Тело саднило и горело. Мучительно медленно она согнула колени и спрятала лицо в ладонях, чувствуя себя запачканной, грязной, использованной. И неожиданно сотряслась в холодном ознобе. Не глядя на Камала, она с трудом поднялась и стала натягивать мужскую одежду.
— Больше ты не сбежишь от меня, Арабелла, — раздался позади резкий голос. — Я уже сказал, в этой борьбе ты не сумеешь победить.
Но Арабелла невозмутимо повертела в руках сапоги и отбросила, поняв, что не выдержит новой пытки. Гордо выпрямившись, она обернулась к Камалу:
— Я уезжаю, Камал.
— Мои люди схватят тебя, едва выйдешь из шатра.
— Больше я тебе ничем не обязана, — глухо, бесстрастно объяснила девушка и, услышав его саркастический смех, спокойно накинула бурнус, натянула капюшон и перехватила его кожаным ремешком.
— Прощай.
— Вернись в постель, Арабелла. Еще только рассвело. Не заставляй меня гнаться за тобой, иначе я поймаю тебя и свяжу.
— Отправляйся в ад, там самое подходящее для тебя место, — очень громко и отчетливо выговорила девушка и, развернувшись, пинком свалила жаровню. Пламя вмиг охватило ковры и шелковые стены. Арабелла метнулась к выходу и с наслаждением вдохнула свежий утренний воздух.
— Скорее! — закричала она. — Пожар! Господин остался в шатре!
В маленьком лагере мгновенно поднялась суматоха. Солдаты сбегались к шатру и никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Арабелла, уверив себя, что с Камалом ничего не случится, побежала туда, где паслись лошади. Выбрала Тимара, жеребца Камала, и, взнуздав его, схватилась за развевающуюся гриву и вскочила ему на спину. Прежде чем уехать, она постаралась разогнать остальных лошадей и вскоре уже мчалась прочь от лагеря. Впрочем, она все-таки оглянулась и увидела Камала, стоявшего у шатра и смотревшего ей вслед.
Глава 26
Арабелла подгоняла жеребца до тех пор, пока его шкура не заблестела от пота. Они углублялись в горы, держась северного направления, туда, где плещется синее море. Остановив Тимара на гребне горы, она оглянулась. Ничего. Никого.
«Я свободна! — подумала она, запрокидывая голову, — свободна. И Камал в безопасности».
— Прекрати, — прошипела она вслух и, склонившись, потрепала Тимара по холке. Боже, представить только, как она выглядит, босая, в мужском мундире, грязные волосы беспорядочно падают на плечи, и, должно быть, вся пропахла конским потом.
Солнце поднялось высоко, а воды нигде не встретилось. Иногда она проезжала мимо кривых, согбенных, жалких деревьев, низких кустиков и чахлых цветочных полянок. Но должна же тут быть хоть какая-то речка! Ведь это не пустыня?!
Арабелла отказывалась задумываться над тем, что у нее нет ни еды, ни оружия.
— Я доберусь до моря еще до заката, — повторяла она себе снова и снова, как молитву. Взмахнув поводьями, Арабелла пустила Тимара вскачь. Такой дикой красоты она еще не встречала. Порой раздавалось пение птиц, крики животных, но увидеть никого не удалось.
Жеребец стоял на краю усыпанного валунами обрыва. Внизу расстилалась узкая лощина, бесплодная и сухая, к которой не вело ни единой тропинки. Арабелла с нарастающим отчаянием огляделась. Слишком высоко! Пришлось повернуть коня на восток. Заросли становились гуще, земля мягче, но по-прежнему ни речки, ни колодца. Бока Тимара тяжело вздымались, и Арабелла забыла о собственной пересохшей глотке при виде страданий животного. Она соскользнула на землю и привязала его к дереву с тонкими ветвями, а сама уселась рядом, прислонилась к стволу и закрыла глаза. Земля такая же жестокая, как и ее народ, и она умрет здесь в одиночестве.
Не будь трусихой!
Арабелла открыла глаза и заметила, что солнце клонится к западу. Где же звери? Она вздрогнула, вспомнив тихое рычание, которое не раз слышала сегодня, и почему-то подумала о Камале, представив его именно таким, каким видела в последний раз: он стоит перед горящим шатром, одетый в белые шальвары, и смотрит ей вслед. Она была очень далеко, чтобы увидеть выражение его лица. Что он чувствовал? Гнев? Презрение?
Арабелла медленно поднялась. Какая разница, что он думал? Главное, что голова кружится от голода, и очень хочется пить.
Неожиданно все мысли о воде и еде вылетели из головы. В зарослях раздался громкий рев. Так ревут львы, а любой лев играючи растерзает человека! Тимар фыркнул и натянул поводья, в страхе закатив глаза.
— Камал…
Арабелла вздрогнула при звуках своего прерывающегося голоса. Она не выживет в этой ужасной местности! Жизнь внезапно показалась слишком ценной и такой хрупкой!
— Мы возвращаемся, — сказала девушка, вскочив на Тимара. Животное дрожало от ужаса, и она пустила его вскачь туда, откуда они приехали.
На мгновение Арабелла не поверила глазам и даже моргнула, но крошечное озеро не исчезло. Берега испятнаны следами животных, значит, воду можно пить!
Она спешилась, подвела жеребца к воде и, подождав, пока он напьется, упала на колени и зачерпнула пригоршней воду, наслаждаясь неземным вкусом. Наконец она поднялась и огляделась. Вокруг росли деревья, за. спиной — голые угрюмые камни, словно упавшие с крутого обрыва. Арабелла решила было провести здесь ночь, но желудок протестующе заурчал. Еще светло, и, возможно, солнце окончательно зайдет лишь через несколько часов. Она как раз успеет добраться до лагеря.
Девушка направилась было к Тимару, но в этот миг львиный рев эхом раскатился в скалах. Жеребец тревожно заржал, мотая огромной головой.
— Стой! — вскрикнула Арабелла, но было поздно: Тимар бешеным галопом поскакал прочь. В камнях что-то шевельнулось. Девушка, парализованная страхом, увидела льва, растянувшегося на плоском валуне.
«Это львица, — смутно подумалось ей, — а именно львицы обычно охотятся и приносят самцам добычу». Девушка стала медленно отступать в том направлении, где скрылся Тимар. Огромная кошка лениво потянулась и положила голову на лапы. Арабелла пустилась бежать, но что-то заставило ее обернуться. Еще минуту назад казавшаяся статуей львица взвилась в воздух. Арабелла вскрикнула, ударившись босой ногой о камень, жалким комочком рухнула на землю и закрыла глаза.
Раздался оглушительный выстрел, жуткий хрип, и Арабелла съежилась, ожидая, что вот-вот мощные когти вопьются ей в спину. Зверь словно завис над землей, но тут же странно изогнулся. Кровь хлынула из горла, и львица свалилась на песок в нескольких шагах от Арабеллы. Девушка медленно подняла голову и увидела Камала с винтовкой в руке, стоявшего у самого берега озерца. Оба молча смотрели друг на друга. Время будто остановилось. Никто не шевелился. Наконец Арабелла, сдавленно вскрикнув, помчалась к Камалу, не обращая внимания на врезавшиеся в ступни острые камни, и бросилась ему на шею.
Камал отшвырнул винтовку и прижал Арабеллу к себе. Она всхлипывала и цеплялась за него, словно пытаясь снова и снова убедиться, что не спит и не грезит. Он сорвал с нее бурнус и запустил руки в грязные волосы.
— Успокойся, — прошептал Камал, — больше нечего бояться.
Арабелла громко шмыгнула носом и призналась:
— Я возвращалась к тебе.
— Знаю.
— Ты спас меня.
— Да.
— Но я украла твою лошадь.
— Только потому, что я позволил.
Арабелла отстранилась и подняла заплаканное лицо.
— Не понимаю.
Камал пронзительно свистнул, и, к удивлению Арабеллы, откуда-то, точно по волшебству, появился Тимар.
— Но почему?
Камал снова привлек ее к себе.
— Я думал отыскать тебя гораздо скорее, но на каменистой почве почти незаметно следов, и вы были слишком далеко, чтобы он смог услышать свист. Я уже говорил, дорогая, что хочу немного побыть с тобой… наедине.
— Ты не собираешься… побить меня?
— Пока нет. Возможно, потом, но сначала нужно позаботиться о тебе. Ты голодна?
— О да!
— И грязна, как уличный мальчишка. Может, сначала искупаешься?
— Прости, что сожгла твой шатер. Камал горестно улыбнулся.
— По-видимому, я недооценил твою изобретательность. Но больше этого не случится. Дай мне слово, сердце мое, — попросил он, сжимая ладонями ее вымазанное лицо и легонько целуя кончик носа. — Обещай, что останешься со мной и не будешь больше сбегать, иначе меня постигнет преждевременная старость.
Арабелла, чуть вздрогнув, потерлась щекой о его руку.
— Обещаю.
— Я постарел лет на пять, не меньше, с тех пор как узнал тебя. И, кажется, должен благодарить Бога, что ты далеко не так грязна, как при первой встрече. — Он неохотно отпустил ее и выпрямился. — Иди купаться, пока еще светло. Я разобью лагерь и приготовлю ужин.
Арабелла, охваченная неожиданным смущением, застенчиво кивнула и, украдкой взглянув на мертвого льва, поежилась, припоминая только что пережитый ужас.
— Не волнуйся, — тихо пообещал он, проследив за ее взглядом. — Я оттащу льва подальше.
Арабелла выдавила улыбку и, пошатываясь, направилась к озеру. Усевшись на берегу, она размотала пыльные повязки на ногах.
— На что ты похожа, девочка моя, — вздохнула она.
— Верно, но зато у нас есть мыло.
Камал вручил ей душистый брусок и чистое полотенце и отошел. Примерно через час Арабелла, успевшая отмыться и даже прополоскать волосы, появилась у костра, надежно завернутая в большое полотенце. Камал к этому времени уже раздобыл где-то кролика и сейчас поджаривал его на вертеле; стреноженные кони мирно паслись, льва нигде не было видно, и неподалеку стоял маленький шатер.
При виде ее ошеломленного лица Камал улыбнулся:
— Ты считала меня ни на что не годным? Арабелла покачала головой и плотнее завернулась в полотенце. Камал поднялся, и девушка, стыдливо зарумянившись, отступила. Он нахмурился.
— Не бойся меня, сага.
— Я никого и ничего не боюсь, — бросила девушка, поджимая губы.
— И никогда не лги мне. Стоит тебе сказать неправду, и твой нос тут же краснеет! — И, не дав ей возможности ответить, добавил: — Я привез тебе одежду и расческу. Садись к огню. Не желаю, чтобы после всех моих трудов, ты подхватила насморк.
Камал вручил ей мягкий бархатный халат с длинными широкими рукавами.
— Обещаю не подсматривать, — лукаво усмехнулся он.
— Ты специально все это задумал? — спросила Арабелла, потянувшись за халатом.
— Не совсем это, — покачал головой Камал, жестом обводя лагерь. Он отвернулся, и Арабелла, поспешно скинув полотенце, натянула халат. Почему-то ей было не по себе. Отчего она чувствует себя такой уязвимой, стоит ей оказаться рядом с Камалом?
— Я больше ни за что не надену эти нелепые прозрачные шальвары! — вызывающе выпалила она.
Камал терпеливо улыбнулся.
— Как хочешь. Тебе так идет синий бархат. Садись поближе к огню и просуши волосы, — велел он, расстилая на земле шерстяные одеяла.
— А если пойдет дождь? — поддразнила Арабелла.
— Я накрою тебя своим телом, чтобы ты не промокла. Лицо Арабеллы вспыхнуло, и впервые она не нашлась с ответом.
Где лев: неожиданно спросила девушка, принимая протянутый кусок кролика. — Разве не опасно оставлять его труп так близко? Что, если запах привлечет других зверей?
— Я обо всем позаботился, — заверил Камал. — Съешь еще немного мяса.
Он не собирался объяснять, что велел своим людям отвезти льва в другой лагерь.
— Почему ты решила возвратиться, любимая? Арабелла снова залилась краской, сконфуженная и вопросом, и нежными словами.
— У меня не было ни воды, ни еды, ни оружия. Не настолько я глупа, чтобы пытаться выжить глуши.
— Ты совершила уже два блестящих побега, дорогая, но совершенно упустила при этом из виду, что нужно получше к ним готовиться.
— Я уже сказала, что не настолько глупа.
— Прости, что принудил тебя…
Не ожидавшая ничего подобного, Арабелла резко вскинула голову, невольно перебирая в памяти его жестокие, причиняющие мучительную боль выпады, свое безмерное унижение.
— У тебя поистине талант, Арабелла, доводить меня до крайности, — продолжал он после невыносимо долгого молчания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Больше ты не сбежишь от меня, Арабелла, — раздался позади резкий голос. — Я уже сказал, в этой борьбе ты не сумеешь победить.
Но Арабелла невозмутимо повертела в руках сапоги и отбросила, поняв, что не выдержит новой пытки. Гордо выпрямившись, она обернулась к Камалу:
— Я уезжаю, Камал.
— Мои люди схватят тебя, едва выйдешь из шатра.
— Больше я тебе ничем не обязана, — глухо, бесстрастно объяснила девушка и, услышав его саркастический смех, спокойно накинула бурнус, натянула капюшон и перехватила его кожаным ремешком.
— Прощай.
— Вернись в постель, Арабелла. Еще только рассвело. Не заставляй меня гнаться за тобой, иначе я поймаю тебя и свяжу.
— Отправляйся в ад, там самое подходящее для тебя место, — очень громко и отчетливо выговорила девушка и, развернувшись, пинком свалила жаровню. Пламя вмиг охватило ковры и шелковые стены. Арабелла метнулась к выходу и с наслаждением вдохнула свежий утренний воздух.
— Скорее! — закричала она. — Пожар! Господин остался в шатре!
В маленьком лагере мгновенно поднялась суматоха. Солдаты сбегались к шатру и никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Арабелла, уверив себя, что с Камалом ничего не случится, побежала туда, где паслись лошади. Выбрала Тимара, жеребца Камала, и, взнуздав его, схватилась за развевающуюся гриву и вскочила ему на спину. Прежде чем уехать, она постаралась разогнать остальных лошадей и вскоре уже мчалась прочь от лагеря. Впрочем, она все-таки оглянулась и увидела Камала, стоявшего у шатра и смотревшего ей вслед.
Глава 26
Арабелла подгоняла жеребца до тех пор, пока его шкура не заблестела от пота. Они углублялись в горы, держась северного направления, туда, где плещется синее море. Остановив Тимара на гребне горы, она оглянулась. Ничего. Никого.
«Я свободна! — подумала она, запрокидывая голову, — свободна. И Камал в безопасности».
— Прекрати, — прошипела она вслух и, склонившись, потрепала Тимара по холке. Боже, представить только, как она выглядит, босая, в мужском мундире, грязные волосы беспорядочно падают на плечи, и, должно быть, вся пропахла конским потом.
Солнце поднялось высоко, а воды нигде не встретилось. Иногда она проезжала мимо кривых, согбенных, жалких деревьев, низких кустиков и чахлых цветочных полянок. Но должна же тут быть хоть какая-то речка! Ведь это не пустыня?!
Арабелла отказывалась задумываться над тем, что у нее нет ни еды, ни оружия.
— Я доберусь до моря еще до заката, — повторяла она себе снова и снова, как молитву. Взмахнув поводьями, Арабелла пустила Тимара вскачь. Такой дикой красоты она еще не встречала. Порой раздавалось пение птиц, крики животных, но увидеть никого не удалось.
Жеребец стоял на краю усыпанного валунами обрыва. Внизу расстилалась узкая лощина, бесплодная и сухая, к которой не вело ни единой тропинки. Арабелла с нарастающим отчаянием огляделась. Слишком высоко! Пришлось повернуть коня на восток. Заросли становились гуще, земля мягче, но по-прежнему ни речки, ни колодца. Бока Тимара тяжело вздымались, и Арабелла забыла о собственной пересохшей глотке при виде страданий животного. Она соскользнула на землю и привязала его к дереву с тонкими ветвями, а сама уселась рядом, прислонилась к стволу и закрыла глаза. Земля такая же жестокая, как и ее народ, и она умрет здесь в одиночестве.
Не будь трусихой!
Арабелла открыла глаза и заметила, что солнце клонится к западу. Где же звери? Она вздрогнула, вспомнив тихое рычание, которое не раз слышала сегодня, и почему-то подумала о Камале, представив его именно таким, каким видела в последний раз: он стоит перед горящим шатром, одетый в белые шальвары, и смотрит ей вслед. Она была очень далеко, чтобы увидеть выражение его лица. Что он чувствовал? Гнев? Презрение?
Арабелла медленно поднялась. Какая разница, что он думал? Главное, что голова кружится от голода, и очень хочется пить.
Неожиданно все мысли о воде и еде вылетели из головы. В зарослях раздался громкий рев. Так ревут львы, а любой лев играючи растерзает человека! Тимар фыркнул и натянул поводья, в страхе закатив глаза.
— Камал…
Арабелла вздрогнула при звуках своего прерывающегося голоса. Она не выживет в этой ужасной местности! Жизнь внезапно показалась слишком ценной и такой хрупкой!
— Мы возвращаемся, — сказала девушка, вскочив на Тимара. Животное дрожало от ужаса, и она пустила его вскачь туда, откуда они приехали.
На мгновение Арабелла не поверила глазам и даже моргнула, но крошечное озеро не исчезло. Берега испятнаны следами животных, значит, воду можно пить!
Она спешилась, подвела жеребца к воде и, подождав, пока он напьется, упала на колени и зачерпнула пригоршней воду, наслаждаясь неземным вкусом. Наконец она поднялась и огляделась. Вокруг росли деревья, за. спиной — голые угрюмые камни, словно упавшие с крутого обрыва. Арабелла решила было провести здесь ночь, но желудок протестующе заурчал. Еще светло, и, возможно, солнце окончательно зайдет лишь через несколько часов. Она как раз успеет добраться до лагеря.
Девушка направилась было к Тимару, но в этот миг львиный рев эхом раскатился в скалах. Жеребец тревожно заржал, мотая огромной головой.
— Стой! — вскрикнула Арабелла, но было поздно: Тимар бешеным галопом поскакал прочь. В камнях что-то шевельнулось. Девушка, парализованная страхом, увидела льва, растянувшегося на плоском валуне.
«Это львица, — смутно подумалось ей, — а именно львицы обычно охотятся и приносят самцам добычу». Девушка стала медленно отступать в том направлении, где скрылся Тимар. Огромная кошка лениво потянулась и положила голову на лапы. Арабелла пустилась бежать, но что-то заставило ее обернуться. Еще минуту назад казавшаяся статуей львица взвилась в воздух. Арабелла вскрикнула, ударившись босой ногой о камень, жалким комочком рухнула на землю и закрыла глаза.
Раздался оглушительный выстрел, жуткий хрип, и Арабелла съежилась, ожидая, что вот-вот мощные когти вопьются ей в спину. Зверь словно завис над землей, но тут же странно изогнулся. Кровь хлынула из горла, и львица свалилась на песок в нескольких шагах от Арабеллы. Девушка медленно подняла голову и увидела Камала с винтовкой в руке, стоявшего у самого берега озерца. Оба молча смотрели друг на друга. Время будто остановилось. Никто не шевелился. Наконец Арабелла, сдавленно вскрикнув, помчалась к Камалу, не обращая внимания на врезавшиеся в ступни острые камни, и бросилась ему на шею.
Камал отшвырнул винтовку и прижал Арабеллу к себе. Она всхлипывала и цеплялась за него, словно пытаясь снова и снова убедиться, что не спит и не грезит. Он сорвал с нее бурнус и запустил руки в грязные волосы.
— Успокойся, — прошептал Камал, — больше нечего бояться.
Арабелла громко шмыгнула носом и призналась:
— Я возвращалась к тебе.
— Знаю.
— Ты спас меня.
— Да.
— Но я украла твою лошадь.
— Только потому, что я позволил.
Арабелла отстранилась и подняла заплаканное лицо.
— Не понимаю.
Камал пронзительно свистнул, и, к удивлению Арабеллы, откуда-то, точно по волшебству, появился Тимар.
— Но почему?
Камал снова привлек ее к себе.
— Я думал отыскать тебя гораздо скорее, но на каменистой почве почти незаметно следов, и вы были слишком далеко, чтобы он смог услышать свист. Я уже говорил, дорогая, что хочу немного побыть с тобой… наедине.
— Ты не собираешься… побить меня?
— Пока нет. Возможно, потом, но сначала нужно позаботиться о тебе. Ты голодна?
— О да!
— И грязна, как уличный мальчишка. Может, сначала искупаешься?
— Прости, что сожгла твой шатер. Камал горестно улыбнулся.
— По-видимому, я недооценил твою изобретательность. Но больше этого не случится. Дай мне слово, сердце мое, — попросил он, сжимая ладонями ее вымазанное лицо и легонько целуя кончик носа. — Обещай, что останешься со мной и не будешь больше сбегать, иначе меня постигнет преждевременная старость.
Арабелла, чуть вздрогнув, потерлась щекой о его руку.
— Обещаю.
— Я постарел лет на пять, не меньше, с тех пор как узнал тебя. И, кажется, должен благодарить Бога, что ты далеко не так грязна, как при первой встрече. — Он неохотно отпустил ее и выпрямился. — Иди купаться, пока еще светло. Я разобью лагерь и приготовлю ужин.
Арабелла, охваченная неожиданным смущением, застенчиво кивнула и, украдкой взглянув на мертвого льва, поежилась, припоминая только что пережитый ужас.
— Не волнуйся, — тихо пообещал он, проследив за ее взглядом. — Я оттащу льва подальше.
Арабелла выдавила улыбку и, пошатываясь, направилась к озеру. Усевшись на берегу, она размотала пыльные повязки на ногах.
— На что ты похожа, девочка моя, — вздохнула она.
— Верно, но зато у нас есть мыло.
Камал вручил ей душистый брусок и чистое полотенце и отошел. Примерно через час Арабелла, успевшая отмыться и даже прополоскать волосы, появилась у костра, надежно завернутая в большое полотенце. Камал к этому времени уже раздобыл где-то кролика и сейчас поджаривал его на вертеле; стреноженные кони мирно паслись, льва нигде не было видно, и неподалеку стоял маленький шатер.
При виде ее ошеломленного лица Камал улыбнулся:
— Ты считала меня ни на что не годным? Арабелла покачала головой и плотнее завернулась в полотенце. Камал поднялся, и девушка, стыдливо зарумянившись, отступила. Он нахмурился.
— Не бойся меня, сага.
— Я никого и ничего не боюсь, — бросила девушка, поджимая губы.
— И никогда не лги мне. Стоит тебе сказать неправду, и твой нос тут же краснеет! — И, не дав ей возможности ответить, добавил: — Я привез тебе одежду и расческу. Садись к огню. Не желаю, чтобы после всех моих трудов, ты подхватила насморк.
Камал вручил ей мягкий бархатный халат с длинными широкими рукавами.
— Обещаю не подсматривать, — лукаво усмехнулся он.
— Ты специально все это задумал? — спросила Арабелла, потянувшись за халатом.
— Не совсем это, — покачал головой Камал, жестом обводя лагерь. Он отвернулся, и Арабелла, поспешно скинув полотенце, натянула халат. Почему-то ей было не по себе. Отчего она чувствует себя такой уязвимой, стоит ей оказаться рядом с Камалом?
— Я больше ни за что не надену эти нелепые прозрачные шальвары! — вызывающе выпалила она.
Камал терпеливо улыбнулся.
— Как хочешь. Тебе так идет синий бархат. Садись поближе к огню и просуши волосы, — велел он, расстилая на земле шерстяные одеяла.
— А если пойдет дождь? — поддразнила Арабелла.
— Я накрою тебя своим телом, чтобы ты не промокла. Лицо Арабеллы вспыхнуло, и впервые она не нашлась с ответом.
Где лев: неожиданно спросила девушка, принимая протянутый кусок кролика. — Разве не опасно оставлять его труп так близко? Что, если запах привлечет других зверей?
— Я обо всем позаботился, — заверил Камал. — Съешь еще немного мяса.
Он не собирался объяснять, что велел своим людям отвезти льва в другой лагерь.
— Почему ты решила возвратиться, любимая? Арабелла снова залилась краской, сконфуженная и вопросом, и нежными словами.
— У меня не было ни воды, ни еды, ни оружия. Не настолько я глупа, чтобы пытаться выжить глуши.
— Ты совершила уже два блестящих побега, дорогая, но совершенно упустила при этом из виду, что нужно получше к ним готовиться.
— Я уже сказала, что не настолько глупа.
— Прости, что принудил тебя…
Не ожидавшая ничего подобного, Арабелла резко вскинула голову, невольно перебирая в памяти его жестокие, причиняющие мучительную боль выпады, свое безмерное унижение.
— У тебя поистине талант, Арабелла, доводить меня до крайности, — продолжал он после невыносимо долгого молчания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55