В первую минуту я даже решила, что произошла страшная ошибка, и…
– К сожалению, это не ошибка, – вздохнула она.
– Я вас понимаю, мисс Ллойд. – Линда Крофт легко коснулась ее руки. – Для вас, несомненно, это страшная потеря.
– Так и есть. – Боковым зрением она заметила Джема, который в нетерпении топтался у своей машины, делая ей знаки рукой. С неба упали первые капли дождя, и Джем раскрыл зонт.
Зонт был ярко-алым, и она подумала, что теперь, наверное, до конца жизни не сможет видеть этот цвет и не вспоминать написанные кровью на стене слова. Кое-как справившись с внезапной дрожью, она быстро сказала: – Еще раз спасибо, что пришли, мисс Крофт.
– Я подумала, что мы, сотрудники клиники, тоже должны как-то отреагировать… К сожалению, с нашими клиентами уже случалось нечто подобное. Вы ведь помните историю Андерсонов и их ребенка… Впрочем, я вас, кажется, заговорила, – спохватилась Линда Крофт, кивая в сторону какой-то высокой фигуры, которая торопливо двигалась от церковных ворот в сторону автостоянки. – Извините меня, мисс Ллойд. Этот человек давно ждал вас, наверное, тоже хотел поговорить, а я все болтала и болтала…
Кристофер Харт быстро шагал вдоль мощеной каменной дорожки, не делая ни малейшей попытки укрыться от дождя. Миновав машину Джема, Харт остановился возле двухместного спортивного автомобиля – приземистого, мощного, обтекаемого, как космическая ракета. Отперев дверцу при помощи пульта дистанционного управления, он сел на низкое сиденье. Хлопнула дверца, взревел двигатель, и машина умчалась.
– …Которого похитили несколько месяцев назад.
– Простите, кого похитили? – переспросила она, снова поворачиваясь к мисс Крофт. Кристофер Харт ждал ее, чтобы поговорить? Но что он мог ей сказать?
– Новорожденного младенца. Его украли прямо из родильного отделения клиники. – Линда Крофт продолжила свой рассказ с того самого места, на котором остановилась, когда заметила Харта. – Андерсоны тоже были нашими клиентами. Об этом писали во всех в газетах и рассказывали по телевидению, поэтому я не выдам врачебной тайны, если скажу, что они пытались завести ребенка несколько лет подряд и в конце концов решили прибегнуть к искусственному оплодотворению. У нас работают очень хорошие специалисты, поэтому миссис Андерсон забеременела уже со второй попытки. Когда это произошло… Знаете, я никогда в жизни не видела людей счастливее. Миссис Андерсон так и сияла! А на второй день после родов их ребенка похитили.
– Теперь я вспомнила, – кивнула она. – Об этом действительно много писали. Ребенка, кажется, так и не нашли, верно?
– Насколько мне известно – нет, не нашли. – Линда Крофт сокрушенно покачала головой. – Наверное, мне не следовало говорить вам об этом – на вас и так слишком много свалилось. Да поможет вам бог, мисс Ллойд.
– Кто была эта женщина? – спросил Джем, помогая ей усесться в машину. – Я думал, она будет трепаться до второго пришествия!
– Ее зовут Линда Крофт.
– Линда Крофт? Она твоя знакомая?
– Нет. – Она отрицательно качнула головой. – Линда работает в клинике «Уотерс». Она сказала, что Джиллиан ей очень нравилась и что она захотела прийти, чтобы попрощаться с ней и выразить свои соболезнования.
Джем рассеянно кивнул.
– А его ты видела?
– Ты имеешь в виду Харта?
– Кого же еще?
Она покрутила головой, стараясь избавиться от напряжения, сковавшего мускулы шеи и спины.
– Да, видела. Но не разговаривала.
– А ведь он тебя подкарауливал.
– Но ему не хватило терпения, и это, пожалуй, к лучшему. Нам с ним больше не о чем разговаривать. Надеюсь, я больше никогда его не увижу. Судя по тому, с какой скоростью он рванул со стоянки, сейчас он уже должен быть где-то на подъезде к Хьюстону.
Она старалась говорить спокойно, чтобы лишний раз не раздражать Джема, но в глубине души она была огорчена, что так и не смогла поговорить с Хартом. Ей казалось – она должна извиниться перед ним за… За все, начиная с той дурацкой шутки, которую они с сестрой решили сыграть, и заканчивая собственным истерическим выпадом.
Но желание извиниться было только одной из нескольких причин, заставлявших ее сожалеть, что Кристофер Харт так поторопился с отъездом. Но что это были за причины, она не осмеливалась признаться даже себе, не говоря уже о Джеме. Поэтому она поспешно добавила:
– Нет, я в самом деле рада, что он меня не дождался.» Я не хочу и не могу с ним разговаривать!
Некоторое время они ехали в молчании, которое нарушали лишь ритмические щелчки «дворников», сновавших по ветровому стеклу. Наконец Джем сказал:
– Мне звонил Лоусон. Думаю, тебе тоже…
Дождавшись, пока она кивнет, он продолжил:
– Он сказал тебе, что дело закрыто?
– Да. У Лоусона, похоже, не осталось никаких вопросов. Ему все ясно.
– Ему-то ясно… А тебе?
Но ей не хотелось говорить об этом сейчас. Ей вообще не хотелось разговаривать, но Джем смотрел на нее так пристально, что она вынуждена была пояснить свои слова. Вздохнув, она сказала:
– Разумеется, я не могу судить обо всех обстоятельствах этого дела так же беспристрастно, как это делает Лоусон. Он опытный следователь, к тому же для него смерть Джиллиан – всего лишь эпизод, еще одно убийство, которое нужно поскорее раскрыть, чтобы спокойно сдать документы в архив и без помех заняться своими делами – выпить с друзьями пива, посмотреть по телику футбол или заняться любовью с женой.
– Лоусон женат, вот как? Мне показалось – у него повадкизакоренелого холостяка.
– Не придирайся к словам, ты прекрасно понял, что я имела в виду. Профессиональная объективность – вот что есть у него и чего не хватает мне. И, признаться, я ему завидую черной завистью.
– Это еще почему?
– Потому что мне тоже хотелось бы взглянуть на это убийство со стороны, исключить все эмоции и проанализировать его так, как это делает Лоусон.
– Но зачем, Мелина?
«Зачем? – подумала она. – Чтобы развеять собственные сомнения. Чтобы убедиться: все произошло именно так, как говорил детектив. Чтобы быть уверенной, что Дейлом Гордоном не двигало ничего, кроме его больной психики. Чтобы знать – мы ничего не пропустили».
Но она не собиралась делиться с Джемом своими сомнениями и тревогами.
– Ты прав, в этом нет никакого смысла. Просто я не могу смириться с ее смертью. Но дело закрыто.
– Да, закрыто. И, знаешь, я рад, что подонок, убивший Джиллиан, покончил с собой. Ведь если бы его взяли живым, нам пришлось бы присутствовать на процессе, видеть убийцу, раз за разом выслушивать все подробности. – Джем передернулся. – Лишь об одном я жалею, – добавил он, – о том, что Гордон не умер от моей руки.
Примерно то же самое она вчера говорила Лоусону, и при этом нисколько не кривила душой. Но сегодня что-то изменилось, и она жалела, что у нее не было возможности поговорить с Дейлом Гордоном и спросить, почему все-таки он совершил это убийство. Что заставило его пойти на такой отчаянный шаг. Было ли это только принявшее форму мании половое влечение или за этим таилось что-то еще?
Но теперь Дейл Гордон был мертв и не мог ответить ни на какие вопросы. И это было, наверное, главной причиной ее сожаления и тревоги. О побудительных мотивах преступника оставалось только гадать. Объяснения Лоусона, основанные на догадках и предположениях полицейских психологов, хотя и выглядели правдоподобно, отнюдь не объясняли всего. Во всяком случае, у нее вопросы остались, и она чувствовала, что не сможет спать спокойно, пока не найдет все ответы.
Словно прочтя ее мысли, Джем сказал:
– Я думал, ты обрадуешься, что дело закрыто.
– Я и обрадовалась. – Она с горечью улыбнулась. – Просто я очень, очень устала.
– А я знаю отличное средство от усталости.
– Я тоже. Таблетка снотворного и крепкий, долгий сон, если повезет, без сновидений.
– Без снотворного действительно не обойтись, – согласился Джем. – Но таблетку нужно принять в самом конце. Для начала нужно поесть, причем лучше всего – что-нибудь горячее. Я сам все приготовлю, – быстро добавил он, заметив ее протестующее движение. – Имей в виду: я не позволю тебе питаться печеньем и размороженными салатами, которые натащили к тебе в дом соседи. После ужина тебе нужно будет часок полежать в горячей ванне – это поможет тебе расслабиться. А после ванны я сделаю тебе массаж плеч и шеи. У меня это неплохо получается, впрочем, Джиллиан тебе, наверное, рассказывала. И только после этого я позволю тебе принять снотворное…
– Послушай, Джем, ты не очень обидишься, если я начну прямо со снотворного и пропущу все остальное?
– Обижусь, потому что, если я не сделаю для тебя всего, что только в моих силах, дух Джиллиан будет годами являться мне по ночам и укорять, что я о тебе не позаботился.
– Но, Джемми…
– Не вздумай говорить «нет». Отказа я все равно не приму.
Кристофер Харт и сам не знал, почему он чувствовал себя обязанным пойти на похороны. Решение отправиться в церковь, где проходила поминальная служба, он принял спонтанно, и это его беспокоило. Разумеется, этого требовала от него элементарная порядочность. Он даже готов был лично принести Мелине Ллойд свои соболезнования, однако, учитывая, что их последний разговор прошел на повышенных тонах, Харт был рад, что передумал и успел уехать до того, как ему представилась возможность поговорить с ней наедине.
Чего Харт по-прежнему не понимал, это почему он все еще торчит в Далласе. С формальной точки зрения, здесь его ничто больше не задерживало. На этом, считал Харт, все должно закончиться. Во всяком случае, так он думал, когда входил в бар ночного клуба.
– Бурбон с содовой, – сказал он, подходя к стойке.
Бармен налил в стакан виски и плеснул воды.
– Простите, вы случайно не…
– Нет, я – не он. Но меня часто за него принимают.
Это был случайный ночной клуб, расположенный довольно далеко от отеля, хотя и в том же привилегированном районе. Харт заглянул сюда, повинуясь минутному капризу. Насколько ему было известно, в это заведение любили заглядывать спортивные звезды, городские нувориши и золотая молодежь – сыновья и дочери власть имущих. Бармен, таким образом, давно привык к знаменитостям и научился уважать их стремление к уединению, когда они таковое высказывали. Поэтому он понимающе кивнул Харту.
– Следующая порция – за счет заведения.
– Благодарю, но мне хватит и одной.
Но Харт все-таки выпил еще немного. Сейчас ему больше всего на свете хотелось напиться. До отеля, рассудил он, можно в крайнем случае добраться на такси, а машину забрать завтра. Закавыка была в том, что напиться ему никак не удавалось. Даже после двух бурбонов он по-прежнему был трезв, как стеклышко, а Харт по собственному опыту знал, что такое начало не обещает ничего хорошего и что, как бы он ни старался, ему не удастся достичь приятной эйфории, когда все, что думает о нем Мелина Ллойд, потеряет всякое значение. В лучшем случае он просто свалится под стол без чувств, а назавтра все начнется сначала, и он снова станет размышлять о ней и о тех горьких словах, которые она швырнула ему в лицо. Нет, ничто не поможет ему забыться по той простой причине, что в этих обвинениях было слишком много правды. Харт действительно не хотел иметь никакого отношения к делу об убийстве. Он действительно солгал, когда сказал, будто между ним и Джиллиан Ллойд ничего не было. Он вообще не хотел ввязываться во что-либо подобное, боясь принять происходящее слишком близко к сердцу. События и люди – и тех и других он сторонился почти инстинктивно, хотя объяснить почему – не мог. Впрочем, Харт был почти уверен, что эта задачка окажется не по плечу и большинству специалистов-психологов. Его нельзя было назвать нелюдимом. Напротив, ему нравилось бывать в компании друзей, в обществе, просто в толпе. У него никогда не дрожали колени и не заплетался язык, когда нужно было выступить перед многочисленной аудиторией, да и от телевизионных камер он давно не шарахался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– К сожалению, это не ошибка, – вздохнула она.
– Я вас понимаю, мисс Ллойд. – Линда Крофт легко коснулась ее руки. – Для вас, несомненно, это страшная потеря.
– Так и есть. – Боковым зрением она заметила Джема, который в нетерпении топтался у своей машины, делая ей знаки рукой. С неба упали первые капли дождя, и Джем раскрыл зонт.
Зонт был ярко-алым, и она подумала, что теперь, наверное, до конца жизни не сможет видеть этот цвет и не вспоминать написанные кровью на стене слова. Кое-как справившись с внезапной дрожью, она быстро сказала: – Еще раз спасибо, что пришли, мисс Крофт.
– Я подумала, что мы, сотрудники клиники, тоже должны как-то отреагировать… К сожалению, с нашими клиентами уже случалось нечто подобное. Вы ведь помните историю Андерсонов и их ребенка… Впрочем, я вас, кажется, заговорила, – спохватилась Линда Крофт, кивая в сторону какой-то высокой фигуры, которая торопливо двигалась от церковных ворот в сторону автостоянки. – Извините меня, мисс Ллойд. Этот человек давно ждал вас, наверное, тоже хотел поговорить, а я все болтала и болтала…
Кристофер Харт быстро шагал вдоль мощеной каменной дорожки, не делая ни малейшей попытки укрыться от дождя. Миновав машину Джема, Харт остановился возле двухместного спортивного автомобиля – приземистого, мощного, обтекаемого, как космическая ракета. Отперев дверцу при помощи пульта дистанционного управления, он сел на низкое сиденье. Хлопнула дверца, взревел двигатель, и машина умчалась.
– …Которого похитили несколько месяцев назад.
– Простите, кого похитили? – переспросила она, снова поворачиваясь к мисс Крофт. Кристофер Харт ждал ее, чтобы поговорить? Но что он мог ей сказать?
– Новорожденного младенца. Его украли прямо из родильного отделения клиники. – Линда Крофт продолжила свой рассказ с того самого места, на котором остановилась, когда заметила Харта. – Андерсоны тоже были нашими клиентами. Об этом писали во всех в газетах и рассказывали по телевидению, поэтому я не выдам врачебной тайны, если скажу, что они пытались завести ребенка несколько лет подряд и в конце концов решили прибегнуть к искусственному оплодотворению. У нас работают очень хорошие специалисты, поэтому миссис Андерсон забеременела уже со второй попытки. Когда это произошло… Знаете, я никогда в жизни не видела людей счастливее. Миссис Андерсон так и сияла! А на второй день после родов их ребенка похитили.
– Теперь я вспомнила, – кивнула она. – Об этом действительно много писали. Ребенка, кажется, так и не нашли, верно?
– Насколько мне известно – нет, не нашли. – Линда Крофт сокрушенно покачала головой. – Наверное, мне не следовало говорить вам об этом – на вас и так слишком много свалилось. Да поможет вам бог, мисс Ллойд.
– Кто была эта женщина? – спросил Джем, помогая ей усесться в машину. – Я думал, она будет трепаться до второго пришествия!
– Ее зовут Линда Крофт.
– Линда Крофт? Она твоя знакомая?
– Нет. – Она отрицательно качнула головой. – Линда работает в клинике «Уотерс». Она сказала, что Джиллиан ей очень нравилась и что она захотела прийти, чтобы попрощаться с ней и выразить свои соболезнования.
Джем рассеянно кивнул.
– А его ты видела?
– Ты имеешь в виду Харта?
– Кого же еще?
Она покрутила головой, стараясь избавиться от напряжения, сковавшего мускулы шеи и спины.
– Да, видела. Но не разговаривала.
– А ведь он тебя подкарауливал.
– Но ему не хватило терпения, и это, пожалуй, к лучшему. Нам с ним больше не о чем разговаривать. Надеюсь, я больше никогда его не увижу. Судя по тому, с какой скоростью он рванул со стоянки, сейчас он уже должен быть где-то на подъезде к Хьюстону.
Она старалась говорить спокойно, чтобы лишний раз не раздражать Джема, но в глубине души она была огорчена, что так и не смогла поговорить с Хартом. Ей казалось – она должна извиниться перед ним за… За все, начиная с той дурацкой шутки, которую они с сестрой решили сыграть, и заканчивая собственным истерическим выпадом.
Но желание извиниться было только одной из нескольких причин, заставлявших ее сожалеть, что Кристофер Харт так поторопился с отъездом. Но что это были за причины, она не осмеливалась признаться даже себе, не говоря уже о Джеме. Поэтому она поспешно добавила:
– Нет, я в самом деле рада, что он меня не дождался.» Я не хочу и не могу с ним разговаривать!
Некоторое время они ехали в молчании, которое нарушали лишь ритмические щелчки «дворников», сновавших по ветровому стеклу. Наконец Джем сказал:
– Мне звонил Лоусон. Думаю, тебе тоже…
Дождавшись, пока она кивнет, он продолжил:
– Он сказал тебе, что дело закрыто?
– Да. У Лоусона, похоже, не осталось никаких вопросов. Ему все ясно.
– Ему-то ясно… А тебе?
Но ей не хотелось говорить об этом сейчас. Ей вообще не хотелось разговаривать, но Джем смотрел на нее так пристально, что она вынуждена была пояснить свои слова. Вздохнув, она сказала:
– Разумеется, я не могу судить обо всех обстоятельствах этого дела так же беспристрастно, как это делает Лоусон. Он опытный следователь, к тому же для него смерть Джиллиан – всего лишь эпизод, еще одно убийство, которое нужно поскорее раскрыть, чтобы спокойно сдать документы в архив и без помех заняться своими делами – выпить с друзьями пива, посмотреть по телику футбол или заняться любовью с женой.
– Лоусон женат, вот как? Мне показалось – у него повадкизакоренелого холостяка.
– Не придирайся к словам, ты прекрасно понял, что я имела в виду. Профессиональная объективность – вот что есть у него и чего не хватает мне. И, признаться, я ему завидую черной завистью.
– Это еще почему?
– Потому что мне тоже хотелось бы взглянуть на это убийство со стороны, исключить все эмоции и проанализировать его так, как это делает Лоусон.
– Но зачем, Мелина?
«Зачем? – подумала она. – Чтобы развеять собственные сомнения. Чтобы убедиться: все произошло именно так, как говорил детектив. Чтобы быть уверенной, что Дейлом Гордоном не двигало ничего, кроме его больной психики. Чтобы знать – мы ничего не пропустили».
Но она не собиралась делиться с Джемом своими сомнениями и тревогами.
– Ты прав, в этом нет никакого смысла. Просто я не могу смириться с ее смертью. Но дело закрыто.
– Да, закрыто. И, знаешь, я рад, что подонок, убивший Джиллиан, покончил с собой. Ведь если бы его взяли живым, нам пришлось бы присутствовать на процессе, видеть убийцу, раз за разом выслушивать все подробности. – Джем передернулся. – Лишь об одном я жалею, – добавил он, – о том, что Гордон не умер от моей руки.
Примерно то же самое она вчера говорила Лоусону, и при этом нисколько не кривила душой. Но сегодня что-то изменилось, и она жалела, что у нее не было возможности поговорить с Дейлом Гордоном и спросить, почему все-таки он совершил это убийство. Что заставило его пойти на такой отчаянный шаг. Было ли это только принявшее форму мании половое влечение или за этим таилось что-то еще?
Но теперь Дейл Гордон был мертв и не мог ответить ни на какие вопросы. И это было, наверное, главной причиной ее сожаления и тревоги. О побудительных мотивах преступника оставалось только гадать. Объяснения Лоусона, основанные на догадках и предположениях полицейских психологов, хотя и выглядели правдоподобно, отнюдь не объясняли всего. Во всяком случае, у нее вопросы остались, и она чувствовала, что не сможет спать спокойно, пока не найдет все ответы.
Словно прочтя ее мысли, Джем сказал:
– Я думал, ты обрадуешься, что дело закрыто.
– Я и обрадовалась. – Она с горечью улыбнулась. – Просто я очень, очень устала.
– А я знаю отличное средство от усталости.
– Я тоже. Таблетка снотворного и крепкий, долгий сон, если повезет, без сновидений.
– Без снотворного действительно не обойтись, – согласился Джем. – Но таблетку нужно принять в самом конце. Для начала нужно поесть, причем лучше всего – что-нибудь горячее. Я сам все приготовлю, – быстро добавил он, заметив ее протестующее движение. – Имей в виду: я не позволю тебе питаться печеньем и размороженными салатами, которые натащили к тебе в дом соседи. После ужина тебе нужно будет часок полежать в горячей ванне – это поможет тебе расслабиться. А после ванны я сделаю тебе массаж плеч и шеи. У меня это неплохо получается, впрочем, Джиллиан тебе, наверное, рассказывала. И только после этого я позволю тебе принять снотворное…
– Послушай, Джем, ты не очень обидишься, если я начну прямо со снотворного и пропущу все остальное?
– Обижусь, потому что, если я не сделаю для тебя всего, что только в моих силах, дух Джиллиан будет годами являться мне по ночам и укорять, что я о тебе не позаботился.
– Но, Джемми…
– Не вздумай говорить «нет». Отказа я все равно не приму.
Кристофер Харт и сам не знал, почему он чувствовал себя обязанным пойти на похороны. Решение отправиться в церковь, где проходила поминальная служба, он принял спонтанно, и это его беспокоило. Разумеется, этого требовала от него элементарная порядочность. Он даже готов был лично принести Мелине Ллойд свои соболезнования, однако, учитывая, что их последний разговор прошел на повышенных тонах, Харт был рад, что передумал и успел уехать до того, как ему представилась возможность поговорить с ней наедине.
Чего Харт по-прежнему не понимал, это почему он все еще торчит в Далласе. С формальной точки зрения, здесь его ничто больше не задерживало. На этом, считал Харт, все должно закончиться. Во всяком случае, так он думал, когда входил в бар ночного клуба.
– Бурбон с содовой, – сказал он, подходя к стойке.
Бармен налил в стакан виски и плеснул воды.
– Простите, вы случайно не…
– Нет, я – не он. Но меня часто за него принимают.
Это был случайный ночной клуб, расположенный довольно далеко от отеля, хотя и в том же привилегированном районе. Харт заглянул сюда, повинуясь минутному капризу. Насколько ему было известно, в это заведение любили заглядывать спортивные звезды, городские нувориши и золотая молодежь – сыновья и дочери власть имущих. Бармен, таким образом, давно привык к знаменитостям и научился уважать их стремление к уединению, когда они таковое высказывали. Поэтому он понимающе кивнул Харту.
– Следующая порция – за счет заведения.
– Благодарю, но мне хватит и одной.
Но Харт все-таки выпил еще немного. Сейчас ему больше всего на свете хотелось напиться. До отеля, рассудил он, можно в крайнем случае добраться на такси, а машину забрать завтра. Закавыка была в том, что напиться ему никак не удавалось. Даже после двух бурбонов он по-прежнему был трезв, как стеклышко, а Харт по собственному опыту знал, что такое начало не обещает ничего хорошего и что, как бы он ни старался, ему не удастся достичь приятной эйфории, когда все, что думает о нем Мелина Ллойд, потеряет всякое значение. В лучшем случае он просто свалится под стол без чувств, а назавтра все начнется сначала, и он снова станет размышлять о ней и о тех горьких словах, которые она швырнула ему в лицо. Нет, ничто не поможет ему забыться по той простой причине, что в этих обвинениях было слишком много правды. Харт действительно не хотел иметь никакого отношения к делу об убийстве. Он действительно солгал, когда сказал, будто между ним и Джиллиан Ллойд ничего не было. Он вообще не хотел ввязываться во что-либо подобное, боясь принять происходящее слишком близко к сердцу. События и люди – и тех и других он сторонился почти инстинктивно, хотя объяснить почему – не мог. Впрочем, Харт был почти уверен, что эта задачка окажется не по плечу и большинству специалистов-психологов. Его нельзя было назвать нелюдимом. Напротив, ему нравилось бывать в компании друзей, в обществе, просто в толпе. У него никогда не дрожали колени и не заплетался язык, когда нужно было выступить перед многочисленной аудиторией, да и от телевизионных камер он давно не шарахался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86