Женщина не поленилась изучить маршруты патрулей и теперь знала, каковы интервалы между обходами в любой из частей города. И уж конечно, она не собиралась хвастаться этими знаниями в великосветском обществе.
Через окно таверны Люция внимательно следила за разворачивающейся сценой. Если Каладорн действительно имеет к этому отношение, ему предстоит еще много узнать о людях, которыми он управляет. Он чудесный любовник, но слишком чист сердцем и слишком благороден, чтобы представить, как его действия отразятся на мнении большинства людей. Жители Глубоководья слишком независимы, чтобы мириться с подобным вмешательством в их жизнь.
Интуиция и на этот раз не подвела Люцию. Менестрель выразил громкий протест и стал препираться с капитаном стражников. Затем он обратился к слушателям и потребовал от них выразить свое мнение по поводу тирании; при этом певец клялся, что слова его баллады соответствуют истине, и никто не вправе зажимать рот певцам. Люция цинично отметила про себя, что такое зрелище представляло больший интерес, чем сама баллада, а быстро растущая толпа подтвердила ее мнение.
Она с восторгом наблюдала, как менестрель вскочил на скамью и принялся размахивать руками, протестуя против наглого поведения стражников и Лордов Глубоководья. В качестве аргумента он даже вытащил короткий меч. Этот довольно комичный жест раззадорил толпу. Люди начали напирать на стражников, а потом забросали патруль товарами из ближайших лавок. Часть слушателей разбегалась, опрокидывая торговые палатки и топча ногами рассыпавшиеся товары.
На помощь патрулю быстро прибыли вооруженные солдаты, а спустя некоторое время улица была очищена от нарушителей спокойствия и порядок восстановился. Люция не могла удержаться от смеха при виде менестреля, ковыляющего между двумя дюжими солдатами. Хозяева магазинов и разносчики принялись подсчитывать убытки, собирать то, что не было растоптано или украдено ворами и карманниками, которыми изобилуют даже лучшие из городов.
Леди Тион не могла не воспользоваться создавшейся ситуацией. Она покинула таверну и подошла к пожилой женщине, рыдающей над сломанной тележкой и растоптанными цветами. Несколько минут Люция сочувственно выслушивала жалобы продавщицы цветов, а затем сунула ей в руку маленький кошелек. Приложив палец к губам, она торопливо покинула место стычки. Со всевозможными предосторожностями, стараясь не привлекать особого внимания, женщина шла по улице, раздавала серебряные монетки, прибавляя к ним слова утешения, и подстрекала людей к новым выступлениям.

* * *
По дороге к магазину музыкальных инструментов Халамбара Данила невольно заметил, что торговые ряды на улице Мечей непривычно пустынны для этого времени суток. Возможно, в этом была виновата погода. Ночь выдалась довольно прохладной, а сильный морской бриз заставлял плясать и трепетать огоньки уличных фонарей. Темно-фиолетовый костюм Данилы, вполне подходящий для сухого и жаркого климата Тезира, не спасал от холода. В первом же магазине готового платья Арфист приобрел дорожный костюм цвета лесной зелени, полный комплект белья, а также пару крепких кожаных сапог. За дополнительную плату хозяин магазина согласился сжечь его фиолетовую одежду.
Спустя несколько минут юноша увидел роскошный дом, бывший целью его прогулки. Как и многие другие строения на этой улице, дом имел три этажа и не так давно был заново оштукатурен. По обе стороны от входной двери окна в крепких дубовых рамах сияли ромбами стекол, и сама дверь тоже была вырезана из дуба. Бронзовые ручки и задвижки на окнах изображали маленькие арфы – хитроумное магическое изобретение в целях предосторожности: при малейшей попытке открыть замки они издавали сигналы тревоги.
Как только Данила распахнул входную дверь, маленькая арфа над косяком возвестила о его приходе. Юноша прошел в магазин и отдал плащ встретившему его слуге.
Магазин состоял из единственного зала, расположившегося на первом этаже здания. Справа от Данилы всю стену занимали выставленные на продажу различные инструменты, начиная с пользующихся заслуженной славой лютен, изготовленных собственноручно хозяином, и заканчивая недорогими оловянными свистками с запада Муншаезов. С левой стороны располагалась мастерская, где мастера и подмастерья изготавливали и ремонтировали самые лучшие в Глубоководье музыкальные инструменты. Сам Крийос Халамбар тоже занимался делом. Он склонился над большой басовой лютней, называемой теорба, и терпеливо прилаживал к ней новые резные настроечные колки. Халамбар оторвался от работы, и его лицо осветилось улыбкой. Мастер гильдии аккуратно положил инструмент и поднялся навстречу гостю.
– Добро пожаловать, лорд Танн! Наконец-то мы снова видим тебя в Глубоководье. Несомненно, в первую очередь тебя интересует регистр, но не можем ли мы быть полезными в чем-то еще?
Данила озадаченно моргнул. Он бывал в магазине Халамбара раз двадцать, но ни разу ему не предложили вписать свое имя в регистр бардов. Тем более ни он, да и никто другой, если уж говорить начистоту, не удостаивался такого радушного приема от вечно хмурого мастера гильдии.
– Мне нужна новая лютня, – ответил Данила. – Старую пришлось бросить во время последнего путешествия.
В знак сочувствия такой потере цеховой мастер скорбно покачал головой:
– Как я помню, ты предпочитаешь семиструнную лютню, и у нас есть одна, которая должна тебе понравиться.
Халамбар прошел в дальний угол и снял с крючка на стене инструмент поразительной красоты. Лютня была изготовлена из светло-кремового клена, а центральное отверстие украшала замысловатая розетка из розового дерева» тика и эбенового дерева. Данила снял перчатки, принял из рук хозяина инструмент и присел на предложенный стул, чтобы сыграть несколько нот. Голос лютни оказался под стать ее красоте, и все струны звучали верно.
Юноша с улыбкой взглянул на мастера:
– Голос и внешний вид говорят о том, что эта лютня вашей работы, мастер Халамбар. Я бы не прочь купить ее, назовите вашу цену.
– Для тебя, – поклонился Халамбар, – двенадцать сотен серебряных монет.
Лютня стоила этих денег, и даже больше, но Данила покачал головой и с сожалением протянул инструмент мастеру.
– Боюсь, что у меня нет с собой такой суммы, а инструмент мне нужен сегодня. Нет ли у вас другой лютни, поменьше?
– Не стоит из-за этого беспокоиться. Я с удовольствием предоставлю кредит.
Это было еще более удивительно, но Данила не стал спорить с удачей. Вдобавок к лютне он купил запасные струны, прочный кожаный футляр, защищающий инструмент от непогоды, и пачку нотной бумаги, чтобы записывать новые песни. Если уж Арфисты хотят, чтобы он исполнял роль барда, он просто обязан представить публике новые произведения.
Пока приказчик в магазине готовил расписку, молодой человек склонился над регистром и стал перелистывать его на глазах у любопытствующего Халамбара.
– Не записан ли здесь мастер загадок по имени Вартайн? Он был в Глубоководье несколько месяцев назад.
Халамбар кивнул:
– Вартайн приходит и уходит чаще, чем звучат струны на моей лире. Его услуги высоко ценятся, но, как правило, работодатели быстро устают от него.
– Вот как?
– Характер Вартайна многих раздражает, – пояснил цеховой мастер, – Он держится с таким видом, словно всегда прав.
– Я понимаю, как это должно действовать на нервы, но как раз он-то мне и нужен. Если Вартайн сейчас занят, нельзя ли найти такого же отличного мастера, как он?
– Хотелось бы найти, – ответил Халамбар, перелистывая книгу. – В наши дни осталось не так уж много мастеров загадок, а таких, как Вартайн с его опытом и знаниями, и вовсе нет. По крайней мере, в Глубоководье. Возможно, тебе придется разыскать нанимателя Вартайна и постараться перекупить его услуги. Вполне вероятно, что работодатель уже сожалеет о своем приобретении и будет рад возможности избавиться от наймита. А вот и запись.
Халамбар с мрачной усмешкой постучал пальцем по странице:
– Да, наверно, в этом мире все же существует справедливость. Если кто-то и заслуживает общества Вартайна, так это тот самый негодяй!
Данила посмотрел поверх плеча мастера и застонал. Строчка, написанная тонким, наклонным почерком, гласила: «Вартайн из Калимпорта, мастер загадок. Нанят двадцать восьмого дня месяца миртула. Наниматель: Элайт Кроулнобар».
Глава 3
Элайт Кроулнобар торопливо шел через Селение, когда-то известное под названием Таскерлейг, а его черная накидка летела следом, словно злобная тень. Поселение представляло собой несколько десятков домов, затерянных среди полей и лесов, но теперь здесь не было никого, кроме нескольких трупов, гниющих в брошенныхжилищах. Что еще непонятнее, из всех построек пострадал только один дом, стоящий у самого края леса. Не было никаких признаков борьбы или стихийных бедствий и, уж конечно, никаких признаков сокровища.
Элайт торопливо приблизился к полуразрушенному дому и стал раскапывать вход заваленный обломками. Позади него остановился средних лет мужчина, сильно загорелый, с обритым наголо черепом и выпуклыми глазами, смотрящими вокруг и выражением отстраненного интереса. Сопровождающие эльфа люди – дюжина опытных закаленных наемников – ворчали и творили вокруг себя оберегающие знаки, необходимые в этом городе призраков. Они старательно скрывали недовольство от своего нанимателя, не имеющего ни малейшего сочувствия к суевериям и тем более к трусости.
Глаз Элайта уловил блеск серебра, и он поспешно отбросил обломок бревна, чтобы добраться до находки. Нагнувшись, он вытащил из кучи мусора длинный обрывок серебряной проволоки. В приступе разочарования эльф сжал проволоку в кулаке.
– Она была здесь, – пробормотал Элайт. Почти год он провел в поисках редкого, бесценного сокровища, и единственная тонкая ниточка привела его в эту забытую деревню. Элайт тяжело поднялся на ноги и повернулся к Вартайну.
– Мы опоздали, – произнес он, показывая мастеру загадок свою находку.
Вартайн спокойно кивнул, словно заранее предвидел такую возможность.
– Остается надеяться, что сегодня это не повторится.
Он развернулся и побрел к разросшемуся саду у соседнего домика. Эльф скрипнул зубами и последовал за ним. Он распознал достоинства мастера загадок: Вартайн был остроумен и неистощим на ответы, он был ценным спутником для любого путешествия. Вартайн всегда размышлял, наблюдал, взвешивал факты, отбирал и классифицировал различные случайности. Он охотно отвечал на любой вопрос и честно высказывал свое мнение. Казалось, он никогда не ошибается, но в целом этот человек причинял колоссальное неудобство.
Раздражение эльфа нашло выход, как только он приблизился к садовой ограде. При виде легкомысленной сцены, происходящей в саду, его янтарные глаза превратились в щелочки. Двое его людей резали своими кинжалами ствол перечного эвкалипта. Это дерево жители Глубоководья любили за обильную крону, дававшую густую тень летом и красочное зрелище осенью. А каждую весну оно выделяло густой тягучий сок, пахнущий мятой. Один из двоих нарушителей, чернобородый Балиндар, и раньше работавший на Элайта, должен был хорошо знать своего хозяина. Для эльфа было обычным делом покупать услуги наемников звонким золотом и обеспечивать верность холодной сталью.
Элайт молча выхватил из рукава метательный нож и бросил его в дерево. Лезвие глубоко вонзилось в мягкую древесину всего на несколько дюймов выше головы Балиндара. Наемный солдат крутанулся на месте с кинжалом в руке и проклятием на губах. Увидев перед собой застывшее лицо хозяина, он удивленно вскинул брови, затем убрал кинжал и развел руки, молчаливо извиняясь. Несмотря на то, что Балиндар был на целую ладонь выше и на пятьдесят фунтов тяжелее эльфа, в его намерения явно не входила стычка с хозяином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46