Джон, я нахожу отдельных американцев наиприятнейшими людьми, но мир, который они создали, умственно неуравновешен.
— И что насчет компании «Рог и копыто»?
— Огромнейшая компания, со всем отсюда вытекающим.
Кендрик, улыбаясь, откинулся назад.
— Ты думаешь, Джон Клоуз, что я скис и стал похож на вчерашнее молоко, оставленное на солнце? Просто, понимаешь, мое поколение хоть и мельком — именно мельком, — но видело лучший мир, лучший. Представь себе это. Представь, что ты хочешь набрать дюжину бесчестных, агрессивных, морально неустойчивых людей, людей, которые готовы сделать все что угодно, лишь бы только стать богаче. Людей, подобных Плохому Билли Никсону, который из-за мизерного долга безо всяких колебаний и угрызений совести выгонял из домов вдов с детьми. Где бы ты сейчас набрал дюжину подобных людей? В тюрьмах? Нет, потому что средний заключенный — человек не слишком умный. Ну, нашел бы ты там одного. Стал бы ты искать среди школьных учителей? Нет. Ты будешь искать — и должен там искать — среди членов правлений корпораций, потому что именно туда идут подобные люди. Подумай об этом, пока будешь сидеть за рулем.
— Я поеду на такси. Вы позволите, я позвоню?
Пока я ожидал машину, мы продолжали нашу дружескую беседу.
— Куда девался тот, лучший, мир?
Кендрик с некоторым удивлением посмотрел на меня.
— Это началось, наверное, сразу же после Второй мировой войны, естественно. Некоторое время все выглядело так, будто мир идет вперед, к лучшему, но потом взыграла людская жадность, особенно среди юристов.
Поддавшись внезапному импульсу, я спросил, не знает ли он о Мэри Эллен Эммет, ставшей потом Стринджер, потом Грин.
— Конечно слышал, — ответил Том Кендрик. — Женщина, выигравшая Стринджер Стейшн, так?
— Стейшн выиграл ее муж. Он умер, а она вышла потом замуж за человека по фамилии Грин. Она прожила шестьдесят с лишним лет на границе Кимберли.
— Грин, — нахмурился он.
— Джон Джозеф. Она называла его Джака.
Несколько минут он раздумывал, потом покачал головой.
Кендрик интересный, удивительный собеседник. И всегда был таким. Подгоняет вас своими рассуждениями и заставляет усомниться в собственных.
Спустя чуть больше часа я уже вернулся в Дейвсвилл. Джейн сидела на веранде, уютно устроившись в шезлонге. Рядом с ней стояло охотничье ружье Боба. Я нарочно тихо стал подкрадываться к ней. Мне оставалось до нее дойти ярдов десять, когда Джейн почувствовала мое приближение, мгновенно схватила ружье и, передернув затвор, направила на меня его дуло.
— Ты умеешь стрелять? Это ведь охотничье ружье.
— Практиковалась.
— Стреляла? Здесь?
— В обращении с ним. От выстрелов всегда слишком много шума, не так ли?
— Верно, — сказал я и поведал ей об оценках Тома Кендрика соседей по ферме.
— Мне кажется, — заметила Джейн, — Плохой Билли Никсон — наш человек. Или его сын. Плохой Билли Второй. Или Нортроп... Что же мы будем делать дальше, мистер Главный Советник?
— Немного подумаем.
Джейн улыбнулась:
— Не знаю, удивит ли тебя, если я скажу, что хочу что-нибудь делать! Уже достаточно насиделась на заднице без движения. Тебе хорошо. Это твоя чертова страна, и ты знаешь, как все тут происходит. А я не знаю, поэтому каждый раз должна спрашивать.
— Что вам хотелось бы сделать, капитан?
— Поймать этих свиней, которые отвезли нас в пустыню и бросили там.
— Мне тоже этого хочется. Есть какие-нибудь идеи?
— Я могу стать наживкой.
— Продолжай.
— Как называется этот парк в Перте, где есть ресторан?
— Кингс-парк.
— Королева посетила его тридцать с лишним лет назад, — фыркнула Джейн. — Так вот, мы дадим в газете объявление, где будет сказано, что Джейн Стратт приглашает возможных покупателей встретиться с ней возле... Как называется это дерево?
— Какое?
— Огромное.
— Эвкалипт.
— Они могут встретиться с ней возле огромного эвкалипта и предложить свои цены. Ну как?
— Соберется весьма подозрительная компания.
— На это я и надеюсь.
— Я не о том. Все проститутки и сутенеры в Западной Австралии ежедневно публикуются в колонке личных объявлений.
— Рискну, — сделав гримаску, сказала Джейн. — Ты будешь там и защитишь меня.
Глава 10
«СТРИНДЖЕР: Д. Стратт готова обсудить будущее с интересными партнерами. Пятница, 13.30, эвкалипт, Кингс-парк».
Мы составили текст объявления как можно туманнее, даже не указали, что Стринджер — это животноводческая ферма. Случайным идиотам, перечитывающим частные объявления в поисках божественных знаний, эти слова ни о чем не скажут. Не указано, кто такая Джейн и в чем суть дела, нет номера телефона. Просто пятница, 13.30. В любую пятницу во время ленча в Кинге-парке бывает огромное количество людей.
Объявление должно выйти в среду. Конечно, нет гарантии, что те, для кого это предназначается, заметят его.
У нас было в запасе два свободных дня, и мы решили до пятницы ничего не делать, только отдыхать, и отправились в туристическую поездку. Я показал Джейн шестидесятиметровый эвкалипт в Пембертоне, на который, если хватит безумия, вы можете взобраться, пользуясь деревянными перекладинами, прикрепленными к стволу. Пока мы смотрели на дерево, двое юных лунатиков уже залезли довольно высоко, красуясь перед своими подружками, которые с интересом смотрели на это мазохистское восхождение.
— Ты тоже полезешь? — спросила Джейн.
— Нет, с меня хватит, — ответил я и показал ей место, откуда однажды свалился, когда брал приступом это дерево. Мне было около восемнадцати, и на молодую леди, бывшую со мной, своей безумной смелостью я не произвел должного впечатления.
Мы наблюдали за двумя девушками, которые то хихикали, то от страха приоткрывали рты, когда мне вдруг пришла в голову одна идея.
— Представь себе, что ты должна описать свою внешность, — сказал я.
— Зачем?
— Просто так, сделай это.
— Ну, — Джейн недоуменно пожала плечами, — рост пять футов и семь с половиной дюймов, вес восемь стоунов, каштановые волосы, светло-карие глаза. Возле правого уголка рта родинка, на левом колене — шрам, результат игры в хоккей.
— Почти все это они знают, — сказал я. — Они уже тебя видели. Надо изменить твою внешность. Ты окажешься слишком уязвимой в Кинге-парке.
— Ты сказал, что будут толпы народа.
— Да, но все-таки посмотри на этих двух девушек.
На них были белые шорты и яркие тенниски, большие солнцезащитные очки с цветными стеклами, на ногах — пляжные босоножки на ремешках. Обе блондинки, натуральные или крашеные.
— Таких в парке будет множество.
— Я не подросток.
— Конечно, ты не подросток, но в шортах будешь казаться вдвое моложе.
С трудом, но мне удалось ее убедить, и она согласилась. Мы отправились в Банбери, чтобы перекрасить ее волосы, купить шорты и тенниску. Пляжные босоножки Джейн надеть отказалась, потому что ремешки соскальзывали с ног. Была куплена и бейсбольная кепка. В «Оптике» на Биг-стрит Джейн приобрела шикарные солнцезащитные очки из розового пластика. Таким образом она перестала быть капитаном Стратт в хорошо отутюженных, сшитых на заказ костюмах. Естественно, Джейн хмурилась, разглядывая себя в зеркале, слегка смущаясь, но со стороны выглядела не более чем двадцатилетней и казалась привлекательной австралийкой, а не явной англичанкой. Ну а мне пришлось нелегко. Я перерыл весь гардероб Боба и отыскал шляпу с огромными полями, потом старые холщовые шорты, должно быть, принадлежащие его внуку, и джемпер с дыркой. Но даже в солнечных очках я все еще оставался похожим на самого себя. Поэтому Джейн перекрасила мне волосы в темно-каштановый цвет.
В пятницу мы припарковали машину в Мандерече и поехали в Перт на автобусе, всю дорогу думая о том, кто окажется в числе наших покупателей. Добрые соседи или их уполномоченные? Похитители или их представители? Большое количество жителей штата, для которых слово «Стринджер» не является загадкой, не явились бы туда: слишком значительно расстояние и затраты на дорогу.
Мы продумали, насколько смогли, все, до мелочей. Половина второго пятницы — хорошее время. В Кинге-парке в эти часы бывают разные люди: те, что уже завершили рабочую неделю, те, что поздно ходят на ленч, любители пикников, туристы, загорающие. Все они проходят по авеню Памяти, толпятся возле ресторана, бистро и автомобильной стоянки. Возле большого дерева будет тише, но при желании мы всегда сможем смешаться с толпой. С другой стороны, так же может сделать и кто-то еще. Если что-то окажется не так, мы надеялись на большое количество людей вокруг. Когда же это произошло...
Приехав на пять минут раньше назначенного времени, мы с Джейн курсировали на такси по авеню и посматривали, что делается около дерева. Там были только дети, разглядывающие надпись и трогающие массивный ствол. И никого больше. Проехав чуть вперед, мы развернулись и двинулись обратно. Наше такси было металлического голубого цвета, похожее на множество других, с затемненными стеклами. По-прежнему не появилось ни одного человека, который бы стоял и явно ожидал кого-то. Мы сделали новый круг, потом еще один. Проехав четвертый раз, снова никого не увидели. На часах было 13.42.
— Стоп, — сказал я.
Расплатившись с водителем, мы прошли назад к ресторану, обошли его, потом мимо стоянки, направляясь к дереву, и там остановились. Мне об этом эвкалипте все уже известно: вес, рост, дата посадки, поэтому, пока Джейн читала табличку, я огляделся по сторонам. Какой-то человек в бежевом костюме стоял в глубокой тени под исландской сосной, спокойно разглядывая нас. Ясно, что из такси мы не могли его заметить. Встретившись со мной взглядом, он пошел по направлению к нам. Приблизившись, человек спросил:
— Стринджер?
— Кто вы? — поинтересовался я.
— Сосед. Вообще-то я представитель соседа, Джорджа Севери. Он собирался приехать сам, но ему срочно пришлось вылететь в Канберру. Почему все обставлено столь таинственно?
Я назвал себя и сказал:
— Есть проблемы. Я интересуюсь ценами.
Он ответил, что цену можно обговорить.
Повернув голову, я заметил еще одного человека, приближающегося к нам со стороны дороги, явно американца. Он говорил низким голосом, который, кажется, многие из них отрабатывают специально.
— Кто эта леди?
— Она мой клерк, — ответил я.
Американец назвался Бредом Доланом из довольно известной, как он сказал, компании «Рог и копыто» в Кимберли и спросил, что я собираюсь обсудить.
— Цены, — пояснил я.
— Нет нужды затягивать деловой разговор, — сказал он. — Берете количество гектаров и умножаете на...
— Джон! — раздался позади меня бодрый женский голос, который я сразу узнал. Мария Н. Брайт, сияющая как луна, свежая как бутон, стоящая на две ступени выше меня в фирме «Макдональд и Слаутер».
— Мария! — обернувшись, воскликнул я, за несколько лет так и не узнавший, как она любит, чтобы ее называли. Я всегда говорил Мэри, тогда как другие произносили ее имя на разные лады, но она никогда никого не поправляла. И, видя в этом ее личную тайну, я никогда не спрашивал. — Кого ты представляешь?
Мария одарила меня своей ослепительной улыбкой.
— Фирму. Партнеров.
— Дайте мне свою карточку, — попросил в нетерпении Долан, — и скажите, когда мы сможем все обсудить.
Для этой цели у меня были с собой карточки, поэтому я протянул одну Долану, другую — представителю Севери, который так и не назвал своего имени. Он и сейчас не сделал этого, просто взял визитную карточку, пробормотав «До свидания», повернулся и ушел. Я наблюдал за ним, пока он уходил, потом осмотрелся по сторонам в надежде увидеть других читателей нашего объявления, но никого не было.
Мария тем временем очаровывала Джейн. Она, как всегда, была одета во все хрустящее и чистейшее: знаете, туфли-часы-сумка-и-подобранная-в-тон-всему-шляпа. Шляпа, которую вы больше ни у кого не увидите, которых не так уж и много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— И что насчет компании «Рог и копыто»?
— Огромнейшая компания, со всем отсюда вытекающим.
Кендрик, улыбаясь, откинулся назад.
— Ты думаешь, Джон Клоуз, что я скис и стал похож на вчерашнее молоко, оставленное на солнце? Просто, понимаешь, мое поколение хоть и мельком — именно мельком, — но видело лучший мир, лучший. Представь себе это. Представь, что ты хочешь набрать дюжину бесчестных, агрессивных, морально неустойчивых людей, людей, которые готовы сделать все что угодно, лишь бы только стать богаче. Людей, подобных Плохому Билли Никсону, который из-за мизерного долга безо всяких колебаний и угрызений совести выгонял из домов вдов с детьми. Где бы ты сейчас набрал дюжину подобных людей? В тюрьмах? Нет, потому что средний заключенный — человек не слишком умный. Ну, нашел бы ты там одного. Стал бы ты искать среди школьных учителей? Нет. Ты будешь искать — и должен там искать — среди членов правлений корпораций, потому что именно туда идут подобные люди. Подумай об этом, пока будешь сидеть за рулем.
— Я поеду на такси. Вы позволите, я позвоню?
Пока я ожидал машину, мы продолжали нашу дружескую беседу.
— Куда девался тот, лучший, мир?
Кендрик с некоторым удивлением посмотрел на меня.
— Это началось, наверное, сразу же после Второй мировой войны, естественно. Некоторое время все выглядело так, будто мир идет вперед, к лучшему, но потом взыграла людская жадность, особенно среди юристов.
Поддавшись внезапному импульсу, я спросил, не знает ли он о Мэри Эллен Эммет, ставшей потом Стринджер, потом Грин.
— Конечно слышал, — ответил Том Кендрик. — Женщина, выигравшая Стринджер Стейшн, так?
— Стейшн выиграл ее муж. Он умер, а она вышла потом замуж за человека по фамилии Грин. Она прожила шестьдесят с лишним лет на границе Кимберли.
— Грин, — нахмурился он.
— Джон Джозеф. Она называла его Джака.
Несколько минут он раздумывал, потом покачал головой.
Кендрик интересный, удивительный собеседник. И всегда был таким. Подгоняет вас своими рассуждениями и заставляет усомниться в собственных.
Спустя чуть больше часа я уже вернулся в Дейвсвилл. Джейн сидела на веранде, уютно устроившись в шезлонге. Рядом с ней стояло охотничье ружье Боба. Я нарочно тихо стал подкрадываться к ней. Мне оставалось до нее дойти ярдов десять, когда Джейн почувствовала мое приближение, мгновенно схватила ружье и, передернув затвор, направила на меня его дуло.
— Ты умеешь стрелять? Это ведь охотничье ружье.
— Практиковалась.
— Стреляла? Здесь?
— В обращении с ним. От выстрелов всегда слишком много шума, не так ли?
— Верно, — сказал я и поведал ей об оценках Тома Кендрика соседей по ферме.
— Мне кажется, — заметила Джейн, — Плохой Билли Никсон — наш человек. Или его сын. Плохой Билли Второй. Или Нортроп... Что же мы будем делать дальше, мистер Главный Советник?
— Немного подумаем.
Джейн улыбнулась:
— Не знаю, удивит ли тебя, если я скажу, что хочу что-нибудь делать! Уже достаточно насиделась на заднице без движения. Тебе хорошо. Это твоя чертова страна, и ты знаешь, как все тут происходит. А я не знаю, поэтому каждый раз должна спрашивать.
— Что вам хотелось бы сделать, капитан?
— Поймать этих свиней, которые отвезли нас в пустыню и бросили там.
— Мне тоже этого хочется. Есть какие-нибудь идеи?
— Я могу стать наживкой.
— Продолжай.
— Как называется этот парк в Перте, где есть ресторан?
— Кингс-парк.
— Королева посетила его тридцать с лишним лет назад, — фыркнула Джейн. — Так вот, мы дадим в газете объявление, где будет сказано, что Джейн Стратт приглашает возможных покупателей встретиться с ней возле... Как называется это дерево?
— Какое?
— Огромное.
— Эвкалипт.
— Они могут встретиться с ней возле огромного эвкалипта и предложить свои цены. Ну как?
— Соберется весьма подозрительная компания.
— На это я и надеюсь.
— Я не о том. Все проститутки и сутенеры в Западной Австралии ежедневно публикуются в колонке личных объявлений.
— Рискну, — сделав гримаску, сказала Джейн. — Ты будешь там и защитишь меня.
Глава 10
«СТРИНДЖЕР: Д. Стратт готова обсудить будущее с интересными партнерами. Пятница, 13.30, эвкалипт, Кингс-парк».
Мы составили текст объявления как можно туманнее, даже не указали, что Стринджер — это животноводческая ферма. Случайным идиотам, перечитывающим частные объявления в поисках божественных знаний, эти слова ни о чем не скажут. Не указано, кто такая Джейн и в чем суть дела, нет номера телефона. Просто пятница, 13.30. В любую пятницу во время ленча в Кинге-парке бывает огромное количество людей.
Объявление должно выйти в среду. Конечно, нет гарантии, что те, для кого это предназначается, заметят его.
У нас было в запасе два свободных дня, и мы решили до пятницы ничего не делать, только отдыхать, и отправились в туристическую поездку. Я показал Джейн шестидесятиметровый эвкалипт в Пембертоне, на который, если хватит безумия, вы можете взобраться, пользуясь деревянными перекладинами, прикрепленными к стволу. Пока мы смотрели на дерево, двое юных лунатиков уже залезли довольно высоко, красуясь перед своими подружками, которые с интересом смотрели на это мазохистское восхождение.
— Ты тоже полезешь? — спросила Джейн.
— Нет, с меня хватит, — ответил я и показал ей место, откуда однажды свалился, когда брал приступом это дерево. Мне было около восемнадцати, и на молодую леди, бывшую со мной, своей безумной смелостью я не произвел должного впечатления.
Мы наблюдали за двумя девушками, которые то хихикали, то от страха приоткрывали рты, когда мне вдруг пришла в голову одна идея.
— Представь себе, что ты должна описать свою внешность, — сказал я.
— Зачем?
— Просто так, сделай это.
— Ну, — Джейн недоуменно пожала плечами, — рост пять футов и семь с половиной дюймов, вес восемь стоунов, каштановые волосы, светло-карие глаза. Возле правого уголка рта родинка, на левом колене — шрам, результат игры в хоккей.
— Почти все это они знают, — сказал я. — Они уже тебя видели. Надо изменить твою внешность. Ты окажешься слишком уязвимой в Кинге-парке.
— Ты сказал, что будут толпы народа.
— Да, но все-таки посмотри на этих двух девушек.
На них были белые шорты и яркие тенниски, большие солнцезащитные очки с цветными стеклами, на ногах — пляжные босоножки на ремешках. Обе блондинки, натуральные или крашеные.
— Таких в парке будет множество.
— Я не подросток.
— Конечно, ты не подросток, но в шортах будешь казаться вдвое моложе.
С трудом, но мне удалось ее убедить, и она согласилась. Мы отправились в Банбери, чтобы перекрасить ее волосы, купить шорты и тенниску. Пляжные босоножки Джейн надеть отказалась, потому что ремешки соскальзывали с ног. Была куплена и бейсбольная кепка. В «Оптике» на Биг-стрит Джейн приобрела шикарные солнцезащитные очки из розового пластика. Таким образом она перестала быть капитаном Стратт в хорошо отутюженных, сшитых на заказ костюмах. Естественно, Джейн хмурилась, разглядывая себя в зеркале, слегка смущаясь, но со стороны выглядела не более чем двадцатилетней и казалась привлекательной австралийкой, а не явной англичанкой. Ну а мне пришлось нелегко. Я перерыл весь гардероб Боба и отыскал шляпу с огромными полями, потом старые холщовые шорты, должно быть, принадлежащие его внуку, и джемпер с дыркой. Но даже в солнечных очках я все еще оставался похожим на самого себя. Поэтому Джейн перекрасила мне волосы в темно-каштановый цвет.
В пятницу мы припарковали машину в Мандерече и поехали в Перт на автобусе, всю дорогу думая о том, кто окажется в числе наших покупателей. Добрые соседи или их уполномоченные? Похитители или их представители? Большое количество жителей штата, для которых слово «Стринджер» не является загадкой, не явились бы туда: слишком значительно расстояние и затраты на дорогу.
Мы продумали, насколько смогли, все, до мелочей. Половина второго пятницы — хорошее время. В Кинге-парке в эти часы бывают разные люди: те, что уже завершили рабочую неделю, те, что поздно ходят на ленч, любители пикников, туристы, загорающие. Все они проходят по авеню Памяти, толпятся возле ресторана, бистро и автомобильной стоянки. Возле большого дерева будет тише, но при желании мы всегда сможем смешаться с толпой. С другой стороны, так же может сделать и кто-то еще. Если что-то окажется не так, мы надеялись на большое количество людей вокруг. Когда же это произошло...
Приехав на пять минут раньше назначенного времени, мы с Джейн курсировали на такси по авеню и посматривали, что делается около дерева. Там были только дети, разглядывающие надпись и трогающие массивный ствол. И никого больше. Проехав чуть вперед, мы развернулись и двинулись обратно. Наше такси было металлического голубого цвета, похожее на множество других, с затемненными стеклами. По-прежнему не появилось ни одного человека, который бы стоял и явно ожидал кого-то. Мы сделали новый круг, потом еще один. Проехав четвертый раз, снова никого не увидели. На часах было 13.42.
— Стоп, — сказал я.
Расплатившись с водителем, мы прошли назад к ресторану, обошли его, потом мимо стоянки, направляясь к дереву, и там остановились. Мне об этом эвкалипте все уже известно: вес, рост, дата посадки, поэтому, пока Джейн читала табличку, я огляделся по сторонам. Какой-то человек в бежевом костюме стоял в глубокой тени под исландской сосной, спокойно разглядывая нас. Ясно, что из такси мы не могли его заметить. Встретившись со мной взглядом, он пошел по направлению к нам. Приблизившись, человек спросил:
— Стринджер?
— Кто вы? — поинтересовался я.
— Сосед. Вообще-то я представитель соседа, Джорджа Севери. Он собирался приехать сам, но ему срочно пришлось вылететь в Канберру. Почему все обставлено столь таинственно?
Я назвал себя и сказал:
— Есть проблемы. Я интересуюсь ценами.
Он ответил, что цену можно обговорить.
Повернув голову, я заметил еще одного человека, приближающегося к нам со стороны дороги, явно американца. Он говорил низким голосом, который, кажется, многие из них отрабатывают специально.
— Кто эта леди?
— Она мой клерк, — ответил я.
Американец назвался Бредом Доланом из довольно известной, как он сказал, компании «Рог и копыто» в Кимберли и спросил, что я собираюсь обсудить.
— Цены, — пояснил я.
— Нет нужды затягивать деловой разговор, — сказал он. — Берете количество гектаров и умножаете на...
— Джон! — раздался позади меня бодрый женский голос, который я сразу узнал. Мария Н. Брайт, сияющая как луна, свежая как бутон, стоящая на две ступени выше меня в фирме «Макдональд и Слаутер».
— Мария! — обернувшись, воскликнул я, за несколько лет так и не узнавший, как она любит, чтобы ее называли. Я всегда говорил Мэри, тогда как другие произносили ее имя на разные лады, но она никогда никого не поправляла. И, видя в этом ее личную тайну, я никогда не спрашивал. — Кого ты представляешь?
Мария одарила меня своей ослепительной улыбкой.
— Фирму. Партнеров.
— Дайте мне свою карточку, — попросил в нетерпении Долан, — и скажите, когда мы сможем все обсудить.
Для этой цели у меня были с собой карточки, поэтому я протянул одну Долану, другую — представителю Севери, который так и не назвал своего имени. Он и сейчас не сделал этого, просто взял визитную карточку, пробормотав «До свидания», повернулся и ушел. Я наблюдал за ним, пока он уходил, потом осмотрелся по сторонам в надежде увидеть других читателей нашего объявления, но никого не было.
Мария тем временем очаровывала Джейн. Она, как всегда, была одета во все хрустящее и чистейшее: знаете, туфли-часы-сумка-и-подобранная-в-тон-всему-шляпа. Шляпа, которую вы больше ни у кого не увидите, которых не так уж и много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36