Я вовсе не горю желанием влезть в это дело, не жажду, чтобы меня допрашивал коронер или кто-нибудь другой, – мне хватает своих забот. Поэтому, пожалуйста, держите рот на замке.
– Ладно, – подумав, согласился Дэвид, – я никому ничего не скажу… А сэр Невил… забрал кинжал с собой?
– Ну, разумеется… Я все думаю, а вдруг это тот самый, что оборвал его грешные дни? Вот было бы забавно! Н-да. – Пибоди покачал головой. – О, смотрите-ка! Нам машет какая-то престарелая дама. По-моему, она зовет вас.
Глава XXXIII,
в которой появляется хромой призрак
– Чем могу служить, мэм? – осведомился Дэвид, кланяясь пожилой леди, которая сидела на придорожной насыпи, поросшей густой травой.
– Тем, что сядете рядом, сэр, – с повелительным жестом ответила герцогиня, – и снизойдете до бредней безумной старухи. Вам удобно? Надеюсь, вам не напечет голову, мистер Холм, а для меня нет ничего благодатнее знойного солнцепека. Ну, а теперь приготовьтесь. Вопрос: вы верите в привидения?
– В привидения, мэм?
– Да! В привидения, призраков, гоблинов, фантомы, духи умерших?
– Нет, миледи.
– Нет… – повторила герцогиня. – Ну, разумеется, нет! Я тоже не верю! По крайней мере, думала, что не верю, и тем не менее… хм!.. А утро-то какое чудесное! Солнышко сияет! Разумеется, мы не верим в призраков! Какой дурак станет верить в них великолепным погожим утром! Но, если дело происходит в глухую полночь, в колдовской час, как тогда?
– Боюсь, мадам, я не совсем вас понимаю.
– В непроглядной темени старинного дома, оскверненного преступлением, нервы способны выкинуть шутку даже со мной.
– Если я верно уразумел, вы чего-то испугались, мэм?
– Ни в коем случае, сэр! Я в жизни ничего не боялась, разве что коров и мышей – жуткие чудовища!.. Я была заинтригована, сэр… да, «заинтригована» здесь подходит.
– Хм…
– Звуки, сэр, необъяснимый шум в темноте, ночные шаги, странно напоминающие знакомую походку.
– Что же тут странного, сударыня?
– Вы когда-нибудь слыхали о хромоногих привидениях?
– Нет, мэм, никогда.
– Конечно, не слыхали. А я вот прошлой ночью слышала такого. Осторожные, тихие шаги явно хромого человека.
– Когда, мадам? И где?
– В полночь, где-то за стеной… Ах, какое великолепное, ласковое солнце! Нет, чепуха! Крысиная возня в деревянных панелях… Только – ох! – когда я это вспоминаю, меня охватывает озноб, несмотря на солнце, что само по себе примечательно… И крайне глупо, разумеется. Хотя, с другой стороны, каким образом какие-нибудь крысы могли бы издавать звуки, так чудовищно похожие на шаги?.. Но довольно об этом, сэр, мы ведь не верим в привидения, особенно в такое ослепительное утро, не так ли?
– Так, миледи! – ответил Дэвид, однако, соглашаясь, почувствовал где-то внутри себя неприятный холодок.
– A propos, о призраках, сэр, – продолжала герцогиня, развязывая ленты капора. – Сэр Невил в своем завещании назначил меня опекуном своей юной мегеры.
– Простите, ваша светлость?
– Своей бесстыжей протеже.
– Прошу прощения… кого?
– Я имею в виду эту упрямую фурию, отвратительную юную ведьму, которую он нарек языческим именем Антиклея.
– Сударыня, ваша манера выражаться чрезмерно… э… неприязненна.
– Предмет высказываний того стоит, сэр. В ней неистощимые задатки зла…
– Или добра, мадам, как в каждом из нас.
– Возможно, сэр. Но когда сегодня она…
– Сегодня, мадам, всего лишь итог многих вчера! С юных лет ее мучил, дразнил, изводил ради забавы злобный сатир, сделавший ее детскую ярость своим развлечением…
– А вы – красноречивый адвокат, молодой человек, и удивительно хорошо информированы, как я погляжу.
– Природа наградила меня ушами, мэм…
– А также глазами. Вас привлекают рыжеволосые?
– Мадам! – возмутился Дэвид, пытаясь встать.
– Мистер Утес! – повысила голос герцогиня и быстро продела палец в петлю для пуговицы на куртке Дэвида. – Прошу вас, сидите смирно, не то вы окончательно вывихнете мне палец. Если угодно, пожалуйста, давайте обсудим Антиклею, которая будит в вас такое красноречие… Я утверждаю, что она – дикое, абсолютно не поддающееся управлению юное создание. Настолько не поддающееся, что я полна решимости справиться с ней… Я решила укротить ее, изгнать из нее дьявола и разбудить в ней женщину. А вы, мистер Холм, должны мне помочь!
– Я, мадам? – поперхнулся Дэвид. – Я?!
– Ради этого, собственно, я здесь и нахожусь. Назначаю вас управляющим поместьем Лорингов. О плате договоримся позже.
– Но… но… – запинаясь бормотал Дэвид. – Это невозможно, мадам, немыслимо.
– Когда появятся мысли, сообщите. Надеюсь, природа кроме ушей наградила вас и мозгами.
– Нет, это совершенно невозможно!
– До сего момента, сэр, я сталкивалась с очень немногими невозможными вещами.
– Но, миледи, вы практически ничего не знаете обо мне, о моих способностях, о моей порядочности, в конце концов.
– Чепуха! Если вы окажетесь вором или лентяем, я собственноручно расправлюсь с вами! Так что не думайте об этом, а подумайте лучше о вашем жалованье, а впрочем, и это может подождать. Сначала я изложу вам завещание сэра Невила…
– Должен предупредить вашу светлость, что я уже кое-что слышал о нем.
– Ого! – воскликнула герцогиня. – От кого, если не секрет?
– От мистера Шрига с Боу-стрит, мэм.
– А, нахальный, не в меру любопытный тип в сапогах! И он посмел рассказать вам о завещании сэра Невила?
– Видимо, он счел себя вправе показать мне выдержку из него.
– Хм. Тот самый, надо полагать, отвратительный кусок. «Таким образом, обе дикие кошки получат редкую возможность вволю поупражнять друг на друге свои когти»… Как это похоже на Невила! Я нахожу некоторое утешение, вспоминая о шлепках, которыми награждала его в нежном возрасте. Жаль, недостаточно сильными! Однако, как хорошо он изучил слабый пол! Мужчины с таким отвратительным характером, как правило, хорошо разбираются в женщинах. Не далее как сегодня утром, за завтраком, у нашей милой крошки появилось желание расцарапать мне лицо.
– Рас… О!.. Вам? Расцарапать! – Дэвид не поверил своим ушам.
– Обеими руками, мистер Пик. Поддайся она своему порыву, уж я повыдергала бы ее противные рыжие космы.
– О Небо!
– Ад, мистер Кряж! – поправила герцогиня. – Ибо такое бывает только в аду – три одинокие, невыспавшиеся женщины встречаются за завтраком, которого не хотят, и выдавливают из себя пошлые банальности и банальные любезности в то время, когда им хочется визжать и биться в истерике… Вы что-то хотите сказать, сэр?
– Мадам, я… я не постигаю почему?
– Сколько вам лет, мистер Хребет?
– Двадцать четыре года.
– Тогда еще не все потеряно. Постигнете – со временем. Истерия – очень тонкий и глубокий предмет, понять который грубый мужской ум способен только посредством долгого и прилежного практического изучения. Вот станете постарше, будете разбираться в этой и во многих других вещах – годам к пятидесяти или около того. А что касается Антиклеи, общение с ней сулит столько радости, что дух мой воспаряет в горние потоки. Ей только двадцать, а под моей опекой она должна оставаться до двадцати пяти. Так что будущее я предвкушаю с радостным нетерпением. Мне предстоят пять лет непрестанной борьбы, суматохи, военных хитростей, интриг и контрзаговоров. Я испытываю небывалый подъем, полна сил, словно юность вернулась… Грядет великая битва, поле сражения определено.. А вот и она!.. Да нет же, олух! Вон там, – произнесла, указывая за изгородь, герцогиня.
Поглядев, куда показывала герцогиня, Дэвид увидел предмет их разговора – свежую и прекрасную, как само утро, девушку. Она медленно шла по тропинке, опустив голову, как будто была погружена в мечтательную задумчивость.
– Ах, плутовка, хитрая лиса! Видела нас, а притворяется, что не заметила. Обратите внимание на эту неосознанную грацию, на томность походки, на обдуманную небрежность позы! Уверена, она отлично знает, что неплохо смотрится в профиль, и теперь дает нам на него полюбоваться… Паршивка!
– Мадам! – воскликнул Дэвид, снова пытаясь встать.
Герцогиня схватила его за полу.
– Мистер Перевал! Сидите смирно и не вмешивайтесь, – грозно велела она, – ибо стычка неизбежна!
Глава XXXIV,
в которой кошки выпускают когти
– Антиклея, радость моя! – приветствовала девушку герцогиня сладким голосом нежной любви.
Антиклея вздрогнула. Удивленный поворот ее головы был столь очаровательно естественен, что Дэвид, вставший было на ноги, но удержанный герцогиней, мысленно снова с негодованием отверг низкие инсинуации знатной дамы.
– Ах, мадам, как вы меня напугали! – произнесла Антиклея нежным голоском воркующей голубки.
– Как очаровательно ты испугалась, моя драгоценная… – сказала герцогиня, подзывая ее кивком. – Полагаю, вы знакомы с моим другом мистером Холмом?
– С мистером Холмом, мадам? – переспросила Антиклея, делая вид, будто только что заметила Дэвида.
– Так он мне назвался. Прекрасная фамилия и так великолепно гармонирует с сельскими красотами! Но вы, конечно, уже представлены друг другу?
– Как вам сказать, мадам… – несколько засомневалась Антиклея.
– Так утверждает мистер Холм.
– Кажется, мы действительно виделись прежде.
Дэвиду ничего не оставалось, как встать и отвесить глубокий поклон.
– Тогда, прошу вас, садитесь, – сказала герцогиня, коварно дергая Дэвида за полу. – Вы оба такие высокие, что я вывихну шею, если буду смотреть на вас снизу вверх. Так что сядьте подле меня с двух сторон.
– Благодарю вас, мэм, но простите, я предпочитаю… – Немного чопорно заговорил Дэвид.
Герцогиня дернула посильнее.
– Садитесь же, сэр!
Дэвид, с беспомощным видом оглянувшись по сторонам, подчинился.
– Благодарю вас, дорогая герцогиня, но я лучше постою, – сказала Антиклея.
Герцогиня оглядела ее ласково и согласилась:
– И в самом деле, любовь моя, стоя ты представляешь собой очаровательную картинку… Простота позы подчеркивает твои прекрасные, хотя и крупноватые пропорции! Ну, чистая сильфида, не правда ли, мистер Холм? Или нет – сильфиды более хрупкие. Сельская нимфа? Едва ли… Нимфы никогда не носили чулок. Кстати, милая, твой левый сморщился под лодыжкой.
Антиклея покраснела от досады.
– Спасибо, мадам.
– Какое премиленькое платьице… Нет, я непременно должна подыскать тебе французскую горничную, дитя.
– Что-то не ладно с моим платьем, миледи? – поинтересовалась Антиклея, не разжимая зубов.
– Оно слишком открыто сзади, дорогая. Да что я говорю, сейчас ведь другие представления о приличиях!
Девушка, резко опустилась в волну муслина.
– Я намеревалась с утра оседлать Брута, но… – с досадой попыталась объяснить она.
– Молодец! – похвалила ее герцогиня, нежно похлопав по руке. – Зная, что я не одобряю твоих поездок на этой злобной твари, ты решила прогуляться пешком. Милое, послушное дитя! Твоя готовность уступить глубоко трогает меня. Нет, положительно, я должна поцеловать тебя, детка.
Антиклея заколебалась, нахмурилась, потом быстро наклонилась и, позволив чмокнуть себя в щеку, надменно осведомилась:
– А теперь, дражайшая мадам, не скажете ли вы, что стало с моим седлом?
– Я приказала груму спрятать его, котенок.
– Вот как, мадам! Придется велеть кучеру купить мне другое.
– О, радость моя, я предвидела, что ты так поступишь, поэтому спрятала заодно и Брута.
– Спрятали Брута, мадам?
– Вернее, отправила его на одну из своих ферм в Кенте.
– Отправили моего Брута? Вы… – Пораженная и разгневанная, Антиклея не находила слов. – О, как вы посмели!..
– Очень просто, дитя мое.
Она встала на колени и яростно потребовала:
– Верните его! Немедленно верните!
– Обязательно верну, любовь моя, – медовым голосом пообещала ее светлость. – После того как ты выйдешь замуж. А до тех пор я отвечаю за твое благополучие, и…
– Я снова повторяю вам, мадам: я не выйду замуж!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48