Лучше доложить сержанту. Если старина Марчи лишится своих нашивок, так ему и надо. Ну-ка отойди с дороги. — Он потянул за шланг и двинулся дальше по кругу.
Расстроенный, Хардкасл отправился в комнату сержанта.
Бенсон причесывался перед крохотным зеркальцем, висевшим на стене, аккуратно разделяя расческой еще влажные каштановые волосы на прямой пробор, такой же ровный, как и отутюженные складки его форменных брюк.
Хардкасл доложил о случившемся. Сержант прикурил сигарету и нахмурился:
— Как он вышел? Ты дал ему ключ?
— Нет, сержант. У него был свой. Вы же знаете.
— Официально я не знаю ни о чем таком вообще. — Бенсон говорил резко и отрывисто, он был зол на Марча за то, что тот так по-дурацки прокололся. — Не сомневаюсь, что он опять завалился к своей девчонке и не может от нее оторваться.
— Теперь посадите его в карцер, да, сержант?
— Не твое дело. Подождем до десяти, а там видно будет.
А пока поставлю вместо него кого-нибудь. Во сколько он ушел?
— Около часа. Я слышал, как он уходил. Только вы же знаете, какой он… В общем, побоялся я ему перечить.
— Ну ладно, пусть только появится. Я ему устрою.
Но и к десяти часам Марч не вернулся, и сержант Бенсон, решивший прикрывать парня в пределах разумного, понял, что больше не может скрывать его отсутствие. Он пошел к майору Ричмонду и доложил о происшествии.
Джон стоял и смотрел в окно, из которого открывался вид на Мору и ее маленькую гавань. Он дал сержанту закончить.
Рассказ Бенсона его не удивил. В армии народ часто бегает в самоволки, так чего же ждать от здешних солдат, которым в последнее время и продохнуть-то некогда? Он не стал расспрашивать Бенсона, почему тот не сразу доложил об отсутствии капрала, а выжидал несколько часов. Сержант имеет право действовать на свое усмотрение.
— Как он вышел? — спросил он, дав Бенсону договорить.
— Через дверцу в воротах, сэр.
— Так она же запирается на ночь.
— — Так точно, сэр, запирается.
Джон помолчал, потом повернулся к Бенсону. Он видел, что сержант не на шутку расстроен.
— Где он взял ключ? У Хардкасла?
— Никак нет, сэр, Хардкасл, согласно уставу, спал в одежде.
Ключ был у него в кармане.
— Хардкасл слышал, как он уходил?
— Нет, сэр.
— Так, ясно. Похоже, у него был собственный ключ. Как вы думаете?
— Очень может быть, сэр.
— Черт меня побери, если у него не было своего ключа.
Я в этом просто уверен. Ведь он приписан к службе снабжения. Ладно, заводите джип и поезжайте в Ардино. Очень может быть, что он провел бурную ночку и теперь отсыпается где-нибудь в кустах.
— — Хорошо, сэр.
— Возьмите с собой еще кого-нибудь, если боитесь, что один не справитесь.
— Я справлюсь с ним, сэр, будь он пьяный или трезвый.
Приехав в Ардино, сержант Бенсон первым делом направился в бар «Филис». Он знал Марча как облупленного. Уж если тот выбрался ночью покутить, то тут уж как пить дать не обошлось без бутылки, равно как и без женщины. А теперь этот безмозглый ублюдок наверняка где-нибудь дрыхнет.
Только на этот раз он, перегнул палку. Бенсон был зол на Марча и мечтал поскорее добраться до него. Уж тогда-то он ему покажет.
Призвав на помощь все свои слабые познания испанского, он не церемонясь спросил Эрколо:
— Капрал Марч был здесь сегодня ночью?
Эрколо поскреб грудь, прикрытую грязной рубашкой, и кивнул.
— Пил?
— Только не здесь. Купил бутылку бренди и ушел, — сообщил Эрколо и, подмигнув сержанту, прибавил:
— В сосняке пьется лучше. Там кровь жарче играет.
— Ну ладно, хватит. А знаешь, где он сейчас?
— Нет, сержант, не знаю.
— Смотри. Если знаешь, лучше скажи.
Бенсон почувствовал, что начинает свирепеть. Вот и таскайся теперь по жаре да разыскивай всякую шваль вроде этого Марча.
В форте все пашут за двоих, выполняя двойную нагрузку, а этот Марч, будь он неладен, где-то шляется и пьянствует. Тоже мне, белая кровь. Чем он лучше других?
— Я и в правду не знаю, где он, сержант. Вы что, не верите мне?
— Совершенно верно, приятель, я тебе не верю.
Бенсон повернулся и вышел. Он направился вниз по склону к дому Арианны. Девушка сидела перед домом и чистила фасоль для супа. Позади нее, оперевшись о дверной косяк и безразлично озирая все вокруг сонным взглядом, стоял ее брат Торло; во рту его, словно прилипший к нижней губе кусок жеваной веревки, дымилась сигарета. На нем была линялая майка и старые, заплатанные брюки. К рукам, словно дешевые блестки, прилипла рыбья чешуя. Его обрамленное темными, вьющимися волосами узкое лицо с длинным, заостренным носом и близко посаженными глазами вызывало неприятное ощущение.
Тонкие, широко растянутые губы потрескались от солнца и табака. Как это Марч назвал его? Собачья морда? У него действительно собачья морда — похож на гончую или борзую, которая навсегда потеряла форму, и никакой, даже самый лучший уход ей уже не поможет.
Бенсон стоял перед ними крепкий, здоровый, аккуратно одетый, и лицо его блестело от пота. Они смерили его молчаливым взглядом.
— Я ищу капрала Марча, — сказал Бенсон.
— Его здесь нет, — ответил Торло.
— Он был здесь сегодня ночью. Он говорил мне, куда идет.
Арианна посмотрела на брата и снова опустила глаза.
— Ночью я рыбачил, — проговорил Торло безразличным голосом. Он медленно смерил Бенсона взглядом, отметив про себя ровные складки брюк, свежевыглаженную рубашку цвета хаки, аккуратно завязанный шейный платок и три блестящие нашивки на рукаве… Этот холеный и чистенький сержант вызывал в нем чувство отвращения и враждебности.
— И все же он был здесь, — продолжал настаивать Бенсон, потоптавшись на месте, чтобы заставить Арианну поднять глаза, потом обратился к ней:
— Скажи, он ведь был здесь?
— Нет, я его не видела, — ответила девушка, подумав, что если у Марча неприятности, то она вовсе не собирается помогать этому сержанту.
— Хватит морочить мне голову, — решительно проговорил Бенсон. — Он приходил к тебе, а перед этим купил в баре бутылку бренди. Ночью вы вместе ее распили, а теперь этот болван где-то отсыпается. Ну так где он?
— Мне не нравится, как ты разговариваешь с моей сестрой, — вмешался Торло.
— Тем хуже для тебя, — отрезал Бенсон и ближе подступил к Арианне. — Я спрашиваю: где он? Говори. Так будет лучше для него.
— Разве его нет в форте? — спросила девушка.
— Ты же знаешь, что нет. Где он? В доме? Дрыхнет, наверное?
Бенсон сделал шаг к двери. Ну ладно, сейчас он покажет этому Марчу. Никто бы не отказался на ночь удрать из крепости.
Только любой на его месте вовремя остановился бы и постарался бы вернуться в крепость к сроку. Любой, но только не старина Марчи. Как же, ведь старине Марчи все можно. Такой, кажется, у него девиз.
Торло, стоявший в дверном проеме, не шелохнулся. Одной рукой он упирался в противоположный косяк, преграждая путь Бенсону.
— Разве ты не слышал? Моя сестра говорит, что его не было здесь сегодня ночью. И я говорю, что его нет сейчас в доме. — В голосе Торло звучали дерзкие, откровенно враждебные нотки. Да кто они такие, эти английские собаки? А этот чистюля с красной рожей, что стоит сейчас перед ним? Какого черта он приперся сюда и кто позволил ему так разговаривать с ним и с его сестрой? Все они одинаковые, и дура его сестра, что связалась с одним из них.
— Я должен убедиться, — проговорил Бенсон, обливаясь потом и чувствуя, как злость охватывает его все больше и больше.
Торло улыбнулся:
— Вот дверь. Попробуй войти.
С этими словами он опустил руку к поясу. Но Бенсон в мгновение ока подскочил к нему и вывернул ему запястье, не давая выхватить нож. Какое-то мгновение они стояли совсем близко друг к другу, лица их почти соприкасались.
Арианна поднялась. Фасоль вывалилась из ее подола и посыпалась на землю. Исполненным достоинства жестом она вытянула руку и коснулась Торло:
— Торло, пусть сержант войдет.
Торло сдвинул брови.
— Пусть он войдет, Торло! — На этот раз ее слова прозвучали как приказ.
Торло пожал плечами, и Бенсон отпустил его руку. — Отойдя в сторону, Торло прислонился к стене и вперил ставший вдруг безразличным взгляд вдаль.
Вместе с Арианной Бенсон вошел в дом и осмотрелся. Уже выходя, чувствуя, что позволил себе лишнее, и немного смущенный, он сказал Арианне:
— Прошу прощения. Мы беспокоимся о Марче. Если увидишь его, передай, чтобы скорее возвращался, а я постараюсь сделать так, чтобы у него не было неприятностей.
Когда он ушел, Торло, продолжая стоять прислонившись к стене, сплюнул на землю.
К полудню Бенсон вернулся в крепость без Марча.
— Его нет в Ардино, сэр, — сообщил он Джону. — Вообще нигде нет. Но он был сегодня ночью в Ардино. Купил в тамошнем баре бутылку бренди.
— Вы говорили с девушкой?
— Да, сэр. Она клянется, что его не было там сегодня ночью. По крайней мере, она его не видела.
— Вы верите ей?
— Нет, сэр. Она покрывает его.
— Ясно.
Джон прикурил сигарету. Ему была хорошо знакома жизнь на военных базах и в гарнизонах вроде этого. Люди иной раз доходят до того, что убегают и не возвращаются до тех пор, пока их не найдут и не приведут обратно. Это не что иное, как стихийный бунт отчаявшегося человека. Джон почти не знал Марча лично, но понимал, что шесть месяцев, проведенных в такой дыре, как эта, способны лишить рассудка даже самого стойкого человека.
— Возможно, он скрывается. Если не появится к вечеру, нам придется заняться его поисками. Может быть, жители Моры нам помогут. Но в любом случае вам лучше послать пару солдат на поиски уже сейчас. Вдруг с ним что-нибудь случилось.
Пусть пройдут горной тропой до Ардино. Он ведь этой дорогой ходит, так ведь?
— Да, сэр.
— Пусть хорошенько смотрят по сторонам. Может, он валяется где-нибудь пьяный.
***
Первым в Форт-Себастьяне, кто узнал правду о том, что случилось с капралом Марчем, был полковник Моци. Ночью Вальтер Миетус снова вышел на связь и при помощи сигналов сообщил ему новость. Информация, переданная полковником Миетусу, оказалась не менее интересной. Из болтовни Дженкинса и подслушанных в гарнизоне разговоров Абу узнал следующее: капрал Марч отлучился ночью из крепости, чтобы навестить свою девушку, живущую в Ардино, и не вернулся. Он имел собственный ключ от дверцы в воротах. Эту новость и сообщил полковник Моци Миетусу. Ключ от крепости вместе с другими ключами Сифаль извлек из карманов мертвого Марча. Вальтер Миетус давно ломал голову, как проникнуть в Форт-Себастьян, теперь эта проблема, похоже, была близка к разрешению.
На следующее утро, прогуливаясь вместе с Шебиром и Мэрион по галерее, Моци сообщил им новость. Они стояли облокотившись о парапет и смотрели вниз, на узкую полоску пляжа.
Когда Моци закончил, Мэрион сказала:
— Стало быть, Миетус здесь, на острове?
— Разумеется. Без его помощи нам не обойтись. Все было продумано заранее. — Моци вставил сигарету в костяной мундштук, прикурил ее, затянулся и с удовольствием выдохнул дым.
Мэрион заметила, что он доволен. Он был по-прежнему напряжен и собран (ей вообще никогда не доводилось видеть его в расслабленном состоянии), но чувствовалось, что он доволен ходом событий.
— Но Миетус чудовище, — сказала она. — Неужели было необходимо убивать этого несчастного солдата?
— Да, необходимо, — резко возразил Хадид. — А ты считаешь, было бы лучше, если бы он вернулся и рассказал, что видел трех подозрительных людей? Не говори глупостей. — Эти слова Шебир произнес резко, даже не глядя в ее сторону. Он не был, как Моци, доволен ходом событий, ему было все равно.
Мэрион смутно припоминала лицо этого капрала, она видела его на посту у входа в башню. Теперь этот человек мертв.
И как плохо, что она может с таким равнодушием думать об этом. Но она привыкла к подобным мыслям, научилась воспринимать смерть почти так же, как Хадид и Моци. Существует определенный барьер, переступив который человек становится невосприимчив к горю и потрясениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Расстроенный, Хардкасл отправился в комнату сержанта.
Бенсон причесывался перед крохотным зеркальцем, висевшим на стене, аккуратно разделяя расческой еще влажные каштановые волосы на прямой пробор, такой же ровный, как и отутюженные складки его форменных брюк.
Хардкасл доложил о случившемся. Сержант прикурил сигарету и нахмурился:
— Как он вышел? Ты дал ему ключ?
— Нет, сержант. У него был свой. Вы же знаете.
— Официально я не знаю ни о чем таком вообще. — Бенсон говорил резко и отрывисто, он был зол на Марча за то, что тот так по-дурацки прокололся. — Не сомневаюсь, что он опять завалился к своей девчонке и не может от нее оторваться.
— Теперь посадите его в карцер, да, сержант?
— Не твое дело. Подождем до десяти, а там видно будет.
А пока поставлю вместо него кого-нибудь. Во сколько он ушел?
— Около часа. Я слышал, как он уходил. Только вы же знаете, какой он… В общем, побоялся я ему перечить.
— Ну ладно, пусть только появится. Я ему устрою.
Но и к десяти часам Марч не вернулся, и сержант Бенсон, решивший прикрывать парня в пределах разумного, понял, что больше не может скрывать его отсутствие. Он пошел к майору Ричмонду и доложил о происшествии.
Джон стоял и смотрел в окно, из которого открывался вид на Мору и ее маленькую гавань. Он дал сержанту закончить.
Рассказ Бенсона его не удивил. В армии народ часто бегает в самоволки, так чего же ждать от здешних солдат, которым в последнее время и продохнуть-то некогда? Он не стал расспрашивать Бенсона, почему тот не сразу доложил об отсутствии капрала, а выжидал несколько часов. Сержант имеет право действовать на свое усмотрение.
— Как он вышел? — спросил он, дав Бенсону договорить.
— Через дверцу в воротах, сэр.
— Так она же запирается на ночь.
— — Так точно, сэр, запирается.
Джон помолчал, потом повернулся к Бенсону. Он видел, что сержант не на шутку расстроен.
— Где он взял ключ? У Хардкасла?
— Никак нет, сэр, Хардкасл, согласно уставу, спал в одежде.
Ключ был у него в кармане.
— Хардкасл слышал, как он уходил?
— Нет, сэр.
— Так, ясно. Похоже, у него был собственный ключ. Как вы думаете?
— Очень может быть, сэр.
— Черт меня побери, если у него не было своего ключа.
Я в этом просто уверен. Ведь он приписан к службе снабжения. Ладно, заводите джип и поезжайте в Ардино. Очень может быть, что он провел бурную ночку и теперь отсыпается где-нибудь в кустах.
— — Хорошо, сэр.
— Возьмите с собой еще кого-нибудь, если боитесь, что один не справитесь.
— Я справлюсь с ним, сэр, будь он пьяный или трезвый.
Приехав в Ардино, сержант Бенсон первым делом направился в бар «Филис». Он знал Марча как облупленного. Уж если тот выбрался ночью покутить, то тут уж как пить дать не обошлось без бутылки, равно как и без женщины. А теперь этот безмозглый ублюдок наверняка где-нибудь дрыхнет.
Только на этот раз он, перегнул палку. Бенсон был зол на Марча и мечтал поскорее добраться до него. Уж тогда-то он ему покажет.
Призвав на помощь все свои слабые познания испанского, он не церемонясь спросил Эрколо:
— Капрал Марч был здесь сегодня ночью?
Эрколо поскреб грудь, прикрытую грязной рубашкой, и кивнул.
— Пил?
— Только не здесь. Купил бутылку бренди и ушел, — сообщил Эрколо и, подмигнув сержанту, прибавил:
— В сосняке пьется лучше. Там кровь жарче играет.
— Ну ладно, хватит. А знаешь, где он сейчас?
— Нет, сержант, не знаю.
— Смотри. Если знаешь, лучше скажи.
Бенсон почувствовал, что начинает свирепеть. Вот и таскайся теперь по жаре да разыскивай всякую шваль вроде этого Марча.
В форте все пашут за двоих, выполняя двойную нагрузку, а этот Марч, будь он неладен, где-то шляется и пьянствует. Тоже мне, белая кровь. Чем он лучше других?
— Я и в правду не знаю, где он, сержант. Вы что, не верите мне?
— Совершенно верно, приятель, я тебе не верю.
Бенсон повернулся и вышел. Он направился вниз по склону к дому Арианны. Девушка сидела перед домом и чистила фасоль для супа. Позади нее, оперевшись о дверной косяк и безразлично озирая все вокруг сонным взглядом, стоял ее брат Торло; во рту его, словно прилипший к нижней губе кусок жеваной веревки, дымилась сигарета. На нем была линялая майка и старые, заплатанные брюки. К рукам, словно дешевые блестки, прилипла рыбья чешуя. Его обрамленное темными, вьющимися волосами узкое лицо с длинным, заостренным носом и близко посаженными глазами вызывало неприятное ощущение.
Тонкие, широко растянутые губы потрескались от солнца и табака. Как это Марч назвал его? Собачья морда? У него действительно собачья морда — похож на гончую или борзую, которая навсегда потеряла форму, и никакой, даже самый лучший уход ей уже не поможет.
Бенсон стоял перед ними крепкий, здоровый, аккуратно одетый, и лицо его блестело от пота. Они смерили его молчаливым взглядом.
— Я ищу капрала Марча, — сказал Бенсон.
— Его здесь нет, — ответил Торло.
— Он был здесь сегодня ночью. Он говорил мне, куда идет.
Арианна посмотрела на брата и снова опустила глаза.
— Ночью я рыбачил, — проговорил Торло безразличным голосом. Он медленно смерил Бенсона взглядом, отметив про себя ровные складки брюк, свежевыглаженную рубашку цвета хаки, аккуратно завязанный шейный платок и три блестящие нашивки на рукаве… Этот холеный и чистенький сержант вызывал в нем чувство отвращения и враждебности.
— И все же он был здесь, — продолжал настаивать Бенсон, потоптавшись на месте, чтобы заставить Арианну поднять глаза, потом обратился к ней:
— Скажи, он ведь был здесь?
— Нет, я его не видела, — ответила девушка, подумав, что если у Марча неприятности, то она вовсе не собирается помогать этому сержанту.
— Хватит морочить мне голову, — решительно проговорил Бенсон. — Он приходил к тебе, а перед этим купил в баре бутылку бренди. Ночью вы вместе ее распили, а теперь этот болван где-то отсыпается. Ну так где он?
— Мне не нравится, как ты разговариваешь с моей сестрой, — вмешался Торло.
— Тем хуже для тебя, — отрезал Бенсон и ближе подступил к Арианне. — Я спрашиваю: где он? Говори. Так будет лучше для него.
— Разве его нет в форте? — спросила девушка.
— Ты же знаешь, что нет. Где он? В доме? Дрыхнет, наверное?
Бенсон сделал шаг к двери. Ну ладно, сейчас он покажет этому Марчу. Никто бы не отказался на ночь удрать из крепости.
Только любой на его месте вовремя остановился бы и постарался бы вернуться в крепость к сроку. Любой, но только не старина Марчи. Как же, ведь старине Марчи все можно. Такой, кажется, у него девиз.
Торло, стоявший в дверном проеме, не шелохнулся. Одной рукой он упирался в противоположный косяк, преграждая путь Бенсону.
— Разве ты не слышал? Моя сестра говорит, что его не было здесь сегодня ночью. И я говорю, что его нет сейчас в доме. — В голосе Торло звучали дерзкие, откровенно враждебные нотки. Да кто они такие, эти английские собаки? А этот чистюля с красной рожей, что стоит сейчас перед ним? Какого черта он приперся сюда и кто позволил ему так разговаривать с ним и с его сестрой? Все они одинаковые, и дура его сестра, что связалась с одним из них.
— Я должен убедиться, — проговорил Бенсон, обливаясь потом и чувствуя, как злость охватывает его все больше и больше.
Торло улыбнулся:
— Вот дверь. Попробуй войти.
С этими словами он опустил руку к поясу. Но Бенсон в мгновение ока подскочил к нему и вывернул ему запястье, не давая выхватить нож. Какое-то мгновение они стояли совсем близко друг к другу, лица их почти соприкасались.
Арианна поднялась. Фасоль вывалилась из ее подола и посыпалась на землю. Исполненным достоинства жестом она вытянула руку и коснулась Торло:
— Торло, пусть сержант войдет.
Торло сдвинул брови.
— Пусть он войдет, Торло! — На этот раз ее слова прозвучали как приказ.
Торло пожал плечами, и Бенсон отпустил его руку. — Отойдя в сторону, Торло прислонился к стене и вперил ставший вдруг безразличным взгляд вдаль.
Вместе с Арианной Бенсон вошел в дом и осмотрелся. Уже выходя, чувствуя, что позволил себе лишнее, и немного смущенный, он сказал Арианне:
— Прошу прощения. Мы беспокоимся о Марче. Если увидишь его, передай, чтобы скорее возвращался, а я постараюсь сделать так, чтобы у него не было неприятностей.
Когда он ушел, Торло, продолжая стоять прислонившись к стене, сплюнул на землю.
К полудню Бенсон вернулся в крепость без Марча.
— Его нет в Ардино, сэр, — сообщил он Джону. — Вообще нигде нет. Но он был сегодня ночью в Ардино. Купил в тамошнем баре бутылку бренди.
— Вы говорили с девушкой?
— Да, сэр. Она клянется, что его не было там сегодня ночью. По крайней мере, она его не видела.
— Вы верите ей?
— Нет, сэр. Она покрывает его.
— Ясно.
Джон прикурил сигарету. Ему была хорошо знакома жизнь на военных базах и в гарнизонах вроде этого. Люди иной раз доходят до того, что убегают и не возвращаются до тех пор, пока их не найдут и не приведут обратно. Это не что иное, как стихийный бунт отчаявшегося человека. Джон почти не знал Марча лично, но понимал, что шесть месяцев, проведенных в такой дыре, как эта, способны лишить рассудка даже самого стойкого человека.
— Возможно, он скрывается. Если не появится к вечеру, нам придется заняться его поисками. Может быть, жители Моры нам помогут. Но в любом случае вам лучше послать пару солдат на поиски уже сейчас. Вдруг с ним что-нибудь случилось.
Пусть пройдут горной тропой до Ардино. Он ведь этой дорогой ходит, так ведь?
— Да, сэр.
— Пусть хорошенько смотрят по сторонам. Может, он валяется где-нибудь пьяный.
***
Первым в Форт-Себастьяне, кто узнал правду о том, что случилось с капралом Марчем, был полковник Моци. Ночью Вальтер Миетус снова вышел на связь и при помощи сигналов сообщил ему новость. Информация, переданная полковником Миетусу, оказалась не менее интересной. Из болтовни Дженкинса и подслушанных в гарнизоне разговоров Абу узнал следующее: капрал Марч отлучился ночью из крепости, чтобы навестить свою девушку, живущую в Ардино, и не вернулся. Он имел собственный ключ от дверцы в воротах. Эту новость и сообщил полковник Моци Миетусу. Ключ от крепости вместе с другими ключами Сифаль извлек из карманов мертвого Марча. Вальтер Миетус давно ломал голову, как проникнуть в Форт-Себастьян, теперь эта проблема, похоже, была близка к разрешению.
На следующее утро, прогуливаясь вместе с Шебиром и Мэрион по галерее, Моци сообщил им новость. Они стояли облокотившись о парапет и смотрели вниз, на узкую полоску пляжа.
Когда Моци закончил, Мэрион сказала:
— Стало быть, Миетус здесь, на острове?
— Разумеется. Без его помощи нам не обойтись. Все было продумано заранее. — Моци вставил сигарету в костяной мундштук, прикурил ее, затянулся и с удовольствием выдохнул дым.
Мэрион заметила, что он доволен. Он был по-прежнему напряжен и собран (ей вообще никогда не доводилось видеть его в расслабленном состоянии), но чувствовалось, что он доволен ходом событий.
— Но Миетус чудовище, — сказала она. — Неужели было необходимо убивать этого несчастного солдата?
— Да, необходимо, — резко возразил Хадид. — А ты считаешь, было бы лучше, если бы он вернулся и рассказал, что видел трех подозрительных людей? Не говори глупостей. — Эти слова Шебир произнес резко, даже не глядя в ее сторону. Он не был, как Моци, доволен ходом событий, ему было все равно.
Мэрион смутно припоминала лицо этого капрала, она видела его на посту у входа в башню. Теперь этот человек мертв.
И как плохо, что она может с таким равнодушием думать об этом. Но она привыкла к подобным мыслям, научилась воспринимать смерть почти так же, как Хадид и Моци. Существует определенный барьер, переступив который человек становится невосприимчив к горю и потрясениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49