– Они хорошо проводят время, правда?
– Судя по всему, – согласился с ней Бек и осторожно коснулся ее бедра коленом. – Так почему вы не любите доктора Кэроу?
Сэйри снова взглянула на него.
– Он просто самовлюбленный павлин. Эти его крашеные волосы! У него комплекс Наполеона. Кэроу представляет угрозу для всякого, кто придет к нему лечиться, потому что он некомпетентен и к тому же слишком глуп или слишком тщеславен, чтобы признаться в этом. У него следовало отобрать лицензию много лет назад.
– Если не считать всего сказанного, что еще вы имеете против него?
Услышав иронию в его голосе, Сэйри опустила голову и рассмеялась:
– Я слишком увлеклась, сожалею.
– Не стоит. Мне вы больше нравитесь такой. Думаю, вы нечасто даете себе волю.
– Вам нравится анализировать мое поведение, верно?
– Так как насчет доктора? Ее улыбка увяла.
– Кэроу был личным врачом моей матери, когда у нее обнаружили рак желудка.
– Крис рассказывал мне об этом. Вам всем нелегко пришлось.
– Маме поставили диагноз. Выяснилось, что поздно что-то предпринимать. Но я не смогла согласиться с тем, что доктор Кэроу сделал все, чтобы ее спасти.
– Вы были совсем маленькой девочкой, Сэйри. Вам нужен был виновный. Когда умерла Лорел, вам необходимо было кого-то обвинять в этом.
– Уверена, что вы правы.
– Я чувствовал то же самое, когда умер мой отец. – Сэйри подняла голову и взглянула на него. – Мне было примерно столько же лет, как и вам, когда вы потеряли мать.
– Для вас это было ужасным ударом, я уверена.
На какое-то мгновение Сэйри отбросила в сторону свои доспехи. На ее лице появилось мягкое выражение, глаза смотрели беззащитно, она говорила очень искренне.
– Это было очень давно, – заметил Бек. – Но я помню, как переживал тогда. Я долго копил в себе эту злость, и от этого моей матери было только тяжелее.
Оперевшись подбородком на руку, Сэйри спросила:
– Что вы сделали в тот момент, когда узнали о смерти отца? Какой была ваша самая первая реакция?
– Я взял мою бейсбольную биту и пошел во двор к гаражу. – Беку незачем было вспоминать, он ничего не забыл. – Я бил и бил битой о стену, пока не полетели щепки. Не спрашивайте меня, почему. Думаю, мне хотелось причинить такую же боль, какую чувствовал я сам.
Он опустился на лавку рядом с Сэйри, опираясь спиной о стол, невольно заняв такое же положение, в котором они сидели на скамье у рояля. Скамья для пикников была намного длиннее, но Бек все равно устроился совсем близко к ней.
– А что сделали вы, когда узнали о смерти матери?
– Я пошла в ее спальню. Там всегда приятно пахло ароматизированным тальком, которым она пользовалась каждый вечер после ванны. Я до самой смерти не забуду, как от нее пахло каждый вечер, когда она приходила ко мне в комнату, подтыкала одеяло и целовала на ночь. Она брала мое лицо обеими руками, они были такими прохладными.
Словно вспоминая, Сэйри взяла свое лицо в ладони и долго не отнимала их, уйдя далеко по дороге памяти. Потом она медленно опустила руки.
– Так вот, в тот вечер, когда Хафф вернулся из больницы и сообщил нам, что мама умерла, я отправилась в ее спальню. Там спал и Хафф тоже, но комната все равно оставалась женственной и немного вычурной, как и она. Я легла на ее половину постели, зарылась лицом в ее подушку и плакала. В конце концов меня нашла Селма. Она отерла мое лицо влажной губкой и сказала, что я теперь хозяйка в доме, что мама смотрит на меня с небес. Неужели я хочу огорчить ее таким поведением, спросила меня Селма. Поэтому я перестала плакать.
– И стали хозяйкой дома.
Сэйри рассмеялась и откинула назад волосы.
– Думаю, мы давно все выяснили. Я никогда не вела себя как настоящая леди. Но именно тогда я невзлюбила врача, который не смог вылечить мою мать. И эта неприязнь осталась до сих пор.
– Вполне понятно.
– А ваша мать еще жива?
– Да. Она сумела пережить смерть папы и вырастить меня.
Сэйри кивнула и заметила:
– Держу пари, вы были настоящим дьяволенком, пока росли.
– По-вашему, я и сейчас не лучше?
Сэйри долго смотрела на него, потом тихо сказала:
– Так говорят.
– Кто говорит такое?
Ей стало неловко от его вопроса, и она не ответила на него, а допила свое пиво.
– Думаю, мне лучше поехать в мотель и заплатить за номер. Позже в «Приюте» может не оказаться свободных комнат, – решила Сэйри и встала.
Он взял ее под локоть, поддерживая на неровной дорожке, пока они шли к машине. Впервые Сэйри не отстранилась от него.
– Количество свободных номеров в мотеле зависит от игры лиги боулинга, – прокомментировал Бек.
– Каким же образом?
– В те вечера, когда мужчины играют в боулинг, их жены встречаются с любовниками. В такие вечера свободный номер становится проблемой.
Остановившись у машины, перед предупредительно приоткрытой Беком дверцей, Сэйри повернулась и посмотрела ему в лицо.
– А как насчет тех вечеров, когда в боулинг играют женщины?
– Все то же самое. Все комнаты заняты, потому что мужчины развлекают своих подружек. Но думаю, сегодня вечером вы в безопасности. Никто не играет в боулинг, кроме «Рыцарей Колумба».
– Католические женщины не заводят романов на стороне?
– Ну почему же. Они делают это тайком, уезжают из города.
Сэйри рассмеялась и села в машину, не задумавшись о том, как при этом на ней натянулась юбка. Роскошные округлости и явное отсутствие трусиков. В мозгу Бека словно сверкнула молния: на ней тонги. И тут же его затопило вожделение. Обходя пикап сзади, он еще раз вытер лоб рукавом.
Усевшись в кабину, Бек завел мотор. Сэйри спросила:
– И откуда у вас столько информации об адюльтере в Дестини?
– Это часть моей работы.
Бек развернул машину и направил ее на узкую дорогу, ведущую к скоростному шоссе. По обеим сторонам встала плотная, непроницаемая стена деревьев.
– Понимаю. Вы собираете информацию о людях, выясняете, кто с кем спит, сколько кто пьет, определяете их уязвимые места. На тот случай, если Хаффу придется воевать против них.
– Вы так говорите, что это становится похоже на шантаж.
– А разве нет?
Бек с разочарованием посмотрел на нее.
– Я отвез вас в замечательное место, накормил, а вы так и не сменили гнев на милость. Мне отвратительно думать, что завтра вы уедете из города и ваше мнение обо мне останется низким.
– Я завтра не уезжаю.
Глава 14
Бек затормозил так резко, что пикап занесло на гравии, и только потом машина остановилась.
– Почему?
– Какая разница!
: – Вы были готовы умчаться отсюда сегодня днем. Что заставило вас передумать?
– Криса подозревают в том, что он убил Дэнни.
– Кто вам об этом сказал?
– Хафф.
Бек проглотил эту информацию, наконец снял ногу с тормоза и поехал дальше.
– Или он бредил под действием лекарств? – поинтересовалась Сэйри.
– Нет. Он отлично соображал.
– Мы можем поговорить об этом?
Бек небрежно пожал плечами, делая вид, что это пустяки.
– Ред Харпер попросил Криса зайти к нему в офис и ответить на несколько вопросов. – Он покосился на Сэйри. – Судя по всему, ваше замечание насчет того, что Дэнни ненавидел рыбалку, привело детектива Скотта в возбуждение.
– Я думала, это может иметь значение. Дэнни ненавидел бунгало и никогда туда не ездил.
– Он не бывал там все то время, что я живу в городе, – согласился Бек. – Во всяком случае, я об этом не слышал.
– И вам не показалось странным, что мой младший брат умер именно там?
– Не знаю. А вы как думаете?
К этому времени они уже подъезжали к городу, и Беку пришлось остановиться у светофора. Сэйри не ответила на его вопрос, поэтому он повернулся к ней и повторил его:
– Что странного в том, что Дэнни умер в бунгало? За что он так ненавидел это место?
Но Сэйри упрямо молчала.
– Может быть, он боялся змей? Или у него была аллергия на ядовитый плющ? Почему Дэнни не любил дом на заливе?
– Неприятные воспоминания детства, – резко ответила Сэйри. – Вас это устроит?
Бек немедленно отступил.
– Устроит.
На светофоре зажегся зеленый, и Бек прибавил скорость, проезжая перекресток.
Он услышал, как Сэйри вздохнула, прислоняясь головой к боковому стеклу.
– Вы хотите услышать эту историю?
– Только если вы хотите мне ее рассказать.
– Вы бы все равно все узнали у Криса. Во всяком случае, моя версия не будет слащавой. Может быть, вам станет понятнее, как жила семья Хойл, когда мы были детьми, и вы иначе взглянете на человека, на которого работаете.
Как-то раз вскоре после маминой смерти Хафф решил, что нам необходимо выехать всей семьей на природу. Мы могли бы провести этот день все вместе. Для него это было большой уступкой. Вы же знаете, он ходит на работу каждый день.
Как бы там ни было, Хафф повез нас в бунгало. Он усадил всех нас на пирсе, вручил каждому удочку и проинструктировал нас с Дэнни, как с ней обращаться. Разумеется, Крис уже был заядлым рыболовом, потому что Хафф давно брал его с собой на рыбалку.
Дэнни начал хныкать и говорить, что не хочет этого делать. Ему не нравилось насаживать наживку на крючок, потому что он не хотел губить червяка. Он сказал, что надеется ничего не поймать, потому что иначе рыба умрет. Из-за мамы Дэнни все время думал о смерти. Неделей раньше он проплакал целый день, обнаружив на галерее мертвого сверчка.
Вместо того чтобы успокоить его, как-то уговорить или просто, черт возьми, бросить эту затею – ведь все равно, поймал бы Дэнни эту рыбу в тот день или нет, – Хафф разъярился и объявил, что Дэнни не поедет домой, пока не поймает хотя бы самую маленькую рыбешку.
Он заставил его просидеть в желтой вонючей жиже пол дня. Хафф все отчитывал Дэнни, а Крис над ним издевался.
Любимчику отца разрешалось высмеивать и даже унижать его.
Солнце уже село, когда Дэнни наконец поймал рыбу. Он ревел все время, пока снимал рыбу с крючка. Но он сделал это, – тихо закончила Сэйри. – Он сделал. И потом Дэнни бросил рыбу в воду и поклялся, что больше никогда не будет ловить. Это был его единственный акт неповиновения.
Бек давно уже свернул на парковку у мотеля и остановился перед домиком управляющего. Когда Сэйри закончила свой рассказ, он сидел, повернувшись к ней, положив руку на спинку сиденья в нескольких дюймах от нее.
Он сразу понял, когда Сэйри спохватилась, что дала воспоминаниям увлечь себя и стала объектом его пристального внимания. Потому что она сразу выпрямилась, откашлялась и спокойно сказала:
– Дэнни ненавидел это место. Для него оно было связано с ужасными воспоминаниями. Зачем бы он поехал туда в то воскресенье?
– Может быть, именно поэтому Дэнни покончил с собой именно в бунгало, Сэйри. Если он не помнил себя настолько, что мог совершить самоубийство, возможно, он выбрал это место из-за мазохизма, из-за ненавистных воспоминаний, связанных с ним.
– Если это было самоубийство. – Сэйри встретилась с Беком взглядом и спросила: – Почему допрашивали Криса?
– Его не допрашивали. Ему лишь задали несколько вопросов…
– Хорошо, хорошо, я знаю. Он отвечал на вопросы. Но эти вопросы оказались достаточно серьезными, чтобы довести Хаффа до сердечного приступа.
Бек отвернулся от нее, посмотрел на мигающую красную стрелку, указывающую на офис управляющего. Сквозь большие стеклянные окна он видел служащего. Тот сидел в шезлонге, жевал зубочистку и смотрел телевизор. Его совершенно не интересовали потенциальные клиенты. Для него это было обычным делом, когда мужчина и женщина оставались в машине, решая, стоит ли снимать номер или нет.
– В бунгало нашли кое-что, указывающее на Криса. Он утверждает, что не был там с той самой ночи, когда Фрито прогнал рысь. – Снова повернувшись к Сэйри, Бек добавил: – Я думаю, ваш брат говорит правду.
– И что они нашли?
– Спичечный коробок с эмблемой ночного клуба в Бро-Бридж.
– Всего-то? Это не веская улика. Кто угодно мог бросить там этот коробок в любое время.
– При обычных обстоятельствах – да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63