На мир он предпочитал смотреть либо из окна машины, либо через объективы телекамер…
Кире было совершенно наплевать, где и кем в настоящее время работал бывший муж. Но уж если он вдруг занервничал и заговорил о катастрофе, то ему стоило верить.
— Ты должна об этом знать, — заключил Суров.
— Хочешь перезимовать у меня?
— Обижаешь, май дарлинг… Пришел позаботиться о тебе.
— С каких это пор?
— С тех самых, с каких ты стала вдовой.
— Ах, вот оно что? Тебя заинтересовал мой новый статус?
В ее страдальчески-пронзительных глазах вспыхнули искорки зловещего возбуждения, предвещавшего начало тотального издевательства над мужским самолюбием. Кира нападала на жертву без предупреждения. Должно быть, многолетняя разлука выветрила из памяти Сурова эту ее культивируемую страсть, потому что он как ни в чем не бывало со сдержанным пафосом в голосе продолжал излагать свои соображения:
— Любая женщина гордится статусом. Неважно каким, лишь бы был. Но сейчас речь не об этом. Ты в курсе, что существует завещание, по которому ты имеешь очень большие права на наследство.
— О! Это мне уже напоминает сцену из бразильского сериала. И что же, уважаемый дон Антонио, вас заставило вспомнить об этом? Неужто пришли предлагать богатой вдовушке руку и сердце? О, я польщена! Зная вашу природную нечеловеческую любовь к большим деньгам, подозреваю, что вы даже согласитесь разделить со мной одинокую холодную вдовью постель. Не так ли, дон Хуян?
— А ты в хорошей спортивной форме, — рассмеялся Суров. — Но я не могу позволить, чтобы ты тратила свой яд попусту. Поэтому без обиняков перейду к делу.
Он встал, поправил пиджак, застегнул его, завел руки за спину, как того требовал протокол перед обнародованием сообщения государственной важности. Чем окончательно убедил Киру в серьезности своих намерений. Сдерживая себя от комментирования его мудаковатого вида, она, сделав большой глоток виски, поторопила:
— Да, да, и, по возможности, короче, а то я напьюсь, а Мальчик уписается.
Суров не отреагировал на явную издевку.
— По нашим сведениям, на сегодняшний день существует два завещания Артема Давыдова. Одно, старое, хранится в Амстердаме в адвокатской конторе «Маркович и сыновья», другое — в сейфе банка, а вернее — уже в столе Смеяна.
Кира только присвистнула, оценивая серьезность, с которой товарищи Сурова отслеживали ее финансовые интересы.
— После вашего развода Ариадна Васильевна потребовала, чтобы Артем написал новое завещание, по которому в случае его смерти наследницей становилась исключительно она. Он написал, но не успел дезавуировать завещание, находящееся в Амстердаме. А значит, не все потеряно…
— Для кого? — Кира никак не могла вникнуть в суть разъяснений. Она рассталась с Артемом без всяких финансовых претензий и требований. На его вопрос: «У тебя есть деньги на жизнь?» пожала плечами и с достоинством заявила: «Я в них никогда не нуждалась». «Будут проблемы — сообщи», — на этой фразе они закончили первый и последний меркантильный разговор.
— Для тебя! По амстердамскому завещанию ты являешься крупнейшим вкладчиком «Крон-банка». А значит, фактически его хозяйкой. Вступив в права наследования, ты сможешь диктовать свою волю правлению банка.
— Зачем?
— Как зачем? Ты будешь хозяйкой крупнейшего банка в России. Если решишь перевести свои вклады в другой банк, «Крон» просто рухнет.
— А Ада?
— Что Ада?
— Она со мной делиться не захочет.
— Ариадна Васильевна — дама сложная… но, к счастью, старая. С ней всякое может случиться.
Суров произносил эти слова в своей излюбленной мягкой ненавязчивой манере. Так, словно говорил о погоде или о давно прошедших событиях. Но Кира почувствовала угрозу, заключенную в них. Она резко встала.
— На что ты намекаешь? Ада проживет еще вечность. Чиланзаров ее поставит на ноги.
— Зачем?
— Затем, что моя клиника пользуется хорошей репутацией.
Они стояли совсем рядом. Суров сделал движение навстречу, желая не то обнять Киру, не то привлечь к себе. Но натолкнулся на ее вытянутые руки. Вцепившись в лацканы пиджака, она подтянулась к его лицу, стремясь поглубже заглянуть в глаза.
— Что вы надумали сделать с Адой? Убить, да? Как Артема?!
Суров насилу отцепился от нее. Отойдя, опустился на диван.
— Нельзя же, право… Ариадна Васильевна не наша забота. Я пришел с тобой поговорить о завещании, находящемся у Марковичей в конторе. Положим, случится так, что ты вступишь в права наследования, тут-то тебе и понадобится понимающий советник…
— На роль которого ты претендуешь, — усмехнулась Кира. Опустившись на пол, она поджала под себя ноги и хлебнула из бутылки виски. — Ну, продолжай, продолжай.
— А собственно, о чем говорить? Ты же пьяная! Вопрос серьезный. Мои друзья займутся твоим завещанием только в том случае, если ты продашь им свою долю.
— Какую долю?
— Мы тебе выплатим всю сумму вклада. Там около ста миллионов. Купишь себе замок в Швейцарии и забудешь обо всех трагедиях.
— А Ада?
— Ариадна Васильевна — старая женщина. После случившегося с Артемом она вряд ли долго протянет. Мы переведем ее в другую клинику. В Отрадном рядом с тобой есть хорошая больница.
— Значит, сейчас вы уберете Аду, а потом грохнете меня… — задумчиво предположила Кира.
Суров занервничал. Впервые за время разговора улыбка исчезла с его гладкого лица. Он подошел к Кире и, больно сжав, запрокинул ей голову назад.
— Я понятия не имею, кто убил Артема, и мне наплевать, от чего загнется его мать. Мне хочется, чтобы ты не упустила свой шанс.
Мальчик, до этого тихо лежавший в кресле и меланхолично наблюдавший за происходящим, с лаем бросился защищать хозяйку. Суров, испугавшись за свои брюки, поспешно отпустил Киру и, плюхнувшись на диван, задрал ноги.
— Убери его!
— Да… такие, как ты, не убивают, — презрительно улыбнулась Кира, — такие занимаются мародерством. Я подумаю над твоим предложением. Но не трогайте Аду. Иначе будет большой скандал.
— У тебя мало времени. И учти, в этом деле много нервных людей. Ни за кого поручиться нельзя, — все еще боясь опустить ноги, предупредил Суров. — Да убери ты эту собаку!
Кира взяла на руки зашедшегося в лае Мальчика, прижала к себе и, не глядя на Сурова, жестко сказала:
— Уходи. Что-то я и впрямь напилась. Утром не вспомню, о чем говорили.
Глава 11
Рыцарский зал с роскошно сервированным столом постепенно заполнялся народом. В основном мужчинами, в отличие от Петелина, одетыми в черные смокинги с красными бабочками. Немногие женщины разных возрастов были затянуты в вечерние атласные платья пастельных цветов. Лица прикрывали огромными веерами, из-за которых с интересом разглядывали Евгения. Он стоял в одиночестве возле очага и, чтобы хоть как-то скрыть внутреннее напряжение, наблюдал за медленно вращавшейся тушей барана, нанизанной на стальной шампур. Ирреальность происходящего рождала надежду на то, что все случившееся с Евгением лишь сон, бред контуженного сознания. Он закрывал глаза, прислушивался к ударам сердца и с отчаянием осознавал, что организм его в порядке. Значит, следовало готовиться к чему-то худшему, хотя было совершенно непонятно, чего еще ждать. Из всех мыслей, терзавших его сознание, мысль о смерти казалась самой простой и нестрашной.
За всю свою размеренную жизнь Евгений не пережил столько физических и душевных мучений, сколько за прошедшие дни.
— Ай-ай-ай! Я вас узнала! — шепотом произнесла подошедшая к нему дама. — Вы убили моего старого друга Артема Давыдова, правильно?
Веер скрывал нижнюю часть лица женщины, но Евгению показалось, что она очень обрадовалась своему открытию.
— Кто вам сказал такую глупость? — грубо спросил он.
— И не отрицайте, — женщина кокетливо махнула веером перед его носом. — Я сама видела вас по телевизору. Скажу откровенно, Артемчика давно следовало прихлопнуть. Уж больно заносчив был. А меня вы не знаете?
Веер уплыл в сторону, открыв лицо, которое Евгений несомненно где-то видел.
— Да, да, это я! — торжествующе улыбнулась женщина, не сомневаясь, что он ее узнал. — Вы-то, разумеется, думали, будто меня давно нет на свете?! Не стесняйтесь, с вами произойдет то же самое.
Оставив Евгения в полном недоумении, она, легко вильнув довольно широким задом, направилась к беседовавшим неподалеку джентльменам. Он смотрел ей вслед, мучительно вспоминая, кто же эта сумасшедшая. В памяти возникала блондинка, сидевшая в престижной иномарке. Она давала интервью, что-то говорила о спорте, а потом ее, кажется, убили. Да! Он вспомнил! Как же! Об этом сообщали все программы телевидения — ее убили в собственной квартире. Она возглавляла какую-то спортивную федерацию. Вот только имени ее и фамилии Петелин не знал. Догадка породила новые страхи. Повеяло преисподней. Неужели он оказался в царстве теней? Инстинктивно Евгений укусил нижнюю губу. Обрадовался возникшей боли. Никакой мистики быть не могло. Во всяком случае, он, Евгений Петелин, до сих пор жив. Отчего, правда, никакой радости не испытывал.
Раздался глубокий задумчивый бой часов. В рыцарском зале возникло оживление. В центре появился хозяин с каменным лицом. Покрутился на каблуках, словно проверяя, все ли в сборе, и, не вытаскивая сигары изо рта, рявкнул:
— Народ, пора к столу! — после чего направился к Евгению. — Ты сядешь рядом со мной.
Петелин молча подчинился. Мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях рассаживались суетливо и очень нервно. У многих дрожали руки. Хозяин занял место во главе стола. Указав Петелину на стул рядом с собой, терпеливо ждал. Наконец шум утих. Вернее, его поглотила давящая тишина.
— Шампанское! — зычно приказал Хозяин.
В зал вошло несколько официантов. С пальбой и брызгами открыли бутылки, наполнили кубки. После чего так же быстро исчезли. Хозяин встал и, раскачиваясь на каблуках, окинул взглядом присутствовавших. Вынул сигару изо рта, аккуратно положил ее в пепельницу, вздохнул и торжественно произнес:
— Что ж, дорогие мои покойнички, пришло время освободить место для вновь преставившегося раба божьего Евгения. Поднимем же наши кубки и пожелаем счастливого пути тому, для кого этот глоток окажется последним…
Евгений ожидал, что после такого идиотского тоста все разразятся дружным смехом. Но ошибся. Гробовое молчание повисло над столом. Медленно, с белыми как полотно лицами, то здесь, то там стали подниматься мужчины. За ними потянулись дамы. Многие держали кубки обеими руками. Глаза большинства из них были закрыты, словно они читали поминальную молитву.
Выждав пару минут, хозяин поторопил:
— Пора, пора… вы же знаете, я не люблю слюнтяйства и сантиментов. Выше голову! — и первый залпом осушил свой кубок.
Вослед раздался не то коллективный выдох, не то скорбный стон, и народ последовал примеру Хозяина. Евгений поднес кубок к губам и услышал его стук о собственные зубы. Не успел он допить оказавшееся брютом шампанское, как в дальнем конце угла возник шум. Оторвавшись от кубка, Евгений взглянул туда и не поверил своим глазам. Прямо на столе, упав головой в блюдо с дичью, лежал седовласый мужчина. Остальные махали салфетками и платками, утирали слезы радости, обнимались друг с другом, целовались, кричали здравицы Хозяину.
— Что с ним? — сдавленным от ужаса голосом спросил Петелин.
— Преставился, дружище… — безразлично ответил Хозяин. Взглянув на него, остался доволен выражением лица Евгения и успокоил: — Не переживай, он и так пережил свою смерть почти на год. Можно сказать, ветеран нашего ордена.
Дальше началось нечно неописуемое. Подобного буйного веселья Евгений не видел даже в кино. Как только возникшие официанты вынесли тело несчастного, шампанское, коньяк и вина полились рекой. Экзальтированные дамы высокими голосами требовали тостов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Кире было совершенно наплевать, где и кем в настоящее время работал бывший муж. Но уж если он вдруг занервничал и заговорил о катастрофе, то ему стоило верить.
— Ты должна об этом знать, — заключил Суров.
— Хочешь перезимовать у меня?
— Обижаешь, май дарлинг… Пришел позаботиться о тебе.
— С каких это пор?
— С тех самых, с каких ты стала вдовой.
— Ах, вот оно что? Тебя заинтересовал мой новый статус?
В ее страдальчески-пронзительных глазах вспыхнули искорки зловещего возбуждения, предвещавшего начало тотального издевательства над мужским самолюбием. Кира нападала на жертву без предупреждения. Должно быть, многолетняя разлука выветрила из памяти Сурова эту ее культивируемую страсть, потому что он как ни в чем не бывало со сдержанным пафосом в голосе продолжал излагать свои соображения:
— Любая женщина гордится статусом. Неважно каким, лишь бы был. Но сейчас речь не об этом. Ты в курсе, что существует завещание, по которому ты имеешь очень большие права на наследство.
— О! Это мне уже напоминает сцену из бразильского сериала. И что же, уважаемый дон Антонио, вас заставило вспомнить об этом? Неужто пришли предлагать богатой вдовушке руку и сердце? О, я польщена! Зная вашу природную нечеловеческую любовь к большим деньгам, подозреваю, что вы даже согласитесь разделить со мной одинокую холодную вдовью постель. Не так ли, дон Хуян?
— А ты в хорошей спортивной форме, — рассмеялся Суров. — Но я не могу позволить, чтобы ты тратила свой яд попусту. Поэтому без обиняков перейду к делу.
Он встал, поправил пиджак, застегнул его, завел руки за спину, как того требовал протокол перед обнародованием сообщения государственной важности. Чем окончательно убедил Киру в серьезности своих намерений. Сдерживая себя от комментирования его мудаковатого вида, она, сделав большой глоток виски, поторопила:
— Да, да, и, по возможности, короче, а то я напьюсь, а Мальчик уписается.
Суров не отреагировал на явную издевку.
— По нашим сведениям, на сегодняшний день существует два завещания Артема Давыдова. Одно, старое, хранится в Амстердаме в адвокатской конторе «Маркович и сыновья», другое — в сейфе банка, а вернее — уже в столе Смеяна.
Кира только присвистнула, оценивая серьезность, с которой товарищи Сурова отслеживали ее финансовые интересы.
— После вашего развода Ариадна Васильевна потребовала, чтобы Артем написал новое завещание, по которому в случае его смерти наследницей становилась исключительно она. Он написал, но не успел дезавуировать завещание, находящееся в Амстердаме. А значит, не все потеряно…
— Для кого? — Кира никак не могла вникнуть в суть разъяснений. Она рассталась с Артемом без всяких финансовых претензий и требований. На его вопрос: «У тебя есть деньги на жизнь?» пожала плечами и с достоинством заявила: «Я в них никогда не нуждалась». «Будут проблемы — сообщи», — на этой фразе они закончили первый и последний меркантильный разговор.
— Для тебя! По амстердамскому завещанию ты являешься крупнейшим вкладчиком «Крон-банка». А значит, фактически его хозяйкой. Вступив в права наследования, ты сможешь диктовать свою волю правлению банка.
— Зачем?
— Как зачем? Ты будешь хозяйкой крупнейшего банка в России. Если решишь перевести свои вклады в другой банк, «Крон» просто рухнет.
— А Ада?
— Что Ада?
— Она со мной делиться не захочет.
— Ариадна Васильевна — дама сложная… но, к счастью, старая. С ней всякое может случиться.
Суров произносил эти слова в своей излюбленной мягкой ненавязчивой манере. Так, словно говорил о погоде или о давно прошедших событиях. Но Кира почувствовала угрозу, заключенную в них. Она резко встала.
— На что ты намекаешь? Ада проживет еще вечность. Чиланзаров ее поставит на ноги.
— Зачем?
— Затем, что моя клиника пользуется хорошей репутацией.
Они стояли совсем рядом. Суров сделал движение навстречу, желая не то обнять Киру, не то привлечь к себе. Но натолкнулся на ее вытянутые руки. Вцепившись в лацканы пиджака, она подтянулась к его лицу, стремясь поглубже заглянуть в глаза.
— Что вы надумали сделать с Адой? Убить, да? Как Артема?!
Суров насилу отцепился от нее. Отойдя, опустился на диван.
— Нельзя же, право… Ариадна Васильевна не наша забота. Я пришел с тобой поговорить о завещании, находящемся у Марковичей в конторе. Положим, случится так, что ты вступишь в права наследования, тут-то тебе и понадобится понимающий советник…
— На роль которого ты претендуешь, — усмехнулась Кира. Опустившись на пол, она поджала под себя ноги и хлебнула из бутылки виски. — Ну, продолжай, продолжай.
— А собственно, о чем говорить? Ты же пьяная! Вопрос серьезный. Мои друзья займутся твоим завещанием только в том случае, если ты продашь им свою долю.
— Какую долю?
— Мы тебе выплатим всю сумму вклада. Там около ста миллионов. Купишь себе замок в Швейцарии и забудешь обо всех трагедиях.
— А Ада?
— Ариадна Васильевна — старая женщина. После случившегося с Артемом она вряд ли долго протянет. Мы переведем ее в другую клинику. В Отрадном рядом с тобой есть хорошая больница.
— Значит, сейчас вы уберете Аду, а потом грохнете меня… — задумчиво предположила Кира.
Суров занервничал. Впервые за время разговора улыбка исчезла с его гладкого лица. Он подошел к Кире и, больно сжав, запрокинул ей голову назад.
— Я понятия не имею, кто убил Артема, и мне наплевать, от чего загнется его мать. Мне хочется, чтобы ты не упустила свой шанс.
Мальчик, до этого тихо лежавший в кресле и меланхолично наблюдавший за происходящим, с лаем бросился защищать хозяйку. Суров, испугавшись за свои брюки, поспешно отпустил Киру и, плюхнувшись на диван, задрал ноги.
— Убери его!
— Да… такие, как ты, не убивают, — презрительно улыбнулась Кира, — такие занимаются мародерством. Я подумаю над твоим предложением. Но не трогайте Аду. Иначе будет большой скандал.
— У тебя мало времени. И учти, в этом деле много нервных людей. Ни за кого поручиться нельзя, — все еще боясь опустить ноги, предупредил Суров. — Да убери ты эту собаку!
Кира взяла на руки зашедшегося в лае Мальчика, прижала к себе и, не глядя на Сурова, жестко сказала:
— Уходи. Что-то я и впрямь напилась. Утром не вспомню, о чем говорили.
Глава 11
Рыцарский зал с роскошно сервированным столом постепенно заполнялся народом. В основном мужчинами, в отличие от Петелина, одетыми в черные смокинги с красными бабочками. Немногие женщины разных возрастов были затянуты в вечерние атласные платья пастельных цветов. Лица прикрывали огромными веерами, из-за которых с интересом разглядывали Евгения. Он стоял в одиночестве возле очага и, чтобы хоть как-то скрыть внутреннее напряжение, наблюдал за медленно вращавшейся тушей барана, нанизанной на стальной шампур. Ирреальность происходящего рождала надежду на то, что все случившееся с Евгением лишь сон, бред контуженного сознания. Он закрывал глаза, прислушивался к ударам сердца и с отчаянием осознавал, что организм его в порядке. Значит, следовало готовиться к чему-то худшему, хотя было совершенно непонятно, чего еще ждать. Из всех мыслей, терзавших его сознание, мысль о смерти казалась самой простой и нестрашной.
За всю свою размеренную жизнь Евгений не пережил столько физических и душевных мучений, сколько за прошедшие дни.
— Ай-ай-ай! Я вас узнала! — шепотом произнесла подошедшая к нему дама. — Вы убили моего старого друга Артема Давыдова, правильно?
Веер скрывал нижнюю часть лица женщины, но Евгению показалось, что она очень обрадовалась своему открытию.
— Кто вам сказал такую глупость? — грубо спросил он.
— И не отрицайте, — женщина кокетливо махнула веером перед его носом. — Я сама видела вас по телевизору. Скажу откровенно, Артемчика давно следовало прихлопнуть. Уж больно заносчив был. А меня вы не знаете?
Веер уплыл в сторону, открыв лицо, которое Евгений несомненно где-то видел.
— Да, да, это я! — торжествующе улыбнулась женщина, не сомневаясь, что он ее узнал. — Вы-то, разумеется, думали, будто меня давно нет на свете?! Не стесняйтесь, с вами произойдет то же самое.
Оставив Евгения в полном недоумении, она, легко вильнув довольно широким задом, направилась к беседовавшим неподалеку джентльменам. Он смотрел ей вслед, мучительно вспоминая, кто же эта сумасшедшая. В памяти возникала блондинка, сидевшая в престижной иномарке. Она давала интервью, что-то говорила о спорте, а потом ее, кажется, убили. Да! Он вспомнил! Как же! Об этом сообщали все программы телевидения — ее убили в собственной квартире. Она возглавляла какую-то спортивную федерацию. Вот только имени ее и фамилии Петелин не знал. Догадка породила новые страхи. Повеяло преисподней. Неужели он оказался в царстве теней? Инстинктивно Евгений укусил нижнюю губу. Обрадовался возникшей боли. Никакой мистики быть не могло. Во всяком случае, он, Евгений Петелин, до сих пор жив. Отчего, правда, никакой радости не испытывал.
Раздался глубокий задумчивый бой часов. В рыцарском зале возникло оживление. В центре появился хозяин с каменным лицом. Покрутился на каблуках, словно проверяя, все ли в сборе, и, не вытаскивая сигары изо рта, рявкнул:
— Народ, пора к столу! — после чего направился к Евгению. — Ты сядешь рядом со мной.
Петелин молча подчинился. Мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях рассаживались суетливо и очень нервно. У многих дрожали руки. Хозяин занял место во главе стола. Указав Петелину на стул рядом с собой, терпеливо ждал. Наконец шум утих. Вернее, его поглотила давящая тишина.
— Шампанское! — зычно приказал Хозяин.
В зал вошло несколько официантов. С пальбой и брызгами открыли бутылки, наполнили кубки. После чего так же быстро исчезли. Хозяин встал и, раскачиваясь на каблуках, окинул взглядом присутствовавших. Вынул сигару изо рта, аккуратно положил ее в пепельницу, вздохнул и торжественно произнес:
— Что ж, дорогие мои покойнички, пришло время освободить место для вновь преставившегося раба божьего Евгения. Поднимем же наши кубки и пожелаем счастливого пути тому, для кого этот глоток окажется последним…
Евгений ожидал, что после такого идиотского тоста все разразятся дружным смехом. Но ошибся. Гробовое молчание повисло над столом. Медленно, с белыми как полотно лицами, то здесь, то там стали подниматься мужчины. За ними потянулись дамы. Многие держали кубки обеими руками. Глаза большинства из них были закрыты, словно они читали поминальную молитву.
Выждав пару минут, хозяин поторопил:
— Пора, пора… вы же знаете, я не люблю слюнтяйства и сантиментов. Выше голову! — и первый залпом осушил свой кубок.
Вослед раздался не то коллективный выдох, не то скорбный стон, и народ последовал примеру Хозяина. Евгений поднес кубок к губам и услышал его стук о собственные зубы. Не успел он допить оказавшееся брютом шампанское, как в дальнем конце угла возник шум. Оторвавшись от кубка, Евгений взглянул туда и не поверил своим глазам. Прямо на столе, упав головой в блюдо с дичью, лежал седовласый мужчина. Остальные махали салфетками и платками, утирали слезы радости, обнимались друг с другом, целовались, кричали здравицы Хозяину.
— Что с ним? — сдавленным от ужаса голосом спросил Петелин.
— Преставился, дружище… — безразлично ответил Хозяин. Взглянув на него, остался доволен выражением лица Евгения и успокоил: — Не переживай, он и так пережил свою смерть почти на год. Можно сказать, ветеран нашего ордена.
Дальше началось нечно неописуемое. Подобного буйного веселья Евгений не видел даже в кино. Как только возникшие официанты вынесли тело несчастного, шампанское, коньяк и вина полились рекой. Экзальтированные дамы высокими голосами требовали тостов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56