Ровно один. Ты не четко выразился, а я невнимательно слушал. Дальше я дойду пешком. Спасибо. Вот этот доллар. Больше у меня нет. Вообще ничего нет.
До свидания.
Водитель покрутил бумажную денежку в пальцах и сказал, что машина – не его, он ездит на чужой и за деньги ему предстоит отчитываться, так что пусть я подожду, сейчас подъедут ребята, и я должен буду объяснить недоразумение им, ладно?
Он набрал номер на мобильном телефоне, и ребята появились почти сразу. Они выбрались из машины, щелкнули резинкой тренировочных штанов, громко сморкнулись. Сморкались они просто здорово. Очень киногенично.
Один наклонился к окну машины, поинтересовался, в чем проблема.
– Леша, этот парень платить не хочет.
– Как это?
– Говорит, нет денег.
– А чего ж тогда садился?
В том городе, в котором живу я, так одевались бандиты конца ХХ века. Спортивные костюмы, кожаные куртки с погончиками, лысые черепа. Ребята напоминали русских мафиози, как их показывают в дешевых иностранных кино, но которых никогда не встретишь в реальной жизни. Я не боялся ребят.
– Ну-ка, это… вылези-ка из автомобиля.
Я вылез. По обочинам дороги стояли деревянные дома, а за ними начиналась тайга.
– Платить отказываешься?
– Я не отказываюсь. Ваш водитель не четко сформулировал, сколько стоит поездка. У меня нет таких денег.
Я был уверен, что ничего особенного не произойдет: поговорим, и разойдемся. В моем городе такие парни контролируют автозаправки и стриптиз-бары, но давно не грабят приезжих, не способных заплатить за поездку на такси.
Я был настолько в этом уверен, что не успел увернуться, и когда по ту сторону моих век все наконец взорвалось, я просто упал навзничь и не сразу сообразил, что голову стоит прикрыть руками, потому что ноги у парней сильные, а голова у меня всего одна.
Они били меня сильно и молча. Зато не очень долго.
Потом один из ребят стал шарить у меня по карманам. Я не врал: денег у меня действительно не было.
Мой рюкзак и лежавшую на заднем сиденье такси куртку ребята забрали в качестве трофея. В куртке лежали билеты на самолет. Увидев, что они собираются уезжать, я поднялся и бросился к машине. Один из них ударил меня чем-то тяжелым по голове, и я опять упал.
8
До аэропорта я добрался через сорок минут после того, как авиалайнер, выполняющий рейс по маршруту Новосибирск – Петербург поднялся в воздух.
Клянусь: никогда в жизни я не обращался за помощью к милиции. Не обращался раньше и, надеюсь, не обращусь в будущем. Но тут был экстремальный случай.
Я доковылял до постового и рассказал ему о случившемся. Он полистал мой паспорт и спросил, чего я от него хочу?
– Помогите мне.
– Как?
– Попробуйте найти этих орлов. У них мои билеты на самолет.
– Ты же сам говоришь, что твой самолет улетел.
– Ну, да.
– И в машину к ним ты сел тоже сам.
– У них остались мои билеты! Теперь я не смогу улететь!
– А как ты собираешься улетать, если самолет уже в воздухе?
– Я попробую объяснить в кассах. Мне должны вернуть стоимость билета… хотя бы часть стоимости.
– Знаешь, разбирайся со своими проблемами сам, ладно?
– Вы не станете их искать?
Постовой только рассмеялся.
9
Всю ночь я просидел на поребрике возле аэропорта. За спиной в ларьке «Аудио-Видео» играла группа «Русский Размер». Знаете? Это два таких пожилых толстых клоуна. Последние викинги русского техно. Пророки поколения, которого нет… моего поколения.
Иногда я пальцами трогал разбитое, немного незнакомое лицо. Оно болело.
Тысячелетие тому назад в странном городе, название которого почти невозможно вспомнить, хотя называется он Санкт-Петербург, я ходил в дорогой клуб на мероприятие, во время которого «Русский Размер» отыграли пару своих песен.
К синтезаторам и сэмплерам эти парни подошли так, будто перед ними пулемет с последним патроном. В тот вечер я понял, что мне нравятся эти толстые персонажи, потому что последнее время я тоже толстый и мое время тоже давно прошло, и хотя я никогда особенно не любил электронную музыку, я купил их кассету и прежде, чем оказаться в этих краях, иногда слушал ее дома… думал о том, как хорошо все начиналось и как глупо закончилось.
Крым. Казантип 1993–1998 годы
1
На самом деле момент появления техномузыки я прозевал. «Гагарин-party» уже закончилась, и декорации разобрали, а я по-прежнему не отличал Бобби Макферена от МС Хаммера.
Я не успел заметить путча-1991. О том, что СССР перестал существовать, я узнал с опозданием на несколько месяцев. Просто в то время мне было не до того.
Симптомами наступления совершенно новой эпохи стало для меня, во-первых, появление на улице круглосуточных ларьков с фальшивой водкой и «Сникерсами», а во-вторых, то, что все газеты города вдруг стали публиковать объявления с телефонами проституток.
Весь 1992 год люди вокруг меня говорили лишь о том, кого из приятелей вчера застрелили возле ларька и как собеседники (знакомые собеседников) обманули службу охраны проституток. Говорить на эти темы следовало широко распахнув глаза и теребя что-нибудь в нервных пальцах.
Это было время, когда люди вдруг обнаружили, что теперь можно все, и испугались своему открытию.
Можно было веревкой перегородить дорогу около своего дома и, как Робин Гуд, взимать с прохожих плату за проход. Или официально заказать в Колумбии пробную партию хорошего кокаина.
По Кремлю бродили банды магистров черной магии, а за то, за что вчера сажали в тюрьму, можно было получить правительственную награду.
У меня был приятель, который жил в квартире ровно над одним из первых частных ресторанов города. Ресторан располагался почти в подвале. Чтобы посетители могли курить, госинспекция потребовала установить в помещении вытяжку воздуха, но помещение ресторана было тесным, и установить ее было некуда.
Рестораторы мучались долго, а потом нашли выход, который устроил всех. Вытяжку провели прямо в квартиру моего приятеля. За это тот вместе с женой и братом жены мог один раз в день бесплатно получать в заведении обед из трех блюд на каждого, правда, без алкоголя.
Я же говорю, это было время, когда каждый сам решал, как станет жить дальше. Например, я в год открытия первого официального raveклуба страны взял и женился.
2
Я пытался заработать на жизнь работой в газетах. В те годы это было невозможно. Газеты появлялись, исчезали, каждый месяц меняли название и никогда ни копейки не платили сотрудникам.
Моими любимыми джинсами тогда был рваный, весь в дырках, как у Стива Тайлера из «Aerosmith», голубой «Левайс». К 1993 году джинсы истрепались настолько, что превратились во что-то вроде домашнего халата. По крайней мере, из дому в них я старался не выходить: чересчур экстремально.
Мое утро начиналось с того, что я обзванивал редакции, пытался выклянчить хоть несколько рублей. Каждое утро я злился и хотел, чтобы редактора расплатились прямо сейчас.
Как-то главный редактор издания, которое задолжало мне больше других, сказал, что, ладно, уговорил, только пусть по дороге я заеду в Эрмитаж и напишу что-нибудь про открытие тамошней выставки, потому что открывает выставку не хухры-мухры, а наследный принц Бельгии.
То, что мне платили деньги, было настолько невероятно, что, лишь входя в эрмитажный пресс-отдел, я сообразил, что так и не переодел брюки. Работницы отдела смотрели на меня круглыми глазами и не могли поверить, что выглядящий ВОТ ТАК парень… явно необразованный молодой негодяй, через дырки в брюках которого видны не только рыжеволосые коленки, но даже и кусочек ягодицы, хочет быть аккредитованным на столь официальном мероприятии…
Редактор все-таки дал мне денег. Я смог накормить жену и поесть сам. На сдачу я решил купить хотя бы одни более или менее новые джинсы. Приблизительно в то же время, что первые клубы, в Петербурге появились и первые second-hand’ы.
Самые большие «вторые руки» функционировали возле станции метро «Пионерская». Раскладушки с тряпьем занимали площадь, на которой могла бы разместиться Бельгия, наследный принц которой из всего посещения Эрмитажа отчетливее всего запомнил мои рваные брюки.
Гуляя по second-hand’у, я после долгого перерыва встретил Олега. Мне было приятно его встретить.
Олег был из тех, кто в момент наступления новой эры совсем не растерялся. Он знал, чего хочет: Олег хотел танцевать. Впервые настало время, когда ему никто не мешал заниматься именно этим.
Милиция не возражала против его видов на будущее. Больше того! Теперь, устав под утро, офицера милиции из охраны клуба можно было послать за холодным пивом, и он бы сгонял.
В те годы в Петербурге, на набережной реки Фонтанки, располагалось несколько сквотов: самовольно захваченных расселенных квартир. Жили здесь художники и музыканты. Именно там проводились первые в стране вечеринки с техномузыкой.
Для каждого вечера придумывалась особая примочка. То в качестве группы поддержки для диджея приглашались настоящие балерины в пачках и пуантах. То одновременно надувалось несколько тысяч воздушных шаров, в которые можно было с разбега прыгать и зарываться. Стоимость развлечения – $5. Алкогольные напитки и наркотики просьба приносить с собой.
Девушки красили губы особой помадой, особой, светящейся в темноте помадой… ты заходишь в комнату, а там целая толпа бесхозных губ… юноши танцевали даже в туалете и постоянно забывали свои зеркала с парой дорожек чего-нибудь недонюханного и дорогостоящего.
На танцы приходили все самые светские львы страны. Но даже на их фоне Олег смотрелся звездой. Он выглядел моднее, чем журнал «Птюч». Такой вот парень.
Олег спросил, как дела, и я сказал, что недавно женился. Мне казалось, что он должен за меня порадоваться. Вместо этого Олег сказал, что зря я это сделал.
– Почему зря?
– Ты же не собираешься прожить со своей подругой всю жизнь? Зачем тогда жениться?
– А если собираюсь?
На раскладушках лежали самые модные на свете джинсы. Одни, наименее модные, зато дешевые, я купил для себя. Мне было неудобно платить за эти джинсы в присутствии Олега.
Потом мы выбрались из толпы на пустырь возле метро, и я спросил:
– Ладно, я. Я покупаю здесь одежду от бедности. А зачем сюда приходишь ты?
– От модности. У тебя нет денег?
– Есть. Но очень мало.
– Значит, жена скоро от тебя уйдет.
– Почему?
– Или ты от нее уйдешь. Понимаешь, секс невозможно загнать в рамки. Это как цунами. Нужно лечь на волну и плыть. Я меняю девушек довольно часто.
– Ты крутой.
– Нужно слушать свое тело. Оно все делает правильно. А если ты будешь душить собственную энергию, то уже к сорока годам станешь ходячим психозом. Дерганым неврастеником. Даже раньше чем к сорока.
– Это точно? Что стану?
– Чем меньше в каждом отдельном человеке комплексов, тем меньше зла в мире. Танцуй, онанируй, старайся не мешать другим.
– Онанируй?
– Онанируй! Люби свое тело! Люби тела окружающих! Ты когда-нибудь видел, чтобы человек, который каждый вечер онанирует и меняет три девушки в неделю, бил бы лица прохожим? Насилие происходит оттого, что люди женятся, как ты, и начинают душить свое собственное тело, понимаешь?
Мне нечего было ему возразить. Он скупил все самые модные рубашки на рынке и уехал. Он был высокий, сероглазый и свободный. А я был бедный, женатый и закомплексованный.
То, что денег не хватает, становилось чем дальше, тем заметнее. Иногда мне приходилось действительно тяжко. В такие минуты я думал, что, может быть, Олег прав.
3
Страна продолжала меняться. Делала она это молниеносно. Год засчитывался за три. Книги Кастанеды, растворимые лимонады Invite, путч-93, рубашки из флуоресцирующей материи, группа «Иванушки-International», пирсинг, междометие «Йоу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
До свидания.
Водитель покрутил бумажную денежку в пальцах и сказал, что машина – не его, он ездит на чужой и за деньги ему предстоит отчитываться, так что пусть я подожду, сейчас подъедут ребята, и я должен буду объяснить недоразумение им, ладно?
Он набрал номер на мобильном телефоне, и ребята появились почти сразу. Они выбрались из машины, щелкнули резинкой тренировочных штанов, громко сморкнулись. Сморкались они просто здорово. Очень киногенично.
Один наклонился к окну машины, поинтересовался, в чем проблема.
– Леша, этот парень платить не хочет.
– Как это?
– Говорит, нет денег.
– А чего ж тогда садился?
В том городе, в котором живу я, так одевались бандиты конца ХХ века. Спортивные костюмы, кожаные куртки с погончиками, лысые черепа. Ребята напоминали русских мафиози, как их показывают в дешевых иностранных кино, но которых никогда не встретишь в реальной жизни. Я не боялся ребят.
– Ну-ка, это… вылези-ка из автомобиля.
Я вылез. По обочинам дороги стояли деревянные дома, а за ними начиналась тайга.
– Платить отказываешься?
– Я не отказываюсь. Ваш водитель не четко сформулировал, сколько стоит поездка. У меня нет таких денег.
Я был уверен, что ничего особенного не произойдет: поговорим, и разойдемся. В моем городе такие парни контролируют автозаправки и стриптиз-бары, но давно не грабят приезжих, не способных заплатить за поездку на такси.
Я был настолько в этом уверен, что не успел увернуться, и когда по ту сторону моих век все наконец взорвалось, я просто упал навзничь и не сразу сообразил, что голову стоит прикрыть руками, потому что ноги у парней сильные, а голова у меня всего одна.
Они били меня сильно и молча. Зато не очень долго.
Потом один из ребят стал шарить у меня по карманам. Я не врал: денег у меня действительно не было.
Мой рюкзак и лежавшую на заднем сиденье такси куртку ребята забрали в качестве трофея. В куртке лежали билеты на самолет. Увидев, что они собираются уезжать, я поднялся и бросился к машине. Один из них ударил меня чем-то тяжелым по голове, и я опять упал.
8
До аэропорта я добрался через сорок минут после того, как авиалайнер, выполняющий рейс по маршруту Новосибирск – Петербург поднялся в воздух.
Клянусь: никогда в жизни я не обращался за помощью к милиции. Не обращался раньше и, надеюсь, не обращусь в будущем. Но тут был экстремальный случай.
Я доковылял до постового и рассказал ему о случившемся. Он полистал мой паспорт и спросил, чего я от него хочу?
– Помогите мне.
– Как?
– Попробуйте найти этих орлов. У них мои билеты на самолет.
– Ты же сам говоришь, что твой самолет улетел.
– Ну, да.
– И в машину к ним ты сел тоже сам.
– У них остались мои билеты! Теперь я не смогу улететь!
– А как ты собираешься улетать, если самолет уже в воздухе?
– Я попробую объяснить в кассах. Мне должны вернуть стоимость билета… хотя бы часть стоимости.
– Знаешь, разбирайся со своими проблемами сам, ладно?
– Вы не станете их искать?
Постовой только рассмеялся.
9
Всю ночь я просидел на поребрике возле аэропорта. За спиной в ларьке «Аудио-Видео» играла группа «Русский Размер». Знаете? Это два таких пожилых толстых клоуна. Последние викинги русского техно. Пророки поколения, которого нет… моего поколения.
Иногда я пальцами трогал разбитое, немного незнакомое лицо. Оно болело.
Тысячелетие тому назад в странном городе, название которого почти невозможно вспомнить, хотя называется он Санкт-Петербург, я ходил в дорогой клуб на мероприятие, во время которого «Русский Размер» отыграли пару своих песен.
К синтезаторам и сэмплерам эти парни подошли так, будто перед ними пулемет с последним патроном. В тот вечер я понял, что мне нравятся эти толстые персонажи, потому что последнее время я тоже толстый и мое время тоже давно прошло, и хотя я никогда особенно не любил электронную музыку, я купил их кассету и прежде, чем оказаться в этих краях, иногда слушал ее дома… думал о том, как хорошо все начиналось и как глупо закончилось.
Крым. Казантип 1993–1998 годы
1
На самом деле момент появления техномузыки я прозевал. «Гагарин-party» уже закончилась, и декорации разобрали, а я по-прежнему не отличал Бобби Макферена от МС Хаммера.
Я не успел заметить путча-1991. О том, что СССР перестал существовать, я узнал с опозданием на несколько месяцев. Просто в то время мне было не до того.
Симптомами наступления совершенно новой эпохи стало для меня, во-первых, появление на улице круглосуточных ларьков с фальшивой водкой и «Сникерсами», а во-вторых, то, что все газеты города вдруг стали публиковать объявления с телефонами проституток.
Весь 1992 год люди вокруг меня говорили лишь о том, кого из приятелей вчера застрелили возле ларька и как собеседники (знакомые собеседников) обманули службу охраны проституток. Говорить на эти темы следовало широко распахнув глаза и теребя что-нибудь в нервных пальцах.
Это было время, когда люди вдруг обнаружили, что теперь можно все, и испугались своему открытию.
Можно было веревкой перегородить дорогу около своего дома и, как Робин Гуд, взимать с прохожих плату за проход. Или официально заказать в Колумбии пробную партию хорошего кокаина.
По Кремлю бродили банды магистров черной магии, а за то, за что вчера сажали в тюрьму, можно было получить правительственную награду.
У меня был приятель, который жил в квартире ровно над одним из первых частных ресторанов города. Ресторан располагался почти в подвале. Чтобы посетители могли курить, госинспекция потребовала установить в помещении вытяжку воздуха, но помещение ресторана было тесным, и установить ее было некуда.
Рестораторы мучались долго, а потом нашли выход, который устроил всех. Вытяжку провели прямо в квартиру моего приятеля. За это тот вместе с женой и братом жены мог один раз в день бесплатно получать в заведении обед из трех блюд на каждого, правда, без алкоголя.
Я же говорю, это было время, когда каждый сам решал, как станет жить дальше. Например, я в год открытия первого официального raveклуба страны взял и женился.
2
Я пытался заработать на жизнь работой в газетах. В те годы это было невозможно. Газеты появлялись, исчезали, каждый месяц меняли название и никогда ни копейки не платили сотрудникам.
Моими любимыми джинсами тогда был рваный, весь в дырках, как у Стива Тайлера из «Aerosmith», голубой «Левайс». К 1993 году джинсы истрепались настолько, что превратились во что-то вроде домашнего халата. По крайней мере, из дому в них я старался не выходить: чересчур экстремально.
Мое утро начиналось с того, что я обзванивал редакции, пытался выклянчить хоть несколько рублей. Каждое утро я злился и хотел, чтобы редактора расплатились прямо сейчас.
Как-то главный редактор издания, которое задолжало мне больше других, сказал, что, ладно, уговорил, только пусть по дороге я заеду в Эрмитаж и напишу что-нибудь про открытие тамошней выставки, потому что открывает выставку не хухры-мухры, а наследный принц Бельгии.
То, что мне платили деньги, было настолько невероятно, что, лишь входя в эрмитажный пресс-отдел, я сообразил, что так и не переодел брюки. Работницы отдела смотрели на меня круглыми глазами и не могли поверить, что выглядящий ВОТ ТАК парень… явно необразованный молодой негодяй, через дырки в брюках которого видны не только рыжеволосые коленки, но даже и кусочек ягодицы, хочет быть аккредитованным на столь официальном мероприятии…
Редактор все-таки дал мне денег. Я смог накормить жену и поесть сам. На сдачу я решил купить хотя бы одни более или менее новые джинсы. Приблизительно в то же время, что первые клубы, в Петербурге появились и первые second-hand’ы.
Самые большие «вторые руки» функционировали возле станции метро «Пионерская». Раскладушки с тряпьем занимали площадь, на которой могла бы разместиться Бельгия, наследный принц которой из всего посещения Эрмитажа отчетливее всего запомнил мои рваные брюки.
Гуляя по second-hand’у, я после долгого перерыва встретил Олега. Мне было приятно его встретить.
Олег был из тех, кто в момент наступления новой эры совсем не растерялся. Он знал, чего хочет: Олег хотел танцевать. Впервые настало время, когда ему никто не мешал заниматься именно этим.
Милиция не возражала против его видов на будущее. Больше того! Теперь, устав под утро, офицера милиции из охраны клуба можно было послать за холодным пивом, и он бы сгонял.
В те годы в Петербурге, на набережной реки Фонтанки, располагалось несколько сквотов: самовольно захваченных расселенных квартир. Жили здесь художники и музыканты. Именно там проводились первые в стране вечеринки с техномузыкой.
Для каждого вечера придумывалась особая примочка. То в качестве группы поддержки для диджея приглашались настоящие балерины в пачках и пуантах. То одновременно надувалось несколько тысяч воздушных шаров, в которые можно было с разбега прыгать и зарываться. Стоимость развлечения – $5. Алкогольные напитки и наркотики просьба приносить с собой.
Девушки красили губы особой помадой, особой, светящейся в темноте помадой… ты заходишь в комнату, а там целая толпа бесхозных губ… юноши танцевали даже в туалете и постоянно забывали свои зеркала с парой дорожек чего-нибудь недонюханного и дорогостоящего.
На танцы приходили все самые светские львы страны. Но даже на их фоне Олег смотрелся звездой. Он выглядел моднее, чем журнал «Птюч». Такой вот парень.
Олег спросил, как дела, и я сказал, что недавно женился. Мне казалось, что он должен за меня порадоваться. Вместо этого Олег сказал, что зря я это сделал.
– Почему зря?
– Ты же не собираешься прожить со своей подругой всю жизнь? Зачем тогда жениться?
– А если собираюсь?
На раскладушках лежали самые модные на свете джинсы. Одни, наименее модные, зато дешевые, я купил для себя. Мне было неудобно платить за эти джинсы в присутствии Олега.
Потом мы выбрались из толпы на пустырь возле метро, и я спросил:
– Ладно, я. Я покупаю здесь одежду от бедности. А зачем сюда приходишь ты?
– От модности. У тебя нет денег?
– Есть. Но очень мало.
– Значит, жена скоро от тебя уйдет.
– Почему?
– Или ты от нее уйдешь. Понимаешь, секс невозможно загнать в рамки. Это как цунами. Нужно лечь на волну и плыть. Я меняю девушек довольно часто.
– Ты крутой.
– Нужно слушать свое тело. Оно все делает правильно. А если ты будешь душить собственную энергию, то уже к сорока годам станешь ходячим психозом. Дерганым неврастеником. Даже раньше чем к сорока.
– Это точно? Что стану?
– Чем меньше в каждом отдельном человеке комплексов, тем меньше зла в мире. Танцуй, онанируй, старайся не мешать другим.
– Онанируй?
– Онанируй! Люби свое тело! Люби тела окружающих! Ты когда-нибудь видел, чтобы человек, который каждый вечер онанирует и меняет три девушки в неделю, бил бы лица прохожим? Насилие происходит оттого, что люди женятся, как ты, и начинают душить свое собственное тело, понимаешь?
Мне нечего было ему возразить. Он скупил все самые модные рубашки на рынке и уехал. Он был высокий, сероглазый и свободный. А я был бедный, женатый и закомплексованный.
То, что денег не хватает, становилось чем дальше, тем заметнее. Иногда мне приходилось действительно тяжко. В такие минуты я думал, что, может быть, Олег прав.
3
Страна продолжала меняться. Делала она это молниеносно. Год засчитывался за три. Книги Кастанеды, растворимые лимонады Invite, путч-93, рубашки из флуоресцирующей материи, группа «Иванушки-International», пирсинг, междометие «Йоу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25