Самое печальное, что пока результатов — кот наплакал. С чем идти утром к Голубеву, не имею понятия. Со своими догадками? С патроном и отпечатком? Маловато для счастья…
Навстречу проехала машина, ослепив меня фарами. Я решил было, что это вернулись несолоно хлебавши соколы, но это оказалась не та машина. Вот и прекрасно, что не та.
Возле своего дома я припарковал «жигуль», поднялся на свой этаж и, стараясь не шуметь, открыл дверь. Ленка дремала в кресле у телевизора.
— А-а, это ты… — сонно сказала она. — Разобрался со спей… спецконтингентом?
— Угу, солнышко. — Я поцеловал ее в лоб. — Мне никто не звонил?
Ленка, стараясь не спугнуть сладкую дремоту, отвечала еле-еле, почти не разжимая губ.
— Звонил… это… какой-то твой дядя. Дядя Саша. Напомнил про чьи-то похороны завтра. Кто-то умер, да?
— Двоюродная тетя, — ласково соврал я. — Дальняя родственница, но пойти надо, неудобно. Кто-то еще звонил?
— Вроде больше никто, — растягивая слова, прошептала Ленка, по-прежнему клюя носом. — Был еще один странный звонок, молчали в трубку секунд тридцать… Или просто телефон не сработал…
— Скорее всего, — поддакнул я и прямо с кресла перенес Ленку на кровать. — Спи давай. Завтра вы едете в гости к Разиным, не забудь.
Но Ленка меня уже не слышала. Она спала.
Я посмотрел на телефонный аппарат. К слову сказать, я совершенно не боялся, что Андрон Сигизмундович все-таки наберется храбрости предупредить по телефону Трахтенберга или Колокольцева. Еще в Управлении, выйдя из Мусорного Архива, я уточнил все данные по телефонным справочникам. Ни у Трахтенберга, ни у Колокольцева телефонов вообще не было.
Часть вторая
БОЛЬШОЙ БАЛЕТ
Близорукому стрелку трудно промахнуться. Он может просто не заметить цель.
Роберт Хьюз, «Фанни Каплан»
Глава 45
МАКС ЛАПТЕВ
Я выскочил из дому, когда Ленка с дочкой еще спали, и сразу взглянул на небо. Дождя как будто не предвиделось. День обещал быть теплым, но не жарким — как раз то, что надо. В сентябре иногда выпадают такие замечательные дни, когда природа словно бы расплачивается с нами за свои летние капризы. За жару под сорок, за ветры, за дожди, вроде тех, что были тогда в том августе девяносто первого…
Я по привычке помотал головой, отгоняя тяжкие воспоминания. Про тот август лучше не думать. Лучше думать про этот сентябрь, тем более что есть над чем поразмыслить. Доклад генералу Голубеву у меня уже сложился, не хватало там лишь некоторых деталей.
Вроде, например, отпечатков пальцев.
Через полчаса я был в МУРе. В эти утренние часы милицейский народ уже деловито сновал по коридорам, трезвый и озабоченный. МУР по-своему готовился к сегодняшнему саммиту. Проверялись вокзалы и рынки. Под шумок, видимо, гоняли кавказцев. Во всяком случае, мимо меня по коридору второго этажа то и дело сновали оперы, конвоируя усатых брюнетов, одетых до наглости роскошно. Брюнеты возмущались, демонстрируя всему миру замечательные золотые зубы. Оперы в пререкания старались не вступать. Картинка была привычной. Любой повод почистить столицу наша доблестная милиция стремилась использовать на все сто. Всегда излишнее усердие легко можно было объяснить заботой о безопасности дорогих гостей — участников всевозможных саммитов, встреч, спортивных соревнований или парламентских слетов.
Ну, и ладно. У них свое дело, у меня свое. Я подумал, что не худо бы сегодня попользоваться милицейской формой. В дни, когда на улице много милиции, нет ничего лучше, чем одеваться, как все. Мимикрия, мудрость природы.
Когда я вошел в некрасовскую лабораторию, Сережа по-прежнему колдовал вокруг своего Левенгука. Могло показаться, будто он вообще не ложился спать. Услышав, как я открыл дверь, он недовольно высунул глаза из-за окуляра, увидел меня, успокоился и пробурчал:
— А-а, доброе утро, Макс. Подожди немного, я сейчас.
Я сел на табуретку между пистолетным стендом и вытяжным шкафом и по привычке осмотрелся. Колба со взрывоопасными кристаллами с полки исчезла, зато на ее месте возник желтый человеческий череп, измазанный зеленым пластилином. Очевидно, кто-то восстанавливал лицо по методу Герасимова. Бедный Йорик, подумал я, имел в виду череп, а не покойного Герасимова. Впрочем, и он в каком-то смысле бедный. Придумал метод, чтобы восстанавливать облик усопших князей и императоров. А вместо этого хитроумные менты стали восстанавливать малосимпатичные физиономии всяких бомжей, безуспешно объявленных в розыск еще при министре Власике. Кстати, а кто сейчас министр МВД? Вот не помню. Кажется, все тот же, что и был раньше. Вообще любопытно, подумал я. Наш дорогой Президент практически не сменил кабинет. Оставил премьера, не принял отставки министров иностранных дел и обороны. Нашего Голубева тоже оставил. Турнул, кажется, только министра экономики, который воспротивился снижению цен на хлеб, водку и сахар. И это все. Как будто позабыл свои предвыборные обещания. Неужели Кремль на него так подействовал?
Или Некрасов был прав и что-то затевается?
Я поглядел на Некрасова, который, глядя в окуляр, что-то вдумчиво наговаривал на диктофон. Одновременно он строчил в тетрадке какие-то каракули.
— Ну, вот и готово, — произнес он наконец и устало потер лицо. — Черт. Совершенно не высыпаюсь. Увеличили штат, да что толку! Все равно с Левенгуком, кроме меня, никто у нас толком работать не умеет. Заколачивать микроскопом гвозди — вот все, что они умеют… Извини за вчерашнее, — добавил Некрасов неожиданно. — Что-то на меня нашло, какое-то отчаяние напало. Может, в самом деле все это пустые страхи. Может, это просто у нас атмосфера?…
Я вспомнил вчерашних Сапего и Воскресенского. Вроде умные люди, но как легко они решили, что КГБ опять взялось за старое. Все боятся, подумал я. Все подсознательно ждут чего-то ТАКОГО. Молчанию Кремля никто не верит… Ну ладно. Побоку политику. Мы, простые фискалы, лопаем, что дают.
— Атмосфера, — кивнул я Некрасову. — Во всем городе атмосфера. Не ты первый, не ты последний. — И, чтобы перевести разговор с тяжелой темы, я сунул Сергею карточки с отпечатками моих вчерашних знакомцев. — Сделай доброе дело, погляди, не совпадают ли эти пальчики с теми, что я вчера принес.
— Айн момент, — откликнулся Некрасов. — А потом я тебе расскажу о том, что ты мне притащил вчера…
С этими словами он быстро обработал снимки, сделал оттиски, снова залез в микроскоп и буквально через пять минут сообщил мне:
— Нет, не совпадают. Это не те.
Признаться, я и сам так думал. Но всегда приятно, когда точная наука подтверждает твои дилетантские гипотезы, рожденные чистой физиогномикой. Если бы вдруг выяснилось, что подозрительный террорист Андр — это Минич, Сапего или Воскресенский, я бы себя уважать перестал.
— Ловко ты, — с уважением сказал я. — Просто ас. Работал бы в частном сыскном бюро, давно стал бы миллионером.
— Барахло твои частники, — засмеялся Некрасов. — Они сами, чуть что, бегают в МУР за консультациями. Только и умеют, что интервью журналистам давать. Мы, мол, все дела доводим до конца… Ладно, слушай сюда. — Некрасов стер улыбку с лица.
— Слушаю, мастер, — почтительно отозвался я.
— Во-первых, пистолет, что ты мне дал. Ничего особенного. Обычный «стечкин», даже не модернизированный. В деле не был. Зато по номеру выходит занятная вещь. Это из партии, официально закупленной нами в Ижевске. Плачено из бюджета, а вот кто получатель… Получатель, естественно, засекречен. Говорить о нем можно только приблизительно. Армия, насколько мне известно, «стечкиными» уже не пользуется. Наше ведомство этих пистолетов за последние два года не получало. Следовательно…
— Следовательно… — повторил я с интересом.
— Следовательно, пистолет попал к секретным службам или к инкассаторам. Выбирай версию, которая тебе самому лучше нравится.
«Так-так», — подумал я. На инкассаторов эти вчерашние мордовороты никак не были похожи.
— Сережа, — осторожно спросил я. — А какую именно секретную службу ты имеешь в виду? Их как-никак целых три.
— Вот уж не знаю, — заявил мне Некрасов. — Может быть, вы. Может быть, Управление Охраны или соколы СБ. Выясняй сам, ты ведь в этих кругах вращаешься… Правда, — прибавил Сережа, — если этот пистолет как-то связан с отпечатками, то зацепка есть.
На мой взгляд, связь отпечатка с пистолетом мордоворотов была, но довольно слабая. Квартира Дроздова-«Кириченко». Именно Дроздову принадлежал бокс на почтамте. И именно возле дома Дроздова эти медведи на меня набросились… Нет, что-то здесь определенно было.
— Какая зацепка? — Я внимательно посмотрел в лицо Некрасову. Лицо эксперта было непроницаемо. — Ну ладно, не тяни…
Некрасов молча взял меня за руку и подвел к компьютеру.
— Смотри на экран, — приказал он. — Вот я ввел информацию об этом отпечатке. Гляди, что сейчас будет.
На экране замелькали цветные квадраты, потом компьютер виновато пискнул и на экране возник черный кружок с надписью по-английски. Сережа нажал пару клавиш. Компьютер запищал еще обиженнее, но кружок и надпись никуда не делись.
— Постой-постой, — сообразил я. — Он нашел отпечаток, но нам не отдает, так?
— Верно, — согласился Некрасов. — Требует допуск. Я ввел свой, муровский. Никакого эффекта. Теперь-ка ты введи свой, гэбэшный.
Я послушно пробежался по клавиатуре.
Компьютер повторил все ту же заунывную ноту. Картинка мигнула, однако по-прежнему осталась на месте.
— Как видишь, и Лубянка не всесильна, — подытожил Некрасов. — Есть ведомства, выходит, и почище вашего…
— То есть?
Некрасов хмыкнул.
— Встречался уже мне этот черный кружок. Похоже, что фирменный значок. Обычно одна солидная организация запирает им свои базы данных.
— Да кто? — Я нетерпеливо дернул Некрасова за рукав. Тот еще фрукт, тоже обожает говорить загадками.
— Не дергай, рукав оторвешь… Управление Охраны, конечно.
Я ошеломленно отпустил некрасовский рукав. Да-а-а, очень интересно. Выходит, что мой Андр состоит в штате у охранцев? И одновременно в Дем.Альянсе. Ну и ну. Когда-то мне попалась книжка про эсеровское подполье начала века. Там агент полиции Азеф одновременно возглавлял и боевую эсеровскую ячейку. И даже организовал убийство какого-то великого князя.
— Удивлен? — Некрасов, похоже, наслаждался моим замешательством. Я давно заметил, что эксперты чем-то похожи на фокусников. Исполнят свой замысловатый трюк и ждут аплодисментов публики.
— Забавно, — проговорил я, наконец-то собираясь с мыслями.
— Но и это еще не все. — Жестом опытного фокусника Некрасов подсунул мне вчерашний патрон. — Смотри, что я тебе сейчас покажу.
То, что он сделал, было невероятно. Этого не могло быть по законам физики.
— Черт возьми, — пробормотал я, не в силах сказать ничего другого. — Черт возьми… Черт…
— Появилась какая-нибудь гипотеза на этот счет? — поинтересовался Некрасов.
Я медленно приходил в себя. Это был не фокус. Гипотеза появилась, и была она вполне реальной и крайне тревожной. Надо было немедленно встречаться с генералом Голубевым.
Глава 46
ВАЛЕРИЯ
Утро началось с газеты. Я достала ее из почтового ящика по привычке. Дома у себя я выписывала «Известия» и «Московский листок», а здесь ничего. Хватало и того, что хозяева, сдавшие Андрею эту квартиру, выписали на год «Свободную газету». И теперь я каждое утро вынимала из ящика изделие хитроумного Витюши Морозова.
«Ну-с, что новенького Витюша наклеветал?» — подумала я, разворачивая номер еще в лифте. Как всегда, начинала я с последней страницы. На ней появлялись разнообразные отзывы, отклики и отповеди другим изданиям, которые, по мнению Морозова, недостаточно почтительно отзывались об их замечательной газете. Похоже, рубрику «Свободный бумеранг» вел лично господин Морозов. Или журналист, чрезвычайно умело подражающий стилю своего главного редактора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Навстречу проехала машина, ослепив меня фарами. Я решил было, что это вернулись несолоно хлебавши соколы, но это оказалась не та машина. Вот и прекрасно, что не та.
Возле своего дома я припарковал «жигуль», поднялся на свой этаж и, стараясь не шуметь, открыл дверь. Ленка дремала в кресле у телевизора.
— А-а, это ты… — сонно сказала она. — Разобрался со спей… спецконтингентом?
— Угу, солнышко. — Я поцеловал ее в лоб. — Мне никто не звонил?
Ленка, стараясь не спугнуть сладкую дремоту, отвечала еле-еле, почти не разжимая губ.
— Звонил… это… какой-то твой дядя. Дядя Саша. Напомнил про чьи-то похороны завтра. Кто-то умер, да?
— Двоюродная тетя, — ласково соврал я. — Дальняя родственница, но пойти надо, неудобно. Кто-то еще звонил?
— Вроде больше никто, — растягивая слова, прошептала Ленка, по-прежнему клюя носом. — Был еще один странный звонок, молчали в трубку секунд тридцать… Или просто телефон не сработал…
— Скорее всего, — поддакнул я и прямо с кресла перенес Ленку на кровать. — Спи давай. Завтра вы едете в гости к Разиным, не забудь.
Но Ленка меня уже не слышала. Она спала.
Я посмотрел на телефонный аппарат. К слову сказать, я совершенно не боялся, что Андрон Сигизмундович все-таки наберется храбрости предупредить по телефону Трахтенберга или Колокольцева. Еще в Управлении, выйдя из Мусорного Архива, я уточнил все данные по телефонным справочникам. Ни у Трахтенберга, ни у Колокольцева телефонов вообще не было.
Часть вторая
БОЛЬШОЙ БАЛЕТ
Близорукому стрелку трудно промахнуться. Он может просто не заметить цель.
Роберт Хьюз, «Фанни Каплан»
Глава 45
МАКС ЛАПТЕВ
Я выскочил из дому, когда Ленка с дочкой еще спали, и сразу взглянул на небо. Дождя как будто не предвиделось. День обещал быть теплым, но не жарким — как раз то, что надо. В сентябре иногда выпадают такие замечательные дни, когда природа словно бы расплачивается с нами за свои летние капризы. За жару под сорок, за ветры, за дожди, вроде тех, что были тогда в том августе девяносто первого…
Я по привычке помотал головой, отгоняя тяжкие воспоминания. Про тот август лучше не думать. Лучше думать про этот сентябрь, тем более что есть над чем поразмыслить. Доклад генералу Голубеву у меня уже сложился, не хватало там лишь некоторых деталей.
Вроде, например, отпечатков пальцев.
Через полчаса я был в МУРе. В эти утренние часы милицейский народ уже деловито сновал по коридорам, трезвый и озабоченный. МУР по-своему готовился к сегодняшнему саммиту. Проверялись вокзалы и рынки. Под шумок, видимо, гоняли кавказцев. Во всяком случае, мимо меня по коридору второго этажа то и дело сновали оперы, конвоируя усатых брюнетов, одетых до наглости роскошно. Брюнеты возмущались, демонстрируя всему миру замечательные золотые зубы. Оперы в пререкания старались не вступать. Картинка была привычной. Любой повод почистить столицу наша доблестная милиция стремилась использовать на все сто. Всегда излишнее усердие легко можно было объяснить заботой о безопасности дорогих гостей — участников всевозможных саммитов, встреч, спортивных соревнований или парламентских слетов.
Ну, и ладно. У них свое дело, у меня свое. Я подумал, что не худо бы сегодня попользоваться милицейской формой. В дни, когда на улице много милиции, нет ничего лучше, чем одеваться, как все. Мимикрия, мудрость природы.
Когда я вошел в некрасовскую лабораторию, Сережа по-прежнему колдовал вокруг своего Левенгука. Могло показаться, будто он вообще не ложился спать. Услышав, как я открыл дверь, он недовольно высунул глаза из-за окуляра, увидел меня, успокоился и пробурчал:
— А-а, доброе утро, Макс. Подожди немного, я сейчас.
Я сел на табуретку между пистолетным стендом и вытяжным шкафом и по привычке осмотрелся. Колба со взрывоопасными кристаллами с полки исчезла, зато на ее месте возник желтый человеческий череп, измазанный зеленым пластилином. Очевидно, кто-то восстанавливал лицо по методу Герасимова. Бедный Йорик, подумал я, имел в виду череп, а не покойного Герасимова. Впрочем, и он в каком-то смысле бедный. Придумал метод, чтобы восстанавливать облик усопших князей и императоров. А вместо этого хитроумные менты стали восстанавливать малосимпатичные физиономии всяких бомжей, безуспешно объявленных в розыск еще при министре Власике. Кстати, а кто сейчас министр МВД? Вот не помню. Кажется, все тот же, что и был раньше. Вообще любопытно, подумал я. Наш дорогой Президент практически не сменил кабинет. Оставил премьера, не принял отставки министров иностранных дел и обороны. Нашего Голубева тоже оставил. Турнул, кажется, только министра экономики, который воспротивился снижению цен на хлеб, водку и сахар. И это все. Как будто позабыл свои предвыборные обещания. Неужели Кремль на него так подействовал?
Или Некрасов был прав и что-то затевается?
Я поглядел на Некрасова, который, глядя в окуляр, что-то вдумчиво наговаривал на диктофон. Одновременно он строчил в тетрадке какие-то каракули.
— Ну, вот и готово, — произнес он наконец и устало потер лицо. — Черт. Совершенно не высыпаюсь. Увеличили штат, да что толку! Все равно с Левенгуком, кроме меня, никто у нас толком работать не умеет. Заколачивать микроскопом гвозди — вот все, что они умеют… Извини за вчерашнее, — добавил Некрасов неожиданно. — Что-то на меня нашло, какое-то отчаяние напало. Может, в самом деле все это пустые страхи. Может, это просто у нас атмосфера?…
Я вспомнил вчерашних Сапего и Воскресенского. Вроде умные люди, но как легко они решили, что КГБ опять взялось за старое. Все боятся, подумал я. Все подсознательно ждут чего-то ТАКОГО. Молчанию Кремля никто не верит… Ну ладно. Побоку политику. Мы, простые фискалы, лопаем, что дают.
— Атмосфера, — кивнул я Некрасову. — Во всем городе атмосфера. Не ты первый, не ты последний. — И, чтобы перевести разговор с тяжелой темы, я сунул Сергею карточки с отпечатками моих вчерашних знакомцев. — Сделай доброе дело, погляди, не совпадают ли эти пальчики с теми, что я вчера принес.
— Айн момент, — откликнулся Некрасов. — А потом я тебе расскажу о том, что ты мне притащил вчера…
С этими словами он быстро обработал снимки, сделал оттиски, снова залез в микроскоп и буквально через пять минут сообщил мне:
— Нет, не совпадают. Это не те.
Признаться, я и сам так думал. Но всегда приятно, когда точная наука подтверждает твои дилетантские гипотезы, рожденные чистой физиогномикой. Если бы вдруг выяснилось, что подозрительный террорист Андр — это Минич, Сапего или Воскресенский, я бы себя уважать перестал.
— Ловко ты, — с уважением сказал я. — Просто ас. Работал бы в частном сыскном бюро, давно стал бы миллионером.
— Барахло твои частники, — засмеялся Некрасов. — Они сами, чуть что, бегают в МУР за консультациями. Только и умеют, что интервью журналистам давать. Мы, мол, все дела доводим до конца… Ладно, слушай сюда. — Некрасов стер улыбку с лица.
— Слушаю, мастер, — почтительно отозвался я.
— Во-первых, пистолет, что ты мне дал. Ничего особенного. Обычный «стечкин», даже не модернизированный. В деле не был. Зато по номеру выходит занятная вещь. Это из партии, официально закупленной нами в Ижевске. Плачено из бюджета, а вот кто получатель… Получатель, естественно, засекречен. Говорить о нем можно только приблизительно. Армия, насколько мне известно, «стечкиными» уже не пользуется. Наше ведомство этих пистолетов за последние два года не получало. Следовательно…
— Следовательно… — повторил я с интересом.
— Следовательно, пистолет попал к секретным службам или к инкассаторам. Выбирай версию, которая тебе самому лучше нравится.
«Так-так», — подумал я. На инкассаторов эти вчерашние мордовороты никак не были похожи.
— Сережа, — осторожно спросил я. — А какую именно секретную службу ты имеешь в виду? Их как-никак целых три.
— Вот уж не знаю, — заявил мне Некрасов. — Может быть, вы. Может быть, Управление Охраны или соколы СБ. Выясняй сам, ты ведь в этих кругах вращаешься… Правда, — прибавил Сережа, — если этот пистолет как-то связан с отпечатками, то зацепка есть.
На мой взгляд, связь отпечатка с пистолетом мордоворотов была, но довольно слабая. Квартира Дроздова-«Кириченко». Именно Дроздову принадлежал бокс на почтамте. И именно возле дома Дроздова эти медведи на меня набросились… Нет, что-то здесь определенно было.
— Какая зацепка? — Я внимательно посмотрел в лицо Некрасову. Лицо эксперта было непроницаемо. — Ну ладно, не тяни…
Некрасов молча взял меня за руку и подвел к компьютеру.
— Смотри на экран, — приказал он. — Вот я ввел информацию об этом отпечатке. Гляди, что сейчас будет.
На экране замелькали цветные квадраты, потом компьютер виновато пискнул и на экране возник черный кружок с надписью по-английски. Сережа нажал пару клавиш. Компьютер запищал еще обиженнее, но кружок и надпись никуда не делись.
— Постой-постой, — сообразил я. — Он нашел отпечаток, но нам не отдает, так?
— Верно, — согласился Некрасов. — Требует допуск. Я ввел свой, муровский. Никакого эффекта. Теперь-ка ты введи свой, гэбэшный.
Я послушно пробежался по клавиатуре.
Компьютер повторил все ту же заунывную ноту. Картинка мигнула, однако по-прежнему осталась на месте.
— Как видишь, и Лубянка не всесильна, — подытожил Некрасов. — Есть ведомства, выходит, и почище вашего…
— То есть?
Некрасов хмыкнул.
— Встречался уже мне этот черный кружок. Похоже, что фирменный значок. Обычно одна солидная организация запирает им свои базы данных.
— Да кто? — Я нетерпеливо дернул Некрасова за рукав. Тот еще фрукт, тоже обожает говорить загадками.
— Не дергай, рукав оторвешь… Управление Охраны, конечно.
Я ошеломленно отпустил некрасовский рукав. Да-а-а, очень интересно. Выходит, что мой Андр состоит в штате у охранцев? И одновременно в Дем.Альянсе. Ну и ну. Когда-то мне попалась книжка про эсеровское подполье начала века. Там агент полиции Азеф одновременно возглавлял и боевую эсеровскую ячейку. И даже организовал убийство какого-то великого князя.
— Удивлен? — Некрасов, похоже, наслаждался моим замешательством. Я давно заметил, что эксперты чем-то похожи на фокусников. Исполнят свой замысловатый трюк и ждут аплодисментов публики.
— Забавно, — проговорил я, наконец-то собираясь с мыслями.
— Но и это еще не все. — Жестом опытного фокусника Некрасов подсунул мне вчерашний патрон. — Смотри, что я тебе сейчас покажу.
То, что он сделал, было невероятно. Этого не могло быть по законам физики.
— Черт возьми, — пробормотал я, не в силах сказать ничего другого. — Черт возьми… Черт…
— Появилась какая-нибудь гипотеза на этот счет? — поинтересовался Некрасов.
Я медленно приходил в себя. Это был не фокус. Гипотеза появилась, и была она вполне реальной и крайне тревожной. Надо было немедленно встречаться с генералом Голубевым.
Глава 46
ВАЛЕРИЯ
Утро началось с газеты. Я достала ее из почтового ящика по привычке. Дома у себя я выписывала «Известия» и «Московский листок», а здесь ничего. Хватало и того, что хозяева, сдавшие Андрею эту квартиру, выписали на год «Свободную газету». И теперь я каждое утро вынимала из ящика изделие хитроумного Витюши Морозова.
«Ну-с, что новенького Витюша наклеветал?» — подумала я, разворачивая номер еще в лифте. Как всегда, начинала я с последней страницы. На ней появлялись разнообразные отзывы, отклики и отповеди другим изданиям, которые, по мнению Морозова, недостаточно почтительно отзывались об их замечательной газете. Похоже, рубрику «Свободный бумеранг» вел лично господин Морозов. Или журналист, чрезвычайно умело подражающий стилю своего главного редактора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55