Ну-ка, попробую сам угадать… Наверное, ты, – весело проговорил он, указывая на мальчика, – паренек с подбитым глазом. И на что же ты так налетел, малыш?
Слова жизнерадостного доктора вызвали у маленького пациента слабое подобие улыбки.
Небрежно, словно играючи и, как показалось Алисии, не испытывая никакого сочувствия к страданиям мальчика, доктор тщательно обработал рану антисептиком. Когда его пальцы раздвинули ее края, у Алисии к горлу снова подкатила тошнота. Перед глазами поплыли красные круги, и, чтобы не упасть, она прислонилась к стене. Если бы в этот момент ее неожиданно не подхватили сильные руки, она наверняка бы рухнула на пол, потому что ноги вдруг стали ватными.
– Обопрись на меня и успокойся. С Дэвидом все будет в порядке.
Господи, как чудесно прозвучали эти слова! Как могла она прожить целую неделю, не слыша его голоса? Его руки, сильные и крепкие, заботливо поддерживали ее и сумели бы защитить от всего на свете. Алисия прислонилась к Пирсу. Его тело было теплым и мощным. Рядом с таким человеком отступят любые страхи и кошмары. Не позволив себе расслабляться, Алисия выпрямилась и отстранилась от него.
– Это Дэвид попросил, чтобы тебе позвонили? – спросила она, поворачиваясь к Пирсу.
Он кивнул.
– Когда тебя не смогли найти, он дал им мое имя и название компании.
– Наверное, я моталась между магазинами, – устало произнесла Алисия.
– Не вини себя. Не можешь же ты весь день сидеть у телефона! Как только я поговорил с директором школы и узнал, что произошло, то тут же помчался сюда.
– Спасибо тебе. И извини…
– За что ты извиняешься? – нахмурившись, спросил Пирс.
– За то, что тебя сорвали с места, вовлекли во все это. Ты ведь так ценишь свободу…
Он бросил на нее сердитый взгляд и отвернулся. Алисия почувствовала, что он выругался про себя. Когда он снова обернулся к ней, его глаза пылали гневом.
Слегка струсив, она поспешила обойти опасную тему:
– А я ведь так до сих пор и не знаю, что случилось.
– Это было сразу после большой перемены. Ребята дурачились, один из них распахнул дверь, и Дэвид налетел на нее.
Алисия поднесла ко рту дрожащую руку. Пальцы стали холодными и непослушными. Пирс-тут же взял ее ладони в свои и начал растирать. Алисия почувствовала, как по ним растекается тепло.
– Все обойдется, поверь мне, – прошептал он. Внезапная вспышка его гнева улетучилась так же быстро, как и возникла.
– Спорим, «Ковбои» не выстоят против «Быков», – обратился доктор к Дэвиду.
– Да нет, «Ковбои» – хорошая команда, – возразил мальчик.
Доктор презрительно фыркнул:
– Да у них нет ни малейшего шанса, держу пари! Ну, вот и все. По-моему, получилось отлично. А сейчас придет доктор, который зашьет рану, и ты будешь выглядеть как новенький.
Он помахал всем рукой и вышел из палаты. Алисия склонилась над сыном и убрала волосы с его бледного, покрытого испариной лба. Боже мой, каким беспомощным он выглядит на этой холодной больничной кушетке! Ей снова стало не по себе.
Укол начал действовать, и Дэвида стало клонить в сон.
– Мам, ты знаешь, я испачкал кровью блузку мисс Томпкинс. Как ты думаешь, она на меня не сердится?
Слезы заструились по щекам Алисии. Она попыталась улыбнуться:
– Думаю, что нет. А если сердится, я куплю ей новую блузку.
– Извини, что тебе пришлось из-за меня уйти с работы.
– Ты для меня важнее любой работы.
– А я первый раз в больнице?
– Ты же родился в больнице.
– Но тогда со мной был папа.
– Да, ты прав.
– Я рад, что сейчас со мной Пирс. А ты, мам? Алисия осторожно взглянула на Пирса. Он держал Дэвида за руку и легонько поглаживал ее. Вот он поднял голову, посмотрел ей в глаза, и она поняла, как он тосковал без нее.
– Да, дорогой, я тоже рада, что он здесь. Дверь распахнулась, и в палату вошел мужчина примерно одних лет с Пирсом, небольшого роста, начинающий лысеть и чуть полноватый.
– Пирс!
– Привет, Фрэнк!
Мужчины обменялись рукопожатием.
– Это Алисия Рассел и ее сын Дэвид, мои друзья.
– Здравствуйте, – сердечно приветствовал их доктор.
– Дэвид вступил в схватку с дверью, и она одержала верх, – пояснил Пирс.
Доктор Бенедикт склонился над Дэвидом. Теперь, когда со знакомством было покончено, он превратился в профессионала, осматривающего пациента.
– До свадьбы заживет. – Он похлопал мальчика по колену. – Надо дать этой царапине немного лекарства, чтобы она уснула.
– Опять уколы? – дрожащим голосом спросил Дэвид.
– Совсем малюсенькие. Ты даже ничего не почувствуешь. А потом я буду зашивать твою рану иголкой и ниткой. Знаешь, что такое шелк?
– То, из чего сделаны мамины блузки?
– Вот именно. Только нитка, которой я буду тебя шить, еще тоньше.
– Угу.
Доктор закатал рукава и начал мыть руки. Обернувшись к Алисии и Пирсу, которые отошли в сторону, чтобы дать ему возможность осмотреть пациента, он мягко предложил:
– Может быть, вы подождете за дверью?
– Но… – начала было Алисия.
– Уверяю вас, миссис Рассел, так будет лучше. Подождите в коридоре.
Она умоляюще посмотрела на Пирса, но он кивнул, соглашаясь с доктором. Алисия крепко сжала руку Дэвида:
– Когда мы снова увидимся, все уже будет позади.
Она поцеловала сына в лоб и вышла из палаты. Навстречу шла сестра с набором медицинских инструментов.
– С ним правда все будет в порядке? – спросила Алисия, судорожно вцепившись в рукав Пирса и пожирая его глазами.
– Фрэнк умеет обращаться с ребятишками. У него своих четверо.
– Дэвид выглядит таким маленьким и беспомощным.
– Да, я сам до смерти перепугался, когда увидел его здесь.
В это время до них донесся крик Дэвида и потом тихий плач.
Алисия рванулась к двери, но Пирс твердой рукой удержал ее за плечо.
– Все в порядке. Не волнуйся! Он прислонился к стене и обнял Алисию. Она положила голову ему на грудь.
– Ш-ш-ш, все будет хорошо, – снова повторил он шепотом, успокаивая ее.
Алисия заплакала. Пирс всем телом ощущал, как она дрожит.
Дэвид больше не вскрикивал. Они слышали, как доктор что-то негромко говорит ему. Слов было не разобрать, но голос был добрым и ласковым.
От исцеляющего прикосновения Пирса тревога Алисии понемногу отступала. Он положил ладонь ей на голову и погладил, как маленькую, другой рукой медленно проводя по ее спине.
– Ты сегодня потрясающе выглядишь. Я никогда не видел тебя в таком наряде.
Алисия негромко рассмеялась, уткнувшись в накрахмаленную рубашку Пирса.
– В коттедже я была одета не так изысканно, да?
– Ты прекрасна в любом наряде.
– Правда? – еле слышно спросила она.
– Да.
– Я тоже еще не видела тебя в пиджаке и с галстуком.
– Ну и как впечатление?
Она подняла голову. Перед ней было лицо настоящего мужчины. Не такое красивое, как у некоторых, во всяком случае, далекое от той смазливости, которой обладал Джим. Но в чуть грубоватых чертах этого лица была некая зовущая чувственность. В безукоризненном костюме, обветренный и загорелый после недели, проведенной в горах. Пирс был неотразим. До Алисии донесся запах его одеколона, такой знакомый и пробуждавший в ней сладостные воспоминания каждый раз, когда она его вдыхала.
Она хотела сказать, что ей совершенно не важно, как он выглядит, во что одет – для нее он всегда хорош. И еще она хотела сказать, что очень рада снова видеть его.
Но всего этого она не сказала. Во-первых, она не знала, к чему может привести эта неожиданная встреча, а во-вторых, беспокоилась за сына. И вместо того чтобы произнести какие-нибудь приличествующие случаю слова, она просто снова прижалась к нему, наслаждаясь объятием его сильных рук.
Сейчас он ей нужен, и он здесь. Возможно, она зря тешит себя бесплодными мечтаниями, но думать о грустном не хотелось.
Через двадцать минут вышла сестра и позвала их в палату.
– С глазом все в порядке, – объявил доктор Бенедикт, когда Алисия торопливо подошла к нему.
Она бросилась к Дэвиду и взяла его за руку. На правом глазу мальчика белела марлевая повязка.
– Если он будет жаловаться, что плохо видит, или вы сами заметите, что что-то не в порядке, покажите его окулисту. Но мне кажется, все обойдется. Думаю, шрам будет небольшим и аккуратным, а за выздоровлением мальчика мы будем наблюдать.
– Привет, мам! Можно, я завтра пойду так в школу?
Доктор Бенедикт рассмеялся:
– Тебе еще рано думать о школе, Дэвид. Надо подождать несколько дней, пока опухоль спадет.
– А сколько швов вы мне наложили?
– Семь на внешней поверхности и гораздо больше внутри. Можешь рассказать об этом своим приятелям.
– Отлично! – просиял Дэвид. Доктор начал объяснять Алисии, как обрабатывать рану, и выписал рецепт.
– Спасибо, Фрэнк, что ты так быстро приехал, – обратился к нему Пирс.
– Нет проблем. Счет я тебе пришлю, – откликнулся веселый доктор.
– Нет-нет, пришлите счет мне, – запротестовала Алисия.
Мужчины удивленно обернулись к ней. Она сама не понимала, почему произнесла эти слова с такой горячностью.
– Ну разумеется, – тут же согласился доктор. – До свидания, Дэвид. Через неделю я сниму швы. Позвоните в мою клинику и запишитесь на прием, – добавил он, обращаясь к Алисии.
– Непременно. Спасибо вам!
Она была смущена. Интересно, что подумал этот доктор о ее отношениях с Пирсом? И каковы на самом деле эти отношения?
Дэвид сказал, что сам дойдет до машины, хотя Пирс предлагал отнести его на руках. Однако как только мальчик встал, он почувствовал слабость, и взрослым пришлось поддерживать его с обеих сторон, пока они шли на стоянку.
– Пирс, большое спасибо, что ты так быстро приехал… – начала Алисия.
– Я отвезу вас домой, – прервал ее Пирс, – В этом нет никакой необходимости. Он с досадой закусил губу.
– Ну-ка, Дэвид, полезай в машину и ложись поудобнее.
Пирс открыл заднюю дверцу и помог мальчику устроиться на сиденье. Затем он закрыл дверцу и, стремительно подлетев к Алисии, схватил ее за руку, увлекая подальше от машины, так, чтобы не было слышно, о чем они говорят.
– Может быть, ты наконец перестанешь вести себя так, словно я твой враг? От кого ты все время защищаешься? Фрэнк пошутил насчет счета.
– Я знаю, – ответила Алисия, резко вырываясь. –, Я сказала, не подумав. Извини, что поставила тебя в неловкое положение перед другом. Но я не хотела, чтобы он подумал, что я…
– Ну? – нетерпеливо бросил Пирс. – Ты не хотела, чтобы он подумал что?
– Что я твоя содержанка. Любовница.
– О Боже! – простонал он. – Ты что, забыла, в каком веке мы живем?
– Ты понимаешь, что я хочу сказать.
– Да, понимаю. – Он нервно провел рукой по волосам. – Ты не можешь запретить людям делать собственные выводы, поэтому нет смысла беспокоиться о том, что они подумают. Мы оба знаем, что ничем не связаны друг с другом.
– О да! В этом ты прав! – гневно бросила Алисия. – Видит Бог, ты так часто это повторяешь, что я твердо усвоила твои слова. Тогда что же ты здесь делаешь? И как ты смеешь винить меня в том, что я пытаюсь защититься? Ты, который, сидя за завтраком, смотрит на меня с вожделением, а уже через минуту бросает обвинения в том, что я пытаюсь повесить ему на шею нежелательного ребенка!
– Я вовсе не обвинял тебя в этом, – проворчал Пирс.
– Разве?
– Я беспокоился о тебе, а не о себе.
– По-моему, я уже слышала нечто похожее в одной из мыльных опер, – резко оборвала его Алисия.
– Но это правда.
– А, так вот, значит, как это называется? Забота о бедной несчастной вдовушке и сиротках?
– Да. Отчасти.
– Ты примчался сюда сегодня и снова взбаламутил мою жизнь только из чувства человеческого сострадания и христианской благотворительности?
– Называй это как хочешь.
Ей хотелось назвать это любовью, но не хватало смелости. А было бы забавно бросить ему в лицо это слово и понаблюдать за реакцией! Но вместо этого они в упор смотрели друг на друга и с трудом сдерживали гнев, понимая в то же время, что смешно выяснять отношения на автомобильной стоянке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27