— Парикмахерскую. У всех, говорит, личный парикмахер, а у тебя, Ксюня, будет личная парикмахерская.
— Везет, — завистливо протянула Сонька.
— Да, — кивнула Ксюша. — С мужем мне повезло. Но, заметь, с 4-ой попытки. Так что у тебя есть еще 3 шанса.
— Да уж. — Нахмурилась Сонька. — И если учесть, что первый шанс я использовала в 18, а второй все никак не представится, то счастлива я буду как раз к климаксу.
— Расслабься, — я решила поддержать подружку. — Я вот еще ни разу замужем не была.
— Ха!
— Чего ха?
— Ха! И еще раз, Ха! Если бы ты не ломалась, скоро бы уже ситцевую свадьбу отмечала.
— Ну-у, — расстроилась я. — Опять старые песни…
— А что я не права? Ей, видите ли, профессия ее жениха не нравится…
— А кому она нравится? Тебе что ли? Или Ксюше? Что-то не помню, чтобы вы мечтали выйти замуж за ментов.
— Мне все равно, кем будет работать мой избранник! — горячо воскликнула Сонька — она у нас из числа последних романтиков.
— Лишь бы человек был хороший, — закончила за нее Ксюша. — Знаем мы тебя, дуру. — Она покровительственно потрепала подругу за щечку. — А Леля права. Геркулесов, при его образовании и маминых связях… А кто у нас мама, кстати?
— Хозяйка торгового комплекса «Сириус»
— Во-во. Я и говорю, что мог бы устроиться и получше.
— Какие вы… — Сонька от возмущения даже свое всегдашнее красноречие растеряла. — Какие корыстные!
Ксюша хотела отпарировать, она даже глаза сощурила и воздуха в легкие набрала, но я прервала этот всегдашний, но на сей момент неуместный спор.
— Девочки, давайте мыслить конструктивно. Кому еще мы можем позвонить?
— В такси, — подала голос Ксюша.
— Не пойдет. Дорого, — не согласилась Сонька.
— Ну-у. Тогда сама предлагай.
— Может, моему Дельфину?
— Это еще кто? — не поняла Ксюша.
— Это очередной Сонькин поклонник, — подсказала я.
— Бывший. Я с ним вчера рассталась.
— А почему Дельфин? Моряк что ли?
— Нет. У него машина, «Опель». Цвет мокрый дельфин.
Ксюша засмеялась. Она знала, что Сонька может забыть имя своего бывшего поклонника, цвет его глаз и волос, но марку машины не забудет никогда.
— Хотя… — Сонька на минуту задумалась. — Он, скорее всего, не повезет.
— Это еще почему? — налетела на нее Ксюша.
— Вечер пятницы он проводит в кругу семьи.
— Так он еще и женат?!
— А ты думала? — Сонька насупилась. — Легко что ли холостого найти? Вы всех уже разобрали… сволочи…
— А другого у тебя нет? — с надеждой спросила Ксюша. — Ну хоть какого-нибудь завалящегося?
— Пусть хоть трижды женатого, но не столь примерного семьянина, — поддакнула я.
— Дайте подумать, — буркнула Сонька
И она зависла. Мы переминались с ноги на ногу, ждали, когда подружка переберет в уме всех своих поклонников.
Время шло, мы потихоньку замерзали, но подруга все еще морщила лоб и ничего не говорила. Однако мы не сильно волновались, знали, что у Соньки бывало два периода в жизни: либо густо — либо жидко, но пусто никогда.
— Есть! — вскричала Сонька. — Есть один. Он, правда, дальнобойщик, у него свой «КАМАЗ». Но вас, надеюсь, это не смутит?
— Что ты! — всплеснула руками Ксюша. — Мы будем рады твоему камазисту, как родному!
— Тем более, что Ксюшины вещи поместятся только в его кузов, — вякнула я, за что получила легкий шлепок варежкой по макушке.
— Во-во! — поддержала меня депутатша, за что незамедлительно получила второй варежкой и тоже по шапке. — Ладно, не дерись, мы больше не будем.
— Смотрите у меня! — Ксюша погрозила нам кулаком. — Давай звонить.
И тут Сонька удивила. С надменной улыбкой на порозовевшем лице она полезла за пазуху своего пестрого пуховичка и жестом фокусника достала оттуда сотовый телефон.
— Ого! — воскликнула я. — Когда это успела отхватить?
— Да вот… — Сонька насколько могла скромно улыбнулась. — Прикупила по случаю.
— На скудную учительскую зарплату?
— Поэкономила пару месяцев, — все еще сдерживая горделивую ухмылку, ответила она.
— Заливай! — встряла Ксюша. — Взятку от избирателей, наверное, получила. Или думские деньги прикарманила.
— Да ты что! — Сонька всполошилась не на шутку. — Я ни копеечки не получаю за свою депутатскую деятельность! Только бесплатный проездной, я же говорила!
Тут Сонька не соврала. Никаких благ ей депутатство не принесло, уж я-то знаю, одну головную боль. Она и в Думу-то попала случайно. Дело в том, что музыкальная школа, в которой она преподает, находится на отшибе города, рядом со старым кладбищем. И живут в этом районе в основном пенсионеры да не слишком благополучные семьи. Наверное, именно поэтому сей округ был не слишком популярным, вот и набралось кандидатов всего двое — Софья Юрьевна Аниськина да некто, под кодовым именем «Противвсех». Так Соньку в Думу и выбрали.
— Меня и выбрали только потому, что пенсионеры против всех голосовать не умеют… — продолжала отбрыкиваться депутатша.
— Да ладно. Уймись ты, — прервала Ксюша поток Сонькиных оправданий. — Тем более, что телефончик у тебя плохонький, красная цена ему вместе с чехлом баксов 100…
После этих слов Ксюша, нацепив на мордочку знакомую горделивую улыбку, вытащила из рюкзака серебристый телефончик-раскладушку фирмы «Самсунг». Щелчком открыла его и продемонстрировала экран.
— Мультимедийный монитор на жидких кристаллах, — бросила она небрежно. — Новейшая модель.
— А у меня… А у меня панельки съемные. Разноцветные.
— А у меня выход в интернет.
— А у меня 25 мелодий!
— А у меня такая полифония, что хоть дискотеку устраивай.
— А у меня чехол из змеиной кожи.
— А в мой вмонтирована видеокамера, — торжественно выдала Ксюша, уев Соньку окончательно.
Так они и стояли друг напротив друга, взмыленные, запыхавшиеся, как после недавнего бега, с выставленными вперед телефонами. И были в этот момент смутно похожи на малолетних идиотов, что сравнивают в бане свои причиндалы.
Потом, как по команде, обернулись и уставились на меня. В глазах обеих был приказ: «Доставай свой. Будем сравнивать!». Вот тут я не выдержала и расхохоталась.
— Ну и дурочки вы!
— Это еще почему? — насупилась Ксюша, но телефон убрала.
— Да потому что ваши аппараты вам не понадобятся.
— Как?
— Так. Вы в лес едите. В самую глушь области. Там спутниковая связь не работает, — все еще смеясь, закончила я.
— Не может быть! — в один голос вскричали подружки.
— Может.
— Но как же мы будем связываться с внешним миром?
— Там, между прочим, есть обычный телефон. С него и позвоните.
— Но как же…
— Все, разговор закончен, — отбрила я поклонниц прогресса, ибо увидела, как из-за поворота показалась знакомая машина. — За нами приехали.
— Кто?
— Милиция.
Я помахала рукой водителю подъезжающего «козелка». Он махнул мне в ответ. Потом машина затормозила, дверь, скрипя, отварилась, и из кабины показалась голубоглазая, румяная, хорошенькая, но сердитая физиономия моего жениха.
— Залазьте, — скомандовал он.
— Коленька! — радостно заголосила подружки и резво закидали вещи в салон. — Каким ветром?
— Так и знал, что на автобус опоздаете, — недовольно пробурчал он. — Никуда вас отпустить нельзя.
— Пупсик, — промурлыкала я и потрепала Колюню по волнистым, как у херувима, волосам. — Не ругайся.
— Едут, черт-те, куда. Лыжницы, тоже мне, — продолжал бубнить Геркулесов. — Будто я не знаю, что им не горы снежные, а дискотека нужна…
— Коленька, — начала увещевать его Сонька. — Ты же знаешь, что любим мы только тебя.
— Задницами там не крутить! — рыкнул Геркулесов, не обращая внимания на наши заискивания.
— Да перед кем там? — я невинно захлопала глазенками. — Ты же знаешь, что за мужики работают в нашем НИИ. Чудики одни…
— Ладно, — буркнул он и замолк.
— А ты ему не сказала, что на турбазу биатлонистов привезут? — прошептала мне на ухо Ксюша.
Я в ужасе замотала головой. Скажи я ему, не видать мне турбазы, как своих ушей.
— И про банкиров, которые там будут чей-то день рождение справлять? — в другое ухо дунула мне Сонька.
Я вновь задергалась, как китайский болванчик. Еще ни хватало ему знать, что на турбазе будет полным полно нормальных мужиков. Пусть уж живет спокойно, считая, что кататься на лыжах мы будем исключительно в компании наших институтских чудаков. А о них он знал не понаслышке.
Дело в том, что познакомились мы с Коленькой не при самых романтичных обстоятельствах, а именно при расследовании убийства, даже нескольких, кои совершал в нашем НИИ один мерзкий мужик. Геркулесов приехал на вызов, а я была главной свидетельницей по делу, вот так мы и пересеклись. Пока шло следствие, мы часто встречались, так как я, по моей версии, силилась помочь стражам правопорядка, а по его, путалась под ногами и мутила воду. Ладили мы, как кошка с собакой, если не сказать больше: как коммунисты с демократами, но, как и они, жить друг без друга не могли. Сблизились мы только после того, как он спас меня от убийцы, который чуть не пустил меня на фарш.
С тех пор прошло пол года, но практически ничего в наших отношениях не изменилось — мы так же плохо ладим, но жить друг без друга не можем. Главная проблема, на мой взгляд, в том, что мы совершенно друг другу не подходим — он не в моем вкусе, а я не в его. Начнем с внешности. Мне нравятся брюнеты, демонической наружности, но с ангельским характером. Геркулесов же прямая противоположность моему идеалу — светлый, румяный, смазливый херувим с мерзким нравом. К тому же упертый, твердолобый, взрывной, и что самое ужасное — романтичный. Именно из-за своего романтизма и упертости он бросил адвокатскую практику (он служил в престижнейшей юридической фирме) и по зову сердца (?!) устроился работать в уголовный розыск. Понимаете? Тогда больше ничего объяснять не надо. Скажу только одно — мы с его мамой, дамой необыкновенного ума и деловитости, почти уговорили нашего Коленьку вернуться к юридической практике. И он почти согласился. Сейчас он для виду выкабенивается, но, как мы ожидаем, к весне сдастся. Вот тогда я и приму, наконец, его предложение, и стану его женой.
Кстати, я тоже не попадаю под его идеал. Коленька всегда балдел от тургеневских девушек, эдаким скромниц, аккуратисток, домоседок с длинными естественными волосами, в приличных платьях и с каким-нибудь невинным хобби, типа вышивания крестиком. Я же прямая противоположность сему пресному образу. Яркая, быстрая, шумная и бесшабашная, я обожаю откровенные наряды, яркий макияж, дорогие безделушки. Любимым моим местом отдыха является ночной клуб, любимым напитком — ерш, а главным хобби — кокетство. Правда, я не курю, много читаю, дальше кокетства не захожу и очень хорошо готовлю. Видимо, по этому Коленька меня и терпит.
— Теплые вещи взяли? — нарушил свое обиженное молчание Геркулесов.
— Взяли, — радостно доложили мы.
— Книги?
— Да когда нам там чи… — начала Сонька, но, получив удар локтем под дых, затараторила. — Конечно, взяли, Николай Николаич, полное собрание сочинений Эмиля Золя.
— Водки, надеюсь, немного?
— Не-е-ет. Бутылочку.
— Смотрите у меня. — Он погрозил нам пальцем.
Мы послушно закивали и, как примерные детсадовки, положили ручки на коленочки, всем своим видом выражая смирение. Но Геркулесов не унимался.
— Ну а ты, невестушка моя золотая, что взяла с собой, кроме вагона косметики?
— А что, мне разве еще что-то понадобиться? — невинно поинтересовалась я.
— Леля, — строго прикрикнул Геркулесов. — Смотри у меня…
— Смотрю, смотрю…
— Писульки-то свои взяла?
Я кивнула. Геркулесов успокоился.
Дело в том, что «писульками» бесстыжий Коленька называет мой литературный труд. Именуемый романом «Преступная страсть». Пишу я его давно, и все никак не удосужусь закончить. И дело не в том, что Муза меня редко посещает. Отнюдь. Меня муза просто задолбала своими визитами, причем, в самые неподходящие часы, например, рабочие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29