Прошло пять минут, восемь. Кто кого ласкает? Правда ли, что Бог сотворил женщину из адамова ребра? Или — наоборот?
Казалось, часы на стене отзванивали не только минуты — секунды. Разве вырваться из унизительных оков? Показать слишком уж самостоятельной красотке, что он не предмет из магазина «Интим» — здоровый мужик.
Освобождаться не пришлось. Возбужденная женщина часто задышала и ловко поднырнула под партнера. Мало того, привела его в состояние повышенной боевой готовности. Поелозив, окольцевала руками и ногами. Выждала несколько секунд и бросила партнера в решительную атаку.
— Я не ошиблась, ты — настоящий мужик, сильный, горячий… Только не торопись… Медленней… Еще медленней…
Никогда раньше он не испытывал подобного унижения. Его просто использовали! Женщина, заставляла двигаться, целовать, щекотать, сжимать. Даже показывала, что и как делать.
Позор!
Наконец, дамочка напряглась. Издала короткий выдох, взвизгнула. Откинулась на подушку и затихла.
Сергей чувствовал себя выпотрошенным. Осталась одна оболочка да и та — с расплющенными мышцами.
— Ты — настоящий мужчина, — повторила Костомарова спокойным голосом. Ни волнения, ни одышки. Будто не она только-что вертелась, подпрыгивала
под партнером, визжала. — С этой минуты, блин, — мой мужчина, — уверенно
добавила она. Выжгла личное тавро. Помолчала и вдруг перескочила на другую
тему. — Когда ты собираешься навестить Сибирь?
Говорить, выдумывать, об"яснять нет сил, язык будто приварен к небу. Но Александр преодолел слабость, весело ответил.
— Никогда. Расстаться с тобой хотя бы на сутки — неверотная глупость. Продам фирму в Красноярске, куплю другую — в Москве…
Бизнесменша согласилась. Действительно, расставаться глупо. Она снова взяла руку любовника, поцеловала ее и положила на свою грудь. Покрутилась, устраиваясь поудобней. Заставила его принять желаемую позу. Приоткрыла пухлые губки, закрыла глаза, но когда любовник впился в них поцелуем, досадливо поморщилась.
— Не так, несмышленыш… Вот так!
Медленно несколько раз куснула мужские губы, провела по ним упругим, языком. Втиснула его поглубже…
— Теперь понял? Повтори.
И опять Собков почувствовал себя роботом, приобретенным предприимчивой женшиной не в магазине «Интим», а у Неонилы и Филимона. По дешевке.
Гнев затуманил сознание. Любовник подмял женщину под себя, принялся кусать ее губы, шею, груди. Подумать только, его, киллера, прозванного ментами российским терминатором, какая-то баба использует в качестве примитивной секспринадлежности. И не просто использует, командует!
Люба терпела. Не охала и не стонала, не пыталась сбросить с себя озверевшего любовника. Только двигалась под ним как-то нерешительно, боязливо.
— Так…Что с тобой происходит, милый? Я сделала что-нибудь не то? Тогда скажи. — освободившись, наконец, от об"ятий партнера, недоуменно спросила она, разглядывая левую грудь с огромным синяком. — По моему, блин, все было прекрасно…
— Именно, не то! — злобно прошипел «сибиряк». — Привыкла иметь дело с мужиками-тряпками, а я не тряпка, о которую вытирают ноги. Поняла, лярва? Или покоришься, или ищи себе другого сопостельника, сука подзаборная!
Костомарова сделала вид — оглохла, не слышала мерзких ругательств. Поднялась на локте, нависла над партнером.
— Так… Тебя можно понять, дорогой. Любой мужик не терпит ущемления, блин, достоинства. Обещаю впредь быть помягче. А ты успокойся. Главное, мы подходим, оба, блин, горячие и гордые.
Ничего не остается, как согласиться. В принципе, опытная в постели и в бизнесе дамочка киллера вполне устраивает, со временем он перевоспитает ее. Зато — удобный особнячок с двумя выходами — парадным и черным. Слева — лесопарк, справа — тихий переулок. Лучшего убежища не найти…
— Ладно, притремся… Извини, погорячился…
Утром Собков проснулся поздно — около одинадцати. Лежал он на краю, три четверти постели захватила любовница. Одеяло сползло на пол и он видел всю ее — от головы до ног. Теплую, стройную, сооблазнительную.
Желания не было. То ли ночью он израсходовал весь боезапас, то ли эта женщина — не его. Вспомнились команды, требования повторить показаное. Сделалось тошно.
Неожидано Костомарова, не открывая глаз и не укрывая наготу, заговорила. Все тем же равнодушным тоном.
— Так, милый. Принеси мне кофе с коньяком и пирожными. Найдешь на кухне. Захвати сигареты — лежат в пенале на верхней полке справа. И не вздумай, блин, одеваться — обнаженным ты мне больше нравишься.
Собков подчинился. Хватит с него недавнего «семейного» скандала. Хочет осмотреть голую натуру — ради Бога, пусть изучает. Принес кофе, коньяк, пирожные, сигареты. Поставил поднос на простынь. Подбоченившись, расставив ноги, остановился напротив лежащей красотки.
Возбужденно посмеиваясь, Костомарова оглядела голого любовника. Плотоядно облизала припухшие губки. Про себя решила: покупка мужика обошлась невероятно дешево, такой товар на рынке любви стоит намного дороже. Выпуклая грудь, мощные бицепсы, узкие бедра, сильные ноги. И вся эта прелесть принадлежит ей!
— Вопросы, пожелания? — проговорила она, прижмурившись. — Что прикажет повелитель?
— Что касается пожеланий. Учти, наш союз состоится при одном непременном условии. Я — мужчина, господин, ты — женщина, обязанная обслуживать и любить меня. Только так. Кофе в постель получаешь в первый и последний раз. В будущем я стану балдеть, ты — кормить и поить.
Минут десять дамочка думала. Расставаться с «сибиряком» она не собиралась, превращаться в покорную служанку и в сопостельницу — тем более. Привыкла банковать. И в бизнесе, и в сексе. Значит, нужно найти менее болезненное решение.
— Ладно, блин, будь по твоему, тиран, — вынужденно согласилась она. — С небольшой поправкой. Ты не станешь особенно увлекаться своими «правами», я постараюсь быть помягче… Пойдет? Ведь мы уже договорились? — кивнула она на низ живота любовника. — Кстати, я не против повторения. А ты?
— Позже… Имеется один вопрос, решить который тебе не составит труда,
— решился на полуоткровенность киллер. — Во время обеда у Некудов ты упомянула фамилию Ганошвили. Мне нужен адрес и телефон его офиса.
— Но я уже говорила: можно узнать в магазине…
— Не верю, что такая пройдоха, как ты, не узнала. Диктуй, записываю. — Для какой надобности? — насторожилась бизмесменша. — Так… Надеюсь,
не намереваешься его убить?… Фи, терпеть не могу трупов!
— Я — тоже. Просто хочу предложить унитазному предпринимателю купить мою сибирскую фирму.
Скорей всего, Костомарова не поверила. Но нагота любовника не позволяла размышлять и оценивать. Нервная дрожь пробегала по телу, застревала в тазу. Наманикюренные пальчики шевелились.
— Тогда записывай. Только учти — за каждую услугу приходится расплачиваться, рынок есть рынок.
Костомарова протянула руку, прикоснулась к обнаженному мужскому бедру. Часто задышала. Киллер кивнул. За расплатой дело не станет. Записал адреса и номера телефонов. Сбросил простынь и навалился на любовницу. Ловкие пальчики забегали по его телу. Там пощекочут, там разомнут. Желание вспыхнуло многоцветным фейерверком,,,
Только вечером Костомарова выпустила из об"ятий окончательно обессилевшего любовника. Прогулялась по спальне, повертелась перед зеркалом. Разрумянившаяся, свежая. Показывала себя и в профиль, и в анфас. Взбадривала ручками грудки, ласкала ими бедрышки. Но не дождалась ни восторженных взглядов, ни приглашения вернуться в постель. Разочарованно поморщилась.
— Так… Сейчас Феликс отвезет тебя к Некудам. Соберешь вещи и вернешься. Думаю, часа тебе хватит. А я пока посижу в ванне, приведу себя в порядок. Утомил ты меня, разбойник, всю выкачал. Хотя кое-что сохранилось.
Кажется, у бабоньки бешенство. Есть такая женская болезнь. Ничего страшного, с бешенством он управится. Зато — надежная крыша.
Подчеркнуто лениво, Александр оделся, подошел к бару, налил фужер зарубежного пойла.
— Выпить нет желания? — подержал он на весу узорчатую бутылку. — Как говорят, с устатку.
— Счаз-з! Я вообще не пью. И тебе, блин, не советую. Бизнес и секс требуют полной отдачи, а чего можно ожидать от затуманенных мозгов?
Киллер тоже редко употребляет алкоголь, но нужно же показать независимость, мужскую самостоятельность? Демонстративно выпил одну рюмку, другую. Небрежно зажевал долькой лимона.
— Ну, я поехал. Когда вернусь, сказать не могу. Как получится. Пока, красавица.
Проходя мимо обнаженной женщины, покровительственно похлопал ее по упругой попке. Не любовно — по обязанности супруга, успевшего привыкнуть к надоевшим об"ятиям.
И все же последнее слово осталось за Костомаровой.
— Через час жду!…
Знакомый черный «мерс» стоит возле под"езда. За рулем — коротышка, рядом с ним — молодой мужик. Здоровяк с вздернутым «рязанским» носом и узкими, азиатскими глазами. Редкая помесь Добрыни Никитича с Чингиз-ханом. Выскочил, предупредительно открыл заднюю дверь.
— Кто такой?
— Телохранитель. Хозяйка приказала: всегда быть возле вас. Валера.
Понятно. Собственность приходится беречь, вдруг ее уведут или сама сбежит. Но этого Собков не ожидал — его никогда никто не охранял. Наводчики не в счет, у них иные задачи. Приставленный соглядатай — дополнительная трудность. Впрочем, при необходимости от него легко избавиться — подсунуть снотворное. А еще лучше — перевербовать, подчинить своей воле.
«Мерседес» торжествено катился по улицам, терпеливо выстаивал перед светофорами, уступал дорогу более резвым собратьям. Коротышка вел машину умело и предельно осторожно.
— И как же ты собираешься меня охранять? — попытался разговорить телохранителя киллер. — Скажем, пойду я к женщине, что ты сделаешь?
Валера пожал плечами, выдавил на лицо вежливую улыбочку. И — промолчал.
— Значит, пойдешь следом?
Очередная улыбка. Расшифровывается: конечно, пойду.
— С этим, похоже, разобрались. А чем будешь защищать? Кулаками?
Валера отвернул полу куртки — во внутреннем кармане покоился немецкий «вальтер». При виде желанного ствола киллер завистливо прижмурился. Еще одна причина терпеть присутствие соглядатая — при необходимости можно воспользоваться его «вальтером». Во всяком случае, до встречи с Бульбой.
Некуды встретили постояльца веселыми подначками. Неонила — стыдливыми, Филимон — откровенными.
— Живой? — многозначительно вопросил он. — Прописался? Любонька довольна? Небось, не один раз заглянул ей под подол? Когда крестины?
— Филя! — проворковала Неонила. — Не смущай скромного мальчика… У тебя одно на уме: секс. А есть вещи поважней… Сереженька, как прошло знакомство? Понравилось?
— Великолепно! — с наигранным восторгом воскликнул «мальчик». — Достойная женщина. Обо всем с ней договорились… Я — за вещами.
Супруги искренне огорчились. Присутствие в коттедже приличного молодого человека внесло в их скучную жизнь желанное разнообразие. Потерять его — настоящая бедствие.
— Зачем тебе переезжать? — недоуменно развела детские ручки женщина.
— Жил бы в своей светелке, навещал Любоньку, она бы приезжала. Хорошо-то как!
— Действительно, хорошо, — громоподобно подтвердил Филимон. — Быть все время рядом с аппетитной вдовушкой — заболеть недолго. Импотенцией… Прости, Нилочка, к слову пришлось… Лучше изредка… баловаться.
Собков улыбался, ссылался на «знойное» чувство, на такое же — у Любоньки. Они не могут жить друг без друга. Под грустными взглядами хозяев собрал чемоданчик. По родственному расцеловался, поблагодарил, вытер носовым платком сухие глаза. Пообещал не забывать, пригласил к себе в гости.
Короче, прощание прошло на высшем уровне.
А вот Любовь Нестеровна встретила возвратившегося любовника довольно сухо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86