Пустой магазин вывалился на землю. — Теперь все в порядке, — сказал Джон, протягивая автомат сэру Джорджу. — Часто так заедает…
Но тут пули снова засвистели над головами, заглушив его слова. Все трое пригнулись.
Когда снова наступила тишина, сэр Джордж сказал:
— Здесь не совсем безопасное место. Пока вы бежали, они попрыгали на берег и спрятались за камнями. Их четверо. Один из них вполне может взобраться наверх, пока остальные будут прикрывать его огнем. Сверху из любой точки вся эта расщелина отлично простреливается. — Он протянул старческую узловатую руку, покрытую бурыми пигментными пятнами, и коснулся руки Мэрион. — То, что вы сделали, это…, это просто высший класс… Благодарю вас.
Мэрион улыбнулась, ничего не ответив. Впервые за весь этот день она почувствовала нечто вроде удовлетворения. Посмотрев на Джона, она догадалась, что и он испытывает то же чувство: наконец-то они вместе.
Джон нащупал руку Мэрион и пожал ее, потом, повернувшись к сэру Джорджу, проговорил:
— Старайтесь не стрелять вхолостую, у нас мало патронов.
Наблюдайте за склоном над ними.
Джон подполз к краю заслона и выглянул наружу. На крошечном отрезке пляжа, попадавшем в поле его зрения, он не заметил никакого движения. В нескольких футах от него вился рой крохотных песчаных мушек, да шум прибоя нарушал тишину.
Кто— то подполз к нему, и он догадался, что это Мэрион.
— Прошлой ночью, — сказала она неуверенным, взволнованным голосом, словно боясь приблизиться, — я хотела пойти к вам и предупредить… Но он…, он обо всем догадался и…
— Все в порядке. — Джон не сводил глаз с камня, расположенного ярдах в пятидесяти от них. С такого расстояния не так-то просто попасть в цель.
— Все это время я хотела быть с вами, хотела предупредить вас об опасности… Сегодня утром, когда они выносили тело Хадида, они не заметили его пистолета… Он валялся в стороне… Моци ни за что бы не стал доверять мне…
Джон сжал ее руку и почувствовал, как она дрожит. Он понял, что Мэрион на грани срыва.
— Говорю же вам, все в порядке… Что бы ни случилось, все будет хорошо…
Эти слова сами по себе мало что значили, но голос… Это был его голос, он говорил с нею, он сжимал ее руку… А ей было достаточно всего лишь одного его прикосновения.
Среди камней что-то промелькнуло, и шквал пуль снова обрушился на расщелину. На этот раз пули летели совсем низко, и осколки камней, разлетающиеся в разные стороны, жалили их как разъяренные осы. Потом наступило короткое затишье, и опять новый огневой шквал. Джон понимал, что происходит:
Моци не дает им высунуться, а тем временем кто-то из его людей пытается взобраться на скалу над ними, и как только они попадут в поле зрения взобравшегося, участь их будет предрешена. Джон обернулся и увидел, что сэр Джордж лежит на боку, бормоча под нос ругательства, и лицо его искажено от боли.
Новый град пуль снова заставил всех пригнуться.
В последовавшей тишине сэр Джордж немного подтянулся вперед и вдруг издал удивленный возглас:
— Боже праведный! Что этот дурень делает там?!
Со скалы послышался громкий окрик, Джон поднял глаза.
На фоне синего неба отчетливо вырисовывался силуэт слегка пошатывающегося человека. Высоко подняв руки, он что-то громко и сердито выкрикивал.
Моци, Роупер, Плевски и Абу высунулись из своего укрытия и тоже увидели фигуру на скале. Роупер уже успел отползти от остальных, намереваясь взобраться на скалу.
Моци поднял автомат, но в этот момент увидел в голубом небе крохотный черный шарик, который, взмыв ввысь, описал дугу и начал падать вниз. Вслед за ним летел другой.
— Ложись! — крикнул Моци и распластался у подножия огромного камня. Остальные, повинуясь мгновенно сработавшему инстинкту и многолетнему опыту, последовали его примеру.
А тем временем, крутясь в воздухе, две гранаты, случайно обнаруженные пьяным Эндрюсом у Арианны за вырезом блузки, медленно летели вниз. Гранаты эти Эндрюс заприметил, когда они с Гроганом обнаружили в сосняке бездыханную девушку, и Гроган, считая себя более трезвым, ради успокоения и безопасности, забрал их у Эндрюса. И вот теперь, стоя на вершине скалы, куда он случайно забрел спросонок, оставив Эндрюса отсыпаться в сосняке, Гроган смотрел, как падают вниз обе гранаты, а голова его по-прежнему гудела и все плыло перед глазами после вчерашней попойки… Сквозь туманную пелену он разглядел старого сэра Джорджа, лежащего на песке под автоматным обстрелом…, и этого майора, которого они доставили сюда с Гибралтара…, и мертвые тела на черном песке…
— Э-эх! — заорал он, когда гранаты достигли цели, и громко расхохотался, вспомнив, как его дружок Эндрюс, едва держась на ногах, звал его, истошно вопя: «Нет, ты только посмотри, кого я нашел! Тут девчонка с четырьмя сиськами! Пойди полюбуйся на это чудо!…»
***
А внизу один за другим раздались два взрыва. Первым убило Абу, Роупера и Плевски, второй уничтожил полковника Моци.
***
Джон медленно поднялся.
— Оставайтесь здесь, — твердо сказал он сэру Джорджу и Мэрион.
Держа автомат наготове, он осторожно выбрался из укрытия и побрел по берегу. Слева на песке лежали неподвижные тела Сифаля, Лоренцена и Миетуса.
Джон взобрался на камень, служивший укрытием Моци и остальным, и глянул вниз. Все семеро… В воздухе пахло пороховым дымом.
По тропинке к берегу, с трудом передвигая ноги, торопливо спускался какой-то человек. Джон с любопытством рассматривал его. Вдруг человек остановился и склонился над чем-то лежавшим на земле.
В жарком мареве, тишиною нависшем над берегом, раздался удивленный возглас:
— Э-э!… А это еще что такое? Мертвяк, завернутый в одеяло!… Что за чертовщина?!
Крича и размахиваая руками, Гроган подбежал к Джону, но его слова утонули в реве мотора, донесшегося с моря. Самолетамфибия, вздымая пену, сорвался с места, поднялся в небо и, медленно набирая высоту, полетел к югу, скрывшись вскоре за горизонтом.
Джон обернулся. Сэр Джордж и Мэрион вышли из укрытия. Мэрион медленно подошла к Ричмонду, взяла его за руку и прижалась к нему. Джон почувствовал, как она дрожит. Он обнял ее и крепко прижал к себе.
За спиной Джон услышал голос сэра Джорджа, обращавшегося к незнакомцу:
— Да кто вы такой, черт возьми? Впрочем, это не важно. Вы подоспели весьма кстати…
Джон стоял, крепко обняв Мэрион и прижимая ее к себе, голоса за спиной слились в один расплывчатый звук… Он вдруг отчетливо представил себе ту возню и суматоху, которая скоро поднимется вокруг всех этих событий… Репортеры, политики, расспросы, дознания, утомительные, бесконечные разговоры…
Только все это рано или поздно обязательно кончится… Все, кроме того, что у него есть сейчас, кроме щемящего ощущения близости с Мэрион. Он посмотрел на нее, и она улыбнулась в ответ.
***
В тот же вечер, когда солнце уже клонилось за отроги Ла-Кальдеры, во двор вышел Дженкинс, неся в руках моток изоляционной ленты, баночку с краской и ведро со шпаклевкой.
Из ствола драконова дерева все еще сочился алый сок. Весь день Дженкинс был страшно занят, и только сейчас, когда немного освободился, у него появилась возможность помочь раненому растению. Обогнув помятые кусты, ворча и бранясь про себя, он подошел к дереву и некоторое время стоял, разглядывая покалеченный ствол, истекавший кровью. Казалось, она сочилась из самого сердца растения. Подобная картина могла вызвать слезы у кого угодно. Не так ли порой и люди уничтожают то, что неподвластно их пониманию, равняя с землей все вокруг, словно полчища дикарей… Ну что ж, есть вещи, которых уже не исправишь, но это дерево… Он, повар Дженкинс, пожалуй, мог бы продлить ему жизнь еще на тысячу лет, ибо был убежден, что садовник-самоучка все равно лучше, чем пять сотен вышколенных, обученных солдат… И Дженкинс приступил к работе, ворча и чертыхаясь, в то время как руки его терпеливо и заботливо выполняли свое доброе дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Но тут пули снова засвистели над головами, заглушив его слова. Все трое пригнулись.
Когда снова наступила тишина, сэр Джордж сказал:
— Здесь не совсем безопасное место. Пока вы бежали, они попрыгали на берег и спрятались за камнями. Их четверо. Один из них вполне может взобраться наверх, пока остальные будут прикрывать его огнем. Сверху из любой точки вся эта расщелина отлично простреливается. — Он протянул старческую узловатую руку, покрытую бурыми пигментными пятнами, и коснулся руки Мэрион. — То, что вы сделали, это…, это просто высший класс… Благодарю вас.
Мэрион улыбнулась, ничего не ответив. Впервые за весь этот день она почувствовала нечто вроде удовлетворения. Посмотрев на Джона, она догадалась, что и он испытывает то же чувство: наконец-то они вместе.
Джон нащупал руку Мэрион и пожал ее, потом, повернувшись к сэру Джорджу, проговорил:
— Старайтесь не стрелять вхолостую, у нас мало патронов.
Наблюдайте за склоном над ними.
Джон подполз к краю заслона и выглянул наружу. На крошечном отрезке пляжа, попадавшем в поле его зрения, он не заметил никакого движения. В нескольких футах от него вился рой крохотных песчаных мушек, да шум прибоя нарушал тишину.
Кто— то подполз к нему, и он догадался, что это Мэрион.
— Прошлой ночью, — сказала она неуверенным, взволнованным голосом, словно боясь приблизиться, — я хотела пойти к вам и предупредить… Но он…, он обо всем догадался и…
— Все в порядке. — Джон не сводил глаз с камня, расположенного ярдах в пятидесяти от них. С такого расстояния не так-то просто попасть в цель.
— Все это время я хотела быть с вами, хотела предупредить вас об опасности… Сегодня утром, когда они выносили тело Хадида, они не заметили его пистолета… Он валялся в стороне… Моци ни за что бы не стал доверять мне…
Джон сжал ее руку и почувствовал, как она дрожит. Он понял, что Мэрион на грани срыва.
— Говорю же вам, все в порядке… Что бы ни случилось, все будет хорошо…
Эти слова сами по себе мало что значили, но голос… Это был его голос, он говорил с нею, он сжимал ее руку… А ей было достаточно всего лишь одного его прикосновения.
Среди камней что-то промелькнуло, и шквал пуль снова обрушился на расщелину. На этот раз пули летели совсем низко, и осколки камней, разлетающиеся в разные стороны, жалили их как разъяренные осы. Потом наступило короткое затишье, и опять новый огневой шквал. Джон понимал, что происходит:
Моци не дает им высунуться, а тем временем кто-то из его людей пытается взобраться на скалу над ними, и как только они попадут в поле зрения взобравшегося, участь их будет предрешена. Джон обернулся и увидел, что сэр Джордж лежит на боку, бормоча под нос ругательства, и лицо его искажено от боли.
Новый град пуль снова заставил всех пригнуться.
В последовавшей тишине сэр Джордж немного подтянулся вперед и вдруг издал удивленный возглас:
— Боже праведный! Что этот дурень делает там?!
Со скалы послышался громкий окрик, Джон поднял глаза.
На фоне синего неба отчетливо вырисовывался силуэт слегка пошатывающегося человека. Высоко подняв руки, он что-то громко и сердито выкрикивал.
Моци, Роупер, Плевски и Абу высунулись из своего укрытия и тоже увидели фигуру на скале. Роупер уже успел отползти от остальных, намереваясь взобраться на скалу.
Моци поднял автомат, но в этот момент увидел в голубом небе крохотный черный шарик, который, взмыв ввысь, описал дугу и начал падать вниз. Вслед за ним летел другой.
— Ложись! — крикнул Моци и распластался у подножия огромного камня. Остальные, повинуясь мгновенно сработавшему инстинкту и многолетнему опыту, последовали его примеру.
А тем временем, крутясь в воздухе, две гранаты, случайно обнаруженные пьяным Эндрюсом у Арианны за вырезом блузки, медленно летели вниз. Гранаты эти Эндрюс заприметил, когда они с Гроганом обнаружили в сосняке бездыханную девушку, и Гроган, считая себя более трезвым, ради успокоения и безопасности, забрал их у Эндрюса. И вот теперь, стоя на вершине скалы, куда он случайно забрел спросонок, оставив Эндрюса отсыпаться в сосняке, Гроган смотрел, как падают вниз обе гранаты, а голова его по-прежнему гудела и все плыло перед глазами после вчерашней попойки… Сквозь туманную пелену он разглядел старого сэра Джорджа, лежащего на песке под автоматным обстрелом…, и этого майора, которого они доставили сюда с Гибралтара…, и мертвые тела на черном песке…
— Э-эх! — заорал он, когда гранаты достигли цели, и громко расхохотался, вспомнив, как его дружок Эндрюс, едва держась на ногах, звал его, истошно вопя: «Нет, ты только посмотри, кого я нашел! Тут девчонка с четырьмя сиськами! Пойди полюбуйся на это чудо!…»
***
А внизу один за другим раздались два взрыва. Первым убило Абу, Роупера и Плевски, второй уничтожил полковника Моци.
***
Джон медленно поднялся.
— Оставайтесь здесь, — твердо сказал он сэру Джорджу и Мэрион.
Держа автомат наготове, он осторожно выбрался из укрытия и побрел по берегу. Слева на песке лежали неподвижные тела Сифаля, Лоренцена и Миетуса.
Джон взобрался на камень, служивший укрытием Моци и остальным, и глянул вниз. Все семеро… В воздухе пахло пороховым дымом.
По тропинке к берегу, с трудом передвигая ноги, торопливо спускался какой-то человек. Джон с любопытством рассматривал его. Вдруг человек остановился и склонился над чем-то лежавшим на земле.
В жарком мареве, тишиною нависшем над берегом, раздался удивленный возглас:
— Э-э!… А это еще что такое? Мертвяк, завернутый в одеяло!… Что за чертовщина?!
Крича и размахиваая руками, Гроган подбежал к Джону, но его слова утонули в реве мотора, донесшегося с моря. Самолетамфибия, вздымая пену, сорвался с места, поднялся в небо и, медленно набирая высоту, полетел к югу, скрывшись вскоре за горизонтом.
Джон обернулся. Сэр Джордж и Мэрион вышли из укрытия. Мэрион медленно подошла к Ричмонду, взяла его за руку и прижалась к нему. Джон почувствовал, как она дрожит. Он обнял ее и крепко прижал к себе.
За спиной Джон услышал голос сэра Джорджа, обращавшегося к незнакомцу:
— Да кто вы такой, черт возьми? Впрочем, это не важно. Вы подоспели весьма кстати…
Джон стоял, крепко обняв Мэрион и прижимая ее к себе, голоса за спиной слились в один расплывчатый звук… Он вдруг отчетливо представил себе ту возню и суматоху, которая скоро поднимется вокруг всех этих событий… Репортеры, политики, расспросы, дознания, утомительные, бесконечные разговоры…
Только все это рано или поздно обязательно кончится… Все, кроме того, что у него есть сейчас, кроме щемящего ощущения близости с Мэрион. Он посмотрел на нее, и она улыбнулась в ответ.
***
В тот же вечер, когда солнце уже клонилось за отроги Ла-Кальдеры, во двор вышел Дженкинс, неся в руках моток изоляционной ленты, баночку с краской и ведро со шпаклевкой.
Из ствола драконова дерева все еще сочился алый сок. Весь день Дженкинс был страшно занят, и только сейчас, когда немного освободился, у него появилась возможность помочь раненому растению. Обогнув помятые кусты, ворча и бранясь про себя, он подошел к дереву и некоторое время стоял, разглядывая покалеченный ствол, истекавший кровью. Казалось, она сочилась из самого сердца растения. Подобная картина могла вызвать слезы у кого угодно. Не так ли порой и люди уничтожают то, что неподвластно их пониманию, равняя с землей все вокруг, словно полчища дикарей… Ну что ж, есть вещи, которых уже не исправишь, но это дерево… Он, повар Дженкинс, пожалуй, мог бы продлить ему жизнь еще на тысячу лет, ибо был убежден, что садовник-самоучка все равно лучше, чем пять сотен вышколенных, обученных солдат… И Дженкинс приступил к работе, ворча и чертыхаясь, в то время как руки его терпеливо и заботливо выполняли свое доброе дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49