— Виктория, любимая, даю тебе слово, что на сегодняшний вечер я не планирую ничего особенного. Ты будешь иметь возможность в этом убедиться. Мы весь вечер и всю ночь будем вместе.
Еще раз усмехнувшись, он удалился, оставив Викторию в полном замешательстве, но одержимую желанием запустить ему вслед чем-нибудь тяжелым.
* * *
Вечером первыми в гостиной появились дамы.
— Я придушу за это Рафаэля, — мстительно сообщила Виктория, потягивая шерри.
— А Дамьен сегодня вообще не сможет к нам присоединиться, — немного натянуто заявила Элен, — у него какие-то дела.
— Дела? Сегодня? Что за нелепость?
— Согласна, — поморщилась Элен, — но тем не менее он мне сказал именно так… А вот и твой муж.
«Что ж, — подумала Виктория, — по крайней мере он мне не солгал».
Рафаэль выглядел очень элегантно в черном вечернем костюме, темно-сером жилете, который всегда очень нравился Виктории, и ослепительно белой рубашке.
— Рафаэль, ты не знаешь, куда подевался твой брат? — нервно спросила Элен.
— По-моему, у него какие-то дела. Виктория раздраженно фыркнула:
— Чепуха! Мне кажется, Элен, они оба что-то затевают. Если не возражаешь, сейчас я заберу мужа на некоторое время в нашу комнату. Не сомневаюсь, мне удастся вытянуть из него всю правду.
— Пожалуйста, только не сейчас, Виктория, — жалобно взмолился Рафаэль, — я умираю с голоду. Лиггер! Наконец-то! Ужин готов?
— Да, господин Рафаэль.
За ужином собравшиеся вели легкую и непринужденную беседу. Виктория даже на какое-то время забыла, что наступил канун дня Всех Святых. И в этот вечер в ее жизни может появиться зловещая фигура Рама, угрожающая близкому ей человеку. Но у нее не было причин тревожиться. Ее драгоценный супруг был рядом, в полной безопасности. Он сидел за столом и жевал прекрасно приготовленную дичь.
После ужина Виктория была приятно удивлена тем, что Рафаэль не остался за столом наедине с бутылкой портвейна. Он помог Элен встать из-за стола, предложил каждой даме по руке и повел их в гостиную. Виктория попросила Элен сыграть ее любимую сонату Бетховена и с удовольствием приготовилась слушать.
Элен долго устраивалась за фортепиано. Живот был, так велик, что мешал ей дотянуться до клавиатуры. Но вскоре все трудности были преодолены, и комната наполнилась первыми звуками восхитительной музыки Именно в этот момент раздался звон разбитого стекла. И прогремел выстрел. Виктория увидела, как Рафаэль вздрогнул, выпрямился и, постояв так несколько минут, очень медленно и плавно опустился на пол.
Она услышала хриплый звериный крик. И только потом поняла, что кричит сама.
Глава 23
Правда и надежда всегда всплывают на поверхность.
Испанская поговорка
Рам был доволен. Скоро, очень скоро все будет в порядке. Он уже послал верного человека в Драго-Холл. Рам посмотрел на барона, оживленно болтающего с Винсентом Лендовером. Он нисколько не сомневался, что барон одобрит вынужденную меру, а если и нет, то будет держать язык за зубами, поскольку увяз так же глубоко, как и остальные молодые кретины в этой комнате.
Рам был в приподнятом настроении, потому что наступила ночь сатаны, а значит, его ночь. Он долго и упорно корпел над своими замечательными правилами, красивыми волнующими обрядами, восхищаясь их отточенным совершенством. Для каждого в этой комнате у него была приготовлена своя, особая роль. О да, он себя прекрасно чувствовал в предвкушении ожидаемого спектакля.
— Джентльмены, — начал он, стараясь привлечь общее внимание, — мне представляется символичным, что мы собрались именно сегодня, в канун дня Всех Святых, чтобы в очередной раз восславить наше маленькое, но нерушимое братство и наши успехи. Скоро мы станем известными, нас будут бояться и уважать, все мужчины будут нам завидовать. Джентльмены, я предлагаю тост за нас и за дальнейшее процветание нашего клуба.
Раздалось несколько хлопков, которые, даже обладая развитым воображением, было сложно назвать бурными аплодисментами. Большинство собравшихся, ограничившись кивками, поспешно влили в себя по изрядной порции отменного бренди. Раму захотелось уничтожить этих ленивых и тупых идиотов. Они обязаны были сейчас не лакать спиртное, а с энтузиазмом орать во всю мочь своих легких, вознося хвалу клубу и его главе.
Внезапно Рам увидел, что с места поднимается барон Драго. Он неторопливо подошел к столу и посмотрел на лежащую в наркотическом оцепенении девочку. Это было против правил. Никто не должен вставать и смотреть на будущую жертву, пока он, Рам, не соблаговолит разрешить.
— Вас что-то тревожит, барон? — раздраженно поинтересовался Рам, не любивший, когда в его планы вторгалось что-то неожиданное.
— Нет, больше ничего Затем, к великому неудовольствию Рама, барон снял капюшон, бросил его на пол и брезгливо откинул в сторону носком ботинка.
— Немедленно прекратить! — заорал Рам, стукнув кулаками по подлокотникам кресла. — Вы нарушаете наши традиции! Во время наших встреч лица всех присутствующих должны быть закрыты.
— А почему?
— Дамьен, что с вами? Вы не в своем уме? Если вы не уйметесь, вас подвергнут наказанию!
Барон весело рассмеялся:
— Серьезно? А почему, собственно, мои друзья не могут меня видеть? А я их? Я желаю, чтобы все могли видеть мое лицо, когда я всажу свой член в эту девочку. Ей вряд ли больше тринадцати. Великолепно! Что может быть лучше! Я хочу, чтобы все имели возможность видеть, какое неземное наслаждение я получаю, насилуя несмышленое дитя, каким гигантом я себя почувствую, заставив этот жалкий комочек человеческой плоти корчиться от боли и страха.
— Заткнись, кретин, ты окончательно рехнулся! — С Рама уже слетели напускная вежливость и величавое спокойствие.
Перепуганный Джонни Трегоннет вскочил, уронив свой стакан с бренди, и заверещал:
— Я понял! Ты не Дамьен! Будь ты проклят! Ты — Рафаэль!
Рафаэль, продолжая спокойно улыбаться, достал из кармана пистолет.
— Вот тут ты прав, Джонни, — констатировал он и повернулся к Раму. — Я не узнал ваш голос. Он мне, бесспорно, знаком, но вы здорово его изменяете. Кто вы?
Не дождавшись ответа, Рафаэль окинул всех присутствующих злым, не предвещающим ничего хорошего взглядом и скомандовал:
— А теперь, любезные друзья, извольте все снять капюшоны. Я хочу, чтобы мы могли посмотреть друг на друга. Немедленно.
Никто не шевельнулся. Рафаэль медленно поднял пистолет и направил его на Рама:
— Если вы все сию же минуту не выполните мой приказ, я застрелю вашего главу и наставника. Смею вас заверить, мне очень хочется это сделать. Сразу станет легче дышать.
— Выполняйте, — буркнул Рам.
Черные статуи зашевелились и неохотно подчинились.
— А теперь бросьте их в огонь.
Груда черного бархата, оказавшись в камине, на минуту накрыла пламя и запыхтела удушливым черным дымом, но вскоре весело заполыхала ярким оранжевым огнем.
— Мы все прекрасно знаем друг друга, нет смысла скрывать лица. Привет, Чарли, Пол, Линк. — Рафаэль ясно видел, что им трудно встретиться с ним глазами. И в общем-то не винил их. Кому приятно, когда тебя застают врасплох со спущенными штанами Он вслух поприветствовал всех и задумался Дэвида Эстербриджа среди присутствующих не было. Странно, а маленькая Джоан Ньюдаунс божилась, что слышала именно его голос. Если она ошиблась, куда мог подеваться этот слизняк?
— Винни, тебе хотелось бы знать, кто такой Рам? — громко спросил Рафаэль Винсента Лендовера.
Винсент встал и, смущенно глядя на Рафаэля, тихо пробормотал:
— Это., нельзя.
— Я спросил, хочешь ли ты получить эту информацию!
— Да, — сказал Винсент, — думаю, все хотели бы.
— Никогда! — раздался громкий, пронзительный голос Рама — Здесь я главный, мое слово — закон. А ты, щенок, обязан беспрекословно подчиниться. И прекратите наконец этот балаган!
Рафаэль снова обвел внимательным взглядом окружавшие его опущенные головы и ссутулившиеся плечи.
— Почему? — негромко спросил он — Почему вы позволяете ему толкать ваг на преступления!
Чарли, у тебя же есть сестра. Кажется, ее зовут Клэр и ей всего пятнадцать лет. Тебе хотелось бы видеть ее здесь, на этом столе?
— Будь ты проклят, Рафаэль! Клэр — невинный ребенок!
— А эта девочка? Она еще моложе!
— Она ничего не значит, — срывающимся голосом проговорил Пол, — простая крестьянка.
— Правда? Я никак не могу понять… Почему-то вы с удовольствием проглатываете любое блюдо, приготовленное для вас этим извращенцем. Скажите, а молодая леди, дочь виконта, тоже ничего не значит?
— Мы же не знали! — выкрикнул Джонни. — Это выяснилось только потом.
— А разве она не говорила, кто она?
— Говорила, — вздохнул Пол Кезон, — но мы ей не поверили.
— Мы просто ошиблись. — На сцену выступил побледневший Линкольн. — Чертовка была одета как простая крестьянка и гуляла по лесу одна.
— Почему-то всякое зло имеет всегда наготове разумное объяснение, — вздохнул Рафаэль. — Чарли, а разве Клэр никогда не гуляет в окрестностях имения без грума?
Чарльз Сент-Клемент поежился, но не проронил ни слова.
— Возможно, малышка Клэр иногда ходит на прогулки в старом платье? К примеру, за ягодами? — не унимался Рафаэль.
— Прошу тебя, не надо. — На позеленевшего Чарли жалко было смотреть.
— Ладно, верю, что ты понял суть вопроса. Скажу вам правду: в министерстве меня попросили положить конец вашим бесчинствам. Да, джентльмены, безобразный случай с дочерью виконта привлек внимание высокопоставленных особ. Поэтому считайте, что ваше братство с этого момента распущено. Если вы все поклянетесь вернуться на путь, хотя бы отдаленно напоминающий истинный, наказания не будет. А вот об этом джентльмене, называющем себя Рамом, вопрос особый.
— Вас семеро, а он один. Убейте его!
— Флэш!
— Да, капитан. У вас проблемы? Но никто и не подумал выполнять приказ поверженного главы.
— Спасибо, Флэш, пока все в порядке. Будь добр, посмотри, как чувствует себя наша юная приятельница на столь неудобном ложе, и развяжи ее.
Флэш быстро выполнил все, что ему приказал Рафаэль.
— Кажется, все в порядке, — сообщил он. — Она очень скоро проснется.
— Вот и хорошо, — сказал Рафаэль. Он повернулся к Раму и с ненавистью вгляделся в сверкающие злобой в прорезях капюшона глаза. — Значит, ты, ублюдок, рассчитал, что она проснется в самом начале пытки? Хотел, чтобы невинное дитя испило сполна чашу унижения и страдания? За что ты решил ее покарать? И кто ты, черт возьми, такой, чтобы распоряжаться людскими судьбами?
Рам встал. Свысока глядя на присутствующих, он выдержал долгую паузу, а когда начал говорить, его голос дрожал от еле сдерживаемой ярости.
— Ты осквернил это место, негодяй. Более того, ты позволил себе насмешки и угрозы в мой адрес. А здесь все подчиняются мне. Я стою выше всех. И сегодня канун праздника Святых. Это ночь сатаны, а значит, ночь моего триумфа. И тебе не удастся ее испортить.
Глаза в прорезях капюшона потемнели, и Рафаэль осознал, что должно произойти. Он сделал отчаянную попытку увернуться, но оказался недостаточно быстрым.
— Капитан!
Выстрел показался всем собравшимся оглушительно громким. Но пуля попала не в голову, а в правое плечо. Рафаэль покачнулся от удара и застонал. Его пистолет выпал из ослабевшей руки и отлетел на старенький коврик. Рафаэль потянулся за ним, но был остановлен ледяным окриком:
— Даже не пытайтесь, капитан, иначе я прикажу Диверсу убить вас.
Рафаэль поморщился от боли, но сумел выпрямиться и в упор уставился на круглолицего субъекта, целящегося ему прямо в грудь. Он замер, стараясь справиться с болью и вновь обрести самообладание.
— Знакомьтесь, мой дорогой Рафаэль, это Диверс. А ты. Флэш, подойди поближе к своему капитану.., стань рядом.., вот так, хорошо. А теперь, джентльмены, свяжите этих непрошеных гостей.
Рафаэль обвел вопросительным взглядом смущенно переминающихся с ноги на ногу своих бывших приятелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57