Прорицательница милостиво позволила это сделать и, подняв рюмку с водкой, в свою очередь произнесла низким грудным голосом:
— Мне приятен повод, по которому мы собрались. Обычно принято приглашать друзей на дни рождения и юбилеи. Ничего глупее быть не может. Радоваться тому, что ты еще на год приблизился к смерти, — смешно. Желать счастья, здоровья, успехов человеку, на голову которого завтра может упасть кирпич, — просто кощунственно. Другое дело — день поминания. Человека нет, а вы говорите о нем, как о живом. Без всякого насилия, без лицемерия. Без обиды и зависти… Давайте отмечать не дни рождения, а дни смерти. И тогда наши друзья, родственники, любимые всегда будут с нами…
— Действительно… — задумчиво произнес Грач. — Я тут намедни пил с одним сценаристом, желал ему здоровья, а он на следующий день окочурился.
— Что — то не понял, — признался Вакула. Встряхнул своими длинными русыми волосами и поднялся из — за стола во весь свой гигантский рост. — Ничего не хочу сказать про поминки… штука православная, народная, а вот дни рождения для меня большая радость. Народу сбегается целая куча, и гуляем дня три. А почему? Потому что благодарю Господа нашего за то, что позволил прожить мне еще один год. Как же не возрадоваться?
— Вот видите, и вы пьете за прошлое, — спокойно заключила Ядвига.
Егор Пантелеймонович уставил на нее недоверчивый таежный взгляд.
— Вы и впрямь такая странная? Или рисуетесь? — откашлявшись, неожиданно произнес он.
Присутствовавшие замерли от такого непочтительного обращения к прорицательнице. Все взгляды устремились на Ядвигу. Она даже не повернула голову в сторону нависшего над столом Вакулы. Глядя перед собой, Ядвига тихо произнесла:
— Я имела в виду поминки по друзьям и родственникам, а не по жертвам…
Такого ответа не ожидал никто.
— Не понял… — громко проревел Вакула. Но тут же попал в объятия Баринова, который насильно усадил его на место и прошептал на ухо:
— Гоша, не искушай судьбу, она знает о каждом из нас больше, чем нам хотелось бы.
— Как человеку, я бы посоветовала вам поскорее уехать из Москвы, но вы уже не способны принимать самостоятельные решения, — продолжала Ядвига.
— Мне никто не вправе приказывать! — оставаясь в объятиях Барина, возразил Вакула.
— Вы — хищник. А хищник подчиняется только зову крови. Ею — то вы уже и повязаны.
— Мамочки! Как страшно! — Чтобы разрядить обстановку, подала свой голос Света Лещинская. — Вот у нас в Мосэстраде все были повязаны дерьмом! Столько друг о друге гадостей знали, что боялись лишнее слово произнести. Настоящая круговая порука была — не обмажешь товарища и сам чистым останешься.
Майя тоже решила не отстать от подруги и с томностью во взгляде обратилась к Вакуле:
— А мне хищники нравятся. Если уж подчиняться, то лучше силе, чем немощи. Вон Барина все бабы любят. Потому что он любого готов размазать по стенке.
Баринов для подтверждения сказанного вдовой похлопал Вакулу по мощному покатому плечу:
— Понял, как нас здесь трактуют? Художественные натуры… надоели им всякие Грачи! На мужиков тянет.
— Что касается меня, то давно за качеством не гонюсь. Пробавляюсь лимитчицами с круглыми коленками, — рассмеялся Сергей. — Поэтому предлагаю выпить за мужиков и за Ядвигу, знающую про них все!
Все выпили, заминая тем самым наметившийся конфликт. Грач взял гитару и предложил спеть любимую песню Зарубина. Ядвига, встав из — за стола, подошла к окну. К. ней с дымящейся сигаретой в зубах устремилась Кира.
— Вакула в чем — нибудь замешан? — понизив голос, нетерпеливо спросила она.
— Здесь все в чем — нибудь замешаны. Если хочешь, чтобы твой Петелин остался жив, посоветуй ему немедленно исчезнуть, — с загадочной улыбкой ответила Ядвига. И заметив, что Вакула прислушивается к их разговору, добавила достаточно громко: — Егор Пантелеймонович чрезвычайно симпатизирует тебе.
Пропустив мимо ушей эту банальность, Кира нервно продолжила:
— Что же мне делать? Мы с Суровым сейчас улетаем. Позвонить Петелину я не могу, они там все прослушивают…
— Уж это, милая, решай сама.
* * *
Смеян, долгое время куривший трубку в холле возле лифта, взглянул на часы и с удовлетворением отметил, что на амстердамский рейс Суров и Кира вряд ли успеют. Поэтому решил зайти к Сергею Грачу.
На удивленный возглас кинорежиссера ответил:
— Пришлось задержать бывшего мужа Киры — Сурова. Я ведь как начальник службы безопасности несу за нее ответственность.
— Только его мне еще не хватало, — прошептала Кира Ядвиге Ясной.
— Так выпейте с нами, полковник! Охранять Ки — ру лучше за накрытым столом, чем в холодном подъезде! — предложил Грач.
Смеян еще раз демонстративно посмотрел на часы и, кивнув Кире, согласился:
— Теперь можно. Тем более у вас такая приятная компания.
Это уже относилось к Егору Пантелеймоновичу Вакуле. Они оба не были готовы к подобной встрече. Смеян решил, что появление Вакулы как — то связано с отъездом парочки в Амстердам. А тот, в свою очередь, отметил про себя, что Ариадне Васильевне будет интересно узнать о связке: Смеян — Кира — Суров.
Пока они были заняты подобными размышлениями, Кира незаметно выскользнула из комнаты и поманила пальцем Сергея. Когда он подошел, шепотом попросила:
— Выведи меня через черный ход. Я не поеду в Амстердам.
— И правильно, — одобрил Грач, подавая ей шубу. — Лучше завтра похмелимся.
— Выведи Мальчика, — напомнила Кира.
Не успела за ними закрыться дверь, как полковник занервничал:
— А куда делась Кира?
— Полковник, уж не ревнуете ли вы ее? — игриво спросила Майя.
Ей на помощь пришла Ядвига. Подойдя к полковнику, коснулась его плеча своими длинными тонкими пальцами с матовыми холеными ногтями.
— У вас очень опасная работа… не лучше ли сменить ее на пенсионные радости?
Смеян понял, что перед ним та самая прорицательница, которая, по утверждению Киры, указала на особняк ФСОСИ. Поэтому отреагировал довольно резко:
— Я в предсказания не верю. Хотя именно вам собираюсь задать несколько вопросов!
— Для этого придется спросить разрешение у
Альберта, — Ядвига кивнула на Баринова, наливавшего в этот момент водку.
— Ни за что! — запротестовал тот. — Пока полковник с нами не выпьет, никаких разговоров!
Взглянув еще раз на часы и удостоверившись, что на рейс «Москва — Амстердам» регистрация закончилась, Смеян быстро встал. Молча выпил и, не обращая ни на кого внимания, принялся исследовать квартиру Грача в поисках Киры. Убедившись, что она сбежала, бросился к лифту.
Во дворе у «Волги», в которой продолжал сидеть Суров, стояли охранники.
— Кира выходила из дома? — приоткрыв дверь подъезда, крикнул Смеян.
— Нет.
— Бросайте его к черту! Идите ко мне! Охранники моментально забыли о Сурове и присоединились к шефу.
— Ушла, ушла через черный ход! Сама выпустила, — призналась консьержка.
— Давайте наверх к Грачу, чтобы никто оттуда не вышел! — распорядился Смеян и устремился к черному ходу.
Оказавшись на Красноармейской, покрутил головой по сторонам, но никого не увидел и хотел уже вернуться назад, как прямо на него с проезжей части на большой скорости выскочил джип. Водительский расчет был настолько точен, что под стон тормозов машина замерла, приперев бампером Смеяна к стене Дома. Случайные прохожие, на глазах которых произошел наезд, бросились врассыпную. Пока полковник приходил в себя, из джипа выскочили двое парней и, подбежав к нему с двух сторон, направили на него из баллончиков струи нервно — паралитического газа. Глухо зарычав, Смеян повалился на капот машины.
Охранники, караулившие жильца квартиры в Сеченовском переулке, никаких особых инструкций по поводу бывшей жены Артема Давыдова не получали. Поэтому ее появление не вызвало у них никаких подозрений.
Петелина она нашла в гостиной. Он сидел перед телевизором. На экране герои из «Санта — Барбары» выясняли свои бесконечные проблемы. Петелин наблюдал за ними с нескрываемым интересом. Пил пиво прямо из бутылки. На итальянском низком мраморном столе лежали куски жирной мясистой скумбрии. У кресла стоял ящик чешского пива. Петелин нехотя повернул в сторону гостьи стриженую голову с лоснящимися от рыбы губами.
— А, это вы… — безразлично констатировал он.
— Я на минутку… — как бы оправдываясь, произнесла Кира.
— Чего там. Садитесь, угощайтесь. Пива много. Я раньше никогда это дерьмо по ящику не смотрел, а тут время девать некуда, да и познавательно. Когда разбогатею в вашем долбаном банке, обязательно куплю виллу в тех местах.
— Как раз об этом пришла поговорить.
— А что? Старуха совсем плоха?
— Дело не в ней. Она еще нас переживет. Но вам непременно нужно исчезнуть.
— Куда?
— Не знаю. Думаю, подальше от Москвы.
— С чего это?
Кира критическим взглядом оценила Петелина. Он даже не попытался приподняться при ее появлении. Сидел, широко расставив ноги, уже не в голубой пижаме, а в джинсах и вязаном синем пуловере. На ногах были теплые белые носки. Лицо располнело, подбородок снова стал округлым и выпуклым. В глазах царило сытое безразличие, которое не всколыхнулось даже от услышанного предупреждения. Сообщать ему о совете Ядвиги Ясной было глупо. Поэтому оставалось уговаривать, как неразумное беспечное дитя, неспособное осознавать подстерегавшие его опасности.
— Вы не понимаете, что происходит вокруг вас.
— Придет время — пойму. Я ведь быстро обучающийся механизм.
Не испытывая желания спорить, Кира решила внести ясность:
— Вас убьют. Понимаете? Погибнете и ни до какой Санта — Барбары не доедете!
Петелин самодовольно усмехнулся.
— Не зря меня предупреждала старуха. Мутите вы воду вокруг, ох мутите…
— Да как вы смеете?! — вспыхнула Кира. — Я специально примчалась сюда, чтобы вас спасти!
— Спасибо. Садитесь и выпейте пива. Рыбка — пальчики оближете. Мне охранники, не ленясь, с Палашевского рынка приносят. А насчет банка не сомневайтесь. Буду делать так, как скажет старуха. Пока она хозяйка положения. А если вдруг власть перейдет к вам, тогда решайте со мной как захотите.
— Вы серьезно?
— А чего шутить?
Только потому, что Кире было бесконечно жалко его, она не развернулась и не ушла. Впервые от нее зависела жизнь человека. Пусть оказавшегося не таким, каким она себе его представляла — пропахшего скумбрией и пивом, смотрящего «Санта — Барбару». И уже совершенно безразличного ей.
— Так знайте, Петелин, вас убьют раньше, чем вы разбогатеете. Мне это известно наверняка. Только благодаря моей подруге Смеян смог вас найти и вызволить из этого чертова особняка. Она прорицательница. Обладает даром ясновидения. И никогда не ошибается… — тут Кира вспомнила пророчества Ядвиги по поводу их отношений с Петелиным и непроизвольно поправилась, — почти никогда. Так вот, я должна была лететь сегодня в Амстердам, отказаться от наследства, порвать завещание и навсегда развязаться с банком. Но выбросила билет, чтобы сообщить вам о грозящей опасности.
— Порвать завещание! — охнул Петелин.
— Да. Согласно ему я становлюсь владелицей банка.
— И порвать?! — признание произвело на него такое впечатление, что он жирными рыбными руками схватился за голову. — Вы это никогда не сделаете!
— Почему? — удивились Кира, брезгливо отведя взгляд от его залоснившейся плеши.
— Да кто же отказывается от денег? Это безумие!
— Почему? — повторила Кира и, скинув шубу, достала сигареты и закурила. — Вы отказываетесь от жизни, а я всего лишь от денег.
— Ни от чего я не отказываюсь!
Петелин встал, подбежал к телевизору, выключил его. Протянул руку к Кире, желая усадить ее в кресло.
— Не прикасайтесь ко мне! Терпеть не могу этот запах.
— Понял, понял, сейчас уберу, — засуетился Петелин.
— Некогда. Собирайтесь. Я отвлеку охрану, а вы за моей спиной спуститесь по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56