— Говорят, что Солон попросил построить храм в секретном месте и поместить туда все его богатства. Затем он отдал приказание самым умелым егерям императора поймать стаю рап и поместить их вместе с сокровищами.
— Он поместил стаю рап внутри храма? — спросил я с недоверием.
— Да, так, — ответил Ренко. — Но чтобы понять, почему он так поступил, тебе необходимо понять, чего он хотел этим добиться. Он хотел, чтобы храм стал последним испытанием для совести человека.
— Что ты имеешь в виду?
— Солон знал, что слава о несметных богатствах храма быстро распространится. Он знал, что жадность и алчность будет заставлять искателей приключений искать его, чтобы заполучить сокровища.
— То есть он превратил храм в проверку. Проверку выбора между неслыханным богатством и верной смертью. Проверка того, может ли человек подчинить свою необузданную жадность.
Ренко посмотрел на меня.
— Человек, который побеждает свою жадность и не открывает храм остается в живых. Человек, поддающийся соблазну и открывающий храм в поисках потрясающих сокровищ, будет убит рапами.
В тишине я пытался понять.
— Этот храм, о котором говорил Вилкафор, — сказал я, — расположенный на вершине камня, похожего на палец. Думаешь, это храм Солона?
Ренко вздохнул.
— Если это так, то это меня огорчает.
— Почему?
— Потому что это значит, мы долго шли к тому, чтобы умереть.
Я еще некоторое время оставался на вершине крепости с Ренко, глядя на дождь.
Прошел час.
Из леса ничего не появлялось.
Другой час. Опять ничего.
Затем Ренко приказал мне пойти в крепость и лечь спать. Я с радостью принялся исполнять его приказ, так как очень устал после нашего долгого путешествия.
И я отправился в основное здание крепости, где я прилег на холмике травы. Два небольших огонька горели в углах комнаты.
Я подложил под голову сено, но, как только мои веки сомкнулись, я тут же почувствовал, как кто-то тронул меня за плечо.
Я открыл глаза и увидел перед собой самое уродливое лицо в своей жизни.
Рядом со мной присел старик, улыбаясь беззубой улыбкой. Жутковатые пучки седых волос торчали из его бровей, носа и ушей.
— Приветствую тебя, пожиратель золота, — сказал старец. — Я слышал, что ты сделал для молодого принца Ренко, что ты помог ему сбежать из его клетки, и хотел высказать тебе свою благодарность.
Я окинул взглядом крепость. Огни погасли, люди, которые еще недавно толпились в комнате, теперь тихо спали. Должно быть я действительно заснул, по крайней мере, ненадолго.
— Ну что же, — сказал я, — всегда пожалуйста.
Старик направил свой костлявый палец к моей груди и знающе закивал: «Помни, пожиратель золота, Ренко не единственный, чья судьба зависит от этого идола».
— Я не понимаю.
— Я имею в виду, что роль хранителя Духа Людей, которую выполняет Ренко, возложена на него непосредственно «Жрицей Пачакамака». Старик улыбнулся той же беззубой улыбкой. — Так же и с твоей ролью.
Я слышал о Жрице Пачакамака. Это была преподобная старушка, которая постоянно следила за храмом. Традиционный смотритель Духа Народа.
— Почему? — сказал я. — Что Жрица сказала обо мне?
— Вскоре после того, как пожиратели золота прибыли к нашим берегам, Жрица возвестила, что наша империя будет разрушена. Но она также предсказала, что Дух Народа не достанется завоевателям до тех пор, пока живи наши души. Но она ясно сказала, что только один человек, один только человек, сможет сохранить идола в безопасности.
— Ренко.
— Правильно. Вот в точности, что она сказала: "Будет время, когда он придет,
Человек, герой, со знаком солнца,
У него хватит смелости бороться с великими ящерицами,
У него будет джинга,
У него будет помощь храбрых мужей,
Мужей, которые могут отдать свою жизнь во имя благородной причины,
И он упадет с неба, чтобы спасти наш дух,
Он — Избранный".
— Избранный? — сказал я.
— Правильно.
Я задумался о том, попал ли я в категорию «храбрых мужей», которые отдадут свою жизнь, чтобы помочь Ренко, и решил, что нет.
Затем я удивился тому, как Жрица употребила слово «джинга». Я вспомнил, что это было наиболее почитаемое качество в культуре инков. Это было редкое сочетание самообладания, баланса и скорости, способности человека передвигаться, как кошка.
Я вспомнил наш отважный побег из Куско и то, как Ренко перепрыгивал с одной крыши на другую, то, как он скользил вниз по веревке, чтобы приземлиться на мою лошадь. Двигался ли он с уверенной грацией кошки? Без сомнения.
— Что вы имеете в виду, когда говорите, что у него хватит смелости сражаться с великими ящерицами? — спросил я.
Старик сказал:
— Когда Ренко было тринадцать, его мать схватил аллигатор, когда она отдыхала на берегу. Молодой Ренко был с ней в тот момент, и, когда он увидел, как чудовище тащит его мать в реку, он нырнул за ней и боролся с уродливым животным, пока тот не отпустил ее. Немногие могли бы нырнули в реку, чтобы бороться с таким опасным созданием. По крайней мере, не тринадцатилетний мальчик.
Я сглотнул.
Я не знал об этом невероятном отважном поступке, который совершил Ренко, когда был еще мальчишкой. Я знал, что он храбрый, но это? Я бы никогда не смог сделать ничего подобного.
Старик, должно быть, прочитал мои мысли. Он опять постучал по моей груди своим длинным костлявым пальцем.
— Не забывай и о своем храбром сердце, молодой пожиратель золота, — сказал он. — Ты сам проявил огромную смелость, когда помог принцу бежать из испанской клетки. Действительно, многие сказали бы, что ты проявил самую большую смелость — смелость сделать то, что нужно было сделать.
Я скромно потупил голову.
Старик ближе наклонился ко мне.
— Я не верю, что подобные проявления смелости должны оставаться неоцененными. Нет, и в качестве награды за твою смелость я хочу подарить тебе это.
Он протянул пузырь, который, очевидно, был взят у небольшого животного. Казалось, его наполняли разнообразные жидкости.
Я взял пузырь. С одного края в нем было отверстие, через которое, как я предположил, обладатель пузыря может выливать его содержимое.
— Что это? — спросил я.
— Это моча обезьяны, — резко сказал старик.
— Моча обезьяны, — сказал я ровно.
— Она защитит тебя от рапы, — сказал старик. — Помни, рапа — это кошка, и как все кошки, она очень тщеславное создание. Согласно племенам этой местности, есть некоторые жидкости, которые рапы презирают со всей силой. Жидкости, если нанести на тело, будут отпугивать рап.
Я слабо улыбнулся старику. В конце концов, мне впервые преподнесли испражнения животного их джунглей в качестве знака благодарности.
— Спасибо, — сказал я, — Какой... восхитительный... подарок.
Старик оказался очень доволен моим ответом и сказал:
— Тогда я сделаю тебе еще один подарок.
Я попытался отпроситься от его щедрости, пока он не подарил мне экскременты еще какого-нибудь животного. Но второй подарок был нефизического свойства.
— Я хотел бы поделиться с тобой секретом, — сказал он.
— И в чем этот секрет?
— Если тебе когда-либо понадобится сбежать из этой деревни, зайди в куэнко и выбери третий тоннель с правой стороны. Затем, по очереди, сначала налево, потом направо, каждый раз в первый тоннель, который тебе попадается, но убедись, что сначала ты повернул налево. Куэнко приведет тебя к водопаду, выходящему к обширным болотистым лесам. Секрет лабиринта прост, нужно просто знать, где начать. Верь мне, молодой пожиратель золота, и помни про эти дары. Они могут спасти твою жизнь.
Взбодрившись после дремоты, я снова зашел на крышу крепости.
Там я нашел Ренко, который с выдержкой бодрствовал. Он, должно быть, ужасно устал, но он не поддавался усталости. Он упорно следил за главной улицей города, расплывающуюся под завесой дождя, который капал на него. Я молча подошел к нему, и мы вместе продолжили наблюдение за деревней.
Помимо дождя, ничего не шевелилось.
Нет, ничто не производило звука.
Устрашающая тишина над деревней преследовала нас.
Когда он заговорил, Ренко не повернул ко мне лица.
— Вилкафор говорит, что открыл днем храм. Затем он послал пять воинов, чтобы найти сокровище Солона. Они так и не возвратились. И только с наступлением ночи на пороге храма появились рапы.
— Они сейчас там? — испуганно спросил я.
— Если да, то я не смог их увидеть.
Я посмотрел на Ренко. Его глаза покраснели и под ними образовались мешки.
— Друг мой, — сказал я ласково, — ты должен поспать. Ты должен восстановить свои силы, особенно если мои соотечественники найдут этот город. Поспи сейчас, я останусь на вахте, я разбужу тебя, если я что-нибудь увижу.
Ренко медленно кивнул.
— Ты, как всегда, прав, Альберто. Спасибо.
Он пошел внутрь, а я оказался один на крыше крепости, один в ночи.
Там внизу ничто не беспокоило деревню.
Это произошло примерно спустя час.
Я наблюдал за маленькими волнами на реке, которые отливали серебром при лунном свете, как внезапно я увидел плот. Я разглядел три фигуры, стоящие на нем, три темные тени.
Кровь похолодела в жилах.
Люди Эрнандо.
Я уже собирался бежать за Ренко, когда плот подплыл к небольшой деревянной плотине и его пассажиры ступили на пристань, и я смог получше их разглядеть.
Я вздохнул с облегчением.
Это были не конкисты.
Это были инки.
Мужчина, одетый в традиционный костюм воина инков, и женщина с маленьким ребенком, все они были закрыты капюшонами и плащами от дождя.
Три фигуры медленно шли по главной улице, с ужасом рассматривая последствия резни на грязной дороге вокруг.
И затем я увидел это.
Сначала я подумал, что это просто была тень от ветви, упавшая на хижину у дороги. Но потом тень от ветви перенеслась от стены хижины, а другая тень осталась на прежнем месте.
Я увидел далекие очертания большой кошки, увидел черную кошачью голову, ее нос, кончики ее высоких ушей. Увидел ее рот, открытый в безмолвном предвкушении убийства.
Сначала я не мог поверить, что она была таких размеров.
Чем бы ни было это животное, оно было огромно.
И затем животное внезапно исчезло, и все, что я видел, были стены хижины, голые и пустынные, освещенные лучами луны.
Трое инков теперь были в двадцати шагах от крепости.
Я громко прошептал им на кечуа:
— Сюда! Быстрее! Быстрее!
Сначала, казалось, они не поняли, что я говорил.
А потом первое животное вышло из тени на улицу за ними.
— Бегите! — закричал я. — Они за вами!
Мужчина обернулся и увидел огромную кошку, стоящую за ними в грязи.
Животное двигалось медленно, с точностью и расчетом. Оно было похоже на пантеру. Огромную черную пантеру. Холодные желтые глаза посмотрели вниз на конусообразную морду, глаза, которые смотрели с беспрерывным холодом кошки.
В тот момент, второе животное присоединилось к первому, и две рапы уставились на небольшую группу перед ними.
Затем они обе склонили головы и напрягли свои тела, как пружины, готовые в любой момент разогнуться.
— Бегите! — закричал я. — Бегите!
Мужчина и женщина бросились бежать к крепости.
Две кошки прыгнули в погоне за ними.
Я побежал к открытому проходу, который вел с крыши крепости в основную часть здания.
— Ренко! Кто-нибудь! Помогите! Откройте главную дверь. Там люди!
Я поспешил обратно на крышу, как раз когда женщина с ребенком на руках достигла крепости. Мужчина подбежал сразу за женщиной.
Кошки быстрыми прыжками передвигались по улице.
Внизу никто не открыл дверь.
Женщина испуганно посмотрела наверх, и на мгновение я оказался зачарован его красотой. Это самая незабываемая женщина, которую я когда-либо...
Я принял решение.
Я сорвал с себя плащ и, держа его за один конец, сбросил другой с крыши.
— Хватайте мой плащ! — закричал я. — Я подниму вас наверх!
Мужчина схватился за другой конец плаща и передал его женщине.
— Иди! — закричал он. — Иди!
Женщина схватилась за плащ, и я потянул его со всей силой, затаскивая женщину с ребенком на крышу крепости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64