Если вы ее найдете, то посадите?
– Если бы это касалось только меня, то я бы не стал. – Рики Сью скрестила на руки на груди, и лицо ее приняло упрямое выражение; Пепердайн пожевал губами, обдумывая сложившуюся ситуацию. – Я сделаю всевозможное.
– Этого мало, Пепердайн. Я не желаю, чтобы мою подругу лишили свободы только за то, что она спасала свою жизнь.
– Хорошо, я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого избежать. Вот и все, что я могу обещать, но лишь при условии, что Джон не станет возражать, когда мы его отыщем.
Некоторое время она изучающе разглядывала его. Затем сказала:
– Если с ней что-нибудь случится или ребенок хоть в малейшей степени пострадает…
– Это как раз то самое, что я и пытаюсь предотвратить. Их жизни – сейчас главная моя забота. Пожалуйста. Расскажите мне все, без утайки, Рики Сью.
– Это будет дорого стоить.
– Готов заплатить любую цену.
– Обед, а затем танцульки.
– Кто будет танцевать? Мы с вами?
– Нет, Джинджер и Фред, – сказала она, лукаво воззрившись на него.
Пепердайн покорно склонил голову:
– Согласен. Ну а теперь – говорите.
Глава сорок пятая
В кухню, откуда она вылетела всего пару секунд назад, Кендал ввели двое.
Мэт вырвал у нее из рук Кевина. Гиб сильно ударил по спине и сбил с ног. Она едва не упала прямо на Джона.
– Никуда она не денется, офицер Макграт. Неплохая компания. – Глядя на них сверху вниз не без приятности улыбнулся Гиб Бернвуд, будто он просто заглянул на огонек, чтобы приготовить завтрак.
– Кендал, отчего бы тебе не сварить кофе? Ночь выдалась длинная и трудная. Я, например, с удовольствием выпью чашечку, да и Мэт, уверен, не откажется.
От него исходил резкий, звериный запах. Всегда ли от Гиба так пахло, или она раньше просто не обращала внимания? А вдруг изменения в его душе вызвали изменения в организме даже на молекулярном уровне?
Зловещее пламя его глаз обжигало холодом. Вспомнив, как эти люди казнили Майкла Ли, Кендал захотелось броситься на них, вцепиться в ледяные глаза Гиба и выцарапать, но, пока Мэт держал Кевина, она не могла рисковать. В сущности, она вообще ничего не в состоянии была делать, кроме того, что велели. Страх полностью сковал ее, но все-таки хватило сил подняться на ноги и приготовить кофе, впрочем, чисто механически. Пока кофе медленно сочился из автомата в прозрачный кратер кофейника, Гиб присел на один из кухонных стульев и положил на колено винтовку 30, 0 калибра, предназначенную для охоты на оленей. Затем повернулся к Джону, который все еще корчился от боли на полу.
– Меня зовут Гиб Бернвуд. Не имею чести знать вас лично, но в последнее время в прессе о вас столько писали, что у меня возникло чувство, будто мы с вами старые добрые знакомые. Как дела?
Джон лишь мельком взглянул на пожилого господина, не удостоив того ответом. Он понятия Не имел, что молчание в ответ на вежливое обращение со стороны Гиба воспринимается последним как сильнейшее оскорбление.
– Полагаю, вы не слишком-то рады нас видеть, – жестко произнес свекор Кендал, обращаясь к офицеру. – Хотя и не очень понимаю, отчего. В прямом смысле слова мы спасли вас от душевнобольной. Моей снохи. С другой стороны, нам наплевать, благодарны вы или нет. Чем больше враждебности по отношению к нам вы проявляете, тем легче будет вас убить, когда настанет время.
Он хлопнул себя по бедру, подтверждая тем самым, что тема беседы исчерпана:
– Кендал, кофе готов?
Его дружелюбная манера вести разговор и спокойно произнесенные слова, так не вязавшиеся с ужасным содержанием, напугали Кендал больше, чем угрозы в адрес Джона или даже прямое насилие. Убийцы, которые в аналогичных случаях проявляют самообладание и выдержку, на поверку оказываются самыми безжалостными и неумолимыми.
Гиб выглядел совершенно нормальным человеком, но дело было в том, что он абсолютно утратил всякую связь с реальностью. Прочие члены «Братства» также прикрывались божественными ценностями, дабы оправдать свои преступления и утихомирить совесть.
Но Гиб верил в дело «Братства» всей душой. Он первый, что называется, заглотил наживку из идеологии, созданной собственным воображением, искренне считая, что чуть ли не на голову выше всех прочих представителей человеческой расы.
И по этой причине был смертельно опасен.
Кендал нетвердыми шагами приблизилась к нему с чашкой кофе в руках, задавшись вопросом, что случится, если она вдруг прольет горячий напиток на Гиба. Как и всякий человек, тот отреагирует однозначно – вскочит со стула и ухватится за обожженное место. В этот момент она сумеет вырвать Кевина у Мэта, а Джон займется Гибом. Она посмотрела на Джона. Тот не сводил с Кендал глаз, давая знать, что он в курсе ее размышлений.
К сожалению, то же самое подумал и Гиб. Даже не повернув головы и не взглянув на нее, он произнес:
– Кендал, надеюсь, ты не способна совершить глупость. – Затем развернулся всем телом и внимательно посмотрел ей в глаза. – Ты разочаровала меня по всем пунктам, за исключением одного – глупой тебя не назовешь. В сущности, ты оказалась даже слишком умной, умнее, чем следовало. Лучше бы ты никогда не задавалась некоторыми вопросами. Поэтому не расстраивай хоть сейчас – глупость тебе явно не к лицу. Да и решись ты на что-нибудь отчаянное, я просто застрелю твоего приятеля.
– Стреляй себе на здоровье, – одобрила она, поставив чашку с дымящимся кофе перед Гибом. – Никакой он мне не друг. Был бы у меня пистолет, я бы сама его пристрелила.
Она взглянула на Джона с нескрываемой ненавистью:
– Он меня обманул. После аварии у него обнаружилась амнезия – так вот, он, видите ли, забыл сообщить мне, когда у него восстановилась память. Этот человек постоянно норовил заманить меня в ловушку.
Костыль Джона лежал все там же, то есть далековато от офицера, и ему пришлось прибегнуть к помощи стула, чтобы подняться.
– Отец? – Мэт подозрительно глядел на манипуляции агента.
Гиб остановил его движением руки:
– Все нормально, сын. Он не в состоянии причинить нам вред.
Тогда заговорил Джон, заговорил впервые:
– Все верно, Бернвуд. Я не в состоянии навредить вам. Я вообще не в состоянии предпринять что-либо, с тех самых пор, как она увезла меня помимо моей воли. – Он брезгливо сморщил рот. – Она привезла меня сюда и внушила… – тут он перевел взгляд на Мэта, и в его голосе послышались извиняющиеся нотки. – Она внушила, что я ее муж. Не знаю уж, зачем она все это придумала, когда могла просто-напросто оставить меня и ехать себе преспокойненько дальше.
– Да просто выжидала момент, когда властям надоест искать и они переключатся на что-нибудь другое, – подытожил сказанное Гиб.
– Вероятно, вы правы, – продолжал Джон. – В любом случае я вынужден был соглашаться со всем, что она говорила, поскольку памяти у меня не осталось ни на грош. Ну вот, так я и жил с ней рядом. Как муж, в прямом и переносном смысле этого слова.
Мэт сердито шагнул вперед, но Гиб снова протестующе поднял руку:
– Нам не за чем винить офицера Макграта, Мэтью. Во всем виновата она.
– Именно так, Мэт, – подтвердил Джон. – Я выступал просто в качестве рупора ее ЛЖИ. Как, скажите на милость, мне было догадаться, что мы вовсе не муж и жена?
– Вы знали, – в свою очередь закричала Кендал. Вы знали об этом долгое время. Ваша память вернуЛаСЬ к вам, но…
– Но к тому времени она уже успела меня обработать, – возразил Джон, перебивая Кендал.
Теперь он обращался уже непосредственно к Мэту.
– Не мне рассказывать, парень, какова она в постели. По крайней мере, со мной она вытворяла такие штучки может, материнство повлияло, может, еще что, но она оказалась просто ненасытной…
– Поганая шлюха, – в ярости выкрикнул Мэт и повернулся к Кендал. – Ты что же, занималась этим прямо перед лицом моего сына?
– Большую часть времени он тоже лежал в кровати вместе с нами, – ответил Джон.
В горле Мэта что-то заклокотало. Кендал мысленно следила за маневрами Джона, но ни он, ни она никак не ожидали от Мэта такого безрассудства.
Тыльной стороной ладони он изо всех сил ударил женщину по лицу.
Кендал даже не заметила его движения и не успела увернуться. Удар обрушился столь неожиданно, что едва вскрикнув, она повалилась вперед, но зацепилась руками за стол. Мэт замахнулся, чтобы ударить снова, но тут Джон схватил его за горло.
– Послушай, маньяк, – проревел он тому в ухо. – Если ты дотронешься до нее еще раз, я убью тебя.
Хотя Джон вложил в захват все оставшиеся у него силы, атака захлебнулась. Гиб поднял с пола костыль и с силой ударил Джона по почкам. Кендал увидела, как у того подкосились колени, и он, громко застонав от боли, приземлился, что называется, на «четыре точки». Голова его безвольно свесилась вниз.
Испугавшись громких голосов и незнакомых звуков, проснулся и пустился в рев Кевин. Гиб принял его у Мэта и прижал к себе маленькое тельце. При этом он гугукал так, словно пришел навестить родственников и внука в воскресный день… Но Кевин, видимо, все чувствовал и никак не мог успокоиться.
Кендал, не в силах помочь своему сыну, приподнялась на колени и обняла Джона.
– Мне очень жаль, что все так получилось, – прошептала она ему прямо в ухо. – Мне правда жаль.
Если бы не она, Джона бы здесь не было. А теперь ему придется умереть. По крайней мере Гиб ему это пообещал. Их жизни оборвутся в этой комнате и этому уже ничто не помешает. Но одно она знала твердо – Бернвуды никогда не увидят ее унижения.
Кровь стекала по ее подбородку, когда Кендал подняла глаза и встретилась взглядом с Мэтом. Когда-то она звала его мужем и звалась его именем, но теперь он казался ей совсем чужим – не то, что Джон. Прежде чем умереть, она решила довести до его сведения все – и каким дурным. Мужем он был, и каким плохим любовником.
– За прошедшие несколько недель я узнала куда больше счастья и любви с этим человеком, чем за всю жизнь с тобой, Мэт.
– По всем Божьим законам ты все еще моя жена.
– Какое лицемерие! – воскликнула она с негодованием. – Ведь ты же сам развелся со мной.
– Потому что ты оставила меня.
– Я убежала, чтобы защитить себя и своего ребенка.
– Это мой ребенок.
– Отличный из тебя вышел бы отец! Ты бы и его в свое «Братство» пристроил – вместе со своей любовницей!
Плечи Мэта вспухли горой, а затем безвольно опустились, и он на выдохе со стоном произнес:
– Лотти мертва.
К удивлению Кендал, он вдруг закрыл лицо руками и заплакал, содрогаясь от рыданий. Тем временем Джон, закусив от боли губу, ухитрился сесть, опершись спиной о буфет. Они с Кендал обменялись взглядами. Джон, казалось, был ничуть не меньше, чем женщина, поражен эмоциональным выплеском Мэта.
– Сын, а ну-ка прекрати сейчас же! – Поначалу Мэт даже не отреагировал на резкую команду Гиба, так что последнему пришлось даже ее повторить.
Когда Мэт опустил руки, то оказалось, что лицо его покраснело от слез, по щекам размазалась грязь.
– Почему ты ее убил?
Кендал едва не вскрикнула. Так значит, Гиб убил Лотти Линэм? Когда? При каких обстоятельствах?
– Ты разнюнился, как женщина, – в ответ бросил Гиб. – Это не по-мужски. Прекрати немедленно. Вспомни о чести!
– Ты не должен был ее убивать!
– Мы уже говорили на эту тему, помнишь? Она являлась орудием дьявола. Мы просто исполнили свой долг. Служение Господу иногда сопряжено с жертвами.
– Но я ее любил. – Голос Мэта охрип от рыданий. – Она была… она была…
– Она была первостатейной шлюхой.
– Не смей говорить о ней такое, – истерично выкрикнул Мэт.
За последние несколько минут он едва ли не на глазах стал разваливаться и эмоционально, и физически. Все его большое тело сотрясал ось от рыданий, лицо посерело, он постоянно брызгал слюной. Из глаз его все еще катились слезы, но он, похоже, не замечал этого, как не замечал и сырости под носом. Полное разрушение статного и красивого мужчины вряд ли являло собой приятную картину, но и отвести глаза Кендал была не в состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Если бы это касалось только меня, то я бы не стал. – Рики Сью скрестила на руки на груди, и лицо ее приняло упрямое выражение; Пепердайн пожевал губами, обдумывая сложившуюся ситуацию. – Я сделаю всевозможное.
– Этого мало, Пепердайн. Я не желаю, чтобы мою подругу лишили свободы только за то, что она спасала свою жизнь.
– Хорошо, я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого избежать. Вот и все, что я могу обещать, но лишь при условии, что Джон не станет возражать, когда мы его отыщем.
Некоторое время она изучающе разглядывала его. Затем сказала:
– Если с ней что-нибудь случится или ребенок хоть в малейшей степени пострадает…
– Это как раз то самое, что я и пытаюсь предотвратить. Их жизни – сейчас главная моя забота. Пожалуйста. Расскажите мне все, без утайки, Рики Сью.
– Это будет дорого стоить.
– Готов заплатить любую цену.
– Обед, а затем танцульки.
– Кто будет танцевать? Мы с вами?
– Нет, Джинджер и Фред, – сказала она, лукаво воззрившись на него.
Пепердайн покорно склонил голову:
– Согласен. Ну а теперь – говорите.
Глава сорок пятая
В кухню, откуда она вылетела всего пару секунд назад, Кендал ввели двое.
Мэт вырвал у нее из рук Кевина. Гиб сильно ударил по спине и сбил с ног. Она едва не упала прямо на Джона.
– Никуда она не денется, офицер Макграт. Неплохая компания. – Глядя на них сверху вниз не без приятности улыбнулся Гиб Бернвуд, будто он просто заглянул на огонек, чтобы приготовить завтрак.
– Кендал, отчего бы тебе не сварить кофе? Ночь выдалась длинная и трудная. Я, например, с удовольствием выпью чашечку, да и Мэт, уверен, не откажется.
От него исходил резкий, звериный запах. Всегда ли от Гиба так пахло, или она раньше просто не обращала внимания? А вдруг изменения в его душе вызвали изменения в организме даже на молекулярном уровне?
Зловещее пламя его глаз обжигало холодом. Вспомнив, как эти люди казнили Майкла Ли, Кендал захотелось броситься на них, вцепиться в ледяные глаза Гиба и выцарапать, но, пока Мэт держал Кевина, она не могла рисковать. В сущности, она вообще ничего не в состоянии была делать, кроме того, что велели. Страх полностью сковал ее, но все-таки хватило сил подняться на ноги и приготовить кофе, впрочем, чисто механически. Пока кофе медленно сочился из автомата в прозрачный кратер кофейника, Гиб присел на один из кухонных стульев и положил на колено винтовку 30, 0 калибра, предназначенную для охоты на оленей. Затем повернулся к Джону, который все еще корчился от боли на полу.
– Меня зовут Гиб Бернвуд. Не имею чести знать вас лично, но в последнее время в прессе о вас столько писали, что у меня возникло чувство, будто мы с вами старые добрые знакомые. Как дела?
Джон лишь мельком взглянул на пожилого господина, не удостоив того ответом. Он понятия Не имел, что молчание в ответ на вежливое обращение со стороны Гиба воспринимается последним как сильнейшее оскорбление.
– Полагаю, вы не слишком-то рады нас видеть, – жестко произнес свекор Кендал, обращаясь к офицеру. – Хотя и не очень понимаю, отчего. В прямом смысле слова мы спасли вас от душевнобольной. Моей снохи. С другой стороны, нам наплевать, благодарны вы или нет. Чем больше враждебности по отношению к нам вы проявляете, тем легче будет вас убить, когда настанет время.
Он хлопнул себя по бедру, подтверждая тем самым, что тема беседы исчерпана:
– Кендал, кофе готов?
Его дружелюбная манера вести разговор и спокойно произнесенные слова, так не вязавшиеся с ужасным содержанием, напугали Кендал больше, чем угрозы в адрес Джона или даже прямое насилие. Убийцы, которые в аналогичных случаях проявляют самообладание и выдержку, на поверку оказываются самыми безжалостными и неумолимыми.
Гиб выглядел совершенно нормальным человеком, но дело было в том, что он абсолютно утратил всякую связь с реальностью. Прочие члены «Братства» также прикрывались божественными ценностями, дабы оправдать свои преступления и утихомирить совесть.
Но Гиб верил в дело «Братства» всей душой. Он первый, что называется, заглотил наживку из идеологии, созданной собственным воображением, искренне считая, что чуть ли не на голову выше всех прочих представителей человеческой расы.
И по этой причине был смертельно опасен.
Кендал нетвердыми шагами приблизилась к нему с чашкой кофе в руках, задавшись вопросом, что случится, если она вдруг прольет горячий напиток на Гиба. Как и всякий человек, тот отреагирует однозначно – вскочит со стула и ухватится за обожженное место. В этот момент она сумеет вырвать Кевина у Мэта, а Джон займется Гибом. Она посмотрела на Джона. Тот не сводил с Кендал глаз, давая знать, что он в курсе ее размышлений.
К сожалению, то же самое подумал и Гиб. Даже не повернув головы и не взглянув на нее, он произнес:
– Кендал, надеюсь, ты не способна совершить глупость. – Затем развернулся всем телом и внимательно посмотрел ей в глаза. – Ты разочаровала меня по всем пунктам, за исключением одного – глупой тебя не назовешь. В сущности, ты оказалась даже слишком умной, умнее, чем следовало. Лучше бы ты никогда не задавалась некоторыми вопросами. Поэтому не расстраивай хоть сейчас – глупость тебе явно не к лицу. Да и решись ты на что-нибудь отчаянное, я просто застрелю твоего приятеля.
– Стреляй себе на здоровье, – одобрила она, поставив чашку с дымящимся кофе перед Гибом. – Никакой он мне не друг. Был бы у меня пистолет, я бы сама его пристрелила.
Она взглянула на Джона с нескрываемой ненавистью:
– Он меня обманул. После аварии у него обнаружилась амнезия – так вот, он, видите ли, забыл сообщить мне, когда у него восстановилась память. Этот человек постоянно норовил заманить меня в ловушку.
Костыль Джона лежал все там же, то есть далековато от офицера, и ему пришлось прибегнуть к помощи стула, чтобы подняться.
– Отец? – Мэт подозрительно глядел на манипуляции агента.
Гиб остановил его движением руки:
– Все нормально, сын. Он не в состоянии причинить нам вред.
Тогда заговорил Джон, заговорил впервые:
– Все верно, Бернвуд. Я не в состоянии навредить вам. Я вообще не в состоянии предпринять что-либо, с тех самых пор, как она увезла меня помимо моей воли. – Он брезгливо сморщил рот. – Она привезла меня сюда и внушила… – тут он перевел взгляд на Мэта, и в его голосе послышались извиняющиеся нотки. – Она внушила, что я ее муж. Не знаю уж, зачем она все это придумала, когда могла просто-напросто оставить меня и ехать себе преспокойненько дальше.
– Да просто выжидала момент, когда властям надоест искать и они переключатся на что-нибудь другое, – подытожил сказанное Гиб.
– Вероятно, вы правы, – продолжал Джон. – В любом случае я вынужден был соглашаться со всем, что она говорила, поскольку памяти у меня не осталось ни на грош. Ну вот, так я и жил с ней рядом. Как муж, в прямом и переносном смысле этого слова.
Мэт сердито шагнул вперед, но Гиб снова протестующе поднял руку:
– Нам не за чем винить офицера Макграта, Мэтью. Во всем виновата она.
– Именно так, Мэт, – подтвердил Джон. – Я выступал просто в качестве рупора ее ЛЖИ. Как, скажите на милость, мне было догадаться, что мы вовсе не муж и жена?
– Вы знали, – в свою очередь закричала Кендал. Вы знали об этом долгое время. Ваша память вернуЛаСЬ к вам, но…
– Но к тому времени она уже успела меня обработать, – возразил Джон, перебивая Кендал.
Теперь он обращался уже непосредственно к Мэту.
– Не мне рассказывать, парень, какова она в постели. По крайней мере, со мной она вытворяла такие штучки может, материнство повлияло, может, еще что, но она оказалась просто ненасытной…
– Поганая шлюха, – в ярости выкрикнул Мэт и повернулся к Кендал. – Ты что же, занималась этим прямо перед лицом моего сына?
– Большую часть времени он тоже лежал в кровати вместе с нами, – ответил Джон.
В горле Мэта что-то заклокотало. Кендал мысленно следила за маневрами Джона, но ни он, ни она никак не ожидали от Мэта такого безрассудства.
Тыльной стороной ладони он изо всех сил ударил женщину по лицу.
Кендал даже не заметила его движения и не успела увернуться. Удар обрушился столь неожиданно, что едва вскрикнув, она повалилась вперед, но зацепилась руками за стол. Мэт замахнулся, чтобы ударить снова, но тут Джон схватил его за горло.
– Послушай, маньяк, – проревел он тому в ухо. – Если ты дотронешься до нее еще раз, я убью тебя.
Хотя Джон вложил в захват все оставшиеся у него силы, атака захлебнулась. Гиб поднял с пола костыль и с силой ударил Джона по почкам. Кендал увидела, как у того подкосились колени, и он, громко застонав от боли, приземлился, что называется, на «четыре точки». Голова его безвольно свесилась вниз.
Испугавшись громких голосов и незнакомых звуков, проснулся и пустился в рев Кевин. Гиб принял его у Мэта и прижал к себе маленькое тельце. При этом он гугукал так, словно пришел навестить родственников и внука в воскресный день… Но Кевин, видимо, все чувствовал и никак не мог успокоиться.
Кендал, не в силах помочь своему сыну, приподнялась на колени и обняла Джона.
– Мне очень жаль, что все так получилось, – прошептала она ему прямо в ухо. – Мне правда жаль.
Если бы не она, Джона бы здесь не было. А теперь ему придется умереть. По крайней мере Гиб ему это пообещал. Их жизни оборвутся в этой комнате и этому уже ничто не помешает. Но одно она знала твердо – Бернвуды никогда не увидят ее унижения.
Кровь стекала по ее подбородку, когда Кендал подняла глаза и встретилась взглядом с Мэтом. Когда-то она звала его мужем и звалась его именем, но теперь он казался ей совсем чужим – не то, что Джон. Прежде чем умереть, она решила довести до его сведения все – и каким дурным. Мужем он был, и каким плохим любовником.
– За прошедшие несколько недель я узнала куда больше счастья и любви с этим человеком, чем за всю жизнь с тобой, Мэт.
– По всем Божьим законам ты все еще моя жена.
– Какое лицемерие! – воскликнула она с негодованием. – Ведь ты же сам развелся со мной.
– Потому что ты оставила меня.
– Я убежала, чтобы защитить себя и своего ребенка.
– Это мой ребенок.
– Отличный из тебя вышел бы отец! Ты бы и его в свое «Братство» пристроил – вместе со своей любовницей!
Плечи Мэта вспухли горой, а затем безвольно опустились, и он на выдохе со стоном произнес:
– Лотти мертва.
К удивлению Кендал, он вдруг закрыл лицо руками и заплакал, содрогаясь от рыданий. Тем временем Джон, закусив от боли губу, ухитрился сесть, опершись спиной о буфет. Они с Кендал обменялись взглядами. Джон, казалось, был ничуть не меньше, чем женщина, поражен эмоциональным выплеском Мэта.
– Сын, а ну-ка прекрати сейчас же! – Поначалу Мэт даже не отреагировал на резкую команду Гиба, так что последнему пришлось даже ее повторить.
Когда Мэт опустил руки, то оказалось, что лицо его покраснело от слез, по щекам размазалась грязь.
– Почему ты ее убил?
Кендал едва не вскрикнула. Так значит, Гиб убил Лотти Линэм? Когда? При каких обстоятельствах?
– Ты разнюнился, как женщина, – в ответ бросил Гиб. – Это не по-мужски. Прекрати немедленно. Вспомни о чести!
– Ты не должен был ее убивать!
– Мы уже говорили на эту тему, помнишь? Она являлась орудием дьявола. Мы просто исполнили свой долг. Служение Господу иногда сопряжено с жертвами.
– Но я ее любил. – Голос Мэта охрип от рыданий. – Она была… она была…
– Она была первостатейной шлюхой.
– Не смей говорить о ней такое, – истерично выкрикнул Мэт.
За последние несколько минут он едва ли не на глазах стал разваливаться и эмоционально, и физически. Все его большое тело сотрясал ось от рыданий, лицо посерело, он постоянно брызгал слюной. Из глаз его все еще катились слезы, но он, похоже, не замечал этого, как не замечал и сырости под носом. Полное разрушение статного и красивого мужчины вряд ли являло собой приятную картину, но и отвести глаза Кендал была не в состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66