Памятник в парке был только один - розовая гранитная стена с фигурами
взявшихся за руки юноши и девушки. Бронзовые буквы образовывали надпись:
"КТО ЗА СВОБОДУ ВЫШЕЛ ПРОТИВ СМЕРТИ, ТОМУ НЕ БУДЕТ СМЕРТИ НА ЗЕМЛЕ" -
строка из стихотворения поэта Андрея Малышко. Памятник был сооружен в
честь студентов и сотрудников института, погибших во время войны с
фашистской Германией.
Естественно было предположить, что Виктор Богданович именно под одним
из углов этого памятника зарыл свой клад. Во-первых, это позволяло ему при
необходимости легко достать бриллиант, а во-вторых, будучи одним из
главных административных и научных руководителей института, он находился в
курсе всех ремонтов, реконструкций и новостроек и мог не только вовремя
узнать об угрожающей тайнику опасности, но, вероятно, и предотвратить
нежелательные работы или, в крайнем случае, успеть перенести его в другое
место. Психологически понятно было также желание постоянно находиться
вблизи своего сокровища, чувствовать, что до него рукой подать, а не
поминутно беспокоиться: не случилось ли чего-нибудь, не работает ли рядом
экскаватор, управляемый пьяным рабочим, не роют ли яму под саженцы
старательные школьники...
Очевидно, не я один выстроил такую логическую конструкцию, потому
что, когда в три часа ночи (а было совершенно темно, так как администрация
экономила электроэнергию и рано выключала свет) я подошел к памятнику с
фонариком и стальным прутом-щупом, в кустах произошло движение, которое
нельзя было объяснить только порывом легкого ветерка.
Я выключил фонарик и замер, прислушиваясь и приглядываясь. Не стоило
долго имитировать поиски несуществующего клада, так как человек в кустах,
если только он действительно был там, мог воспользоваться этим и незаметно
уйти, тогда вся моя затея пошла бы насмарку. Я осторожно воткнул прут
наискось в мягкую землю, так что остался торчать лишь кончик в несколько
сантиметров. Зная место, его нетрудно будет потом найти, пошарив рукой в
траве. Потом еще раз прислушался. Было тихо. Я выпрямился и решительно
направился к кустам. Это могла быть и запоздавшая парочка, в таком случае,
придется изобразить местного блюстителя нравов.
В кустах был только один человек. И, видно, он хорошо знал, с кем ему
предстоит столкнуться, потому что не стал дожидаться, пока я подойду
вплотную. Я был еще в десяти метрах от зарослей, когда мне навстречу
сверкнула едва заметная вспышка красноватого пламени и хлопнул негромкий
выстрел. Пуля свистнула далеко в стороне от меня, и сразу же затрещали
ветки под быстро удаляющимися шагами. Он не хотел убить или ранить меня,
ему нужно было лишь задержать меня на несколько секунд, пока он не
скроется в темной глубине парка, не растворится между черными толстыми
стволами деревьев. Я тоже не хотел рисковать и не стал его преследовать.
Когда я подошел к месту, где он прятался, в луче моего фонарика
что-то блеснуло. Я раздвинул ветки и в маленьком круге света увидел черную
трубу, похожую на гипертрофированную половинку призматического бинокля.
Прибор ночного видения. В сочетании со стрельбой это неопровержимо
свидетельствовало, что за мной подглядывал не любитель-"вуайерист".
Я не стал продолжать поиски мнимого клада и, взяв трубу, вернулся
домой. Слежки за моей машиной не было ни когда я ехал к парку, ни на
обратном пути, очевидно, в этом не было необходимости, да и трудно было бы
незаметно организовать такую слежку на пустынных ночных улицах. Они знали,
где следует меня ожидать.
Итак, первая часть задачи была выполнена. Как я и предполагал, мои
противники по-прежнему контролировали работу моего компьютера. Теперь
можно было заняться детальной разработкой дальнейших действий, основываясь
на этом обстоятельстве. Не подумают ли они, однако, что я догадался, каким
образом им стали известны мои намерения? Ведь в таком случае я рисковал
попасть в собственную ловушку. Оставалось надеяться, что нет. Скорее
всего, они решат, будто я приписываю появление человека в кустах у
памятника постоянной слежке. Чтобы убедить их в этом, надо будет
демонстрировать повышенную "бдительность", попытки оторваться от "хвоста",
проявлять некоторую нервозность на улицах, устроить демонстративный обыск
своей квартиры и машины якобы в поисках "жучков". И проявлять одновременно
полное доверие к компьютеру, рассчитывая на нем самые "секретные" детали
своих планов. Я также не опасался, что мои новые "друзья" рассорятся со
мной из-за попытки увести "Суассон" у них из-под носа. Им должна быть
понятна такая жадность: бизнес есть бизнес. За информацию мне заплатили, а
дальше - кому первому повезет! Это было вполне в духе их морального
кодекса и соответствовало моему имиджу, который я для них выстраивал.
Впрочем, мои ночные похождения в поисках сокровищ не остались без
последствий. Утром следующего дня, часов в семь, зазвонил телефон, и
незнакомый голос вежливо попросил меня быть в шесть вечера у кинотеатра
"Космос". Поскольку он назвал условное слово-пароль, я понял, кто
приглашает меня на свидание, и не проигнорировал просьбу незнакомца.
Я стоял рядом со своим "мустангом", вызывающим, хотя в городе было
много иномарок, любопытство прохожих и ожидающих сеанса зрителей. Часы
показывали шесть. "Подожду минут пятнадцать и уеду", - решил я. И тут же
заметил приближающегося ко мне Антона.
- Привет, Джек!
- Здравствуй, Антон. - Я считал возможным отвечать ему на "ты", раз
он называл меня по имени, хотя мы и не пили на брудершафт. Меньше всего
мне хотелось изображать покорного подчиненного перед лицом большого босса.
Если ему и не понравилась моя фамильярность, он никак не выразил своего
недовольства.
- Подвези меня к Почтамту, - принял он мою игру. - По дороге и
поговорим.
Мой "Боливар" нес нас двоих, а черная "волга", в которой приехал
Антон, и "жигули" с его охраной следовали за нами в некотором отдалении.
Сначала мы ехали молча, и только после того, как миновали мост метро и
свернули на Набережное шоссе, он заговорил снова.
- Джек, поиски сокровищ штука опасная. Я тебе симпатизирую и делаю
все, что в моих силах, но кое у кого могут сдать нервы, и в следующий раз
ты вместо бриллианта получишь кусочек свинца. Брось это дело, ты нам его
продал - и с концами. Если считаешь, что продешевил, скажи, подбросим тебе
еще тысячу-другую. Ты меня понял? А щуп твой я оставлю себе на память.
- Я тебя понял, Антон. - Мой ответ не обещал ничего определенного,
как и следует в подобных ситуациях. Опять наступило молчание. Значит, они
снова побывали там и нашли мой прут. Очень хорошо! Пусть еще поищут, а
если ничего не найдут, то ведь в Городе много парков и памятников... Мы
остановились в Главпочтамта, обрушившийся портал которого похоронил
недавно под своими обломками несколько случайных прохожих, прятавшихся от
дождя. Сейчас все было убрано, но забор еще ограждал северо-восточный
фасад.
- Пока, Джек.
Он вышел из машины, и я провожал его глазами, пока атлетическая
фигура, мощь которой не могла скрыть просторная куртка-"дутик", не исчезла
в подъезде огромного здания.

22
На миг умерьте ваше изумленье
И слушайте, что я вам расскажу...
В.Шекспир
Больше в одиночку действовать я не мог. Наступил период, когда было
нужно, например, одновременно присутствовать и здесь, и на юге, где должны
были концентрироваться боевики Организации. Кроме того, следовало
подготовить "массовое обращение" к руководству. Мой рапорт могли
проигнорировать, приписав его расстроенному воображению, отложить под
предлогом необходимости тщательной проверки фактов как раз тогда, когда
промедление было смерти подобно. Отмахнуться же от одновременного
сообщения нескольких сотрудников было уже гораздо труднее.
Не знаю, какой повод мне пришлось бы придумать, чтобы полететь в
Москву, если бы не удачно подвернувшийся вызов на очередное оперативное
совещание. По должности я обязан был на нем присутствовать, хотя моя роль
на таких совещаниях сводилась к роли немого статиста или, в лучшем случае,
"певца за сценой", когда мои материалы включались в качестве составной
части в один из докладов. Я всегда с раздражением воспринимал подобные
вызовы, отрывавшие от текущей работы в самое неподходящее время, но на
этот раз был очень доволен, так как опасался вызвать подозрение моих новых
"друзей", если бы вдруг без достаточно убедительной и веской причины уехал
из Города.
Совещание должно было продлиться три дня. В первый же день я нашел во
время перерыва Гришу Ратманова, стоявшего у малиновой портьеры. На его
лицо падали отблески, делавшие его похожим на оперного Мефистофеля. В зале
вообще было много красного - от малиновых портьер до бархатного занавеса
"партийного цвета", по выражению нашего штатного художника-оформителя.
Полный контраст с тем, что я недавно видел на собрании командного состава
Организации.
- Есть дело, Гриша. Предупреди ребят, соберемся у тебя в двадцать
один ноль-ноль.
- Трубить "Большой сбор"?
- Нет, только наша пятерка. Обеспечь пиво.
- Ладно, все будет по высшему классу.
Подобные "сборы" у нас практиковались уже давно. Еще в начале нашей
трудовой деятельности, когда многие закладывали лишь фундамент будущих
блестящих карьер, вскоре после выпуска из школы, кому-то из нашей компании
пришла в голову идея, что кроме официальной структуры неплохо было бы
организовать нечто вроде мушкетерского клуба или американской студенческой
корпорации "фи-бета-каппа". Начальство, конечно, знало об этой "тайной
организации", но смотрело на нее снисходительно, видя во всем лишь игру
еще не перебродившего воображения, молодую романтику, избыток юных сил.
Имея в наших рядах двух-трех осведомителей, регулярно докладывающих о
"состоянии умов", можно было особенно не беспокоиться, а при необходимости
- использовать факт создания группировки как дополнительный компромат,
решили в высоких сферах. Начальство всегда чувствует себя спокойнее, когда
знает за подчиненными кое-какие грешки, когда в сейфе лежат надлежащим
образом оформленные бумаги, при помощи которых можно, если понадобится,
охладить чью-то буйную голову или поставить на место не по чину дерзкого
сотрудника. И руководство не беспокоилось, тем более, что очень скоро вся
деятельность "клуба" свелась к более-менее регулярным попойкам, ставшим
чуть ли обязательным свидетельством благонадежности в конце семидесятых
годов. Пили "вожди" на праздничных приемах и юбилеях, во время охотничьих
и других развлечений, пили комсомольские "вожаки" на молодежных слетах и в
юношеских лагерях на ЮБК и черноморском побережье Кавказа, пили
новоиспеченные кандидаты и доктора на банкетах по случаю защиты
диссертаций, пила вся страна на субботниках, официальных и религиозных
праздниках, свадьбах, похоронах, именинах и крестинах, встречах и
проводах, благо колхозам и совхозам разрешили для укрепления бюджета
производить спиртное, и на прилавках магазинов появились бесчисленные
бутылки с красочными этикетками и поэтическими названиями: "Солнцедар",
"Южное", "Жемчужина степи", всяческие "Букеты" и "Троянды", представлявшие
варианты знаменитых "чернил" или "Плодово-выгодного", как окрестили
постоянные потребители "Плодово-ягодное", высчитав, что именно в этом вине
содержится больше всего алкоголя на единицу стоимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43