и увидела два своих отражения в темных глазах аспери. – В любом случае, равновесие должно быть сохранено, – убежденно добавила она.
Лошадь только моргнула и отвернулась к открытой двери. Через мгновение и Гарнет выглянула наружу. Град продолжал сыпать отвесной стеной. В полном молчании она пережидала непогоду, причиной которой была сама.
* * *
Вне зависимости от его желаний, как говорил Джаннаксил Серпентил, но рано или поздно каждый украденный клочок бумаги в Глубоководье попадал на его стол. Владелец лавки «Фолианты Серпентила» продавал все – от сборников заклинаний до любовных писем, но сейчас перед ним лежало нечто совершенно новое.
Искусно сделанный набросок изображал Хелбена Арунсуна. Архимаг стоял перед мольбертом, орудуя чрезмерно большой кистью по туго натянутому полотну, а безликие, одетые в черное Лорды Глубоководья подавали ему палитру и другие кисти. Рисунок великолепен! Художник абсолютно точно передал настроение и опасения горожан, выразив их в одном-единственном эскизе.
Джаннаксил задумчиво почесал редкую черную бородку. Первая заповедь хорошего торговца – а он был одним из лучших, – найти покупателя для каждой вещи. Никто в Глубоководье не был настолько глуп, чтобы открыто выступить против архимага, но купец мог назвать несколько человек, кто наверняка заинтересовался бы этим рисунком.
Самым грозным голосом, на который он был способен, Джаннаксил подозвал того, кто пытался продать ему лист бумаги, – молодого подмастерья из лавки музыкальных инструментов, чьи карточные долги намного превышали заработок.
– Где ты это нашел?
Юноша беспокойно облизнул губы:
– Один из клиентов Халамбара выронил листок. Я думал, что, возможно…
– Сомневаюсь, что ты вообще когда-нибудь думал!
Джаннаксил снова взглянул на рисунок и презрительно фыркнул. Второй заповедью торговца было точное определение цены предмета и способность убедить продавца отдать его за гроши.
– Какая выгода может быть от такой безделицы? Я могу дать тебе за нее не больше трех медяков. – Джаннаксил бросил монетки молодому подмастерью. – В прошлом ты принес мне несколько интересных предметов. Эти монеты – аванс, поскольку я надеюсь, что ты принесешь что-то получше.
– Да, господин.
Ученик Халамбара явно был разочарован, но все же собрал монеты и выскочил из магазина.
Только оставшись один в полутемном, заставленном книгами магазине, Джаннаксил позволил себе рассмеяться. Он и сам был не прочь оставить у себя этот рисунок, но сознавал, что колдун Маарил с удовольствием приобретет удачную карикатуру на своего более могущественного коллегу и заплатит за нее немало серебряных монет.
Самым сложным, как решил про себя Джаннаксил, было отыскать посыльного, настолько безрассудного, чтобы отправился в Башню Дракона. Жилище Маарила действительно представляло собой башню, выстроенную в виде стоящего на задних лапах дракона с открытой, готовой к нападению ужасной пастью. Хотя странная башня и была местной достопримечательностью, обладавшей притягательной силой для ребятишек и приезжих, редко кто отваживался подойти достаточно близко, чтобы ее рассмотреть. Особенно ночью, когда огонь в башне заставлял светиться глаза и пасть дракона дрожащим красноватым светом. Кроме того, башня была окружена охранным магическим барьером, и даже прилегающие улицы таили опасность для прохожих.
Джаннаксил долго думал, пока его не осенила замечательная идея. Один из его знакомых воров недавно женился на девушке из богатой купеческой семьи с севера. Эти люди сравнительно недавно выбились из нищеты и были чрезвычайно озабочены своим общественным положением. Джаннаксил был знаком с матерью семейства, превыше всего на свете ценившей респектабельность. Вряд ли она обрадовалась бы, узнав о ярком прошлом своего зятя. Джаннаксил не сомневался, что без труда убедит бывшего вора оказать ему эту маленькую услугу в обмен на молчание.
Ведь одним из секретов успешного ведения дел было знать точную стоимость каждого предмета.
* * *
Весь остаток дня члены отряда «Калеки и Музыканты» изо всех сил погоняли лошадей, чтобы оказаться как можно дальше от Высокого Леса. В бешеной скачке прошел весь день, а к закату они уже благополучно миновали болота.
К тому времени, когда они разбили лагерь, уже взошла луна. Лунный эльф вместе с Балиндаром занялись лошадьми и устройством ночлега, а Данила уселся у костра и вытащил из волшебной сумки с таким трудом обретенный свиток пергамента. Вин Эшгроув, заметив свиток в руках Арфиста, поспешил присоединиться к нему, следом подошла и Моргалла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46