Один из этих ублюдочных семенных экспертов — Максвелл Конквест, если не брать в расчет, что он делает с прекрасной леди, той, в салоне! — Райдербейт прервался резким смешком. — В общем, когда мы опустились на полосу, нас, скажем так, немного тряхнуло, и Максвелл повредил себе задницу, думаю, отбил копчик. Но это не помешало ему назвать меня спятившим алкоголиком, что, собственно, меня совсем не задело, я слышал определения и похуже. Но потом, когда я помог этому недоноску выбраться из самолета, он сказал, что напишет рапорт и проследит, чтобы меня лишили лицензии. А такие разговоры Сэмюэль Райдербейт воспринимает серьезно. Ну так вот, я ударил эту кучу дерьма, залепил что-то вроде пощечины, а он имел наглость даже с ушибленной задницей ударить меня в ответ. Оказалось, он знает мерзкие приемчики. Короче говоря, я потерял два зуба и у меня была сломана челюсть, и это было к лучшему, потому что я смог подать на него жалобу в американское посольство — нападение с запрещенным оружием под названием «каратэ». Передо мной даже извинился сам посол. И у меня осталась лицензия.
— Конквест будет в восторге от того, что вы взяли его жену на борт.
— Да-а, меня это тоже немного беспокоит. Если бы я знал заранее, я бы не допустил этого. Я только надеюсь, что в этот раз ничего не случится.
— Все будет в порядке, на следующей неделе он отбывает в Сайгон и забирает с собой жену.
— Может, мне удастся свидеться с ней разок-другой, пока мужа нет поблизости.
О чем это вы?
— В следующем месяце я сам еду в Сайгон.
— Вы хотите сказать, что тоже отработали здесь свое? — спросил Мюррей, и в голове у него замелькали мысли, ни одна из которых не касалась Жаклин Конквест.
— Точно так — это часть моего контракта с «Эйр Америка». На нашей международной линии очень много работы, мистер Уайлд. Как выразился бы рекламный агент, мы обеспечиваем безопасный и надежный сервис в трех последних штатах Америки — в Лаосе, Таиланде и Южном Вьетнаме.
— И их не волнует, что вы не являетесь гражданином Америки?
— Это волнует их в самую последнюю очередь. Во время «тсс-тсс» полетов на борту самолетов нет никаких опознавательных знаков, и если я приземлюсь в недружелюбные объятия, никто ничего обо мне не узнает. Это одно из преимуществ, которое дает родезийский паспорт. И что делать красным? Ну, проведут они меня по улицам Ханоя. А что сделают янки? Пожмут плечами и скажут, что я один из бедных белых африканских отбросов, которого подстрелили во время контрабандного полета над Юго-Восточной Азией. И здесь полно таких, как я: ребята из Конго, Алжира, Йемена. Теперь Вьетнам. Все самые веселые места планеты!
— И вы занимаетесь этим только ради денег, ради четырех сотен долларов в неделю?
Райдербейт хмуро взглянул на Мюррея:
— Ты, кажется, очень хорошо информирован?
— Таков тариф, не так ли?
— В общем-то, да. Иногда платят больше за «тсс-тсс» полеты над тропой Хо Ши Мина, где Нет-Входа получил пулю в задницу.
Ко-пилот сидел в наушниках и не слышал их разговора. Из голоса Райдербейта вдруг испарилась вся благожелательность:
— Ты ведь что-то здесь выуживаешь, не так ли, Уайлд? Ну а теперь давай, хватит вилять. Я уже довольно много наговорил, слишком много для журналиста, если уж на то пошло. Я сделал тебе одолжение, так как я больше чем уверен, что ты не собираешься ничего об этом писать. Не желаешь возвратить комплимент?
Перед тем, как ответить, Мюррей постарался быстро все обдумать. Либо Райдербейт обладает шестым чувством, либо он патологически подозрителен, либо его навели. Плюс «Эйр Америка». Деятельность этой авиалинии была, если не прибегать к жестким выражениям, неясной и двусмысленной. Это была зарегистрированная коммерческая компания, действующая на чартерной основе, но ни для кого не было секретом, что большую часть заказов, а также поддержку они получали от ЦРУ. И если Мюррей процитирует хотя бы половину того, что ему рассказал Райдербейт, работа родезийца будет стоить не дороже датированного задним числом чека после игры в покер с незнакомцами в поезде. И Райдербейт, если он только не умственно отсталый или сумасшедший, должен был прекрасно это понимать.
Существовало только одно объяснение поведению Райдербейта — он знал, чем Мюррей занимается в Лаосе. Ему рассказали. И рассказать могли только два человека — Джордж Финлейсон и Чарльз Пол. Мюррей как раз размышлял о том, зачем кому-то из них это понадобилось, когда самолет вдруг начал дрожать. Нет-Входа чуть отпустил рычаг, и окна заволокли темные завихрения облаков.
— Долго еще до сброса? — спросил Мюррей, стараясь выиграть время.
— Прилично, — Райдербейт отстегнул ремень, встал и взял Мюррея за руку. Пол сильно накренился. Пальцы Райдербейта, длинные и гибкие, как весь он, крепко держали Мюррея. — Пойдем назад и немного поболтаем, солдат.
Жаклин Конквест снова сидела выпрямившись на стуле и смотрела на облака. Райдербейт прокричал ей пару любезностей на ужасном французском и жестом указал Мюррею на парусиновые сиденья вдоль стены в нескольких футах от Жаки. Мюррей начал сожалеть о том, что отдал ей оба номера «Бангкок Уорлд». Райдербейт же, казалось, не чувствовал холода, который становился все сильнее. Он достал бренди и предложил Мюррею, который на этот раз с благодарностью принял угощение, а потом и сам надолго приложился к фляжке, облизал губы и осклабился:
— Ну, в чем там дело, солдат? Работа на вонючие газетенки не может принести большой добычи.
— Мне хватает, спасибо.
Родезиец тряхнул головой:
— Не отнимай зря мое время, Мюррей Уайлд-сэр. Что за игра? Золото, оружие, опиум? Ты не будешь первым, кто пытается вовлечь бедного, невинного пилота «Эйр Америка» в свои дела и заставить его пролететь над какой-нибудь отдаленной территорией, где закон не так уж силен, и сбросить несколько мешков, в которых совсем не обязательно упакован рис. N'est-ce pas? — Райдербейт сильно ударил Мюррея ладонью по колену.
— Я бы выпил еще бренди, — сказал Мюррей. В это время пол опять начало трясти.
— Не выпей все. Он может нам понадобиться до того, как мы приземлимся.
Мюррей выпил, закрутил крышку и ждал. Теперь было абсолютно ясно, как обстоят дела. Финлейсон выслушал его в первый вечер в Cigale, видимо, сказанное Мюрреем произвело на него впечатление, и он начал быстро действовать: узнав, что Мюррей планирует отправиться на «роллер-коастер», банкир смог, возможно, через услужливого Люка Уилльямса, организовать все так, чтобы главным пилотом Мюррея был наемник из Родезии, который готов был сделать все что угодно и для кого угодно при условии, что оплата будет удовлетворительной.
Райдербейт хранил молчание, и Мюррей решил, что пора каким-то образом решить этот вопрос.
— Вы говорили с Джорджем Финлейсоном?
— Старина Бензозаправка! Конечно, я знаю его. Вьентьян — маленький город. Бензозаправку каждый знает.
— Что же он вам рассказал?
— Ну нет! — Райдербейт поднял указательный палец, будто давал клятву. — Тут я ссылаюсь на Пятую поправку. На том основании, что это может скомпрометировать нашего доброго друга Джорджа Финлейсона. Скажем так, он бросил несколько слабых намеков. Бензозаправка, как вы уже наверняка поняли, мистер Уайлд, — английский джентльмен. Во всяком случае, он изо всех сил старается им быть. И сидя в своем воображаемом кресле в Уайтхолле или в Будл, или где там еще отсиживаются британские банкиры-аристократы в эти темные дни правления социалистов, Джордж Финлейсон намекнул, что вы, достопочтенный британский писатель с похвальной карьерой во вьетнамском университете за спиной, заинтересованы в определенном рискованном предприятии. Подходит? Пол, вызывая тошноту, резко ушел вниз, как начавший падение лифт.
— Лучше пристегнитесь, я пойду помогу Джонсу. Скоро сброс. — Райдербейт посмотрел на Жаки и пробормотал: — Я полагаю, эта красавица понимает, что на этом корыте нет туалета? Мы просто держимся за стропы и свешиваемся за борт. Ей это может показаться немного неудобным, — его улыбка потускнела, и он добавил: — И потом, что она вообще делает на этом самолете?
— Это вы мне скажите. Я думаю, для нее это развлекательная прогулка. По крайней мере, я надеюсь, что это так и ничего больше.
Взгляд, который Райдербейт бросил на миссис Конквест, выражал больше, чем обычный распутный взгляд родезийца:
— Да-а, я тоже на это надеюсь, — он на секунду замолчал. — Мы продолжим наш деловой разговор позже. Увидимся, солдат! — Райдербейт развернулся и сказал что-то толкачам-таиландцам, которые тут же отбросили сигареты и начали слезать с мешков.
Сэмми Райдербейт вернулся в кабину.
Мюррей и Жаклин Конквест свесились за борт самолета, надежно обмотав кисти рук стропами парашютов, и смотрели на медленно проплывающий под ними северный Лаос. Ландшафт менялся с удивительной быстротой: смятый мохеровый ковер насыщенно-зеленого цвета вдруг линял до костей и жесткого мяса глубоких расщелин, с огромных высот обрушивались водопады. И облака, как холодный дым, проплывали мимо двери, оставляя на металлических частях и пряжках парашютов капельки влаги. Потом вдруг снова воздух становился чистым, но из-за рассеянного желтого Света возникал странный эффект — словно смотришь из батискафа на дно океана: темно-зеленые камни, поросшие водорослями и зияющие в них темно-пурпурные дыры. Высота, или глубина, тоже приводила в замешательство. То казалось, она измеряется несколькими тысячами футов, а потом вдруг уступ горы проходил так близко, что можно было разглядеть листву на вершинах деревьев, сбитые в кучу хижины и тропу, прорезающую джунгли.
Было 8.40 утра. Они провели в самолете уже более двух часов. Один из толкачей достал складной нож и перерезал веревки, привязывающие первую связку из восьми мешков к деревянной тележке, а другие начали оттаскивать ее к дверям. Мюррей и Жаки отошли в сторону. Тележка дошла до края роликовой колеи, таиландцы удерживали груз над полом, пока один из них вбивал деревянный брусок между тележкой и роликами. Они были маленькими, но невероятно сильными. Груз весил приблизительно полтонны. Самолет резко накренился и начал огибать гору, от сильного крена казалось, что деревья растут почти горизонтально. Мюррей снова увидел хижины и желтую дорогу на вершине горы. Опять наплыли облака, и такие плотные, что он с трудом видел Жаки, прислонившуюся к двери, а когда они рассеялись, Мюррей увидел в ее мрачных, темных глазах страх.
Они в третий раз летели над той же вершиной горы. Где-то над головой пронзительно зазвенел звонок. Один из толкачей что-то крикнул и выдернул деревянный брусок из-под тележки. Остальные дружно налегли, и все мешки перевалились за борт. Сначала они падали очень быстро и кувыркались на лету, потом скорость падения замедлилась и мешки, казалось, дрейфовали к земле. Мюррей видел, как из-за деревьев появились маленькие фигурки, похожие на муравьев. Мешки падали по прямой линии вдоль края дороги. Толкач-парашютист, который кричал перед сбросом и, очевидно, командовал остальными, поднял голову, улыбнулся и показал большой палец Райдербейту, который выглянул из кабины в салон.
На позицию выкатили вторую тележку с грузом. И снова началась операция. На этот раз пришлось четыре раза развернуть самолет, прежде чем удался сброс. Дважды мешали облака, а в третий раз толкачи промедлили на долю секунды, но у их главного хватило ума сдержаться, не выдергивать брусок из-под тележки и подождать четвертого поворота. Мюррей случайно встретился с ним взглядом, и ему показалось, что маленький таец вот-вот расплачется. После четвертого поворота мешки снова легли на землю прямой линией вдоль деревьев.
Мюррей начал понимать суть происходящего. Дорога не была указателем места сброса, это была опасно короткая взлетно-посадочная полоса, на которую могли сесть и взлететь только вертолеты или крошечные самолеты с одним двигателем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42