Ошеломленный кот извернулся и укусил наглеца за ухо, после чего оба с воем и визгом скатились с дорожки и мгновенно запутались в юбках миссис Бланшар, глухой восьмидесятилетней старушенции. Та, отчаявшись понять в чем дело и откуда на нее свалился плюющийся, царапающийся клубок, принялась отбиваться зонтиком.
Настоящее столпотворение разразилось, когда Мистер Корк в последнем отчаянном усилии перемахнул через финишную черту, опередив Клеопатру на три волоска. Старина Ламли и Кэндис рвались вперед в борьбе за третье место. Блинкер Второй просеменил обратно, сообразил, что проиграл, и, высоко задрав нос и хвост, прошествовал через финишную черту. За ним проследовал Хорэс, тащивший флаг по грязи: очевидно, сегодня восстания, а также озарения не предвиделось. Что же до Крошки Тома, он, совершенно изнуренный, лег на краю трека и принялся лизать лапки.
Когда леди Донтри громовым голосом, наверняка услышанным в самом Истборне, объявила победителем Мистера Корка, Макс поднял кота и, повесив себе на плечи, как некое подобие горжетки, пронес по кругу. Рядом с победоносным видом шагал Алек. К тому времени как круг был завершен, Макс тяжело отдувался: никто не назвал бы Мистера Корка пушинкой. Завидев Мегги, Мистер Корк открыл пасть и испустил громогласное «мяу». Девушка незамедлительно вытащила из кармана кусочек бекона, обернутый чистой салфеточкой, и скормила коту, что-то ласково приговаривая и называя его своим красивым мальчиком и великолепным бегуном.
Мистер Корк прикончил бекон, лизнул руку Мегги и снова положил головку на плечо Макса. Выглядел он при этом крайне довольным собой.
Клеопатра поняла, что проиграла, и очень расстроилась. К сожалению, спортивный дух и чувство товарищества отнюдь не числились в ряду качеств, прививаемых тренировкой, так что, когда Лео имел глупость поднести ее чересчур близко к победителю, кошка молниеносно выбросила вперед лапку и цапнула Мистера Корка за голову. Но тот приоткрыл один глаз, лениво зашипел и снова заснул, нимало не оскорбленный ее дурными манерами.
— В следующий раз, Клео, — пообещал Лео, гладя ее блестящую спинку. — Ты обязательно побьешь рыжего великана, вот увидишь, так и будет. Еще немного отточим твои толчки задними лапами, наберешь побольше сил, и мы с Алеком выведем тебя в чемпионы.
Алек зарылся носом в ее шейку, чуть коснулся уха кончиком пальца и что-то прошептал, причем окружающие могли бы поклясться, что кошка внимательно слушает. Мальчик поцеловал ее макушку. Клео мгновенно забыла свои горести и завела томную песенку.
Завидев это, мистер Гримсби с мудрым видом закивал.
— Кошачий шептун, — пробормотал он жене, мигом принявшей подобающий случаю благоговейный вид. — Ничего не скажешь, юного Алека ждет большое будущее.
В следующем, последнем на этот день, забеге участвовали исключительно трехлетние кошки: самый агрессивный, самый непредсказуемый, почти не поддающийся тренировке возраст. Подобного рода соревнования, как правило, превращались в общую свалку: шерсть летела во все стороны, над треком разносился дикий вой, и чаще всего ни один участник так и не добирался до финишной черты. Сегодняшний день тоже не был исключением.
— Котята — они и есть котята, — заявил Оззи Харкер, покачивая головой и подхватывая Монро, трехлетнего безобразника с изодранным ухом. Мегги погладила Мистера Корка и Клео и покрывала поцелуями их мордочки, пока оба с недовольным видом не отвернулись, явно намекая на прискорбное отсутствие кормежки.
— Прекрасный день, — блаженно вздохнула Мегги, обнимая отца. — Теперь, когда Алек взялся за Клео, бьюсь об заклад, скоро она начнет обгонять Мистера Корка.
— Поразительный мальчонка, верно, Мегги? — любовно проворчал Тайсон. Дочь расслышала нежные нотки в его голосе и обняла отца.
— И он, и Рори. Оба великолепны. Вы с Мэри Роуз постарались на славу. А я, — с лукавой ухмылкой добавила она, — как и обещала, объяснила им, что почем.
Тайсон, не выдержав, рассмеялся, вспоминая ту, давнюю церемонию, закончившуюся не только всеобщим весельем, но и согласием.
— Жаль, что Роэна Каррингтона и Сюзанны здесь нет. Я ужасно рада, что они позволили братьям Харкер участвовать в состязаниях. Забеги кажутся куда более волнующими, когда на трек выходят воспитанники Маунтвейлского питомника.
— Они приедут в мае, — сообщил Тайсон. — Пока что они в Париже. Роэн написал, что сейчас любуется деревьями в цвету. Ты же знаешь Роэна и его сады: он вернется с дюжиной новых планов, замыслов и эскизов разбивки клумб и посадок.
— И вправду хороший день, — согласился Макс, по-прежнему держа Мистера Корка, но пыхтя уже не так сильно.
— Да, — согласился отец, — хороший.
— Папа, можно я понесу Мистера Корка?
Тайсон поднял глаза на четырехлетнего Рори, мысленно добавил вес Мистера Корка и вздохнул:
— Давай кота сюда, Макс.
Глава 2
Городской дом Шербруков
Патнем-плейс, Лондон
Неделю спустя
Городской дом Шербруков на углу Патнем-плейс, трехэтажный особняк в георгианском стиле, был выстроен в середине прошлого века графом Нортклиффом, имевшим гораздо больше денег, чем хорошего вкуса — «bon gout» , как он обычно говорил, изливая свое семя в лоно очередной «пансионерки» борделя мадам Орли.
Именно он и наводнил сад греческими статуями мужчин и женщин, сплетавшихся в самых непристойных позах. Последние шестьдесят пять лет буквально все: дети, взрослые, гости, слуги и даже случайные разносчики — могли часами глазеть на обнаженные мраморные парочки, олицетворявшие различные аспекты физической страсти.
Временами Мегги искренне жалела, что ей не довелось познакомиться с оригиналом графом. Ни Лео, ни Макс до сих пор не проговорились своему отцу-священнику, что их двоюродные братья, мальчишки дяди Дугласа, успели наскоро показать им статуи в укромном уголке сада Нортклиффов. При этом все четверо беззастенчиво пялились на соблазнительные сцены, отпускали непристойные замечания и, хихикая, изучали все неприличные подробности.
Мегги поселили недалеко от спальни тети Алекс, примыкавшей к комнате дяди Дугласа. Ее же комната была отделана в светлых оттенках персикового и кремового. Она останавливалась в этой комнате с восьми лет. В дверь легонько постучали.
— Войдите! — откликнулась Мегги.
На пороге возникла тетя Алекс, румяная, растрепанная, запыхавшаяся и сияющая, как утреннее солнышко, потому что едва ли не с рассвета каталась в Гайд-парке с дядей Дугласом. Оба наверняка пускали коней во весь опор, наслаждаясь одиночеством и покоем, поскольку никто из людей светских не изволил подниматься с постели так рано, чтобы оказаться в этот час в парке и тем более осудить столь эксцентричное поведение. На Алекс была темно-зеленая амазонка, подаренная мужем на день рождения. Густые рыжие волосы выбились из-под модного крошечного цилиндра и беспорядочной массой локонов рассыпались по спине.
— До чего я люблю лондонскую жизнь! — весело объявила она, стягивая рыжевато-коричневые перчатки для верховой езды из невероятно мягкой кожи. — Когда только приезжаешь сюда, здесь все кажется таким чистым и свежим! Весна в Лондоне — это нечто особенное! Кроме того, я ужасно довольна, что Тайсон позволил нам взять тебя под свое крылышко. Что ни говори, а первый сезон очень важен для девушки. Надеюсь, мы повеселимся на славу. Кстати, я пришла сказать, что сегодня утром Дуглас везет тебя к мадам Джордан.
— Кто такая мадам Джордан?
— Моя модистка, разумеется. Одевает меня с тех пор, как мы с Дугласом поженились.
Алекс на секунду замолчала, очевидно, погрузившись в крайне приятные воспоминания, потому что по лицу расплылась широкая улыбка.
— Хм-м, о да, между нами: ты будешь похожа на принцессу. Только делай так, как скажет дядя. У него идеальный вкус.
Мегги всю жизнь твердили, что у обоих дядей просто идеальный вкус во всем, что касается дамской одежды. Вероятно, и у отца тоже, поскольку вся мужская половина рода Шербруков отличалась особенной удачливостью и тонким вкусом. Будучи викарием, он не мог позволить себе судить вслух о таком суетном предмете, как женские туалеты.
Мэри Роуз, мачеха Мегги, и сама Мегги, волей-неволей оказавшиеся в доме, полном существ мужского пола, давно объединились и сами выезжали за покупками, невероятно при этом наслаждаясь. Четверо мужчин, включая Алека и Рори, не будучи откровенными олухами, щедро отпускали комплименты любому новому наряду, давно заметив, что длина комплимента оказывалась прямо пропорциональной степени хорошего отношения к ним дам. Их отец, человек высокого ума, весьма одобрял такое поведение.
— Так вот, Дуглас собирается уехать, как только переоденется. У него встреча в министерстве иностранных дел. Надеюсь, ему не собираются предложить новый дипломатический пост. Последнее назначение было в Рим. Господи, какая же там жара! Мы провели уйму времени с кардиналами и епископами, а это означало, что приходилось носить закрытые платья.
— Я бы с удовольствием посетила Париж, — мечтательно вздохнула Мегги.
— Он отказался от этого назначения два года назад, — сообщила Алекс. Лорд Нортклифф и в самом деле отверг несколько предложений министра, хотя король Георг IV часто советовался с ним по вопросам, касавшимся переговоров с французами, которых Дуглас прекрасно знал. Вероятно, поэтому и отказывался ехать в столицу Франции.
Час спустя Мегги и Дуглас оживленно обсуждали моды с мадам Джордан в ее элегантно обставленной лавке в самом центре Риджент-стрит.
Сегодня выдался чудесный ясный день; всю дорогу до Лондона шел дождь, вчерашним вечером превратившийся в ливень. Зато рассвет был безоблачным и ясным. Настоящее весеннее утро! Цветы затопили столицу красочным водопадом, а на деревьях распустились листья. Мегги просто не могла надышаться свежим душистым воздухом.
В этот ранний час в лавке были только три леди с горничными. Но мадам Джордан, едва взглянув на дядю Дугласа, подлетела к нему и подставила щеку для поцелуя. После чая и сплетен она объявила лорду Нортклиффу, совершенно не обращая внимания на Мегги и, очевидно, считая, что сам процесс не требует участия девушки:
— Вообразите только, такая молодая девушка удостоилась внимания самого милорда Нортклиффа. Всем известен ваш безупречный вкус, так что она станет предметом всеобщей зависти. Вот увидите, с нашей помощью она превратится в истинную красавицу! Хм-м… довольно тонкая талия, что очень кстати, так как нынче опять подчеркивают линию талии… грудь пышная… да, хорошая кожа… и волосы того же насыщенного оттенка, как у мистера Райдера Шербрука и леди Синджен… каштановые… со светлыми прядями и рыжеватыми отблесками… А эти голубые глаза… вскоре они засверкают, как драгоценные камни. Давайте я сначала сниму мерки, а потом мы все обсудим подробно.
Мегги раздели до нижних юбок, чулок и сорочки, поставили на небольшое возвышение, сняли мерки и лишь потом стали драпировать в самые различные отрезы — от прозрачных шелков до ярких переливчатых атласов. Дядя Дуглас внимательно рассматривал каждый, делал замечания, задумчиво поглаживая подбородок, и выглядел при этом генералом, командующим армией, в которой каждый солдат был готов немедленно выполнить приказ.
При виде бального туалета, выбранного им для следующего вечера при полном одобрении мадам Джордан, сердце Мегги затрепыхалось от удовольствия и волнения. Настоящий шедевр: тюль на белом атласе с двумя полосами изысканной вышивки, идущей от талии до подола, имитируя распашную юбку.
— Слава Богу, что тебе идет белое, Мегги, — заметил он, оглядывая племянницу и торжественно кивая. Рукавчики были короткими и туго обхватывали руки. Квадратное декольте открывало грудь. Платье было отделано двумя очень узкими оборками:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Настоящее столпотворение разразилось, когда Мистер Корк в последнем отчаянном усилии перемахнул через финишную черту, опередив Клеопатру на три волоска. Старина Ламли и Кэндис рвались вперед в борьбе за третье место. Блинкер Второй просеменил обратно, сообразил, что проиграл, и, высоко задрав нос и хвост, прошествовал через финишную черту. За ним проследовал Хорэс, тащивший флаг по грязи: очевидно, сегодня восстания, а также озарения не предвиделось. Что же до Крошки Тома, он, совершенно изнуренный, лег на краю трека и принялся лизать лапки.
Когда леди Донтри громовым голосом, наверняка услышанным в самом Истборне, объявила победителем Мистера Корка, Макс поднял кота и, повесив себе на плечи, как некое подобие горжетки, пронес по кругу. Рядом с победоносным видом шагал Алек. К тому времени как круг был завершен, Макс тяжело отдувался: никто не назвал бы Мистера Корка пушинкой. Завидев Мегги, Мистер Корк открыл пасть и испустил громогласное «мяу». Девушка незамедлительно вытащила из кармана кусочек бекона, обернутый чистой салфеточкой, и скормила коту, что-то ласково приговаривая и называя его своим красивым мальчиком и великолепным бегуном.
Мистер Корк прикончил бекон, лизнул руку Мегги и снова положил головку на плечо Макса. Выглядел он при этом крайне довольным собой.
Клеопатра поняла, что проиграла, и очень расстроилась. К сожалению, спортивный дух и чувство товарищества отнюдь не числились в ряду качеств, прививаемых тренировкой, так что, когда Лео имел глупость поднести ее чересчур близко к победителю, кошка молниеносно выбросила вперед лапку и цапнула Мистера Корка за голову. Но тот приоткрыл один глаз, лениво зашипел и снова заснул, нимало не оскорбленный ее дурными манерами.
— В следующий раз, Клео, — пообещал Лео, гладя ее блестящую спинку. — Ты обязательно побьешь рыжего великана, вот увидишь, так и будет. Еще немного отточим твои толчки задними лапами, наберешь побольше сил, и мы с Алеком выведем тебя в чемпионы.
Алек зарылся носом в ее шейку, чуть коснулся уха кончиком пальца и что-то прошептал, причем окружающие могли бы поклясться, что кошка внимательно слушает. Мальчик поцеловал ее макушку. Клео мгновенно забыла свои горести и завела томную песенку.
Завидев это, мистер Гримсби с мудрым видом закивал.
— Кошачий шептун, — пробормотал он жене, мигом принявшей подобающий случаю благоговейный вид. — Ничего не скажешь, юного Алека ждет большое будущее.
В следующем, последнем на этот день, забеге участвовали исключительно трехлетние кошки: самый агрессивный, самый непредсказуемый, почти не поддающийся тренировке возраст. Подобного рода соревнования, как правило, превращались в общую свалку: шерсть летела во все стороны, над треком разносился дикий вой, и чаще всего ни один участник так и не добирался до финишной черты. Сегодняшний день тоже не был исключением.
— Котята — они и есть котята, — заявил Оззи Харкер, покачивая головой и подхватывая Монро, трехлетнего безобразника с изодранным ухом. Мегги погладила Мистера Корка и Клео и покрывала поцелуями их мордочки, пока оба с недовольным видом не отвернулись, явно намекая на прискорбное отсутствие кормежки.
— Прекрасный день, — блаженно вздохнула Мегги, обнимая отца. — Теперь, когда Алек взялся за Клео, бьюсь об заклад, скоро она начнет обгонять Мистера Корка.
— Поразительный мальчонка, верно, Мегги? — любовно проворчал Тайсон. Дочь расслышала нежные нотки в его голосе и обняла отца.
— И он, и Рори. Оба великолепны. Вы с Мэри Роуз постарались на славу. А я, — с лукавой ухмылкой добавила она, — как и обещала, объяснила им, что почем.
Тайсон, не выдержав, рассмеялся, вспоминая ту, давнюю церемонию, закончившуюся не только всеобщим весельем, но и согласием.
— Жаль, что Роэна Каррингтона и Сюзанны здесь нет. Я ужасно рада, что они позволили братьям Харкер участвовать в состязаниях. Забеги кажутся куда более волнующими, когда на трек выходят воспитанники Маунтвейлского питомника.
— Они приедут в мае, — сообщил Тайсон. — Пока что они в Париже. Роэн написал, что сейчас любуется деревьями в цвету. Ты же знаешь Роэна и его сады: он вернется с дюжиной новых планов, замыслов и эскизов разбивки клумб и посадок.
— И вправду хороший день, — согласился Макс, по-прежнему держа Мистера Корка, но пыхтя уже не так сильно.
— Да, — согласился отец, — хороший.
— Папа, можно я понесу Мистера Корка?
Тайсон поднял глаза на четырехлетнего Рори, мысленно добавил вес Мистера Корка и вздохнул:
— Давай кота сюда, Макс.
Глава 2
Городской дом Шербруков
Патнем-плейс, Лондон
Неделю спустя
Городской дом Шербруков на углу Патнем-плейс, трехэтажный особняк в георгианском стиле, был выстроен в середине прошлого века графом Нортклиффом, имевшим гораздо больше денег, чем хорошего вкуса — «bon gout» , как он обычно говорил, изливая свое семя в лоно очередной «пансионерки» борделя мадам Орли.
Именно он и наводнил сад греческими статуями мужчин и женщин, сплетавшихся в самых непристойных позах. Последние шестьдесят пять лет буквально все: дети, взрослые, гости, слуги и даже случайные разносчики — могли часами глазеть на обнаженные мраморные парочки, олицетворявшие различные аспекты физической страсти.
Временами Мегги искренне жалела, что ей не довелось познакомиться с оригиналом графом. Ни Лео, ни Макс до сих пор не проговорились своему отцу-священнику, что их двоюродные братья, мальчишки дяди Дугласа, успели наскоро показать им статуи в укромном уголке сада Нортклиффов. При этом все четверо беззастенчиво пялились на соблазнительные сцены, отпускали непристойные замечания и, хихикая, изучали все неприличные подробности.
Мегги поселили недалеко от спальни тети Алекс, примыкавшей к комнате дяди Дугласа. Ее же комната была отделана в светлых оттенках персикового и кремового. Она останавливалась в этой комнате с восьми лет. В дверь легонько постучали.
— Войдите! — откликнулась Мегги.
На пороге возникла тетя Алекс, румяная, растрепанная, запыхавшаяся и сияющая, как утреннее солнышко, потому что едва ли не с рассвета каталась в Гайд-парке с дядей Дугласом. Оба наверняка пускали коней во весь опор, наслаждаясь одиночеством и покоем, поскольку никто из людей светских не изволил подниматься с постели так рано, чтобы оказаться в этот час в парке и тем более осудить столь эксцентричное поведение. На Алекс была темно-зеленая амазонка, подаренная мужем на день рождения. Густые рыжие волосы выбились из-под модного крошечного цилиндра и беспорядочной массой локонов рассыпались по спине.
— До чего я люблю лондонскую жизнь! — весело объявила она, стягивая рыжевато-коричневые перчатки для верховой езды из невероятно мягкой кожи. — Когда только приезжаешь сюда, здесь все кажется таким чистым и свежим! Весна в Лондоне — это нечто особенное! Кроме того, я ужасно довольна, что Тайсон позволил нам взять тебя под свое крылышко. Что ни говори, а первый сезон очень важен для девушки. Надеюсь, мы повеселимся на славу. Кстати, я пришла сказать, что сегодня утром Дуглас везет тебя к мадам Джордан.
— Кто такая мадам Джордан?
— Моя модистка, разумеется. Одевает меня с тех пор, как мы с Дугласом поженились.
Алекс на секунду замолчала, очевидно, погрузившись в крайне приятные воспоминания, потому что по лицу расплылась широкая улыбка.
— Хм-м, о да, между нами: ты будешь похожа на принцессу. Только делай так, как скажет дядя. У него идеальный вкус.
Мегги всю жизнь твердили, что у обоих дядей просто идеальный вкус во всем, что касается дамской одежды. Вероятно, и у отца тоже, поскольку вся мужская половина рода Шербруков отличалась особенной удачливостью и тонким вкусом. Будучи викарием, он не мог позволить себе судить вслух о таком суетном предмете, как женские туалеты.
Мэри Роуз, мачеха Мегги, и сама Мегги, волей-неволей оказавшиеся в доме, полном существ мужского пола, давно объединились и сами выезжали за покупками, невероятно при этом наслаждаясь. Четверо мужчин, включая Алека и Рори, не будучи откровенными олухами, щедро отпускали комплименты любому новому наряду, давно заметив, что длина комплимента оказывалась прямо пропорциональной степени хорошего отношения к ним дам. Их отец, человек высокого ума, весьма одобрял такое поведение.
— Так вот, Дуглас собирается уехать, как только переоденется. У него встреча в министерстве иностранных дел. Надеюсь, ему не собираются предложить новый дипломатический пост. Последнее назначение было в Рим. Господи, какая же там жара! Мы провели уйму времени с кардиналами и епископами, а это означало, что приходилось носить закрытые платья.
— Я бы с удовольствием посетила Париж, — мечтательно вздохнула Мегги.
— Он отказался от этого назначения два года назад, — сообщила Алекс. Лорд Нортклифф и в самом деле отверг несколько предложений министра, хотя король Георг IV часто советовался с ним по вопросам, касавшимся переговоров с французами, которых Дуглас прекрасно знал. Вероятно, поэтому и отказывался ехать в столицу Франции.
Час спустя Мегги и Дуглас оживленно обсуждали моды с мадам Джордан в ее элегантно обставленной лавке в самом центре Риджент-стрит.
Сегодня выдался чудесный ясный день; всю дорогу до Лондона шел дождь, вчерашним вечером превратившийся в ливень. Зато рассвет был безоблачным и ясным. Настоящее весеннее утро! Цветы затопили столицу красочным водопадом, а на деревьях распустились листья. Мегги просто не могла надышаться свежим душистым воздухом.
В этот ранний час в лавке были только три леди с горничными. Но мадам Джордан, едва взглянув на дядю Дугласа, подлетела к нему и подставила щеку для поцелуя. После чая и сплетен она объявила лорду Нортклиффу, совершенно не обращая внимания на Мегги и, очевидно, считая, что сам процесс не требует участия девушки:
— Вообразите только, такая молодая девушка удостоилась внимания самого милорда Нортклиффа. Всем известен ваш безупречный вкус, так что она станет предметом всеобщей зависти. Вот увидите, с нашей помощью она превратится в истинную красавицу! Хм-м… довольно тонкая талия, что очень кстати, так как нынче опять подчеркивают линию талии… грудь пышная… да, хорошая кожа… и волосы того же насыщенного оттенка, как у мистера Райдера Шербрука и леди Синджен… каштановые… со светлыми прядями и рыжеватыми отблесками… А эти голубые глаза… вскоре они засверкают, как драгоценные камни. Давайте я сначала сниму мерки, а потом мы все обсудим подробно.
Мегги раздели до нижних юбок, чулок и сорочки, поставили на небольшое возвышение, сняли мерки и лишь потом стали драпировать в самые различные отрезы — от прозрачных шелков до ярких переливчатых атласов. Дядя Дуглас внимательно рассматривал каждый, делал замечания, задумчиво поглаживая подбородок, и выглядел при этом генералом, командующим армией, в которой каждый солдат был готов немедленно выполнить приказ.
При виде бального туалета, выбранного им для следующего вечера при полном одобрении мадам Джордан, сердце Мегги затрепыхалось от удовольствия и волнения. Настоящий шедевр: тюль на белом атласе с двумя полосами изысканной вышивки, идущей от талии до подола, имитируя распашную юбку.
— Слава Богу, что тебе идет белое, Мегги, — заметил он, оглядывая племянницу и торжественно кивая. Рукавчики были короткими и туго обхватывали руки. Квадратное декольте открывало грудь. Платье было отделано двумя очень узкими оборками:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48