Свадебный сценарий почти готов.
Обычно торжество заключается в поглощении множества алкогольного зелья и уничтожении невероятного количества закусок. Одурманненные гости пьяно рыгочут, орут «горько!», лобызаются друг с другом. Жених и невеста, будто экспонаты музея, демонстрируют невероятную любовь и нежность, слюняво облизывают друг друга, вымученно улыбаются.
И это называется весельем?
Нет, у нее все будет по другому! Никакого стола, загруженного бутылками и тарелками! Без него, конечно, не обойтись, но не в центре ресторанного зала — возле одной из стен. Стулья выбросить на свалку. Хочется выпить — ради Бога, наливай и пей. Стоя. Проголодался — закусывай. Тоже стоя. Никаких горько-сладко! Жених и невеста получают полную свободу целоваться без приказов и напоминаний. Во время танцев, в промежутках между дружескими беседами, сидя, стоя, лежа — как угодно.
Настоящее, а не выдуманное, свобода, равенство, братство!
Все бы хорошо, но задуманный «фуршет» предполагает общество гостей, стоящих на одной ступеньке — по профессии, уровню, состоянию, знакомству. В основном, это непременное правило соблюдено. Кроме четырех приглашенных. Неизвестно, что представляет из себя господин Поронин, какой сибирской фирмой владеет, какому Богу молится? Выбивается из общего уровня капитан Столков, примитивный мент, живущий на зарплату. Как он будет смотреться на фоне «фуршета»? И — еще одна пара — нищие челноки Некуды…
Ну, ладно, Поронин. Невенчанный муж родной сестры, личность хоть и загадочная, но об"яснимая. Капитан милиции — тоже не самое страшное, приглашен для разрядки атмосферы в зале. Путем страшных рассказов.
А вот — челноки?
Идея их приглашения исходила, конечно, не от Алисы, она не так низко пала, чтобы общаться с людьми подобного уровня. Попросила Любка. Не просто попросила — пред"явила ультиматум. Либо на свадьбе присутствуют Филимон с Неонилой, либо ее ноги в ресторане не будет!
— Ты понимаешь, за кого ходатайствуешь? — подавляя бешенство, спросила невеста. — Депутаты Госдумы, видные предприниматели и банкиры, деятели культуры и искусства будут находиться рядом с какими-то челноками? Что о нашей семье подумают именитые гости?
— Так… Лично мне наплевать, что они станут думать, — хрипела в трубку Костомарова. — Либо приглашаешь Некудов, либо мы с Сереженькой, блин, остаемся дома… Выбирай!
Представила себе Алиса реакцию той же Валентины Тимофеевны на отсутствие родной сестры невесты и задумалась. На следующий же день по Москве поплывут черные тучи слухов, в курилках Дома Правительства примутся мусолить десятки вариантов ссоры двух сестер. А уж в Думе завертится самый настоящий скандал, на голову бедного Митеньки высыпется ворох мусорного соболезнования.
— Ладно, приглашай.
— Счаз-з! Не выйдет, сеструха, не виляй! — прикрикнула Любка. — Сама пошли, блин, официальное приглашение.
Депутат отреагировал на предстоящее знакомство с нищими челноками удивительно равнодуно.
— Чепуха, Алиса, самая настоящая чепуха! Подумаешь, челноки? Постарайся, милая, сама разобраться в своих проблемах. Я занят.
— Говоришь, занят? Значит, все хлопоты — на мне, да?
— Какие там хлопоты? — отмахнулся Рассказов. — Ресторан готов, напитки и блюда заказаны, приглашения разосланы…
— А о культурной части программы ты подумал? — обличающе подняла невеста исписанный лист со сценарием. — Мы — не какое-то быдло, чтобы только пить да закусывать! Почему не пригласить известных певцов или артистов?
— Бесплатно не пойдут, а денег у нас осталось — кот наплакал,
— А вот и пойдут! — торжествуя победу, воскликнула новобрачная. — Я уже сговоролась с двумя вокальными группами. Правда, не очень известными, зато — бесплатно!
— Вот и хорошо, — пробурчал депутат, склонившись над конспектом очередного выступления в Думе. — Рад за тебя…
Оскорбленная женщина не стала настаивать. Ну, погоди, муженек, со временем отомщу, решила она. Если Поронин на самом деле такой сильный мужик, как его изображает Любка, мигом выращу на идиотской башке народного избранника развесистые рога!
Поэтому Алиса встречала день своей свадьбы далеко не в радужном настроении…
Столков и Банина медленно шли по оживленой улице.
— Твоя задача, стажер, увлечь Поронина. Так увлечь, чтобы он раскрылся.
— Вы его подозреваете? — с любопытством спросила Ксана. — В чем именно?
Сейчас девушка совсем не походила на тщедушного паренька. Сверхкороткое платьице открывало стройные ножки, по плечам рассыпаны вьющиеся черные локоны, по накрашенным губам скользит загадочная улыбка.
Капитан тоже преобразился. В светлокоричневом модном костюме, белоснежной рубашке с повязанным цветастым галстуком он меньше всего напоминает сыщика, милиционера. Богатый бездельник, подцепивший красивую девчонку.
Отвечать на каверзные вопросы соплячки ему не хочется. К тому юе, он и сам не знает, почему решил пасти горбоносика. Работает сыщицкая интуиция. Авось, удастся с помощью красавицы-телки расколоть его.
— Все же, в чем провинился перед законом ваш горбоносый? — повторила в другой форме настырный вопрос Ксана. — Для того, чтобы его увлечь, я должна знать все… А вы молчите.
— Сам толком ничего не знаю, — нехотя признался Столков. — Не исключено, что Поронин — безупречно чистый человек… Но не мешает лишний раз в этом убедиться.
Ничего себе «лишний раз», про себя с"язвила Банина. Уговорить подполковника, оторвать от работы стажера, испортить отношения с Дымовым — все это для того, чтобы заставить «раскрыться», судя по всему, невиновного человека. Непонятное раздражение бурлило в девушке, она с трудом удерживалась от грубой отповеди, которую этот тупоголовй мент вполне заслуживает.
— Что я должна узнать конкретно? — сухо промолвила она. — Отношение Поронина к ресторанным деликатесам? Или — впечатление о наряде невесты?
— Перестань кривляться!
— Не перестану! — громко закричала девушка. Так громко, что два парня, идущие впереди, оглянулись. Спохватилась, перешла на едва слышный шопот — Только скажите: Собков, да? Но я видела фото терминатора — ни малейшего сходства.
Столков тоже ощущает неприязнь к идущей рядом с ним кокетке, но эта неприязнь опирается не на эмоции — на реальные факты. Вчера Банина дуэтом со своим наставником, скорей всего — любовником, вволю поиздевались над самолюбивым капитаном. До того дошли — сравнили его с грибом-поганкой! Такое не забывается. И не прощается.
Утихомиривая нарастающее раздражение, капитан промолчал.
— Если я вас правильно поняла, мне предстоит увлечь подозритеьного мужика… в постель…
— А если и так? Пойми, стажер, горбоносый на Собкова не похож. Но это ни о чем не говорит. У терминатора на правом предплечьи — шрам. Повредил руку во время бегства из следственного изолятора. Нужно проверить… Откажешься?
Теперь они стояли лицом к лицу. Рядом с под"ездом ресторана. Оба — злые, раздраженные. На подобии двух драчливых петухов, которые вот-вот бросятся друг на друга.
— Не только откажусь, но и напишу рапорт! И еще — все расскажу Славику… простите, старшему лейтенанту Дымову! Я — будущий сыщик, а не проститутка, которую можно подложить под подозрительного мужика. На роль вокзальной лярвы не подхожу! Понятно? Поищите другую!
Выражения, позаимствованные на зоне у зеков и вертухаев, так и выстреливаются из пухлого девичьего ротика. С такой горячностью и бесстыдством, что Василий неожиданно рассмеялся.
— Вот это стажер! Вот это малявка! Успокойся, я не собираюсь использовать тебя в качестве живого товара. Получила задание — как его выполнить — твоя забота. Покажи, чему научилась в Высшей школе… Успокойся, говорю!
Какое там — успокойся! На накрашенных ресницах Ксаны набухли крупные слезы, губы искривились. Она уткнулась растрепанной прической в плечо капитана и зарыдала. Будто обиженный ребенок.
— Прекратить истерику! — приказал Столков, но рука сама собой легла
на вздрагивающую головку, неловко погладила ее. — Весь макияж — к черту.
Возьми зеркальце, приведи себя в порядок… Не на прогулку с парнями идешь
— работать!
Вытирая платочком глаза и носик, подремонтировав макияж, девушка, успокоилась.
— На каком предплечье шрам?
— На правом…
К четырем часам дня все было готово. Тамада — развинченный молодой мужчина с пьяными глазками и узкими усиками, старательно изучал бумажку с перечнем забавных тостов и пожеланий. Оркестранты дули в свои трубы, дергали струны, били по клавишам. Официанты крутились возле накрытого стола, поправляли салфетки, меняли местами бутылки.
Дело — за гостями.
Алиса уселась в кресло, расправила свадебное платье. Пошевелила галстук-бабочку сидящего рядом тощего жениха, огладила его прическу. Будто подновила устаревший манекен, выставленный в витрине третьесортного магазина.
Рассказов изо всех сил старался выглядеть важным и солидным. Надувался, вертел головой, повторял про себя заранее подготовленную речь. Ничего не получалось. Одно дело выситься на привычной думской трибуне, внушмтельно зачитывая подготовленный старательными помощниками текст, совсем другое — присутствовать на собственной свадьбе.
К половине пятого начали собираться гости. Подкатывали на служебных и собственных иномарках, в сопровождении телохранителей. С важностью людей, стоящих на самых верхних ступенях государственной иерархии, покидали прохладные надушенные салоны. Входили в ресторан, выставляя на показ разнаряженных жен. Завистливо либо пренебрежительно оглядывали конкурентов или соперников по политическим или финансовым баталиям. Подобострастно здоровались с чиновниками, стоящими на ступеньку выше, или с богатыми представителями банковского капитала. Едва заметно кланялись равным по положению либо — из более низшего слоя.
Пара за парой, поздравив и одарив новых супругов, торопилась к накрытому столу. Конечно, не для того, чтобы выпить за здоровье новобрачных, нет. Именно там, бурлили подводные течения, зарождались водовороты и водопады, решались самые важные вопросы. О виновниках торжества забыли — подумаешь, свадьбы или разводы, бизнес намного важней. Люди сходятся и расходятся — закон жизни, его не переинчить, не отменить!
— а деньги — рубли, доллары, фунты, франки — всегда лежали и теперь лежат в фундаменте человеческого счастья либо несчастья.
В одном углу — банкиры и богатые предприниматели. Налоги, кредиты, скупка либо, наоборот, продажа акций, курс валют. Восхищаются ловкостью и удачливостью некоего Поспелова, который умудрился отхватить лакомый кусок в виде солидной пачки акций нефтяной компании. Посмеиваются над наивностью премьера, решившего подмять под стальную пяту государства финансовых олигархов. Откровенно называются фамилии кандидатов в президенты, которых подопрет могучим плечом банковское сообщество.
Депутаты Госдумы, группируются в противоположном конце огромного стола. Бросают завистливые взгляды на миллионеров, мысленно плотоядно облизываются. Еще бы! Финансовые воротилы фактически держат в своих руках вожжи управления страной, их не страшат политические катаклизмы. Затронет какой-нибудь непролуманный Указ или Постановление — мигом вмешается Международный валютный фонд, доброхоты из всевозможных организаций по охране прев человека. Защитят, не дадут в обиду.
Над депутатами дамокловым мечом или, скорей, палаческой секирой висит изготовленная под Президента Конституция. Не согласен — ногой под мозолистый зад, новые выборы с непредсказуемыми последствиями… Вернее, учитывая возможности тех же банкиров — вполне предсказуемое.
Третью группу составляют бедолаги, невесть какими судьбами попавшие на великосветскую свадьбу. Несколько худосочных дамочек в сопровождении таких же непредставительных мужей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Обычно торжество заключается в поглощении множества алкогольного зелья и уничтожении невероятного количества закусок. Одурманненные гости пьяно рыгочут, орут «горько!», лобызаются друг с другом. Жених и невеста, будто экспонаты музея, демонстрируют невероятную любовь и нежность, слюняво облизывают друг друга, вымученно улыбаются.
И это называется весельем?
Нет, у нее все будет по другому! Никакого стола, загруженного бутылками и тарелками! Без него, конечно, не обойтись, но не в центре ресторанного зала — возле одной из стен. Стулья выбросить на свалку. Хочется выпить — ради Бога, наливай и пей. Стоя. Проголодался — закусывай. Тоже стоя. Никаких горько-сладко! Жених и невеста получают полную свободу целоваться без приказов и напоминаний. Во время танцев, в промежутках между дружескими беседами, сидя, стоя, лежа — как угодно.
Настоящее, а не выдуманное, свобода, равенство, братство!
Все бы хорошо, но задуманный «фуршет» предполагает общество гостей, стоящих на одной ступеньке — по профессии, уровню, состоянию, знакомству. В основном, это непременное правило соблюдено. Кроме четырех приглашенных. Неизвестно, что представляет из себя господин Поронин, какой сибирской фирмой владеет, какому Богу молится? Выбивается из общего уровня капитан Столков, примитивный мент, живущий на зарплату. Как он будет смотреться на фоне «фуршета»? И — еще одна пара — нищие челноки Некуды…
Ну, ладно, Поронин. Невенчанный муж родной сестры, личность хоть и загадочная, но об"яснимая. Капитан милиции — тоже не самое страшное, приглашен для разрядки атмосферы в зале. Путем страшных рассказов.
А вот — челноки?
Идея их приглашения исходила, конечно, не от Алисы, она не так низко пала, чтобы общаться с людьми подобного уровня. Попросила Любка. Не просто попросила — пред"явила ультиматум. Либо на свадьбе присутствуют Филимон с Неонилой, либо ее ноги в ресторане не будет!
— Ты понимаешь, за кого ходатайствуешь? — подавляя бешенство, спросила невеста. — Депутаты Госдумы, видные предприниматели и банкиры, деятели культуры и искусства будут находиться рядом с какими-то челноками? Что о нашей семье подумают именитые гости?
— Так… Лично мне наплевать, что они станут думать, — хрипела в трубку Костомарова. — Либо приглашаешь Некудов, либо мы с Сереженькой, блин, остаемся дома… Выбирай!
Представила себе Алиса реакцию той же Валентины Тимофеевны на отсутствие родной сестры невесты и задумалась. На следующий же день по Москве поплывут черные тучи слухов, в курилках Дома Правительства примутся мусолить десятки вариантов ссоры двух сестер. А уж в Думе завертится самый настоящий скандал, на голову бедного Митеньки высыпется ворох мусорного соболезнования.
— Ладно, приглашай.
— Счаз-з! Не выйдет, сеструха, не виляй! — прикрикнула Любка. — Сама пошли, блин, официальное приглашение.
Депутат отреагировал на предстоящее знакомство с нищими челноками удивительно равнодуно.
— Чепуха, Алиса, самая настоящая чепуха! Подумаешь, челноки? Постарайся, милая, сама разобраться в своих проблемах. Я занят.
— Говоришь, занят? Значит, все хлопоты — на мне, да?
— Какие там хлопоты? — отмахнулся Рассказов. — Ресторан готов, напитки и блюда заказаны, приглашения разосланы…
— А о культурной части программы ты подумал? — обличающе подняла невеста исписанный лист со сценарием. — Мы — не какое-то быдло, чтобы только пить да закусывать! Почему не пригласить известных певцов или артистов?
— Бесплатно не пойдут, а денег у нас осталось — кот наплакал,
— А вот и пойдут! — торжествуя победу, воскликнула новобрачная. — Я уже сговоролась с двумя вокальными группами. Правда, не очень известными, зато — бесплатно!
— Вот и хорошо, — пробурчал депутат, склонившись над конспектом очередного выступления в Думе. — Рад за тебя…
Оскорбленная женщина не стала настаивать. Ну, погоди, муженек, со временем отомщу, решила она. Если Поронин на самом деле такой сильный мужик, как его изображает Любка, мигом выращу на идиотской башке народного избранника развесистые рога!
Поэтому Алиса встречала день своей свадьбы далеко не в радужном настроении…
Столков и Банина медленно шли по оживленой улице.
— Твоя задача, стажер, увлечь Поронина. Так увлечь, чтобы он раскрылся.
— Вы его подозреваете? — с любопытством спросила Ксана. — В чем именно?
Сейчас девушка совсем не походила на тщедушного паренька. Сверхкороткое платьице открывало стройные ножки, по плечам рассыпаны вьющиеся черные локоны, по накрашенным губам скользит загадочная улыбка.
Капитан тоже преобразился. В светлокоричневом модном костюме, белоснежной рубашке с повязанным цветастым галстуком он меньше всего напоминает сыщика, милиционера. Богатый бездельник, подцепивший красивую девчонку.
Отвечать на каверзные вопросы соплячки ему не хочется. К тому юе, он и сам не знает, почему решил пасти горбоносика. Работает сыщицкая интуиция. Авось, удастся с помощью красавицы-телки расколоть его.
— Все же, в чем провинился перед законом ваш горбоносый? — повторила в другой форме настырный вопрос Ксана. — Для того, чтобы его увлечь, я должна знать все… А вы молчите.
— Сам толком ничего не знаю, — нехотя признался Столков. — Не исключено, что Поронин — безупречно чистый человек… Но не мешает лишний раз в этом убедиться.
Ничего себе «лишний раз», про себя с"язвила Банина. Уговорить подполковника, оторвать от работы стажера, испортить отношения с Дымовым — все это для того, чтобы заставить «раскрыться», судя по всему, невиновного человека. Непонятное раздражение бурлило в девушке, она с трудом удерживалась от грубой отповеди, которую этот тупоголовй мент вполне заслуживает.
— Что я должна узнать конкретно? — сухо промолвила она. — Отношение Поронина к ресторанным деликатесам? Или — впечатление о наряде невесты?
— Перестань кривляться!
— Не перестану! — громко закричала девушка. Так громко, что два парня, идущие впереди, оглянулись. Спохватилась, перешла на едва слышный шопот — Только скажите: Собков, да? Но я видела фото терминатора — ни малейшего сходства.
Столков тоже ощущает неприязнь к идущей рядом с ним кокетке, но эта неприязнь опирается не на эмоции — на реальные факты. Вчера Банина дуэтом со своим наставником, скорей всего — любовником, вволю поиздевались над самолюбивым капитаном. До того дошли — сравнили его с грибом-поганкой! Такое не забывается. И не прощается.
Утихомиривая нарастающее раздражение, капитан промолчал.
— Если я вас правильно поняла, мне предстоит увлечь подозритеьного мужика… в постель…
— А если и так? Пойми, стажер, горбоносый на Собкова не похож. Но это ни о чем не говорит. У терминатора на правом предплечьи — шрам. Повредил руку во время бегства из следственного изолятора. Нужно проверить… Откажешься?
Теперь они стояли лицом к лицу. Рядом с под"ездом ресторана. Оба — злые, раздраженные. На подобии двух драчливых петухов, которые вот-вот бросятся друг на друга.
— Не только откажусь, но и напишу рапорт! И еще — все расскажу Славику… простите, старшему лейтенанту Дымову! Я — будущий сыщик, а не проститутка, которую можно подложить под подозрительного мужика. На роль вокзальной лярвы не подхожу! Понятно? Поищите другую!
Выражения, позаимствованные на зоне у зеков и вертухаев, так и выстреливаются из пухлого девичьего ротика. С такой горячностью и бесстыдством, что Василий неожиданно рассмеялся.
— Вот это стажер! Вот это малявка! Успокойся, я не собираюсь использовать тебя в качестве живого товара. Получила задание — как его выполнить — твоя забота. Покажи, чему научилась в Высшей школе… Успокойся, говорю!
Какое там — успокойся! На накрашенных ресницах Ксаны набухли крупные слезы, губы искривились. Она уткнулась растрепанной прической в плечо капитана и зарыдала. Будто обиженный ребенок.
— Прекратить истерику! — приказал Столков, но рука сама собой легла
на вздрагивающую головку, неловко погладила ее. — Весь макияж — к черту.
Возьми зеркальце, приведи себя в порядок… Не на прогулку с парнями идешь
— работать!
Вытирая платочком глаза и носик, подремонтировав макияж, девушка, успокоилась.
— На каком предплечье шрам?
— На правом…
К четырем часам дня все было готово. Тамада — развинченный молодой мужчина с пьяными глазками и узкими усиками, старательно изучал бумажку с перечнем забавных тостов и пожеланий. Оркестранты дули в свои трубы, дергали струны, били по клавишам. Официанты крутились возле накрытого стола, поправляли салфетки, меняли местами бутылки.
Дело — за гостями.
Алиса уселась в кресло, расправила свадебное платье. Пошевелила галстук-бабочку сидящего рядом тощего жениха, огладила его прическу. Будто подновила устаревший манекен, выставленный в витрине третьесортного магазина.
Рассказов изо всех сил старался выглядеть важным и солидным. Надувался, вертел головой, повторял про себя заранее подготовленную речь. Ничего не получалось. Одно дело выситься на привычной думской трибуне, внушмтельно зачитывая подготовленный старательными помощниками текст, совсем другое — присутствовать на собственной свадьбе.
К половине пятого начали собираться гости. Подкатывали на служебных и собственных иномарках, в сопровождении телохранителей. С важностью людей, стоящих на самых верхних ступенях государственной иерархии, покидали прохладные надушенные салоны. Входили в ресторан, выставляя на показ разнаряженных жен. Завистливо либо пренебрежительно оглядывали конкурентов или соперников по политическим или финансовым баталиям. Подобострастно здоровались с чиновниками, стоящими на ступеньку выше, или с богатыми представителями банковского капитала. Едва заметно кланялись равным по положению либо — из более низшего слоя.
Пара за парой, поздравив и одарив новых супругов, торопилась к накрытому столу. Конечно, не для того, чтобы выпить за здоровье новобрачных, нет. Именно там, бурлили подводные течения, зарождались водовороты и водопады, решались самые важные вопросы. О виновниках торжества забыли — подумаешь, свадьбы или разводы, бизнес намного важней. Люди сходятся и расходятся — закон жизни, его не переинчить, не отменить!
— а деньги — рубли, доллары, фунты, франки — всегда лежали и теперь лежат в фундаменте человеческого счастья либо несчастья.
В одном углу — банкиры и богатые предприниматели. Налоги, кредиты, скупка либо, наоборот, продажа акций, курс валют. Восхищаются ловкостью и удачливостью некоего Поспелова, который умудрился отхватить лакомый кусок в виде солидной пачки акций нефтяной компании. Посмеиваются над наивностью премьера, решившего подмять под стальную пяту государства финансовых олигархов. Откровенно называются фамилии кандидатов в президенты, которых подопрет могучим плечом банковское сообщество.
Депутаты Госдумы, группируются в противоположном конце огромного стола. Бросают завистливые взгляды на миллионеров, мысленно плотоядно облизываются. Еще бы! Финансовые воротилы фактически держат в своих руках вожжи управления страной, их не страшат политические катаклизмы. Затронет какой-нибудь непролуманный Указ или Постановление — мигом вмешается Международный валютный фонд, доброхоты из всевозможных организаций по охране прев человека. Защитят, не дадут в обиду.
Над депутатами дамокловым мечом или, скорей, палаческой секирой висит изготовленная под Президента Конституция. Не согласен — ногой под мозолистый зад, новые выборы с непредсказуемыми последствиями… Вернее, учитывая возможности тех же банкиров — вполне предсказуемое.
Третью группу составляют бедолаги, невесть какими судьбами попавшие на великосветскую свадьбу. Несколько худосочных дамочек в сопровождении таких же непредставительных мужей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86