По небу плыли темные тучи, предгрозовой воздух был тяжелым и душным.
– Дождь все скоро вымоет, – нарушил молчание Джеймс, не зная, что сказать.
Джесси шла рядом, опустив голову, упорно разглядывая носки туфель.
– Чем скорее он пойдет, тем лучше, – добавил Джеймс хмуро.
Джесси наконец соизволила взглянуть на него:
– Что вам нужно, Джеймс?
– Разве Спирс, Баджер, Мэгги и Самсон тебе не сказали?
– Нет, просто как-то поймали меня на кухне и начали задавать вопросы, пока у меня глаза на лоб не полезли.
– Это их любимое занятие. Они достигли в этом настоящих высот. И, дьявол бы их унес, они обычно оказываются правы. Даже если руки чешутся их пристрелить, все равно получается, что ты сидишь один, мучаешься угрызениями совести и не можешь уснуть, потому что они никогда не ошибаются.
– Они о чем-то говорили с вами?
Джеймс решил, что ей ни к чему знать, по какой причине вся компания внезапно собралась в гостиной Кендлторпа, оставив Чейз-парк, и буквально приперла его к стенке. Джесси будет больно обнаружить, что ее кому-то навязывают, силой тащат жениха к алтарю.
– Они всегда пытаются наставлять меня, – раздраженно сообщил он. – Последние семь лет делают все, чтобы усовершенствовать мою натуру.
– И это им удалось?
– Не уверен, но в некоторых отношениях они преуспели.
– У Дачесс изумительные розы.
– Да, все, к чему она прикасается, становится идеальным, если не считать Маркуса. Но Дачесс с этим смирилась и даже утверждает, что любит его именно таким, противным и отвратительным. Считает, что, пока Маркус остается самим собой, это не позволяет ее мозгам заржаветь и лишь оттачивает сообразительность.
– Почему они так добры ко мне, Джеймс?
Джеймс поднял голову, чтобы определить, скоро ли пойдет дождь, и без обиняков пояснил:
– Потому что любят меня и тебя и уверены, что мы поженимся.
Ну вот, наконец-то главное сказано. И Джеймс ринулся вперед очертя голову:
– Ты выйдешь за меня, Джесси?
И облегченно вздохнул. Дело сделано. Остается ждать ответа. Но результат превзошел его ожидания. Джесси дернулась, как от удара. Потрясенно моргнула, словно пробуждаясь от сна. Затем повернулась и ушла... нет, прошагала фута три, и вдруг подобрала подол скромного серого платья и ринулась прочь, совсем как прежняя Джесси, которую не мог обогнать ни один мальчишка. Белые нижние юбки путались в ногах, затянутых в прелестные белые чулочки. А туфельки! Красивее трудно себе представить. Джеймс привык видеть на ней лишь сапоги, уродливые, крепкие, грубые сапоги.
– Джесси, да подожди же!
Он помчался следом. Низко нависшая ветка вяза ударила его по лицу. Джеймс громко выругался, но не замедлил бега и настиг Джесси у маленького озера. Она прислонилась к дереву и, тяжело дыша, обняла ствол.
– Джесси, – повторил он, переведя дыхание, – что за дурацкие выходки? Ты исцарапаешь щеки, если эудешь прислоняться к коре.
Она не шевельнулась, только, кажется, теснее прижалась к чертову дереву.
– Ты не хочешь стать моей женой, Джесси? В этом все дело?
Девушка по-прежнему молчала. Джеймс почувствовал, как в нем вспыхивает и разливается раздражение.
– Почему, будь ты проклята? Я знаю тебя с тех пор, когда ты была еще подростком! Тогда ты походила на длинноногого неуклюжего мальчишку... если бы не эти непокорные рыжие лохмы, вечно выбивающиеся из-под уродских шляп, которые ты норовила нахлобучить на самый нос. Я знаю тебя так хорошо, что сразу могу определить, когда ты лжешь. Правда, ты совершенно не умеешь этого делать. Знаю, что у тебя совсем нет грудей, по крайней мере я так думал, но, увидев тебя в этом шлюшном бальном наряде, переменил мнение. Ты можешь растереть коня и убрать стойло почти так же быстро, как Ослоу, и разбираешься в лошадях не хуже меня. И великолепная наездница, хотя я могу кое-чему тебя поучить.
– За последние шесть лет я много раз приходила первой, Джеймс.
– А, вот это немного вывело тебя из равновесия, верно? Ты даже соизволила повернуться и посмотреть на меня. Ну что, какой ответ ты мне дашь?
– Вы хотите жениться на мне, потому что знаете, когда я говорю неправду?
– Есть и другие причины. Могу перечислить. Мы прекрасно поладим. У нас одни и те же цели – мы хотим участвовать в скачках, иметь собственные племенные фермы, а выйдя за меня замуж, ты станешь совладелицей Марафона и Кендлторпа.
– Все эти причины ничего не стоят, Джеймс, – процедила она, снова отворачиваясь. – Уходите. Мне больше нечего вам сказать. Вы не опозорили меня. И не несете ответственности за мою репутацию. Я уже объяснила, чего жду от будущего. У меня будут свои конюшни и конный завод. И я добьюсь успеха.
– У тебя столько же шансов добиться успеха, как у Чарльза – обзавестись всеми зубами за неделю. Не будь дурой, Джесси.
– Теперь я все поняла, – охнула Джесси, медленно оборачиваясь. – Спирс и его приятели отправились к вам и объявили, что вы должны на мне жениться. Именно так все и было?
– Нет.
– Значит, это ваша идея?
– Да.
«Сейчас главное – отвлечь ее чем-нибудь, и слава Богу, у меня есть для этого средство», – подумал Джеймс и объявил вслух:
– Я привез тебе письмо от отца.
Тишину расколол удар грома. Несмотря на то, что еще не наступил полдень, с каждой минутой становилось все темнее.
– Письмо от папы? – вскинулась Джесси.
– Да, он велел передать его тебе. Хочешь прочесть?
– А вы его читали?
– Конечно, нет! Оно адресовано тебе.
Джесси, нахмурившись, вскрыла конверт и вытащила аккуратно сложенный листок бумаги.
«Моя дражайшая Джесси!
Надеюсь , Джеймс нашел тебя и ты здорова и в безопасности. Я тревожусь за тебя больше , чем могу выразить. Если дорогой Джеймс еще не образумился , ты должна сделать ему предложение. Он джентльмен и поэтому примет его. Вернись домой , Джесси...
Твой любящий отец , Оливер Уорфилд».
Джесси, не говоря ни слова, вручила письмо Джеймсу и постаралась не глядеть на него, пока тот читал. Не могла перенести гримасы отвращения на его лице. Вместо этого она посмотрела на чернеющие тучи. Они не успеют добраться до дома, прежде чем небеса разверзнутся и хлынет ливень.
Она отстранилась от дерева и пустилась в обратный путь.
Джеймс шел рядом. Он выглядел задумчивым, но почему-то не особенно рассерженным.
– Джесси, ты сделала бы мне предложение, не опереди я тебя? – спросил он наконец.
– Нет.
Джеймс покачал головой, взял ее за руку и сказал:
– Давай поспешим! Твои «ручейки» не вынесут грозы.
Джесси во второй раз подняла юбки и побежала вслед за Джеймсом, смеясь, когда первые капли упали ей на нос. Завернув за угол особняка, они увидели Фреда, распустившего хвост и надвигавшегося на Клоринду.
– Фред, развратник ты этакий, – завопила Джесси, – немедленно оставь ее в покое!
Джеймс расхохотался, но Фред, кажется, приняв угрозу всерьез, гордо развернулся и пронзительно закричал, вторя очередному удару грома. Джеймс схватил Джесси за руку и потянул за собой.
– Смотри, он может атаковать нас за то, что мы вмешиваемся в его любовные делишки и позорим перед дамой сердца. Поторопись, мы уже у дверей.
Они почти не промокли и вскоре оказались в огромной библиотеке Чейз-парка.
– Письмо, – вспомнила Джесси. – Где оно?
– Я сунул его в карман, чтобы не намокло.
Они обернулись к окну, и в эту минуту раздался оглушительный треск. Огненный зигзаг прочертил небо. Дождь хлестал как из ведра.
– Успели, – облегченно вздохнула Джесси, приглаживая крохотный локон, упавший на щеку. – По-моему, мои «ручейки» уцелели.
– Кажется, да.
Медная прядка обвилась вокруг пальца Джеймса. Он отпустил ее, и она лениво легла на ухо Джесси, свисая почти до шеи.
– Но ты должна быть поосторожнее, Не стоит рисковать и навлекать на себя недовольство Мэгги, хотя обычно она очень сдержанна.
– Вы действительно считаете, что я выгляжу потаскухой в платьях, которые сшиты по мне?
Джеймс провел рукой по ее лбу. Мокрый. Наверное, от пота и дождя. Джесси всегда бегала очень быстро.
– Джесси, – с трудом выдавил он из себя, – ты когда-нибудь видела потаскуху?
Джесси отнеслась к вопросу со всей серьезностью и надолго задумалась. Джеймс отвел ее к камину, где весело плясал огонь.
– Погрейся, – предложил он, потирая руки.
Джесси отряхнула юбку.
– Вряд ли я когда-нибудь встречала потаскух. Они в самом деле похожи на меня, если я стараюсь выглядеть получше?
– Нет, они выглядят кричаще безвкусными и аляповато раскрашенными. Кроме того, их сразу можно узнать, ведь они и одеваются так, чтобы привлечь мужчин.
Джесси старательно отвела глаза, продолжая отряхивать совершенно сухие юбки.
– Нет, ты не кажешься потаскухой, – вздохнул Джеймс. – Так ты собираешься сделать мне предложение, Джесси, если я скажу тебе, что мое собственное – просто притворство и чистый обман?
– Нет. Я никогда бы так с вами не поступила.
– Почему же?
Джесси села на пол и протянула руки к огню.
– Никакой особой тайны в этом нет, Джеймс. Вы меня не любите. Я хочу выйти замуж за того, кто примет меня такой, какая я есть, и не станет делать различий между прежней и теперешней Джесси. Отец любит меня, но это совершенно другое, не правда ли? Я – прекрасный работник, и ему не приходится мне платить – – он лишь кормит меня и дает крышу над головой.
Она немного отодвинулась от огня и уселась поудобнее.
– Ты к себе несправедлива.
– Возможно. Но это ничего не меняет. Мне лучше сразу знать, на что я могу рассчитывать.
– Ты хочешь иметь детей?
– Да, но, вероятно, у меня их не будет. Кроме того, сначала нужен муж.
Джеймс неожиданно нахмурился, и Джесси наконец поняла, как он рассержен.
– Черт побери, почему ты так принижаешь себя?! Присмотрись внимательнее, ты прелестна... конечно, скромной, неяркой красотой, но все же...
– Да, я знаю, – кивнула Джесси.
– Не смей вести себя, как побитая собачонка! И пытаться выглядеть такой рассудительной, такой скромницей! Почему ты не желаешь, чтобы я пожертвовал собой и спас тебя от бесчестья и позора? Я сам прошу принести меня в жертву.
Он уселся рядом, схватил ее за руки, опрокинул на ковер и придавил к полу всем телом.
Глава 16
Джесси с детства умела драться и, подняв ноги, пнула Джеймса в спину, а потом принялась барабанить кулаками по его груди и плечам. Джеймс распластался на ней, схватил за косу, чтобы удержать на месте, нагнул голову и поцеловал ее.
Джесси успела отвернуться, и он, промахнувшись, попал сначала в подбородок, потом в кончик носа и лишь после этого впился в ее губы.
– Прекратите, Джеймс! Вы вырвете мне волосы!
Но его язык уже скользнул в ее рот. Джесси пустила в ход зубы, и Джеймсу пришлось спешно ретироваться, радуясь, что язык остался цел. Она, кажется, действительно взбесилась, если собралась откусить ему язык!
Джеймс приподнялся на локтях, готовый отступить, немного откинулся и уставился на нее.
– Твои волосы пахнут лавандой и дождем.
– Идите к черту, Джеймс! И прекратите эти глупости! – раздраженно прикрикнула Джесси. – Не знаю, о чем вы думаете, но все это...
Он быстро наклонился, снова поцеловал девушку и, умудрившись раздвинуть ей ноги, лег между ними.
Знакомые ощущения нахлынули на него, настолько сильные, что Джеймс невольно закрыл глаза, наслаждаясь жаром, исходящим от ее тела. Джеймс прижался теснее, и Джесси охнула.
– Ты, кажется, решил изнасиловать меня прямо в библиотеке, идиот?
Джеймс ошеломленно потряс головой.
– Просто я собираюсь обесчестить тебя по-настоящему. Лучше, когда мужчина лежит на женщине, пытается засунуть ей в рот язык и при этом прижимается к ее животу. Да, это единственный способ опозорить женщину. Я никогда не думал об этом раньше, но мне приятно держать тебя в объятиях, Джесси. Разве тебе не нравится чувствовать мой вес? Понимаешь ли ты, как я тебя хочу?
Его плоть восстала и была в эту минуту тверже ножки позолоченного стула, стоявшего в двух шагах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Дождь все скоро вымоет, – нарушил молчание Джеймс, не зная, что сказать.
Джесси шла рядом, опустив голову, упорно разглядывая носки туфель.
– Чем скорее он пойдет, тем лучше, – добавил Джеймс хмуро.
Джесси наконец соизволила взглянуть на него:
– Что вам нужно, Джеймс?
– Разве Спирс, Баджер, Мэгги и Самсон тебе не сказали?
– Нет, просто как-то поймали меня на кухне и начали задавать вопросы, пока у меня глаза на лоб не полезли.
– Это их любимое занятие. Они достигли в этом настоящих высот. И, дьявол бы их унес, они обычно оказываются правы. Даже если руки чешутся их пристрелить, все равно получается, что ты сидишь один, мучаешься угрызениями совести и не можешь уснуть, потому что они никогда не ошибаются.
– Они о чем-то говорили с вами?
Джеймс решил, что ей ни к чему знать, по какой причине вся компания внезапно собралась в гостиной Кендлторпа, оставив Чейз-парк, и буквально приперла его к стенке. Джесси будет больно обнаружить, что ее кому-то навязывают, силой тащат жениха к алтарю.
– Они всегда пытаются наставлять меня, – раздраженно сообщил он. – Последние семь лет делают все, чтобы усовершенствовать мою натуру.
– И это им удалось?
– Не уверен, но в некоторых отношениях они преуспели.
– У Дачесс изумительные розы.
– Да, все, к чему она прикасается, становится идеальным, если не считать Маркуса. Но Дачесс с этим смирилась и даже утверждает, что любит его именно таким, противным и отвратительным. Считает, что, пока Маркус остается самим собой, это не позволяет ее мозгам заржаветь и лишь оттачивает сообразительность.
– Почему они так добры ко мне, Джеймс?
Джеймс поднял голову, чтобы определить, скоро ли пойдет дождь, и без обиняков пояснил:
– Потому что любят меня и тебя и уверены, что мы поженимся.
Ну вот, наконец-то главное сказано. И Джеймс ринулся вперед очертя голову:
– Ты выйдешь за меня, Джесси?
И облегченно вздохнул. Дело сделано. Остается ждать ответа. Но результат превзошел его ожидания. Джесси дернулась, как от удара. Потрясенно моргнула, словно пробуждаясь от сна. Затем повернулась и ушла... нет, прошагала фута три, и вдруг подобрала подол скромного серого платья и ринулась прочь, совсем как прежняя Джесси, которую не мог обогнать ни один мальчишка. Белые нижние юбки путались в ногах, затянутых в прелестные белые чулочки. А туфельки! Красивее трудно себе представить. Джеймс привык видеть на ней лишь сапоги, уродливые, крепкие, грубые сапоги.
– Джесси, да подожди же!
Он помчался следом. Низко нависшая ветка вяза ударила его по лицу. Джеймс громко выругался, но не замедлил бега и настиг Джесси у маленького озера. Она прислонилась к дереву и, тяжело дыша, обняла ствол.
– Джесси, – повторил он, переведя дыхание, – что за дурацкие выходки? Ты исцарапаешь щеки, если эудешь прислоняться к коре.
Она не шевельнулась, только, кажется, теснее прижалась к чертову дереву.
– Ты не хочешь стать моей женой, Джесси? В этом все дело?
Девушка по-прежнему молчала. Джеймс почувствовал, как в нем вспыхивает и разливается раздражение.
– Почему, будь ты проклята? Я знаю тебя с тех пор, когда ты была еще подростком! Тогда ты походила на длинноногого неуклюжего мальчишку... если бы не эти непокорные рыжие лохмы, вечно выбивающиеся из-под уродских шляп, которые ты норовила нахлобучить на самый нос. Я знаю тебя так хорошо, что сразу могу определить, когда ты лжешь. Правда, ты совершенно не умеешь этого делать. Знаю, что у тебя совсем нет грудей, по крайней мере я так думал, но, увидев тебя в этом шлюшном бальном наряде, переменил мнение. Ты можешь растереть коня и убрать стойло почти так же быстро, как Ослоу, и разбираешься в лошадях не хуже меня. И великолепная наездница, хотя я могу кое-чему тебя поучить.
– За последние шесть лет я много раз приходила первой, Джеймс.
– А, вот это немного вывело тебя из равновесия, верно? Ты даже соизволила повернуться и посмотреть на меня. Ну что, какой ответ ты мне дашь?
– Вы хотите жениться на мне, потому что знаете, когда я говорю неправду?
– Есть и другие причины. Могу перечислить. Мы прекрасно поладим. У нас одни и те же цели – мы хотим участвовать в скачках, иметь собственные племенные фермы, а выйдя за меня замуж, ты станешь совладелицей Марафона и Кендлторпа.
– Все эти причины ничего не стоят, Джеймс, – процедила она, снова отворачиваясь. – Уходите. Мне больше нечего вам сказать. Вы не опозорили меня. И не несете ответственности за мою репутацию. Я уже объяснила, чего жду от будущего. У меня будут свои конюшни и конный завод. И я добьюсь успеха.
– У тебя столько же шансов добиться успеха, как у Чарльза – обзавестись всеми зубами за неделю. Не будь дурой, Джесси.
– Теперь я все поняла, – охнула Джесси, медленно оборачиваясь. – Спирс и его приятели отправились к вам и объявили, что вы должны на мне жениться. Именно так все и было?
– Нет.
– Значит, это ваша идея?
– Да.
«Сейчас главное – отвлечь ее чем-нибудь, и слава Богу, у меня есть для этого средство», – подумал Джеймс и объявил вслух:
– Я привез тебе письмо от отца.
Тишину расколол удар грома. Несмотря на то, что еще не наступил полдень, с каждой минутой становилось все темнее.
– Письмо от папы? – вскинулась Джесси.
– Да, он велел передать его тебе. Хочешь прочесть?
– А вы его читали?
– Конечно, нет! Оно адресовано тебе.
Джесси, нахмурившись, вскрыла конверт и вытащила аккуратно сложенный листок бумаги.
«Моя дражайшая Джесси!
Надеюсь , Джеймс нашел тебя и ты здорова и в безопасности. Я тревожусь за тебя больше , чем могу выразить. Если дорогой Джеймс еще не образумился , ты должна сделать ему предложение. Он джентльмен и поэтому примет его. Вернись домой , Джесси...
Твой любящий отец , Оливер Уорфилд».
Джесси, не говоря ни слова, вручила письмо Джеймсу и постаралась не глядеть на него, пока тот читал. Не могла перенести гримасы отвращения на его лице. Вместо этого она посмотрела на чернеющие тучи. Они не успеют добраться до дома, прежде чем небеса разверзнутся и хлынет ливень.
Она отстранилась от дерева и пустилась в обратный путь.
Джеймс шел рядом. Он выглядел задумчивым, но почему-то не особенно рассерженным.
– Джесси, ты сделала бы мне предложение, не опереди я тебя? – спросил он наконец.
– Нет.
Джеймс покачал головой, взял ее за руку и сказал:
– Давай поспешим! Твои «ручейки» не вынесут грозы.
Джесси во второй раз подняла юбки и побежала вслед за Джеймсом, смеясь, когда первые капли упали ей на нос. Завернув за угол особняка, они увидели Фреда, распустившего хвост и надвигавшегося на Клоринду.
– Фред, развратник ты этакий, – завопила Джесси, – немедленно оставь ее в покое!
Джеймс расхохотался, но Фред, кажется, приняв угрозу всерьез, гордо развернулся и пронзительно закричал, вторя очередному удару грома. Джеймс схватил Джесси за руку и потянул за собой.
– Смотри, он может атаковать нас за то, что мы вмешиваемся в его любовные делишки и позорим перед дамой сердца. Поторопись, мы уже у дверей.
Они почти не промокли и вскоре оказались в огромной библиотеке Чейз-парка.
– Письмо, – вспомнила Джесси. – Где оно?
– Я сунул его в карман, чтобы не намокло.
Они обернулись к окну, и в эту минуту раздался оглушительный треск. Огненный зигзаг прочертил небо. Дождь хлестал как из ведра.
– Успели, – облегченно вздохнула Джесси, приглаживая крохотный локон, упавший на щеку. – По-моему, мои «ручейки» уцелели.
– Кажется, да.
Медная прядка обвилась вокруг пальца Джеймса. Он отпустил ее, и она лениво легла на ухо Джесси, свисая почти до шеи.
– Но ты должна быть поосторожнее, Не стоит рисковать и навлекать на себя недовольство Мэгги, хотя обычно она очень сдержанна.
– Вы действительно считаете, что я выгляжу потаскухой в платьях, которые сшиты по мне?
Джеймс провел рукой по ее лбу. Мокрый. Наверное, от пота и дождя. Джесси всегда бегала очень быстро.
– Джесси, – с трудом выдавил он из себя, – ты когда-нибудь видела потаскуху?
Джесси отнеслась к вопросу со всей серьезностью и надолго задумалась. Джеймс отвел ее к камину, где весело плясал огонь.
– Погрейся, – предложил он, потирая руки.
Джесси отряхнула юбку.
– Вряд ли я когда-нибудь встречала потаскух. Они в самом деле похожи на меня, если я стараюсь выглядеть получше?
– Нет, они выглядят кричаще безвкусными и аляповато раскрашенными. Кроме того, их сразу можно узнать, ведь они и одеваются так, чтобы привлечь мужчин.
Джесси старательно отвела глаза, продолжая отряхивать совершенно сухие юбки.
– Нет, ты не кажешься потаскухой, – вздохнул Джеймс. – Так ты собираешься сделать мне предложение, Джесси, если я скажу тебе, что мое собственное – просто притворство и чистый обман?
– Нет. Я никогда бы так с вами не поступила.
– Почему же?
Джесси села на пол и протянула руки к огню.
– Никакой особой тайны в этом нет, Джеймс. Вы меня не любите. Я хочу выйти замуж за того, кто примет меня такой, какая я есть, и не станет делать различий между прежней и теперешней Джесси. Отец любит меня, но это совершенно другое, не правда ли? Я – прекрасный работник, и ему не приходится мне платить – – он лишь кормит меня и дает крышу над головой.
Она немного отодвинулась от огня и уселась поудобнее.
– Ты к себе несправедлива.
– Возможно. Но это ничего не меняет. Мне лучше сразу знать, на что я могу рассчитывать.
– Ты хочешь иметь детей?
– Да, но, вероятно, у меня их не будет. Кроме того, сначала нужен муж.
Джеймс неожиданно нахмурился, и Джесси наконец поняла, как он рассержен.
– Черт побери, почему ты так принижаешь себя?! Присмотрись внимательнее, ты прелестна... конечно, скромной, неяркой красотой, но все же...
– Да, я знаю, – кивнула Джесси.
– Не смей вести себя, как побитая собачонка! И пытаться выглядеть такой рассудительной, такой скромницей! Почему ты не желаешь, чтобы я пожертвовал собой и спас тебя от бесчестья и позора? Я сам прошу принести меня в жертву.
Он уселся рядом, схватил ее за руки, опрокинул на ковер и придавил к полу всем телом.
Глава 16
Джесси с детства умела драться и, подняв ноги, пнула Джеймса в спину, а потом принялась барабанить кулаками по его груди и плечам. Джеймс распластался на ней, схватил за косу, чтобы удержать на месте, нагнул голову и поцеловал ее.
Джесси успела отвернуться, и он, промахнувшись, попал сначала в подбородок, потом в кончик носа и лишь после этого впился в ее губы.
– Прекратите, Джеймс! Вы вырвете мне волосы!
Но его язык уже скользнул в ее рот. Джесси пустила в ход зубы, и Джеймсу пришлось спешно ретироваться, радуясь, что язык остался цел. Она, кажется, действительно взбесилась, если собралась откусить ему язык!
Джеймс приподнялся на локтях, готовый отступить, немного откинулся и уставился на нее.
– Твои волосы пахнут лавандой и дождем.
– Идите к черту, Джеймс! И прекратите эти глупости! – раздраженно прикрикнула Джесси. – Не знаю, о чем вы думаете, но все это...
Он быстро наклонился, снова поцеловал девушку и, умудрившись раздвинуть ей ноги, лег между ними.
Знакомые ощущения нахлынули на него, настолько сильные, что Джеймс невольно закрыл глаза, наслаждаясь жаром, исходящим от ее тела. Джеймс прижался теснее, и Джесси охнула.
– Ты, кажется, решил изнасиловать меня прямо в библиотеке, идиот?
Джеймс ошеломленно потряс головой.
– Просто я собираюсь обесчестить тебя по-настоящему. Лучше, когда мужчина лежит на женщине, пытается засунуть ей в рот язык и при этом прижимается к ее животу. Да, это единственный способ опозорить женщину. Я никогда не думал об этом раньше, но мне приятно держать тебя в объятиях, Джесси. Разве тебе не нравится чувствовать мой вес? Понимаешь ли ты, как я тебя хочу?
Его плоть восстала и была в эту минуту тверже ножки позолоченного стула, стоявшего в двух шагах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57