Две. Продал я их, когда с бензином напряги начались. А ночной клуб и сейчас есть. Я там оттягиваюсь, — он мечтательно вздохнул. — Классно у меня там. Уютно. А девчонки ка-а-акие…
Я закатила глаза — все-таки легкомысленные существа эти мужики. Им хоть убийства, хоть потоп, хоть война — никогда о бабах думать не перестанут.
— Ну а банк-то что? — не отставала я.
— Что, что. Достался мне банк… В наследство, блин…
— От бабушки?
— Какая ты, Леля липучка, — возмутился банкир. — Пристанешь, как банный лист. Ладно. Расскажу. Помнишь кризис был? В 98. Много тогда народу потонуло. Многим бабки нужны были для поднятия. А у меня как раз были. Я и давал под залог. Ну вот. Пришел ко мне тогда один хмырь. Банкир-малолетка. Ему папаня банк купил, перед тем как во Францию свалить. Сам-то папаня, большой человек, ушлый, на соске какой-то сопливой женился и рванул с ней на ПМЖ в Париж. А сынок, даром, что ученый, не шибко умный. Капитал прокакал. Да тут еще дефолт. Короче, бабки срочно нужны. А где взять? К папане на поклон совестно. Ну ко мне пришел. Я ему дал под залог.
— Под залог чего? — заинтересованно спросил Зорин.
— Акций его. Дал на месяц. Под сносный процент. И не подумайте чего, все было законно, у нотариуса оформлено — типа бабки не вернешь, гони бумажки.
— Ну? — поторопила я.
— Не вернул.
— И акции стали твоими?
— Ага. Я, правда, не знал, что с ними делать. Но нашлись добрые люди, подсказали. Я нанял башковитых пацанов с аспирантурами. Бабок кинул, бабок-то у меня полно было. Ну и заработало… Так что теперь я уважаемый человек. Банкир. Меценат.
— И как часто ты на работу ходишь? — очень живо поинтересовался Зорин. Это был для него больной вопрос — каждый день ходить на работу. Ведь это время можно потратить с большей пользой: на прогулки по Интернету, например, или игры …
— Хожу иногда. Бумаги подпишу. С девчонками-секретаршами покалякаю. Да мало ли дел в банке… — Артемон замолчал. Мы тоже не произносили не звука — переваривали информацию. Первым заговорил банкир. Мечтательно и томно он протянул. — Эх! Сейчас бы массажик кто запупырил… А-то шея болит…
— А ты попроси народ, может, кто и умеет, — хитро предложила Ксюша.
— Кто умеет, народ?
Изольда нервно завозилась — видно, не умела, но дюже хотела пощупать мощную банкирскую шею. Видя ее душевные метания, Ксюха быстренько переориентировалась и, плюнув на затяжную интригу, выпалила:
— Сонька мастер массажа, она сделает.
— Могешь? — поинтересовался Артемон.
— Могу, — скромно ответила Сонька.
А она действительно могла. Хотя ручки у нее были, как у ребенка: узенькие, маленькие, с короткими, тонкими пальчиками. Но слабыми они только казались, на самом же деле ее подростковые культяпки таили в себе такую цепкость и силу, что я диву давалась. Еще с детства Сонька лупила врагов всех мощнее, а щипала всех больнее. А уж когда выросла, научилась применять свое умение в мирных целях — наладилась делать нам массаж.
Так что Ксюха не прогадала, «толкнув» Артемову шею в Сонькины руки.
— Ну начинай, — как-то неуверенно произнес Артемон. Однако на Сонькины ноги посмотрел с большим интересом. Что ввергло Ксюшу в пучину бурного восторга.
Пока Сонька мяла Артемонову шею, мы с Ксюшей обсуждали важную тему: после какого свидания Сонька может позволить банкиру затащить себя в постель.
— Чем больше будет ломаться — тем лучше, — уверенно заявила я.
— Это правильно. Пусть побольше из него подарков вытянет. Это они пока ухаживают щедрые, а потом не допросишься.
Я хотела возмутиться: типа, дело не в подарках, а в уважении, но не успела…
— Ключи пропали! — ни с того, ни с сего заголосил Кука.
— Какие еще ключи? — лениво спросил прибалдевший Артемон.
— Связка испарилась. Она должна лежать на столе, вот тут… А ее нет…
— Да ладно?
— Сами смотрите.
Мы посмотрели — ключей и правда нигде не было.
— А они точно на столе лежали? — строго спросил Артемон.
— Ты же сам их сюда положил…
— Когда?
— Как вошли. Ты отпер дверь и бросил их…
— Точно?
— Нет. Не точно. Но я уверен. У тебя привычка — как откроешь дверь, сразу ключи кидаешь на первое, что попадется.
— В натуре, что ли? Никогда не замечал
— Артем, — по-учительски сурово спросила Сонька. — Ты куда ключи положил?
— Не помню я.
— Может, в карман?
Артем проверил карманы, сначала поверхностно — похлопав по ним ладонями, потом досконально — вывернув их. На стол ссыпалась груда бестолкового (на тот момент), но жутко дорого «хлама»: ручка «Паркер», телефон «Сименс МС60» (я о таком весь последний месяц мечтаю), бумажник «Гучи», порванная золотая цепь, пачка затейливых презервативов, тех, что с коровьими мордами на концах…
— О! — восхитился Суслик. — Всегда о таких мечтал.
— Дарю, — смилостивился банкир и подтолкнул коробку с легкомысленными буренками радостному Мишке.
— А я умираю, хочу такой телефон, — заканючила я, ни на что не надеясь. — Такой классный… Только дорогой, зараза…
Артемон хмыкнул.
— Ну бери, раз мечтаешь. Дарю.
— Артем Сергеич, — заблажил Кука. — Вы что с ума сошли? Благотворительностью вы занимаетесь по четвергам, а не… А ну верни! — телохранитель вырвал аппарат из моих рук и процедил сквозь зубы. — Попрошайка.
«А счастье было так возможно, так близко!» — пронеслось в моей голове. Ну ладно, хоть в руках подержала.
— Ну-ка отдай, — рявкнул Артемон, не по-доброму зыркнув на своего телохранителя.
— Но там все нужные номера, там ваш органайзер…
— Не твое дело! — Артемон буквально выдрал мобильник из Кукиной руки. — Забирай, Леля. Дарю.
— А я всегда мечтал о золотой цепочке с палец толщиной! — вскричал Зорин, алчно сверкая глазами.
— Не-е… Цепочку не отдам. Мне она дорога, как память. А ручку можешь взять, у меня еще есть.
— Спасибо, не надо. Я от руки не пишу, — немного обижено буркнул Юрка.
— Больше у меня ничего нет. Ключей тоже, — констатировал Артемон, заправляя карманы обратно в штаны. — Хотя должны быть.
— Украли? — ахнул Суслик, на миг оторвав взгляд от чудо-презервативах.
— За фиг?
— Потерял что ли?
— Фиг знает.
— Давайте искать.
— За фига?
— Слушай, Артемон, — возмутилась я. — А ты еще слова, кроме фига, знаешь?
— Ага, — радостно заржал он. — Букв в нем тоже три…
— Артем Сергеич, — строго гаркнул Кука, опять перейдя на «вы». — Вспомните о своем статусе.
— Ну да, — сник банкир. — Имидж, мать его за ногу. Помню.
— Итак, — произнесла я, когда Артемон, наконец, заткнулся. — Ключи пропали. Это факт. Давайте подумаем теперь, куда они могли деться.
— Выпали из кармана, когда я по кухне шастал. А вы, слоняры, их запинали в какой-нибудь угол.
— Но я уверен, что ты их положил на стол… — затянул свою старую песню Кука.
— И куда они испарились? Барабашки что ли утащили?
— Может барабашки, а может кто-нибудь из этих, — Кука кивнул в сторону Зорина и компании.
— За фиг? — взвыл Зорин. — И на фига? — похоже с перепугу он забыл свой родной, 5 лет изучаемый в институте, язык.
— А вдруг вы еще кого замочили и труп в одной их комнат заперли…
— Е-рун-да! — смело отчеканил Зорин. — А по-вашему — фигня на постном масле! У нас не было ни времени, ни возможности. И вообще, — не на шутку разошелся Юрка, — хватит на нас с Левой наговаривать. Существует же такое понятие, как презумпция невиновности.
— Не треньди, — огрызнулся Артемон. — Кука просто так сказал…
— Почему же? Мне это толстяк с самого первого взгляда не понравился. У него рожа маньячная. Потом, он все время поет, а это не нормально…
Достойно ответить обидчику Зорин не успел, ибо пока он формулировал едкую фразочку, голосок подала, до сего момента незаметная и неслышная, Изольда.
— А как мы теперь из здания выйдем? Мы же не откроем дверь…
— А че? Жить здесь останемся, — юморил Артемон. — Жрачки-то полно, на сырое мясо перейдем…
— Нет, правда? — Изольда даже порозовела от удовольствия — ей видимо пришлась по душе мысль о житье с Артемоном под одной крышей.
— Девушка, — раздраженно вякнул Кука, очевидно, поклонница босса его бесила, почти так же сильно, как Зорин. — Вы что в бункере что ли сидите?
— Нет, — пролепетала бухгалтерша.
— Вот и я говорю. Дверь взломать — как чихнуть.
— А давайте лучше окно высадим, — возбужденно предложил Артемон — как я поняла, тяга к разрешению была у него в крови.
— Давайте, — поддакнул Суслик, этот после щедрого Артемонова жеста, готов был идти за кумиром хоть на край света.
— Ничего мы высаживать не будем, — с нажимом произнесла я. — И ломать тоже. В фойе огромные фрамуги, они закрываются на простейшую щеколду, откроем, и вылезем.
— Не-е. Я в форточку не полезу, — скривился Артемон. — В падлу.
— Бить стекла, значит, не в падлу …
— Я домушник что ли, что бы через фортку лазать? Говорю, стекло раздолбим. Значит, раздолбим.
— Зачем?
— Охота мне, — лаконично ответил Артемон. — А за ущерб я заплачу. Без базара.
— Тебе что, май месяц на дворе? Помещение же выстудим.
— Так это же еще лучше! Труп разложиться не успеет…
— Хватит болтать, — разозлилась я и со злости треснула Артемона по загривку. — Иди и ломай дверь.
Все притихли, ожидая — с какой части моего тела этот приблатненный мамонт начнет растерзание за неуважение. Но Артемон удивил.
— Да ладно тебе. Не дерись. Я так, шуткую, — миролюбиво буркнул он, потирая затылок.
Потом встал, распрямив свои богатырские плечи, похрустел суставами, побил кулаком (кулак с мою голову, честное слово!) по ладони — короче, приготовился к атаке на несчастную дверь. Потом, царственно нам кивнув, вышел.
Мы за ним.
13.
Дверь Артемон выломал с первого захода. Долбанул с разлета плечом — она и распахнулась. Банкира это даже разочаровало, он, видимо, надеялся растянуть удовольствие, и покрушить казенное здание подольше.
Мы вывалились на улицу. На воле было еще темно, но горизонт уже поголубел и проснулись первые дятлы — издали была слышна их бодрая дробь.
— Ну? — спросил Артемон, стряхивая с рукава своей фирменной джинсовки вылетевшие из косяка щепки. — Кто со мной рванет?
— А что, уже пора? — взволновалась Изольда. Ну никак она не хотела отпускать от себя своего героя. Ну ни как!
— Пора, — подтвердил банкир, убив бухгалтершу окончательно. — Еще часок, и совсем рассветет.
Кука помялся, встряхнулся, поправил свою шапочку и произнес:
— Думаю, что никто не будет против… Мне кажется, ехать должны мы с Артемом. Как самые…
— Какие еще самые? Это еще почему? — ни с того, ни сего взбеленился Лева Блохин. Видимо, он еще не оставил своей затеи — произвести на меня впечатление. — Я, может, тоже хочу… Я, может, тоже могу… А то все вы… как я не знаю…
— Ты о чем, парняга? — прищурился Артемон.
— Как будто и без вас… это самое… — нечленораздельно бухтел Лева — видимо, от волнения он позабыл те немногие слова, которые знал. — Я то же могу. На лыжах… И на коньках. Если надо.
— Не надо! — одернул его Кука. — Мы с Артемом домчимся за час. Только вы нас и видели.
— Вот, вот, — вдруг встрял Зорин. — Только и видели… А вдруг вы и убили наших инструкторов?
— Ты че? — заорал Артемон взбешенно. — Ты, че, толстый? Ты на кого батон крошишь?
— Постойте, — Юрка предупредительно махнул своей «резиновой» пятерней. — Послушайте, господин банкир. Мы ничего не знаем точно. Ни кто убил, ни за что. И сколько бы вы не говорили, что вы здесь люди случайные, я не приму это, как аргумент…
— Базарь яснее, толстый. Я не фига не понимаю…
— А чего тут не ясного? Я вам не верю. А еще больше я не верю вашему скользкому телохранителю. Больно морда у него маньячная, — передразнил Куку Юрка. — Вдруг это вы оба замыслили и проделали… — Видя возмущенно раздутые ноздри Артемона, Зорин зачастил. — И чтобы не было недоразумений, давайте решим так… Вы вне конкуренции. Естественно. А вот вам в напарники давайте дадим кого-нибудь другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Я закатила глаза — все-таки легкомысленные существа эти мужики. Им хоть убийства, хоть потоп, хоть война — никогда о бабах думать не перестанут.
— Ну а банк-то что? — не отставала я.
— Что, что. Достался мне банк… В наследство, блин…
— От бабушки?
— Какая ты, Леля липучка, — возмутился банкир. — Пристанешь, как банный лист. Ладно. Расскажу. Помнишь кризис был? В 98. Много тогда народу потонуло. Многим бабки нужны были для поднятия. А у меня как раз были. Я и давал под залог. Ну вот. Пришел ко мне тогда один хмырь. Банкир-малолетка. Ему папаня банк купил, перед тем как во Францию свалить. Сам-то папаня, большой человек, ушлый, на соске какой-то сопливой женился и рванул с ней на ПМЖ в Париж. А сынок, даром, что ученый, не шибко умный. Капитал прокакал. Да тут еще дефолт. Короче, бабки срочно нужны. А где взять? К папане на поклон совестно. Ну ко мне пришел. Я ему дал под залог.
— Под залог чего? — заинтересованно спросил Зорин.
— Акций его. Дал на месяц. Под сносный процент. И не подумайте чего, все было законно, у нотариуса оформлено — типа бабки не вернешь, гони бумажки.
— Ну? — поторопила я.
— Не вернул.
— И акции стали твоими?
— Ага. Я, правда, не знал, что с ними делать. Но нашлись добрые люди, подсказали. Я нанял башковитых пацанов с аспирантурами. Бабок кинул, бабок-то у меня полно было. Ну и заработало… Так что теперь я уважаемый человек. Банкир. Меценат.
— И как часто ты на работу ходишь? — очень живо поинтересовался Зорин. Это был для него больной вопрос — каждый день ходить на работу. Ведь это время можно потратить с большей пользой: на прогулки по Интернету, например, или игры …
— Хожу иногда. Бумаги подпишу. С девчонками-секретаршами покалякаю. Да мало ли дел в банке… — Артемон замолчал. Мы тоже не произносили не звука — переваривали информацию. Первым заговорил банкир. Мечтательно и томно он протянул. — Эх! Сейчас бы массажик кто запупырил… А-то шея болит…
— А ты попроси народ, может, кто и умеет, — хитро предложила Ксюша.
— Кто умеет, народ?
Изольда нервно завозилась — видно, не умела, но дюже хотела пощупать мощную банкирскую шею. Видя ее душевные метания, Ксюха быстренько переориентировалась и, плюнув на затяжную интригу, выпалила:
— Сонька мастер массажа, она сделает.
— Могешь? — поинтересовался Артемон.
— Могу, — скромно ответила Сонька.
А она действительно могла. Хотя ручки у нее были, как у ребенка: узенькие, маленькие, с короткими, тонкими пальчиками. Но слабыми они только казались, на самом же деле ее подростковые культяпки таили в себе такую цепкость и силу, что я диву давалась. Еще с детства Сонька лупила врагов всех мощнее, а щипала всех больнее. А уж когда выросла, научилась применять свое умение в мирных целях — наладилась делать нам массаж.
Так что Ксюха не прогадала, «толкнув» Артемову шею в Сонькины руки.
— Ну начинай, — как-то неуверенно произнес Артемон. Однако на Сонькины ноги посмотрел с большим интересом. Что ввергло Ксюшу в пучину бурного восторга.
Пока Сонька мяла Артемонову шею, мы с Ксюшей обсуждали важную тему: после какого свидания Сонька может позволить банкиру затащить себя в постель.
— Чем больше будет ломаться — тем лучше, — уверенно заявила я.
— Это правильно. Пусть побольше из него подарков вытянет. Это они пока ухаживают щедрые, а потом не допросишься.
Я хотела возмутиться: типа, дело не в подарках, а в уважении, но не успела…
— Ключи пропали! — ни с того, ни с сего заголосил Кука.
— Какие еще ключи? — лениво спросил прибалдевший Артемон.
— Связка испарилась. Она должна лежать на столе, вот тут… А ее нет…
— Да ладно?
— Сами смотрите.
Мы посмотрели — ключей и правда нигде не было.
— А они точно на столе лежали? — строго спросил Артемон.
— Ты же сам их сюда положил…
— Когда?
— Как вошли. Ты отпер дверь и бросил их…
— Точно?
— Нет. Не точно. Но я уверен. У тебя привычка — как откроешь дверь, сразу ключи кидаешь на первое, что попадется.
— В натуре, что ли? Никогда не замечал
— Артем, — по-учительски сурово спросила Сонька. — Ты куда ключи положил?
— Не помню я.
— Может, в карман?
Артем проверил карманы, сначала поверхностно — похлопав по ним ладонями, потом досконально — вывернув их. На стол ссыпалась груда бестолкового (на тот момент), но жутко дорого «хлама»: ручка «Паркер», телефон «Сименс МС60» (я о таком весь последний месяц мечтаю), бумажник «Гучи», порванная золотая цепь, пачка затейливых презервативов, тех, что с коровьими мордами на концах…
— О! — восхитился Суслик. — Всегда о таких мечтал.
— Дарю, — смилостивился банкир и подтолкнул коробку с легкомысленными буренками радостному Мишке.
— А я умираю, хочу такой телефон, — заканючила я, ни на что не надеясь. — Такой классный… Только дорогой, зараза…
Артемон хмыкнул.
— Ну бери, раз мечтаешь. Дарю.
— Артем Сергеич, — заблажил Кука. — Вы что с ума сошли? Благотворительностью вы занимаетесь по четвергам, а не… А ну верни! — телохранитель вырвал аппарат из моих рук и процедил сквозь зубы. — Попрошайка.
«А счастье было так возможно, так близко!» — пронеслось в моей голове. Ну ладно, хоть в руках подержала.
— Ну-ка отдай, — рявкнул Артемон, не по-доброму зыркнув на своего телохранителя.
— Но там все нужные номера, там ваш органайзер…
— Не твое дело! — Артемон буквально выдрал мобильник из Кукиной руки. — Забирай, Леля. Дарю.
— А я всегда мечтал о золотой цепочке с палец толщиной! — вскричал Зорин, алчно сверкая глазами.
— Не-е… Цепочку не отдам. Мне она дорога, как память. А ручку можешь взять, у меня еще есть.
— Спасибо, не надо. Я от руки не пишу, — немного обижено буркнул Юрка.
— Больше у меня ничего нет. Ключей тоже, — констатировал Артемон, заправляя карманы обратно в штаны. — Хотя должны быть.
— Украли? — ахнул Суслик, на миг оторвав взгляд от чудо-презервативах.
— За фиг?
— Потерял что ли?
— Фиг знает.
— Давайте искать.
— За фига?
— Слушай, Артемон, — возмутилась я. — А ты еще слова, кроме фига, знаешь?
— Ага, — радостно заржал он. — Букв в нем тоже три…
— Артем Сергеич, — строго гаркнул Кука, опять перейдя на «вы». — Вспомните о своем статусе.
— Ну да, — сник банкир. — Имидж, мать его за ногу. Помню.
— Итак, — произнесла я, когда Артемон, наконец, заткнулся. — Ключи пропали. Это факт. Давайте подумаем теперь, куда они могли деться.
— Выпали из кармана, когда я по кухне шастал. А вы, слоняры, их запинали в какой-нибудь угол.
— Но я уверен, что ты их положил на стол… — затянул свою старую песню Кука.
— И куда они испарились? Барабашки что ли утащили?
— Может барабашки, а может кто-нибудь из этих, — Кука кивнул в сторону Зорина и компании.
— За фиг? — взвыл Зорин. — И на фига? — похоже с перепугу он забыл свой родной, 5 лет изучаемый в институте, язык.
— А вдруг вы еще кого замочили и труп в одной их комнат заперли…
— Е-рун-да! — смело отчеканил Зорин. — А по-вашему — фигня на постном масле! У нас не было ни времени, ни возможности. И вообще, — не на шутку разошелся Юрка, — хватит на нас с Левой наговаривать. Существует же такое понятие, как презумпция невиновности.
— Не треньди, — огрызнулся Артемон. — Кука просто так сказал…
— Почему же? Мне это толстяк с самого первого взгляда не понравился. У него рожа маньячная. Потом, он все время поет, а это не нормально…
Достойно ответить обидчику Зорин не успел, ибо пока он формулировал едкую фразочку, голосок подала, до сего момента незаметная и неслышная, Изольда.
— А как мы теперь из здания выйдем? Мы же не откроем дверь…
— А че? Жить здесь останемся, — юморил Артемон. — Жрачки-то полно, на сырое мясо перейдем…
— Нет, правда? — Изольда даже порозовела от удовольствия — ей видимо пришлась по душе мысль о житье с Артемоном под одной крышей.
— Девушка, — раздраженно вякнул Кука, очевидно, поклонница босса его бесила, почти так же сильно, как Зорин. — Вы что в бункере что ли сидите?
— Нет, — пролепетала бухгалтерша.
— Вот и я говорю. Дверь взломать — как чихнуть.
— А давайте лучше окно высадим, — возбужденно предложил Артемон — как я поняла, тяга к разрешению была у него в крови.
— Давайте, — поддакнул Суслик, этот после щедрого Артемонова жеста, готов был идти за кумиром хоть на край света.
— Ничего мы высаживать не будем, — с нажимом произнесла я. — И ломать тоже. В фойе огромные фрамуги, они закрываются на простейшую щеколду, откроем, и вылезем.
— Не-е. Я в форточку не полезу, — скривился Артемон. — В падлу.
— Бить стекла, значит, не в падлу …
— Я домушник что ли, что бы через фортку лазать? Говорю, стекло раздолбим. Значит, раздолбим.
— Зачем?
— Охота мне, — лаконично ответил Артемон. — А за ущерб я заплачу. Без базара.
— Тебе что, май месяц на дворе? Помещение же выстудим.
— Так это же еще лучше! Труп разложиться не успеет…
— Хватит болтать, — разозлилась я и со злости треснула Артемона по загривку. — Иди и ломай дверь.
Все притихли, ожидая — с какой части моего тела этот приблатненный мамонт начнет растерзание за неуважение. Но Артемон удивил.
— Да ладно тебе. Не дерись. Я так, шуткую, — миролюбиво буркнул он, потирая затылок.
Потом встал, распрямив свои богатырские плечи, похрустел суставами, побил кулаком (кулак с мою голову, честное слово!) по ладони — короче, приготовился к атаке на несчастную дверь. Потом, царственно нам кивнув, вышел.
Мы за ним.
13.
Дверь Артемон выломал с первого захода. Долбанул с разлета плечом — она и распахнулась. Банкира это даже разочаровало, он, видимо, надеялся растянуть удовольствие, и покрушить казенное здание подольше.
Мы вывалились на улицу. На воле было еще темно, но горизонт уже поголубел и проснулись первые дятлы — издали была слышна их бодрая дробь.
— Ну? — спросил Артемон, стряхивая с рукава своей фирменной джинсовки вылетевшие из косяка щепки. — Кто со мной рванет?
— А что, уже пора? — взволновалась Изольда. Ну никак она не хотела отпускать от себя своего героя. Ну ни как!
— Пора, — подтвердил банкир, убив бухгалтершу окончательно. — Еще часок, и совсем рассветет.
Кука помялся, встряхнулся, поправил свою шапочку и произнес:
— Думаю, что никто не будет против… Мне кажется, ехать должны мы с Артемом. Как самые…
— Какие еще самые? Это еще почему? — ни с того, ни сего взбеленился Лева Блохин. Видимо, он еще не оставил своей затеи — произвести на меня впечатление. — Я, может, тоже хочу… Я, может, тоже могу… А то все вы… как я не знаю…
— Ты о чем, парняга? — прищурился Артемон.
— Как будто и без вас… это самое… — нечленораздельно бухтел Лева — видимо, от волнения он позабыл те немногие слова, которые знал. — Я то же могу. На лыжах… И на коньках. Если надо.
— Не надо! — одернул его Кука. — Мы с Артемом домчимся за час. Только вы нас и видели.
— Вот, вот, — вдруг встрял Зорин. — Только и видели… А вдруг вы и убили наших инструкторов?
— Ты че? — заорал Артемон взбешенно. — Ты, че, толстый? Ты на кого батон крошишь?
— Постойте, — Юрка предупредительно махнул своей «резиновой» пятерней. — Послушайте, господин банкир. Мы ничего не знаем точно. Ни кто убил, ни за что. И сколько бы вы не говорили, что вы здесь люди случайные, я не приму это, как аргумент…
— Базарь яснее, толстый. Я не фига не понимаю…
— А чего тут не ясного? Я вам не верю. А еще больше я не верю вашему скользкому телохранителю. Больно морда у него маньячная, — передразнил Куку Юрка. — Вдруг это вы оба замыслили и проделали… — Видя возмущенно раздутые ноздри Артемона, Зорин зачастил. — И чтобы не было недоразумений, давайте решим так… Вы вне конкуренции. Естественно. А вот вам в напарники давайте дадим кого-нибудь другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29