– О чем вы говорите, Валентино?
– Хочется узнать, правда? – издевательски поинтересовался он. – Попроси меня как следует, и тогда, может быть, я намекну тебе. Но ты должна быть со мной очень любезной. Какая возбуждающая мысль. – Он громко задышал. – Достаточно одного твоего голоса, чтобы возбудить меня. Я представляю нас вместе. Этот день скоро наступит, Пэрис.
Она содрогнулась от отвращения, но продолжала мило беседовать с ним:
– Я не верю, что девушка с вами. Это блеф. Дин одобрительно кивнул.
– Опять затеваешь игры, Пэрис? Не советую тебе продолжать в таком духе. Ты уже промотала впустую двадцать четыре часа из отпущенных семидесяти двух. Следующие сорок восемь часов будут веселыми для меня, но не для тебя. А что касается моей пленницы, то она немного устала. Все эти мольбы и стоны начинают действовать мне на нервы, но трахать ее одно удовольствие, и я своего не упущу.
Валентино повесил трубку.
– Вчера ночью он звонил с другого телефона, – заметил Дин, доставая свой сотовый. – Есть какие-нибудь перемены, Пэрис? Его голос изменился?
Дин был полицейским, но Пэрис была далеко от всего этого. Она испытывала сейчас крайнее отвращение, и ей нелегко было переключиться на деловой тон.
– Нет, – ответила она. – Валентино разговаривал точно так же.
– Мне тоже так показалось, но я подумал, ты могла что-то заметить… Привет, Кертис, он только что позвонил. – Дин уже разговаривал с детективом. – С другого телефона. Вы готовы?
Едва он начал разговор, дверь в студию распахнулась и на пороге появился Стэн:
– Пэрис, в эфире тишина.
Она даже не заметила, что музыка закончилась. Пэрис махнула рукой, призывая всех к молчанию, и включила микрофон.
– Будьте счастливы, будьте здоровы, любите друг друга. Пэрис Гибсон желает вам спокойной ночи. – Она нажала несколько кнопок и объявила мужчинам: – Мы закончили.
– Этот ублюдок снова позвонил? – спросил Стэн. Дин, повернувшись к ним спиной, разговаривал с Кертисом.
Стэну ответила Пэрис:
– Оставь записку утренней смене, чтобы перевели последний разговор с записывающего устройства на кассету и сделали несколько копий. И предупреди Чарли и Чеда, чтобы они его не стерли.
Стэн выглядел оскорбленным.
– Я умею обращаться с техникой, Пэрис. Я вполне способен переписать разговор на кассету прямо сейчас.
Она замялась, не уверенная в его мастерстве. Но Крин-шоу выглядел таким огорченным, что она согласилась:
– Спасибо, Стэн, ты нам очень поможешь.
Дин закончил разговаривать с Кертисом, подхватил одним движением пиджак со стула и кассетный магнитофон.
– Номер принадлежит другому телефону-автомату. Туда уже направилась патрульная машина.
– Я тоже еду, – решительно объявила Пэрис.
– Ты чертовски упряма. Я не могу оставить тебя одну. Он распахнул перед ней дверь. Пробегая мимо аппаратной, она окликнула Стэна:
– Ты не мог бы завезти кассеты ко мне домой?
Дин потащил ее за собой, и Стэн не успел ей ответить.
15
Мелисса Хэтчер завидовала Джейни Кемп, и для этой зависти было множество причин. Джейни была богаче, красивее, умнее, эффектнее и желаннее. Но кое в чем Мелисса превосходила Джейни, а именно в практичности.
Если бы Мелисса стала соперничать с Джейни, она мгновенно оказалась бы в этом соревновании на втором месте, и от лидера ее отделяла бы огромная дистанция. Но Мелиссе хватило ума сделаться ее лучшей подругой.
В первый вечер после возвращения Мелиссы из Франции все говорили только о Джейни и ее таинственном исчезновении. А по справедливости в центре внимания должна была бы быть Мелисса. Она была обижена. Она собиралась рассказать о пляжах нудистов на Лазурном берегу, о вине, которое пила, и о наркотиках, которые попробовала. История о том, как в Сен-Тропезе она проколола сосок и вдела серебряное колечко, могла увлечь слушателей минимум на полчаса.
Но никого не интересовали ее недавние приключения за границей. Все говорили только о Джейни.
Мелисса не верила ни в какие слухи, распространившиеся в тусовке на берегу озера. Кто-то говорил, что Джейни сбежала с полузащитником из «Ковбоев Далласа», с которым познакомилась в клубе на Шестой авеню, другие утверждали, что ее похитили и теперь ее папаша отказывается заплатить выкуп. Кое-кто додумался даже до того, что ее увез извращенец и сделал своей сексуальной рабыней.
«Ну да, как же», – с досадой подумала Мелисса.
Если бы Джейяи сбежала с футболистом, она бы всех оповестила об этом. Мелисса не сомневалась, что судья Кемп мог отказаться платить выкуп за дочку, но, несомненно, сделал бы это перед камерами, чтобы использовать это событие в своей предвыборной кампании. И уж если кто и стал сексуальным рабом, так это тот парень, с которым уехала Джейни.
Джейни наверняка наглоталась наркотиков. Конец истории. Потом, когда она почувствует себя лучше, она снова появится и сполна насладится той суматохой, которую создала. Она снимет все сливки. Такова Джейни. Ее хлебом не корми, дай взбудоражить и шокировать людей.
Как это похоже на ее «лучшую подругу». Джейни удалось испортить Мелиссе первый день после ее возвращения из Франции. Вечер оказался сплошной тоской, и у Мелиссы испортилось настроение. Наслушавшись разговоров о Джейни на всю оставшуюся жизнь, Мелисса решила плюнуть на все и отправиться домой, чтобы отоспаться.
Но тут она заметила мужика постарше и передумала.
Она, кажется, уже видела его раньше. Мелисса не могла стопроцентно доверять своей памяти, но она почти не сомневалась, что развлекалась с ним как минимум один раз. Пусть и неприятно это сознавать, но этот тип наверняка предпочел бы Джейни, если бы она оказалась здесь, но ее не было.
Мелисса игривой походкой направилась к мужчине, который стоял, прислонившись к дверце своей машины, и наблюдал за происходящим.
– Все никак не насмотришься или уже кончил?
Он оглядел ее с головы до ног, потом медленно улыбнулся:
– Ни то, ни другое.
Мелисса кокетливо хлопнула его по руке.
– Думаю, ты понял меня неправильно.
– Ты не вкладывала в свои слова двойной смысл?
Мелисса толком не поняла, что он имеет в виду, но пожала плечами и как можно соблазнительнее улыбнулась ему.
– Может быть.
Он был симпатичным. Немного староват, лет тридцати пяти и жуликоват на вид, ну и что? Ее путешествие наверняка произведет на него впечатление.
– Я только что вернулась из Франции.
– Ну и как там?
– Очень по-французски.
Он одобрительно усмехнулся.
– Это был просто кошмар. Я не понимала, что они лопочут. Правда, мне нравилось слушать, как они разговаривают. Я видела парня, который пил вино за завтраком. Родители дают вино детям, можешь поверить? И еще люди загорают голышом на общественных пляжах.
– И ты загорала?
Она лукаво улыбнулась и спросила:
– А ты как думаешь? Мужчина погладил ее по руке.
– Москиты.
– Они сегодня невероятно злые. Может быть, спрячемся от них в твоей машине?
Он усадил ее впереди на место пассажира, обошел машину, сел за руль, завел мотор и включил кондиционер.
– Так намного лучше. – Мелисса прислонилась к холодной кожаной обивке. – Хорошая машина, – одобрила девушка. Она посмотрела на заднее сиденье и спросила: – Это что еще такое?
– Пластиковый мешок для мусора.
– Это я знаю, а вот что в нем?
– Хочешь посмотреть? – Он протянул руку назад и положил мешок ей на колени.
– Надеюсь, там не грязное белье? – спросила Мелисса, и он рассмеялся.
Мелисса развязала мешок, сунула руку внутрь и достала журнал. Название и обложка сказали ей все. Но она приняла беззаботный вид.
– Во Франции такие журналы продаются на каждом углу. Никто не обращает на них внимания. Можно посмотреть?
– Пожалуйста.
К тому времени, как она закончила просматривать журнал, мужчина уже гладил внутреннюю поверхность ее бедра. Он опустил голову, чтобы поцеловать сосок.
– Это что за игрушка?
– Мой сувенир из Франции. – Мелисса задрала топ и продемонстрировала кольцо в соске. – На пляже я познакомилась с парнем. Он подсказал мне адресок одного дантиста, который занимался пирсингом на стороне.
Мужчина засмеялся.
– Что тебя развеселило?
Кончиком пальца он поддел серебряное колечко.
– Так, ничего.
На автоответчике Дина ожидали семь сообщений от Лизы. Он прослушал все.
– Не могу представить, почему ты мне не позвонил, – так начиналось последнее. – Я обиделась и разозлилась, Дин. Неужели что-то случилось с тобой или с Гэвином? Если ты получишь это сообщение, пожалуйста, позвони. Если ты не перезвонишь мне в течение часа, я начну обзванивать городские больницы.
Лиза звонила в 3.20 ночи. Почти такое же сообщение она оставила на автоответчике его сотового телефона. Меньше всего на свете Дину хотелось разговаривать с Лизой. Хотя, пожалуй, нет, меньше всего на свете ему хотелось, чтобы Лиза начала обзванивать больницы.
Он позвонил ей на сотовый, и она ответила после первого же звонка.
– Со мной все в порядке, – сразу же сказал Дин. – Никто не попал в больницу, и ты вправе сердиться на меня. Давай выпускай пар.
– Дин, что происходит?
Он рухнул на стул у кухонного стола и ладонью пригладил волосы.
– Это все работа. У нас тут кризисная ситуация.
– Я смотрела новости, но ничего не слышала о…
– Это же не национальная катастрофа, не крушение самолета, не взрыв, не массовое убийство, просто дело очень запутанное и крайне неприятное. Для меня все началось рано утром, то есть вчера утром, я хотел сказать. Целый день я только этим и занимался. Вот теперь добрался до дому и еле дышу. Конечно, это не оправдание, я должен был перезвонить тебе.
– И что это за дело?
– Пропавшая девушка. Подозреваемый псих. Он позвонил и сообщил нам, что собирается с ней сделать, если мы не найдем их до истечения определенного срока. – У Дина не осталось сил, чтобы рассказывать все подробно, и потом, ему не хотелось упоминать о Пэрис. Лиза ничего о ней не знала, и сейчас было не время пытаться объяснить ей сложившуюся ситуацию.
– Мне жаль, что у тебя выдался такой тяжелый день.
– Господи, Лиза, это я должен сожалеть.
Ему было о чем сожалеть. Дин сожалел о том, что делал вид, будто любит ее. Он притворялся так хорошо, что Лиза поверила. Он сожалел о том, что вовремя не сказал ей, что ей следовало бы оставаться в Хьюстоне. Он сожалел о том, что искренне желал: пусть ее путешествие в Чикаго продлится как можно дольше.
Он спросил:
– Как прошла твоя встреча со шведами?
– С датчанами, – поправила она. – Они приняли мое предложение.
– Хорошо, хотя и неудивительно.
– Как Гэвин?
– С ним все в порядке.
– Вы больше не спорили?
– Мы избежали кровопролития.
– Я по твоему голосу слышу, как ты измотан. Я сейчас повешу трубку и дам тебе возможность немного отдохнуть.
– Послушай, я виноват…
– Это не имеет значения, Дин.
– Черта с два! Я заставил тебя волноваться без всяких на то оснований. Как это может не иметь значения?
Он сердился на Лизу, потому что она была к нему слишком снисходительна. Ему было бы легче, если бы она вышла из себя, накричала на него. Он не хотел, чтобы Лиза проявляла такое понимание. Почему она так легко дала ему сорваться с крючка? Лучше бы она орала, не позволяя ему вставить ни слова.
Но на полноценную ссору надо потратить много сил, а их у него не осталось. Поэтому Дин лишь слабо выдавил из себя:
– Все равно я прошу у тебя прощения.
– Извинение принято. А теперь отправляйся спать. Мы поговорим завтра.
– Обязательно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Дин.
Он достал из холодильника бутылку с водой, долго пил прямо из горлышка, а затем побрел по темному дому в спальню. У Гэвина свет не горел, был выключен даже монитор компьютера. Дин остановился и заглянул в комнату сына.
Гэвин спал. Он лежал на спине, откинув в сторону простыню, раскинув длинные руки и ноги. Он почти упирался в спинку кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62