– На три сотни не очень-то разгуляешься, парень. К тому же мне бы хотелось знать, в чем дело. Может быть, объяснишь, почему я должен все бросить и куда-то бежать?
– Нет, не объясню, – ответил Харт ровным голосом. – Ты сказал, что веришь мне. Надеюсь, так оно и есть. Не задавай лишних вопросов, Паке, просто собери все самое необходимое и уезжай. Уезжай как можно скорее и как можно дальше – туда, где тебя не найдут. – Он немного поколебался, потом добавил: – Дело в том, что через какое-то время сюда могут нагрянуть двое плохих парней… К этому моменту тебя здесь быть не должно, понял?
Пакс некоторое время молча разглядывал его, потом сказал:
– Я не видел тебя уже несколько лет, ты не писал, не звонил. И вот ты появляешься у меня среди ночи, словно и впрямь с неба свалился, и требуешь, чтобы я немедленно уехал то ли на Аляску, то ли во Флориду. Морда у тебя разукрашена, к тому же с тобой красивая женщина, которая – прошу прощения, мисс, выглядит так, словно она только что побывала на бойне. Ты распоряжаешься здесь так, словно ты сам господь бог, и берешь напрокат самолет, за который не можешь заплатить… И после всего этого я не имею права даже спросить, в чем дело?
– Точно.
– В таком случае будь так добр – объясни, почему я вообще должен обращать внимание на то, что ты тут наговорил?
Харт некоторое время обдумывал ответ, потом нехотя процедил сквозь зубы:
– Потому что ты – мой отец, и я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.
ГЛАВА 30
Глядя на распростертый на полу труп Джема Хеннингса, агент Тобиас замысловато выругался. За сегодняшний день он уже во второй раз позволил себе проявить свои чувства таким образом. В первый раз он сделал это, когда Мелина Ллойд повесила трубку, так и не сказав ему, где она находится.
– Мне нужно выпить, – произнес Лоусон. – Срочно. Тобиас мрачно улыбнулся.
– Я с удовольствием поставлю вам выпивку – но только после того, как мы найдем ответ хотя бы на один вопрос, – ответил он.
Доведись этим двоим провести вместе достаточно много времени, и они скорее всего возненавидели бы друг друга. Тобиас еще никогда не встречал человека, который бы одевался неряшливее, чем Лоусон. Детектив же определил для себя Тобиаса как самовлюбленного пижона. Фэбээровец был помешан на собственном здоровье, он полностью исключил из своего рациона жиры и сахар; Лоусон предпочитал пишу из ресторанов быстрого обслуживания, а его любимым блюдом были пончики, которые Тобиас считал ядом почище зарина. Тобиас был неравнодушен к искусству, он регулярно приобретал театральные абонементы, часто бывал в опере и на симфонических концертах. Полицейский в своей жизни побывал только на одном концерте – когда Вилли Нельсон выступал на сельскохозяйственной выставке-ярмарке в его родном городе. Домой Лоусон вернулся, покусанный комарами. Именно тогда он поклялся себе, что больше ни на какой концерт его и пончиками не заманишь.
Однако, несмотря на разницу в привычках и характерах, после первых часов работы бок о бок Лоусон и Тобиас прониклись друг к другу уважением.
Оставив труп в распоряжение медика-криминалиста, они вышли из квартиры в коридор, и Лоусон сказал:
– Ну, несколько ответов я могу дать хоть сейчас. Консьерж очень подробно описал нашу парочку – Кристофера Харта и Мелину Ллойд. Тут ошибки быть не может: они здесь побывали. По его словам, они пришли навестить мистера Хеннингса минут за пятнадцать до того, как поднялся весь этот тарарам с пожарной тревогой. – Он заглянул в свой блокнотик. – То есть в девять ноль пять – в девять десять. Таким образом, убийство было совершено между девятью и девятью тридцатью.
– То есть вы предполагаете…
– Я ничего не предполагаю – я просто говорю, как все было.
– Извините, детектив. Продолжайте.
– Люди, живущие на этом этаже, запомнили мужчину и женщину, которые подходят под наше описание. Именно они, похоже, и подняли тревогу. Во всяком случае, во время массового бегства по пожарной лестнице именно они громче всех кричали, что горит квартира 17-Д.
– Отвлекающий маневр… – пробормотал Тобиас.
– Я тоже так подумал. – Лоусон хмыкнул. – Но есть одно «но»… Разумеется, баллисты еще займутся траекторией пули, однако уже сейчас ясно, что если у убийцы не было крыльев, то он должен был засесть где-то в здании напротив. Сейчас наши люди обшаривают крышу и все квартиры, окна которых выходят на эту сторону, однако я готов побиться об заклад, что они ничего не найдут.
– Снайпер-профессионал?
Лоусон вздохнул:
– Во всяком случае, на убийство на почве страсти это мало похоже. Подобные разрушения могла произвести только разрывная пуля, выпущенная из достаточно мощного оружия. Выстрелов, кстати, было два. Это подтверждает один из жителей этажа – он слышал два хлопка, прозвучавших один за другим, но решил, что «палит» неисправный глушитель автомобиля.
Первая пуля разбила окно и расплющилась о стену. Мы ее нашли, однако вряд ли удастся проследить ее по пулегильзотеке и «привязать» к конкретному оружию… Даже если нам удастся найти само оружие, доказать, что она была выпущена именно из него, будет нелегко. Что касается второй пули, то она все еще находится где-то в том дерьме, которое когда-то служило Хеннингсу мозгами. Все это говорит о том, что стрелявший – человек опытный, хладнокровный и дерзкий.
Тобиас устало потер глаза:
– Дело становится все интереснее. Как вы считаете, детектив, могли Харт и Мелина Ллойд видеть стрелявшего?
– Сомневаюсь. Одно бесспорно: они были в квартире, когда Хеннингс получил свое. Дело в том, – счел нужным пояснить он, – что верхний свет в квартире не горел, но настольная лампа была выдернута из розетки. А в девять вечера уже достаточно темно – настолько темно, что даже с помощью инфракрасного прицела трудно сделать столь точный выстрел – особенно через доли секунды после того, как первая пуля высадила стекло. Весьма сомнительно, что Хеннингс, Мелина и Харт планировали встретиться и разговаривать в темноте, значит – шнур из розетки кто-то выдернул. И этот кто-то явно не Хеннингс. После того как ему снесло полголовы, он не смог бы ни выключить свет, ни обтереться полотенцами.
Тобиас немного подумал.
– Вероятно, все было примерно так, – медленно сказал он. – Сначала эти трое разговаривали. Потом оконное стекло вдруг разлетается на куски, Хеннингс падает мертвым, и Харт – а я думаю, это был именно он, – выключает свет и устраивает фальшивую пожарную тревогу, чтобы создать панику и ускользнуть под шумок. Так?
– Похоже, что так, – кивнул Лоусон. – Несколько свидетелей вспомнили, что видели нашу парочку на улице, но потом, оба как сквозь землю провалились.
– И не отвечают на вызовы по сотовому.
– Их машина осталась в гараже. В багажнике лежали две сумки с одеждой – одна принадлежала Харту, вторая – Мелине. Вещи в ней совершенно новые, на некоторых сохранились бирки. – Он фыркнул. – Мы вычислили одну дамочку, которая занималась тем, что по поручению своих клиентов обеспечивала их всем необходимым. Она призналась, что покупала Мелине Ллойд одежду и нижнее белье. Кроме того, она опознала жакет, найденный рядом с трупом. Это тот самый, который она послала Мелине буквально накануне, только выглядел он уже несколько несвежим.
– Стало быть, теперь Мелина и Харт путешествуют налегке?
– Да, барахла у них явно поубавилось. Любопытно, откуда у них эта машина. Она не принадлежит Мелине, и сейчас мы пытаемся установить ее происхождение. Что касается «Феррари» Харта, то его нашли на стоянке возле ночного клуба и отбуксировали в управление.
– Понятно. – Тобиас снова с силой потер лицо. Обыск в клинике «Уотерс» пока ничего не дал. Полиции так и не удалось выяснить ничего нового относительно Дейла Гордона. Да, он обладал достаточными знаниями и имел все возможности, чтобы заменять образцы донорского семени, но никаких доказательств того, что он действительно это делал, обнаружить не удалось, и Тобиас поручил Паттерсону разобраться с донорами.
Задание заставило агента недовольно поморщиться.
«Надеюсь, – спросил он язвительно, – мне не придется следить, как они кончают в пробирку?»
«Образцы спермы будут отобраны в условиях клиники, под наблюдением медицинского персонала, – успокоил его Тобиас. – Ваша задача связаться с донорами и доставить их сюда».
«Есть, сэр!» – с явным облегчением ответил младший агент.
Кивнув на каталку с телом Хеннингса, Тобиас спросил:
– На него что-нибудь есть?
– Ничего. – Лоусон отрицательно покачал головой. – Штрафа за неправильную парковку – и того нет. Последняя покупка, сделанная по кредитной карточке, – это тот медальон с рубинами, который он подарил Джиллиан – то есть Мелине – вечером накануне убийства.
– Эй, Лоусон!.. Взгляни-ка, что мы тут нашли! – Из дверей квартиры выглянул полицейский и поманил детектива за собой. Тобиас хотел было пойти следом, но тут зазвонил его сотовый телефон.
Люси Майрик чувствовала себя так, словно она провела в этой отвратительной комнате без окон всю жизнь и еще немного. Голова у Люси слегка кружилась от недосыпа, с которым она пыталась бороться при помощи крепчайшего кофе, в желудке громко урчало от хот-догов и чипсов, а кожа казалась жирной и несвежей, потому что в душе она была, наверное, лет сто назад.
– Если бы кто знал, на какие жертвы приходится идти во имя любви! – вслух произнесла Люси.
Именно из-за любви к своему делу (и, разумеется, к Хэнку Тобиасу) она просидела за компьютером без малого двое суток, разыскивая что-то, что связывало бы между собой сестер Ллойд, Дейла Гордона и супругов Андерсон. Лишь несколько часов назад Тобиас подкинул ей новое имя – Джем Хеннингс, белый мужчина, родившийся, как следовало из его выданных в Техасе водительских прав, 10 февраля 1960 года. Рост – пять футов и одиннадцать дюймов, вес – сто шестьдесят восемь фунтов.
Словом, внешне все было в порядке, однако Люси довольно скоро установила, что в Службе социального страхования никакой Джем Хеннингс не фигурирует – во всяком случае, под тем номером, который он сообщил фирме, в которой работал.
– Что-то неладно в королевстве Датском… – пробормотала Люси, задавая параметры нового поиска.
Неладно оказалось не в Датском королевстве, а в штате Южная Дакота.
Люси трижды перечитала сообщение, прежде чем связаться с Тобиасом.
– Алло, это Люси Майрик!
– Ты почему не спишь? В Вашингтоне сейчас… – Тобиас мельком посмотрел на часы, отметив, что забыл перевести стрелки на местное время – час ночи.
– Вам придется оплатить мне сверхурочные и… пригласить на ужин в роскошный ресторан! – обмирая от собственной смелости, заявила Люси. – И имейте в виду, шеф, красное вино я люблю больше, чем белое.
Тобиас хмыкнул:
– Как я понимаю, ты раскопала что-то очень интересное.
– Слушайте внимательно, шеф: семь лет назад жила-была в Южной Дакоте пятнадцатилетняя девушка по имени Джанин Хеннингс. Училась плохо, часто скандалила с родителями и в конце концов связалась с дурной компанией. И сидеть бы ей, голубушке, за решеткой, но ее взяла под крыло школьная медсестра Дороти Пью – особа во всех отношениях положительная. Сама доброта, если можно так выразиться. Прошло несколько месяцев, и Джанин Хеннингс полностью переменилась. Ударилась в религию и молилась денно и нощно. Мир, любовь и все такое…
Но после окончания учебного года Дороти Пью неожиданно уволилась и переехала на новое место жительства в Нью-Мексико. Юная Джанин была безутешна. В конце концов она удрала из дома, чтобы воссоединиться со своей наставницей. Родители, естественно, подняли скандал – по их мнению, Джанин слишком занесло в противоположную сторону: дескать, если хочешь быть святой – будь ею, но надо и совесть иметь. Возвращаться домой Джанин отказалась наотрез, и тогда ее родители заподозрили, что Дороти принадлежит тоталитарной секте, практикующей «промывку мозгов» с последующим полным подчинением адептов одному духовному лидеру, гуру, аватаре Кришны и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86