Туда еще доехать требуется. Живым и невредимым.
Киллер забрался в кресло, будто улитка в раковину. Опасливо изучает пассажиров. Вдруг среди них затесался российский сыскарь либо агент Интерпола? Или — монаховский пастух? Интуиция редко обманывает киллера, он доверяет ей, как верующий Богу и его архангелам.
Постепенно успокоился. Ни одного подозрительного лица, никто его не пасет. Солидные иностранцы с брезгливостью и осуждением поглядывают на шумных, небрежно одетых, грубых новых русских. Одним словом — медведи! Восторженно кричат дети, оживленно переговариваются женщины. Потные, матерщиные мужики уже чокаются, празднуя то ли расставание с Францией, то ли предстоящее свидание с Россией.
В соседние кресла уселись громоздкий мужик и щупленькая, небольшого росточка, его супруга. Интересно поглядеть, как эта уморительная парочка занимается любовью? Впрочем, какое ему дело до сексуальных поз cоседей? Александр отвернулся к иллюминатору.
Громила поерзал толстым задом, откинул и возвратил в прежнее положение спинку, подвигал подлокотниками. Испытующе оглядел молчаливого соседа.
— Терпеть не могу летать с незнакомыми людьми, — прогудел он на подобии пароходной сирены, предупреждающей о предстоящем отплытии. — Некуда Филимон Терентьевич. Ни туда и ни сюда, двигаться нам некуда, — неожиданно продекламировал он. — Именно с этой присказки предки выдернули последнее словечко и взяли его вместо человеческой фамилии.
— Филя, — укоризненно прошептала женщина. — Ты слишком громко говоришь.
— Мешаю кому-нибудь? — оглядел соседние кресла Некуда. — Я ведь и без того — едва слышно, — снова загрохотал он. — Жинку Неонилой зовут, по деревенски — Нила.
Пришлось представиться. Предваряя нежелательные распросы, максимально подробно.
— Поронин Сергей Сергеевич. Бизнесмен. В Париже проводил деловые встречи с французскими предпринимателями. Заодно отдыхал. Как принято говорить, приобщался к мировому искусству. Сыт по горло. С удовольствием возвращаюсь домой. Признаться, устал зверски.
— Понимаю, Сергей Сергеевич, сам едва языком ворочаю, — Неонила возражать не стала. — Я тоже занимаюсь бизнесом. Правда, мелким. Там откусишь, здесь оторвешь, там своруешь, здесь — сам хорош.
— Филя, перестань ерзать в кресле, сломаешь.
— Как?… Что сломаю? — остановился, как лошадь на скаку, бизнесмен. — Ах, вот ты о чем!… Ладно, не буду, — повернулся к Сергею Сергеевичу и продолжил. — Кой о чем с французскими коллегами сговорился. Правда, дерут почище нашей налоговой службы, но кое-что удалось выторговать.
— Филя, перестань размахивать ручищами…
— Чем размахивать?… Ладно, не буду, — снова пообещал Некуда. — Где промышляете? Если, конечно, не коммерческая тайна. По себе знаю — два считаешь, три держишь в уме. Народ пошел аховый, на ходу каблуки с подметками отдирают, карманы выворачивают.
— В Сибири.
— Ах, какая прелесть эта матушка Сибирь. Будь моя воля, — бросил он осторожный взгляд на жену-воспитательницу, — оставил бы все свои лавки-лотки да подался куда-нибудь под Красноярск. Поморозиться, как следует, разогнать московскую хандру.
Собков старался больше помалкивать. Бесконечная болтовня «мелкого» бизнесмена его вполне устраивала. Отделывался короткими фразами. В ответ получал отличную информацию. Если, конечно, освободить ее от лишней шелухи.
Знакомство с Филимоном — щедрый подарок судьбы. Остается только укрепить наметившиеся ростки симпатии, подкормить корни, полить листочки — надежная база в первопрестольной обеспечена.
— Вы чем-то озабочены? — тихо спросила миниженщина. — Все время молчите, вид пасмурный…
— Есть кой-какие причины, — «признался» Собков. — Но вас это не должно беспокоить…
— Как это не должно? — в полный голос заорал Филимон, заглушая гул самолетных двигателей. — Все мы люди, все — человеки, обязаны помогать друг другу!
— Филя, не кричи, — ущипнула крикуна супруга. Снова повернулась к соседу. — Все же, что вас беспокоит?
— Видите ли, — нерешительно продолжил киллер. — Я уже говорил — живу в Сибири, теперь вынужден пару месяцев побыть в столице. Где поселиться? В гостинице — накладно, снять квартиру выйдет подешевле, но немалый риск напороться на преступников…
— Никаких гостиниц, никаких преступников! — громыхнул Некуда. — Поселишься в нашем коттедже. На месяц, год — сколько пожелаешь. И нам с Нилой будет веселей, и тебе удобно.
«Сибиряк» для вида посмущался, поотнекивался. Потом согласился. С оговоркой: будет платить за постой. И за питание — тоже. Не торгуясь — сколько скажут.
Договор скреплен бутылочкой французского коньяка. Некуда ответил бутылкой «бургундского». Сергей Сергеевич достал из саквояжа пару банок консервированных омаров, Филимон Терентьевич выставил селедочку в винном маринаде. Женщина добавила экзотические фрукты.
Скоро все три столика были заняты выпивкой и закусками. Неонила Федосеевна, не чинясь и не скромничая, приняла участие в самолетном застолье.
— Севка, небось, уже ожидает в Шереметьево, — сыто рыгая, информировал нового друга Некуда. — Велено встретить не на дерьмовой «волге», прикатить на «мерсе»…
— Филя, веди себя прилично, не ори и не рыгай, — продолжала воспитывать мужа Неонила. — Ты — не грузчик и не бомж — солидный человек. Бизнесмен.
— Исправлюсь, Нилочка, ей Богу, исправлюсь… О чем это я? — проглотив кусок наперченного мяса, Филимон Терентьевич возобновил прерваную беседу.
— Если не влезем в «мерс», найму еще одну тачку. Бабки, слава Богу, имеются, — продемонстрировал он об"емистый бумажник. — Не растряс…
— Филя, выбирай выражения. Не растряс, а — растранжирил.
— А я что говорю? — искренне удивился Некуда. — Рас-тран-жи-рил. По нашенски — промотал.
Трепался новый русский до самой Москвы. Фантазировал по поводу будущей совместной работы с новым другом, приоткрывал, чуть-чуть, с краю, коммерческие планы.
Собков внимательно слушал. Любая мелочевка может пригодиться, любой намек превратиться в трамплин для очередного прыжка. Ему не улыбалось погрузиться в пучину современного бизнеса. А вот испоьзовать глуповатого предпринимателя в качестве своеобразного щита — что может быть лучше?
Происшествие в здании аэропорта еще больше укрепило зародившуюся дружбу.
Собков обратил внимание на трех парней и одну девчонку, которые, похоже, следили за бизнесменом и его тощей супругой. Не так за ними, как за их вещами: двумя плотно набитыми сумками и дипломатом, который Некуда ни на минуту не выпускал из рук.
Щипачи. Нацелились на очередную добычу. Ну, что ж, дорогие «коллеги», работайте, трудитесь на ниве воровства и грабежа, мешать не стану… Впрочем, как это не стану? Люди, можно сказать, облагодетельствовали его, предложили надежное укрытие, разве оставишь их в беде?
Александр сделал вид — сохранность багажа попутчиков его не волнует. Даже отвернулся в сторону разукрашенной во все цвета радуги манерной дамочки, явно российского происхождения. На самом деле, напрягся, привел свои мышцы в состояние «готовности номер один».
Четверка сколочена на славу, видимо, не впервые выходят на промысел. Каждый член шайки знает свою задачу и очередность ее выполнения. Девица подбежала к супругам Некуды. На лице — растерянность, глазки обшаривают сидящих и разгуливающих по залу авиапассажиров. Трое парней разошлись и приблизились к месту действия с разных сторон.
— Простите, пожалуйста, — плачущим голосом, обратилась телка к Филимону Терентьевичу. — Я встречаю дядю, он должен был прилететь этим рейсом, а его нет… Такой же, как вы, солидный, представительный… Случайно не видели?
Приемчик далеко не новый, срисован со средних веков. Отвлечь внимание, заставить позабыть про вещи. Хотя бы на несколько минут…
А ведь сработал! Бизнесмен распахнул и без того немалые глазища, недоуменно развел руками. Дипломат зажал между коленями. Его супруга соболезнующе заохала, принялась выспрашивать дополнительные приметы «дядюшки». Наводчица остановилась так удачно, что семейная пара была вынуждена повернуться спиной к своим вещам.
Пока Неонила охала и всплескивала ручками, а ее муж недоуменно таращился, один из парней, проходя мимо, спокойно поднял обе сумки и направился к корешам. Те приготовились выдвинуться на первый план, прикрыв своими телами главное действующее лицо.
Так бы и получилось, не вмешайся Собков.
Резкий удар ребром ладони по шее бросил воришку на упавшие сумки. Одновременно, Александр невежливо схватил за руку девчонку. Слегка повернул против часовой стрелки. Ага, сразу дошло до сознания — завизжала, затрепыхалась.
— Воры, паскуды! — заорал на весь зал Филимон. — Сейчас вызову милицию!
— Не надо никакой милиции, — остановил бизнесмена Поронин. — Они свое получили, пусть убираются… Слышали, что сказал? — повернулся он к воришкам. — Или повторить? — показал им внушительный кулак.
Повторять нет необходимости. Ворча на подобии побитых собак, обещая фрайеру еще раз встретиться, компания растворилась в толпе.
Филимон с такой силой прижал к себе спасителя, что далеко не слабый киллер едва не взвыл.
— Филя, прекрати издеваться над Сереженькой! — остановила мужа Нила.
— Ты ему ребра поломаешь…
— Разве? — снова удивился силач. — Извиняй, дружище, я — по душевной доброте…
Жилище семейства Некуды располагалось в Ближнем Подмосковье, в пятидесяти километрах от кольцевой дороги. Комнату постояльцу отвели на втором этаже. Пока Филимон рассказывал новому другу о местных достопримечательностях, Неонила серенькой мышкой сновала вверх-вниз, стаскивая с помощью служанки в «аппартаменты» гостя постельное белье, самые мягкие подушки, какие-то мужские пижамы, тапочки нескольких сортов и размеров.
— Филя, помоги перенести из гостиной новый телевизор. Не мучиться же Сереженьке со старьем?
Некуда взвалил «Сони» на выпуклый живот и пошел по лестнице. В тишине коттеджа громкие его шаги звучали шагами командора из пушкинского произведения. Супруга сопровождала носильщика, заботливо предупреждая о каждой ступеньке и каждой двери. Заодно, тащила стопку банных полотенцев.
— Питаться будете в столовой вместе с нами, поэтому обеденный сервиз вам ни к чему, — удовлетворенно оглядывая комнату, которая ее усилиями превратилась в филиал музея, проворковала она. — Если захочется заморить червячка, служанка накормит. Не захотите спускаться в столовую — попьете у себя кофеек. Вот из этих чашечек. Только не вздумайте сооблазнить нашу девочку. Она ужасно наивная и добрая.
Невесть по какой причине Собкова вдруг уколола мысль о его фактическом одиночестве. Родители умерли, с женой он расстался. Единственная женщина, которую по настоящему любил, погибла от пули омоновца. Анна-Жана — обычное развлечение голодного самца. Сын, Тимоха, наверняка забыл отца.
А как хочется иметь любящую жену, пацанят, свой дом!
— … вы еще молоды, но должны знать — источник всех наших болезней — пустой желудок. Поэтому советую не поститься и не стесняться. Проснетесь, сделаете зарядку, поплещетесь под душем и — в столовую. — назойливо твердила хозяйка. — Захотите чайком побаловаться в одиночестве — ради Бога, самовар с водичкой наготове, печенье, конфеты — в серванте…
— Спасибо…
— Семья живет в Сибири?
Уточнять свое постоянное местожительство он не собирается. Опасно. Никуды могут проболтаться. Или их подставила уголовка, и они отрабатывают полученные филки? Нет, российского терминатора на пустой крючок не поймаете. Как и на жирную наживку.
— Я вдовец! — горестно склонив голову, признался киллер. — Супруга погибла… в автоаварии… Детей не нажили…
Неонила всхлипнула. В меру сочувственно, в меру — многозначительно.
— Женим! — уверенно громыхнул Филимон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Киллер забрался в кресло, будто улитка в раковину. Опасливо изучает пассажиров. Вдруг среди них затесался российский сыскарь либо агент Интерпола? Или — монаховский пастух? Интуиция редко обманывает киллера, он доверяет ей, как верующий Богу и его архангелам.
Постепенно успокоился. Ни одного подозрительного лица, никто его не пасет. Солидные иностранцы с брезгливостью и осуждением поглядывают на шумных, небрежно одетых, грубых новых русских. Одним словом — медведи! Восторженно кричат дети, оживленно переговариваются женщины. Потные, матерщиные мужики уже чокаются, празднуя то ли расставание с Францией, то ли предстоящее свидание с Россией.
В соседние кресла уселись громоздкий мужик и щупленькая, небольшого росточка, его супруга. Интересно поглядеть, как эта уморительная парочка занимается любовью? Впрочем, какое ему дело до сексуальных поз cоседей? Александр отвернулся к иллюминатору.
Громила поерзал толстым задом, откинул и возвратил в прежнее положение спинку, подвигал подлокотниками. Испытующе оглядел молчаливого соседа.
— Терпеть не могу летать с незнакомыми людьми, — прогудел он на подобии пароходной сирены, предупреждающей о предстоящем отплытии. — Некуда Филимон Терентьевич. Ни туда и ни сюда, двигаться нам некуда, — неожиданно продекламировал он. — Именно с этой присказки предки выдернули последнее словечко и взяли его вместо человеческой фамилии.
— Филя, — укоризненно прошептала женщина. — Ты слишком громко говоришь.
— Мешаю кому-нибудь? — оглядел соседние кресла Некуда. — Я ведь и без того — едва слышно, — снова загрохотал он. — Жинку Неонилой зовут, по деревенски — Нила.
Пришлось представиться. Предваряя нежелательные распросы, максимально подробно.
— Поронин Сергей Сергеевич. Бизнесмен. В Париже проводил деловые встречи с французскими предпринимателями. Заодно отдыхал. Как принято говорить, приобщался к мировому искусству. Сыт по горло. С удовольствием возвращаюсь домой. Признаться, устал зверски.
— Понимаю, Сергей Сергеевич, сам едва языком ворочаю, — Неонила возражать не стала. — Я тоже занимаюсь бизнесом. Правда, мелким. Там откусишь, здесь оторвешь, там своруешь, здесь — сам хорош.
— Филя, перестань ерзать в кресле, сломаешь.
— Как?… Что сломаю? — остановился, как лошадь на скаку, бизнесмен. — Ах, вот ты о чем!… Ладно, не буду, — повернулся к Сергею Сергеевичу и продолжил. — Кой о чем с французскими коллегами сговорился. Правда, дерут почище нашей налоговой службы, но кое-что удалось выторговать.
— Филя, перестань размахивать ручищами…
— Чем размахивать?… Ладно, не буду, — снова пообещал Некуда. — Где промышляете? Если, конечно, не коммерческая тайна. По себе знаю — два считаешь, три держишь в уме. Народ пошел аховый, на ходу каблуки с подметками отдирают, карманы выворачивают.
— В Сибири.
— Ах, какая прелесть эта матушка Сибирь. Будь моя воля, — бросил он осторожный взгляд на жену-воспитательницу, — оставил бы все свои лавки-лотки да подался куда-нибудь под Красноярск. Поморозиться, как следует, разогнать московскую хандру.
Собков старался больше помалкивать. Бесконечная болтовня «мелкого» бизнесмена его вполне устраивала. Отделывался короткими фразами. В ответ получал отличную информацию. Если, конечно, освободить ее от лишней шелухи.
Знакомство с Филимоном — щедрый подарок судьбы. Остается только укрепить наметившиеся ростки симпатии, подкормить корни, полить листочки — надежная база в первопрестольной обеспечена.
— Вы чем-то озабочены? — тихо спросила миниженщина. — Все время молчите, вид пасмурный…
— Есть кой-какие причины, — «признался» Собков. — Но вас это не должно беспокоить…
— Как это не должно? — в полный голос заорал Филимон, заглушая гул самолетных двигателей. — Все мы люди, все — человеки, обязаны помогать друг другу!
— Филя, не кричи, — ущипнула крикуна супруга. Снова повернулась к соседу. — Все же, что вас беспокоит?
— Видите ли, — нерешительно продолжил киллер. — Я уже говорил — живу в Сибири, теперь вынужден пару месяцев побыть в столице. Где поселиться? В гостинице — накладно, снять квартиру выйдет подешевле, но немалый риск напороться на преступников…
— Никаких гостиниц, никаких преступников! — громыхнул Некуда. — Поселишься в нашем коттедже. На месяц, год — сколько пожелаешь. И нам с Нилой будет веселей, и тебе удобно.
«Сибиряк» для вида посмущался, поотнекивался. Потом согласился. С оговоркой: будет платить за постой. И за питание — тоже. Не торгуясь — сколько скажут.
Договор скреплен бутылочкой французского коньяка. Некуда ответил бутылкой «бургундского». Сергей Сергеевич достал из саквояжа пару банок консервированных омаров, Филимон Терентьевич выставил селедочку в винном маринаде. Женщина добавила экзотические фрукты.
Скоро все три столика были заняты выпивкой и закусками. Неонила Федосеевна, не чинясь и не скромничая, приняла участие в самолетном застолье.
— Севка, небось, уже ожидает в Шереметьево, — сыто рыгая, информировал нового друга Некуда. — Велено встретить не на дерьмовой «волге», прикатить на «мерсе»…
— Филя, веди себя прилично, не ори и не рыгай, — продолжала воспитывать мужа Неонила. — Ты — не грузчик и не бомж — солидный человек. Бизнесмен.
— Исправлюсь, Нилочка, ей Богу, исправлюсь… О чем это я? — проглотив кусок наперченного мяса, Филимон Терентьевич возобновил прерваную беседу.
— Если не влезем в «мерс», найму еще одну тачку. Бабки, слава Богу, имеются, — продемонстрировал он об"емистый бумажник. — Не растряс…
— Филя, выбирай выражения. Не растряс, а — растранжирил.
— А я что говорю? — искренне удивился Некуда. — Рас-тран-жи-рил. По нашенски — промотал.
Трепался новый русский до самой Москвы. Фантазировал по поводу будущей совместной работы с новым другом, приоткрывал, чуть-чуть, с краю, коммерческие планы.
Собков внимательно слушал. Любая мелочевка может пригодиться, любой намек превратиться в трамплин для очередного прыжка. Ему не улыбалось погрузиться в пучину современного бизнеса. А вот испоьзовать глуповатого предпринимателя в качестве своеобразного щита — что может быть лучше?
Происшествие в здании аэропорта еще больше укрепило зародившуюся дружбу.
Собков обратил внимание на трех парней и одну девчонку, которые, похоже, следили за бизнесменом и его тощей супругой. Не так за ними, как за их вещами: двумя плотно набитыми сумками и дипломатом, который Некуда ни на минуту не выпускал из рук.
Щипачи. Нацелились на очередную добычу. Ну, что ж, дорогие «коллеги», работайте, трудитесь на ниве воровства и грабежа, мешать не стану… Впрочем, как это не стану? Люди, можно сказать, облагодетельствовали его, предложили надежное укрытие, разве оставишь их в беде?
Александр сделал вид — сохранность багажа попутчиков его не волнует. Даже отвернулся в сторону разукрашенной во все цвета радуги манерной дамочки, явно российского происхождения. На самом деле, напрягся, привел свои мышцы в состояние «готовности номер один».
Четверка сколочена на славу, видимо, не впервые выходят на промысел. Каждый член шайки знает свою задачу и очередность ее выполнения. Девица подбежала к супругам Некуды. На лице — растерянность, глазки обшаривают сидящих и разгуливающих по залу авиапассажиров. Трое парней разошлись и приблизились к месту действия с разных сторон.
— Простите, пожалуйста, — плачущим голосом, обратилась телка к Филимону Терентьевичу. — Я встречаю дядю, он должен был прилететь этим рейсом, а его нет… Такой же, как вы, солидный, представительный… Случайно не видели?
Приемчик далеко не новый, срисован со средних веков. Отвлечь внимание, заставить позабыть про вещи. Хотя бы на несколько минут…
А ведь сработал! Бизнесмен распахнул и без того немалые глазища, недоуменно развел руками. Дипломат зажал между коленями. Его супруга соболезнующе заохала, принялась выспрашивать дополнительные приметы «дядюшки». Наводчица остановилась так удачно, что семейная пара была вынуждена повернуться спиной к своим вещам.
Пока Неонила охала и всплескивала ручками, а ее муж недоуменно таращился, один из парней, проходя мимо, спокойно поднял обе сумки и направился к корешам. Те приготовились выдвинуться на первый план, прикрыв своими телами главное действующее лицо.
Так бы и получилось, не вмешайся Собков.
Резкий удар ребром ладони по шее бросил воришку на упавшие сумки. Одновременно, Александр невежливо схватил за руку девчонку. Слегка повернул против часовой стрелки. Ага, сразу дошло до сознания — завизжала, затрепыхалась.
— Воры, паскуды! — заорал на весь зал Филимон. — Сейчас вызову милицию!
— Не надо никакой милиции, — остановил бизнесмена Поронин. — Они свое получили, пусть убираются… Слышали, что сказал? — повернулся он к воришкам. — Или повторить? — показал им внушительный кулак.
Повторять нет необходимости. Ворча на подобии побитых собак, обещая фрайеру еще раз встретиться, компания растворилась в толпе.
Филимон с такой силой прижал к себе спасителя, что далеко не слабый киллер едва не взвыл.
— Филя, прекрати издеваться над Сереженькой! — остановила мужа Нила.
— Ты ему ребра поломаешь…
— Разве? — снова удивился силач. — Извиняй, дружище, я — по душевной доброте…
Жилище семейства Некуды располагалось в Ближнем Подмосковье, в пятидесяти километрах от кольцевой дороги. Комнату постояльцу отвели на втором этаже. Пока Филимон рассказывал новому другу о местных достопримечательностях, Неонила серенькой мышкой сновала вверх-вниз, стаскивая с помощью служанки в «аппартаменты» гостя постельное белье, самые мягкие подушки, какие-то мужские пижамы, тапочки нескольких сортов и размеров.
— Филя, помоги перенести из гостиной новый телевизор. Не мучиться же Сереженьке со старьем?
Некуда взвалил «Сони» на выпуклый живот и пошел по лестнице. В тишине коттеджа громкие его шаги звучали шагами командора из пушкинского произведения. Супруга сопровождала носильщика, заботливо предупреждая о каждой ступеньке и каждой двери. Заодно, тащила стопку банных полотенцев.
— Питаться будете в столовой вместе с нами, поэтому обеденный сервиз вам ни к чему, — удовлетворенно оглядывая комнату, которая ее усилиями превратилась в филиал музея, проворковала она. — Если захочется заморить червячка, служанка накормит. Не захотите спускаться в столовую — попьете у себя кофеек. Вот из этих чашечек. Только не вздумайте сооблазнить нашу девочку. Она ужасно наивная и добрая.
Невесть по какой причине Собкова вдруг уколола мысль о его фактическом одиночестве. Родители умерли, с женой он расстался. Единственная женщина, которую по настоящему любил, погибла от пули омоновца. Анна-Жана — обычное развлечение голодного самца. Сын, Тимоха, наверняка забыл отца.
А как хочется иметь любящую жену, пацанят, свой дом!
— … вы еще молоды, но должны знать — источник всех наших болезней — пустой желудок. Поэтому советую не поститься и не стесняться. Проснетесь, сделаете зарядку, поплещетесь под душем и — в столовую. — назойливо твердила хозяйка. — Захотите чайком побаловаться в одиночестве — ради Бога, самовар с водичкой наготове, печенье, конфеты — в серванте…
— Спасибо…
— Семья живет в Сибири?
Уточнять свое постоянное местожительство он не собирается. Опасно. Никуды могут проболтаться. Или их подставила уголовка, и они отрабатывают полученные филки? Нет, российского терминатора на пустой крючок не поймаете. Как и на жирную наживку.
— Я вдовец! — горестно склонив голову, признался киллер. — Супруга погибла… в автоаварии… Детей не нажили…
Неонила всхлипнула. В меру сочувственно, в меру — многозначительно.
— Женим! — уверенно громыхнул Филимон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86