– Я спрашиваю, на кого он работает. Кто хозяин кафе? – досадливо поморщился Полынов.
– Он и есть хозяин. – Капитан постепенно стал приходить в себя. – Но все мы здесь под богом ходим… – Он попытался улыбнуться. Улыбка получилась жалкой. – Бог – это Богаченко. Наш мэр.
– Ага, – кивнул Никита. – А парень такой… Он сегодня в кафе воду «Серебряный ключ» привозил…
Он кто?
– На пикапе?
– Да.
– Игорь Антипов. – Капитан наконец оправился.
Вероятно, когда-то был участковым и теперь попал в свою стихию. Положено участковому знать всю подноготную каждого жителя Каменки. – У них с тестем в Куроедовке небольшой заводик по производству этой воды.
– А он под кем ходит?
– Он? Под Бесом… Бессоновым то есть, – поправился капитан. – Ну… Главой администрации Пионера-5. Ходил под ним, точнее. С тех пор как, по слухам, ФСБ Беса… Бессонова грохнула, Антипов сам себе хозяин. Но это ненадолго. – Мент почему-то злорадно ухмыльнулся. – Вот вернется Бог… Богаченко то есть, он этого Игоря под себя точно подомнет!
– А где ваш мэр сейчас? – вроде бы равнодушно поинтересовался Никита.
– В командировке… – Капитан вдруг заговорщицки подмигнул и, понизив голос, доверительно сообщил:
– На самом деле деру дал. Боится. Они с Бесом друзьями были. Но как учения закончатся, так обязательно вернется. У него здесь – все.
– А ты, значит, и на Бога, и на Беса работаешь, и под нашу, чертей, дудку пляшешь… – задумчиво заключил Полынов. – Хорошо, иди.
То, что его интересовало об Игоре Антипове, он выяснил, а глубже копать было опасно. Не хотел Никита, чтобы трусливый капитан обратил особое внимание на его спасителя. Зачем хорошему человеку проблемы создавать? У него и своих, похоже, предостаточно – чего, например, одна злорадная ухмылка мента стоит.
Капитан милиции исчез из домика в мгновение ока. Дробно стуча каблуками, скатился с крыльца, хлопнул дверцей «Мазды» и на максимальной скорости рванул с территории Дома отдыха.
Алексей проследил за его отъездом, глядя в щель между ставнями.
– Слякоть… – пробормотал он и брезгливо поморщился. – С кем только не приходится работать… – Он повернулся к Полынову и уставился на него пристальным взглядом. – Что это ты выяснял?
– Да так… Интересно стало, что за человек Игорь Антипов. Он меня в Каменной степи от жажды спас и сюда привез.
Алексей еще некоторое время внимательно рассматривал Никиту, затем кивнул, будто соглашаясь со своими мыслями.
– Ладно. Пусть будет так. Вернемся к нашим баранам…
Он открыл черный пакет и веером разбросил по столу фотографии. Одного взгляда на снимки Никите хватило, чтобы брови у него подскочили. На фотографиях была заснята карантинная зона. Окопы, солдаты, поливающие степь из огнеметов, штабные вагончики… Офицеры у бэтээра… А вот кто-то в скафандре высшей защиты берет пробу грунта внутри периметра…
Вот его же поливают огнем из огнемета, а тут он начинает снимать с себя закопченный скафандр. Надо понимать, весьма жаропрочный скафандр, а обжигают его в качестве дезобработки. Вот солдаты убивают из автомата сайгака, пытающегося прорваться из зоны карантина сквозь огненное кольцо… Дальше – обугленный труп сайгака… А вот еще один обугленный труп, но уже человека. Снят в нескольких ракурсах: сбоку, с головы, сверху. Странный какой-то труп – непропорционально длинные кисти рук, горб спереди и сзади… Неужели огонь может так обезобразить человека? Впрочем, здесь скорее другое. Необычный яйцевидный череп скалился с фотографии двумя рядами непомерно длинных, устрашающе огромных плоских зубов. Прав был сошедший с ума гражданин Осипов – именно плоских, как долота, и никак иначе.
Иного эпитета не подберешь.
– Откуда это? – удивленно спросил Никита, тыча в фотографии пальцем. Съемку вели с расстояния не далее десяти метров, и ни о какой космической съемке здесь не могло идти речи.
– Откуда, откуда… – довольным голосом пробормотал Алексей. – Оттуда. С учений.
– Каким образом?
– Обыкновенным. Солдаты, они ведь тоже кушать хотят, и каждый день их грузовик за продуктами в Каменку мотается. То на мясокомбинат, то на хлебозавод. Вот мы прапорщика и завербовали съемку для нас вести.
Никита тяжело вздохнул.
– Слушай, Леша, в этом государстве хоть один честный человек имеется? Офицеры оружие направоналево продают, спецназ самолет МЧС расстреливает, мэр города – отпетый уголовник, милиционер Родину готов продать, лишь бы хорошо заплатили…
– Есть, Никита, еще остались, – серьезно ответил Алексей.
– Кто? Кто, Леша?
– Мы, – просто ответил Алексей.
Никита невесело хмыкнул.
– Я имел в виду людей не из частных контор, а на государственной службе…
– А мы и есть «государевы» люди, – спокойно сказал Алексей, продолжая рассматривать фотографии. – Нет сейчас государства в России, но мы его сделаем и всю шваль, что сейчас управленческие посты занимает, сметем к чертовой матери… Ага! – победно воскликнул он, беря в руки одну из фотографий. – Вот ты где, голубушка! Понятно теперь, почему мы о твоей командировке ничего узнать не смогли.
Он протянул снимок Полынову.
– Разреши тебе представить – Лидия Петровна Петрищева собственной персоной!
Никита взял снимок, глянул на него и обомлел.
Фотография запечатлела миловидную, белокурую женщину на фоне бескрайней рыжей степи как раз в тот момент, когда она сняла с себя скафандр высшей защиты и распрямилась. Эту женщину Никита хорошо знал. По паспорту она была Лидией, но все в лаборатории ее звали Лилей…
Глава 13
Снился Никите кошмар. Будто бы они с Алексеем, отстреливаясь, уходят от погони и, задыхаясь, изнемогая, бегут среди ночи по беспредельной пустыне Каменной степи, как вдруг перед ними вырастает бетонная ограда психлечебницы. Недолго думая, они перелезают через высокий забор и оказываются почему-то во дворике дома трусливого мента позади сарая, где тот прячет оружие. Из-за ограды доносится приближающийся топот башмаков «чистильщиков» генерала Потапова, но тут, откуда ни возьмись, появляется белобрысый пацан в огромных штанах-юбке, шепчет: «Сюда!» – и ныряет в подкоп под стеной сарая. Никита устремляется за ним, но лаз неожиданно оказывается узким и длинным, как нора. Здесь душно и тесно, и Никита, отчаянно напрягаясь, ломая ногти, с трудом протискивается метр за метром, но, кажется, норе конца-края не будет… Наконец он все-таки выбирается в огромное, типа ангара, тускло освещенное помещение, сплошь заставленное ящиками с оружием и боеприпасами.
«То, что нам надо, – думает Никита. – У нас как раз патроны закончились…»
И вдруг замечает, что пацан куда-то исчез. Нет пацана, будто и не было.
«Помоги… – внезапно слышит он сзади сдавленный голос Алексея. – Я застрял…»
Он оборачивается и видит, что из подкопа под стеной вместо Алексея к нему протягивает руки Леночка Фокина. Ничуть не удивившись, Никита хватает ее за руки, пытается тащить… И тут понимает, что никакая это не Леночка, а белокурая Лилечка в скафандре высшей защиты, но без шлема.
«Ты?! – изумленно спрашивает Никита. – Каким образом?..»
Но в этот момент кто-то огромный прыгает ему на спину и стискивает в объятиях так, что ни вздохнуть, ни выдохнуть, ни рукой пошевелить Никита не может. С огромным трудом он поворачивает голову и видит перед собой лицо «чистильщика» Васи, глаза которого закрывают многострадальные зеркальные солнцезащитные очки. «Попался, подрывник!» – орет Вася и растягивает губы в злорадной улыбке. А изо рта у него начинают расти огромные плоские зубы каннибала из поселка Пионер-5…
* * *
Тошнота подкатила к горлу, и Полынов, вскочив с кровати, бросился в душевую. Минут пять его выворачивало наизнанку, а затем он долго приходил в себя, сидя на мокром полу и слушая капель из неплотно закрытого душа. В ушах звенело, тело охватила предательская слабость. Не удивительно, если желудок двое суток отказывается принимать пищу.
Немного придя в себя, Полынов глянул на часы.
Половина третьего ночи. Значит, поспать уже не удастся – Алексей объявил подъем в три часа.
Никита поднялся, вполнапора, чтобы не разбудить Алексея (если, конечно, тот не проснулся от характерного неблагозвучия из душевой), включил воду и тщательно смыл рвоту с пола. Затем прополоскал горло, умылся и на цыпочках вошел в комнату. Здесь было темно, лишь лучик призрачного лунного света пробивался в щель между ставнями, и Никита не видел своего напарника. Однако по ровному дыханию Алексея заключил, что тот спит, и с едким сарказмом порадовался за себя. Что значит спецподготовка – даже бесшумно блевать научился… А вот у Алексея с подготовкой, похоже, слабовато. Агент во время сна просто-таки обязан реагировать не только на звук, но и на движение, тем более резкое. Летел-то Никита с кровати в душевую со скоростью звука.
Ориентируясь исключительно по памяти, Полынов бесшумно проскользнул между стульями, обогнул стол и выглянул наружу в щель между ставнями.
Тоскливый лунный свет заливал лужайку перед домиком, серебрил крышу машины, кусты, молодые деревья возле штакетника, а дальняя перспектива затуманивалась в тусклой мгле. Ни один листочек не шевелился, настолько безветренной выдалась ночь, а ее тишину нарушали только цикады, привередливо верещавшие в сухой траве. Картина за окном была настолько статичной, безрадостной, усыпляющей внимание, что лишь краешком сознания Никита уловил мелькнувшую у штакетника тень. Словно ночная бабочка махнула крылом и, как привидение, растворилась в лунной мути.
Чисто машинально, по выработанной в спецшколе привычке, Никита сфокусировал внимание, вернул в памяти сомнительный с точки зрения реальности эпизод и, «прокрутив» его перед глазами в замедленном темпе как кинопленку, от неожиданности отпрянул от окна. Призрачная тень оказалась спецназовцем в полевой камуфлированной форме, который с профессиональной выучкой, не задев ни одной веточки на кустах, перепрыгнул через штакетник и исчез в ночи.
– Что там? – тихо спросил Алексей ровным голосом, и Никита понял, что напарник уже давно не спит.
– У нас «гости»… – так же тихо ответил Полынов, продолжая пристально вглядываться в лунную ночь за окном. Похоже, предсказание Алексея, что им придется уходить из Каменки с боем, начинает сбываться. Все предпосылки налицо.
– Сколько их?
Алексей бесшумно соскользнул с кровати.
– Видел одного спецназовца.
– Где он?
– Ушел по направлению к дамбе.
По легкому шороху Никита догадался, что Алексей одевается.
– Я сейчас выйду, – предупредил напарник. – Прикрой меня.
Никита метнулся к своей кровати, выхватил из-под подушки пистолет и тут же вернулся на пост у окна.
– Готов.
Щелкнул замок, скрипнув, распахнулась дверь, и Алексей, не таясь, шагнул на крыльцо. Никита услышал, как он шумно потягивается, затем достает сигареты, закуривает, изображая полную беспечность. Но все это для «зрителей» – при любом подозрительном шорохе, движении тени Алексей был готов нырнуть в домик и занять вместе с Никитой круговую оборону.
Однако на территории Дома отдыха все было спокойно. Ушли «гости». Убедились, что их подопечные находятся здесь, и ушли. Понятное дело, дощатые стены не ахти какая защита от пуль, но и спецназовцы тоже понимают, что имеют дело не с дилетантами и при попытке их захвата в домике они и своих людей человек пять потеряют. Потому и ушли занимать более удобные позиции. Умирать-то никому не хочется…
Алексей потоптался на крыльце, затем спустился на лужайку и неторопливой походкой измученного бессонницей человека подошел к «Жигулям». Отключив сигнализацию, словно от нечего делать постучал носком туфли по скатам, открыл капот, минуту покопался в моторе, вновь закрыл. Для проформы заглянул под днище, посветил фонариком. Нет, не дураки спецназовцы, чтобы по примеру Полынова мину закладывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54