– Он остановил меня на дороге… Он сказал, что ты будешь здесь, мама… Он сказал, что я должен пойти с ним…
– Я знаю, каким убедительным он может быть.
– Прости, что я наговорил тебе эти вещи. Я так не думаю.
– Я знаю… – Через плечо Грэма Джейд с отвращением взглянула на Нила. – Мы любим друг друга, и ничто не может изменить это. Никогда.
Диллон обнял их обоих.
– Пошли отсюда к чертям…
Они направились к выходу.
– Не торопитесь, – сказал Нил, – мы еще не кончили. Мы должны еще многое обсудить с Джейд, что вас не касается, Берк.
Джейд ответила раньше, чем Диллон успел раскрыть рот.
– Мне нечего обсуждать с тобой, кроме возможного обвинения в киднэппинге.
– Но нельзя похитить своего собственного ребенка, – сказал Нил.
– Что он имеет в виду, мама?
– Бьюсь об заклад, ты бы хотел встретить своего настоящего папу, – обратился к Грэму Айвен. – Разве не так? Узнать своего папу и своего дедушку?
– Хватит! – вскричала Джейд. – Или вы мало напакостили для одного дня?
Грэм бросил на Нила яростный взгляд.
– Значит, это вы были тем другим? Вы насиловали мою мать?!
– Так она утверждает, – мягко возразил Нил. – Но теперь ты должен знать, как лгут женщины, сынок!
– Не называйте меня так!
– Все было совсем иначе, Грэм. Не так ли, Джейд? – спросил он, подмигнув ей.
– Ты омерзителен. – Джейд взяла Грэма за руку и повернулась, чтобы уйти. Но тут всех ошеломила Майраджейн, поднявшись на ноги и впервые заговорив.
Ткнув длинным, высохшим пальцем в Грэма, она завопила:
– Он Коуэн! Я вижу в нем моего отца! Это сын Ламара, и он нужен мне!
– Вы не получите его. – Джейд взглянула сначала на Айвена, потом на Нила. – Зачем вы втягиваете ее в это дело? Чтобы ухудшить положение?
Ответил Айвен:
– Если это мальчик Ламара, то Майраджейн имеет на него права так же, как и мы, если он от Нила.
Майраджейн пересекала комнату, приближаясь к ним. Глаза ее пылали фанатичным огнем.
– Он моя плоть и кровь! Он Коуэн! Он один из нас!
Глядя на Джейд, она прошипела:
– Как ты могла прятать от меня этого ребенка все эти годы? Как смела заставлять меня думать, что мой род угас?
– Она несет чушь. – Диллон тронул локоть Джейд. – Уйдем.
– Это не кончится добром, если вы уведете мальчика с собой, – сказал Айвен. – Тем более если вы вздумаете его спрятать. Мы намерены передать дело в суд, если вы так поступите.
– С какой целью?
– Учреждения опеки.
Джейд глядела на них, не веря своим ушам.
– Ни один суд в этой стране даже не примет это дело к слушанию.
– А ты подумай о том, какая вонь при этом поднимется, – сказал Айвен со злобным присвистом. – Тебе ведь не хочется такого скандала? Не думаю, что та контора из евреев и янки, на которую ты работаешь, обрадуется, когда газеты наполнятся историями о тебе и трех одноклассниках, с которыми ты занималась групповухой.
Майраджейн, задыхаясь, с трудом ловила ртом воздух, но никто не обращал на нее внимания.
– А может быть, одноклассников было четверо, папочка? – насмешливо спросил Нил. – Не забудь о Гэри.
– Заткнись! Не смей так говорить о моей матери!
Прежде чем Джейд или Диллон успели остановить его, Грэм кинулся к Нилу со сжатыми кулаками. Диллон все же поймал его в последний момент.
– Сначала я врежу ему, – процедил он. Джейд преградила им путь.
– Вы оба уйдите отсюда.
Грэм бился в руках Диллона, стараясь высвободиться, чтобы добраться до Нила. Диллон и сам, похоже, готов был убить его.
– И оставить тебя наедине с ними? Черта с два!
– Не прогоняй меня, мама! – протестовал и Грэм.
– Грэм, я должна. Пожалуйста.
Диллон, глядя на ее лицо, раздумывал.
– Пожалуйста, – прошептала Джейд настойчиво. Наконец он сдался и подтолкнул Грэма к выходу. Мальчику это не понравилось, но Диллон не слушал его. Прежде чем выйти, Диллон повернулся и ткнул угрожающе пальцем в сторону Нила:
– Если ты хоть дотронешься до нее, я убью тебя. И ничто не доставит мне большего удовольствия.
Услышав, что входная дверь захлопнулась за ними, Джейд вернулась в комнату. Ей предстояла самая важная схватка в ее жизни. Она молила Бога, чтобы он дал ей мужества для победы.
«Никогда ничего не бойся, Джейд».
– Это дело никогда не попадет в суд, – сказала она Нилу ровным, многозначительным тоном. – У тебя нет прав на моего сына.
– Но он может быть также и моим сыном.
– Ты об этом никогда не узнаешь.
– Существует анализ генетического кода.
– Я ни за что не разрешу Грэму пойти на это. Любое твое притязание на него будет равносильно признанию в изнасиловании.
– Мой сын никогда никого не насиловал! – пронзительно завопила Майраджейн. Джейд повернулась к ней.
– Он это сделал, миссис Гриффит. Когда вы приехали на похороны Митча Хирона, Ламар просил меня простить его за это.
Она снова обратилась к Нилу:
– Итак, можешь подавать свой иск в суд, если хочешь. Вот что я засвидетельствую – что моя беременность была результатом группового изнасилования под твоим подстрекательством.
– Никто не поверит этому бреду.
– Может и не поверит, но, как сказал твой отец, это, безусловно, подымет большую вонь…
– Про тебя.
– И тебя тоже. Ты помнишь женщину по имени Лола Гаррисон?
– Кто она, черт побери? – ворчливо спросил Нил.
– Она помнит тебя очень хорошо, Нил. Она должна была быть подружкой невесты на твоей свадьбы, которая так и не состоялась из-за твоей выходки. Перед тем как покинуть зал, где шла подготовка к твоему прощальному холостяцкому обеду, ты очень тесно ознакомился с нею в туалетной комнате ресторана. Вспомнил теперь?
– Смутно. И что из этого?
– Мисс Гаррисон сейчас независимый журналист. Несколько недель назад она потратила целый день, интервьюируя меня для статьи в воскресном приложении.
– Я читал ее, – произнес он с деланной скукой. – И что из этого?
– Между делом она упомянула, что единственными людьми, которых она знала в Пальметто, были Патчетты. Она рассказала мне, при каких обстоятельствах встретилась с тобой и назвала тебя грязным, мерзким сукиным сыном, которого она бы с удовольствием изобличила. Похоже, что после того, как ты намеренно нарушил помолвку, ты злобно похвалялся, что поимел подружку невесты под самым ее носом. Твое признание разрушило дружбу.
– Плевал я на эту дружбу! – сказал Нил глумливо. – Лола, или как там ее зовут, сама вешалась на меня. И с кем она там дружила?
– Я имела в виду дружбу не между девушками, а между их отцами. Они были деловыми партнерами. Эта трещина дорого обошлась отцу мисс Гаррисон. Он так никогда не оправился от нее ни в финансовом, ни в эмоциональном отношении. Она считает, что ты лично виноват в его крахе. Уверена, что она очень внимательно выслушает мой рассказ о той ночи на канале.
В комнате повисло напряженное молчание, которое нарушил Айвен.
– Мне надоела эта дурацкая возня, – сказал он. – Если ты хочешь соревноваться в клевете в газетах, валяй. У нас тоже есть кое-что. Пока эта дамочка будет на людях полоскать грязное белье, мы обвиним тебя в мошенничестве.
– Мошенничестве?
Нил подхватил слова своего отца.
– Ты взвинтила цену имущества Паркера без намерения приобрести его.
– Докажи это, Нил, – ответила она с вызовом. – Отис Паркер подтвердит, что я внесла залог в десять тысяч долларов для покупки собственности. И как ты собираешься доказать, что я не намеревалась купить это имущество?
– Я только что дал ему миллион долларов, – крикнул Айвен. – Если я попрошу его, Отис подтвердит, что у Нила не яйца, а сладкий горошек.
– Вклад был сделан по доверенности на счет третьего лица. Об этом есть соответствующие записи. И если вы рассчитываете, что провернете какую-то махинацию с ними, как это сделали с медицинским освидетельствованием после изнасилования, то не утруждайте себя. Этот счет находится в моем нью-йоркском банке.
Отец и сын тревожно переглянулись. Они были похожи на двух людей, уцепившихся за спасательную лодку, которая дала течь. То немногое, за что они могли ухватиться, медленно ускользало из их рук. Джейд уловила их страх, и это было приятно.
– В финансовом отношении вы разорены, – продолжала она. – Через несколько месяцев ваша фабрика закроется из-за нехватки оборотных капиталов. Вы не сможете запугать людей угрозой увольнения, потому что «Текстиль» обеспечит их работой на лучших условиях, труда и с большей заработной платой. Я организую компанию и проведу честного человека вместо Хатча в офис шерифа. Ваши дни диктатора в Пальметто истекли, Айвен.
Джейд взглянула на Нила.
– У тебя больше нет сил причинять людям зло. Твое обаяние давным-давно исчерпалось. Думаю, что ты им никогда и не обладал вовсе.
Он кинулся к ней, словно змея при последнем издыхании, и больно схватил за руку.
– Но я еще могу предъявить права на ребенка! И это причинит тебе кучу страданий.
Джейд выдернула руку и оттолкнула его прочь.
– Еще раз повторю. Единственный способ предъявить права на Грэма – это признать себя виновным в совершении изнасилования.
Нил хихикнул.
– Каков бы там ни был срок давности, в любом случае сейчас он уже истек.
– В таком случае я предъявлю тебе гражданский иск. И я это сделаю, если ты меня к этому вынудишь. Мне безразлично, какой при этом разразится скандал. Я не верила, что тебя можно засадить в тюрьму просто потому, что не хотела обнажать перед Грэмом всю правду. Но теперь, когда ты вынудил меня раскрыть все перед ним, это меня уже не пугает. Только подойди к нему еще раз, – произнесла Джейд с угрозой, – и ты отправишься в тюрьму за изнасилование.
– Это будет всего лишь твое заявление против моего, – усмехнулся он. – Ты никогда не сможешь этого доказать.
Джейд открыла свою сумочку и вынула оттуда видеокассету.
– Это находилось в моем сейфе с того дня, как я вернулась в Пальметто. Еще одна копия хранится в абонированном сейфе банка в Пальметто, а другая в банке в Нью-Йорке. Доступ к ней имеет только мой поверенный. Смотреть ее больно. Надеюсь, что мне никогда не придется ее использовать. Но ни минуту не сомневайтесь, что я сделаю это, если вы меня к этому принудите.
Нил дурашливо захлопал в ладоши.
– Красивый ход, Джейд. Я весь дрожу в предвкушении. И что же на этой кассете?
– Ламар.
Майраджейн испустила тихий, страдальческий возглас.
– Он сделал эту запись за несколько дней до смерти. По требованию Ламара его компаньон переслал ее мне после его смерти. Это саморазоблачение, но в то же время и раскаяние в том, что он, вместе с Хатчем и тобой, сделал со мной. Он признался в своем преступлении – твоем преступлении, Нил. Как умирающий, он просит меня простить его и ужасается за свою бессмертную душу. Он заявляет, что та ночь преследовала его, как привидение, всю оставшуюся жизнь. Это звучит исключительно сильно. Никто, увидев эту пленку, не усомнится, что этот человек говорит правду.
Джейд положила видеокассету на кофейный столик и обернулась к Майраджейн.
– То, что они с вами сделали сегодня, мерзко. Они использовали вас. Вам никогда не следовало знать об этом. Но даже несмотря на все, вы не можете предъявить никаких прав на Грэма, потому что вы никогда не любили своего сына, миссис Гриффит. Вы сделали Ламара слабым и робким. Им было легко манипулировать. Именно таким он был и в ту ночь, когда Нил предложил насиловать меня по очереди. Вот почему я не испытываю никаких угрызений совести за то, что купила ваше фамильное поместье для моей компании. Оно будет полностью отреставрировано и заселено, но не Коуэнами.
Высохшее лицо Майраджейн сморщилось, словно кисет, стянутый шнурком.
– Голос крови, – сказала она ядовито.
– Надеюсь, что нет, миссис Гриффит. Не у моего сына, во всяком случае, – мягко ответила Джейд.
Повернувшись к ней спиной, Джейд мельком взглянула на Айвена. Он тяжело, со свистом дышал, сидя в своем кресле-каталке. Его достоинство и сила были так же раздавлены, как и его тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71