— Не ухожу, — возразила Джиллиан. — Просто у меня еще нет ответа.
Но Кэрол и Мег молча и выжидающе смотрели на нее. В последнее время они сделались упрямыми и несговорчивыми.
— Моя потеря иного рода, — заговорила наконец Джиллиан. — У меня погибла сестра. Независимо от того, какая участь постигла Эдди... ничто и никогда не вернет мне Триш. Я всегда отдавала себе отчет в этом.
— Тебе легче. — В голосе Кэрол прозвучала горечь. — Ты сумела с ним справиться. Ты победила.
— Я не победила.
— Победила.
— Мне повезло, ты это хочешь сказать? Думаешь, я не знаю? Да, мне повезло!
— Ну, я не так разборчива. Я бы не возражала и против везения.
— А я предпочла бы! — Голос Джиллиан вдруг сорвался в ожесточенный, визгливый крик, и этот крик снова привлек внимание посетителей. Она резко оборвала себя, подавила этот всплеск и усилием воли овладела собой. От напряжения губы ее сжались, но дыхание оставалось прерывистым, лицо покраснело, нервы были болезненно оголены. Джиллиан выпрямилась, приподняла свой бокал, поставила на место, опять приподняла.
— Это получилось здорово, — одобрительно кивнула ей Мег. — Честно. По-моему, ты делаешь большие успехи.
Джиллиан подавила настойчивое желание задушить девчонку. Впрочем, Мег, конечно, сказала это из лучших побуждений. Нужно ценить ее искренность. Только вот Джиллиан не потерявшая память девушка двадцати одного года. Ей тридцать шесть лет, у нее масса серьезных обязательств, и она все помнит. Абсолютно все. Проклятие...
Джиллиан опять взяла бокал, поставила, снова взяла и некоторое время боролась с искушением разбить его об пол. Всего год прошел... и, Боже милостивый, вы только посмотрите на них!..
Наконец Кэрол нарушила молчание:
— Все равно ведь стало лучше, правда? При живом Эдди жизнь была невыносима. Должна же она как-то улучшиться с его смертью.
— Ощущение завершенности, — отрезала Джиллиан.
— Завершенности, — повторила Мег.
— Завершенности, — эхом отозвалась Кэрол.
— Жизнь должна улучшиться, — упрямо, точно убеждая кого-то, произнесла Джиллиан.
И Мег, словно подводя черту, промолвила с улыбкой:
— Попробуем думать так. Вреда-то не будет.
Глава 12
Таня
— Что ж, определенно они сыграли свой спектакль очень слаженно.
— Джиллиан, Кэрол и Мег? — Фитц уже снова лавировал на своем потрепанном «форде-таурусе» сквозь лабиринт узких улиц. Он бросил на Гриффина взгляд из-за баранки: — Не позволяйте ввести себя в заблуждение. Этот год выдался для них тяжелым. На моей памяти все они ломались раз или два.
— Даже Джиллиан Хейз?
— Ну... — Фитц задумался над этим вопросом. — Джиллиан, может, и нет.
— Сестра была значительно моложе ее. Лет на пятнадцать-шестнадцать? Похоже, отношения между ними были не сестринские, а скорее такие, как у матери и дочери.
— Очень возможно. Их мать Оливия в плохом состоянии. Перенесла инсульт несколько лет назад и с тех пор прикована к инвалидному креслу. Джиллиан наняла для нее прислугу, которая живет в доме.
— Стало быть, глава семьи Джиллиан?
Фитц пожал плечами:
— Ей ведь тридцать шесть лет как-никак. Не такая уж это для нее непосильная ноша.
— Нет. Я просто размышляю... Очень тяжело потерять сестру. Но по вине Эдди Джиллиан потеряла в одном лице и сестру, и суррогатную дочь. Это, наверное, еще тяжелее. — Гриффин подумал о Синди. — Есть от чего сойти с ума, — угрюмо добавил он. — Я не шучу: тут есть от чего обозлиться.
Фитц посмотрел на него со странным выражением.
— Я как-то не подумал об этом.
— Одета она элегантно, со вкусом, — более спокойно заметил Гриффин. — Чем она занимается?
— У нее своя небольшая маркетинговая фирма. Дела идут вполне успешно, но у Джиллиан есть и другие финансовые ресурсы. Вы разбираетесь в блюзовой музыке? Ее мать, Оливия Хейз, была весьма известной певицей в свое время. Она положила в банк сотни тысяч, а Джиллиан обратила их в миллионы.
Глаза Гриффина расширились.
— На эти деньги безусловно можно нанять убийцу, и не одного.
— Можно.
— И она достаточно хладнокровна. — Гриффин словно подстрекал собеседника, зная, что тому неприятна эта тема.
Фитц вцепился в руль, внешне сохраняя спокойствие.
— У Джиллиан также самый весомый мотив, и, видимо, она имела возможность выработать наилучшую линию защиты.
— Она не пользуется посторонней помощью, — бросил Фитц. — Вам ясно? Я целый год наблюдал эту женщину. Черт, она даже нам не доверяла поймать убийцу сестры без своей санкции. Спросите Д'Амато, сколько раз на дню Джиллиан звонила ему. Спросите моего лейтенанта, сколько раз она наведывалась в управление полиции, якобы проезжая мимо. Зачем, вы думаете, Джиллиан создала «Клуб непобежденных»? Зачем, по-вашему, провела столько времени перед прессой? Если Джиллиан чего-то хочет, она этого добивается.
— Что ж, Фитц, судя по вашим словам, Джиллиан вам почти симпатична.
— Не злите меня, Гриффин! — рассердился Фитц, вцепившись в баранку. — Хотите, чтобы я вас убил?
Гриффин усмехнулся. Даже если Фитц и вздумает нанести ему удар, то, пожалуй, лишь сломает себе руку.
— Итак, вы не поставили бы на Джиллиан Хейз?
— Если бы Джиллиан действительно хотела убить Эдди Комо, она сама спустила бы курок.
— Даже при том, что не искусна в обращении с огнестрельным оружием?
— Она наняла бы тренера и выучилась. Впервые явившись ко мне в офис, Джиллиан притащила с собой учебник по криминалистике, а также книгу Роберта Ресслера, посвященную преступлениям на почве секса. Когда мы узнали, что результаты анализа ДНК указывают на Эдди Комо, она потребовала у сержанта нашего следственного отдела список рекомендуемой литературы по методам анализа ДНК. Эта женщина действует на нервы, но она далеко не дура.
— Кто же кажется вам вероятным кандидатом на роль стрелявшего?
Фитц поджал губы. Ему явно не хотелось продолжать этот разговор, и Гриффин понимал его. После года, проведенного бок о бок с пострадавшими, подозревать кого-либо из этих женщин было для него все равно что подозревать коллегу-полицейского.
— Дядюшка Винни, — нехотя проговорил Фитц.
— Мафиозный дядюшка, охваченный праведным гневом... Вот эта самая амнезия... Что-то в этой истории ускользает от моего понимания.
— Вы считаете, что девушка не может потерять память?
— На всю жизнь?
— Изнасилование — серьезная психическая травма.
— Да, но это случилось примерно год назад, а предполагается, что потеря памяти, вызванная душевной травмой, должна постепенно пройти.
— А кто возьмется определить этот срок? Я знаю ветеранов вьетнамской войны, которые до сих пор страдают от синдрома посттравматического стресса, хотя со времени окончания войны прошло уже тридцать лет. Каждому нужен свой срок — вот и все, что я вам скажу. — Фитц снова начал метать в него косые взгляды. Гриффин не был идиотом и прекрасно это чувствовал.
— Мне кажется, — заметил он с добродушной непринужденностью, — что всякий управится за полтора года.
Фитц завращал глазами, но, видимо, решил не муссировать этот вопрос.
— Дэн Розен, — ни с того ни с сего брякнул он.
— Муж Кэрол?
— Да. Я разговаривал с этим парнем с полдюжины раз и не могу взять в толк... Есть в нем что-то такое... Слишком уж долго он думает, прежде чем ответить. Когда он тщательно выбирает каждое слово, взвешивает каждый звук, так и видишь, как вертятся у него в голове колесики. Нет, конечно, я понимаю, что парень — юрист, но ведь его жену изнасиловали в собственной спальне. И так уже достаточно скверно, что он вовремя не явился защитить ее. Так хоть сейчас мог бы перестать жевать слова.
— У них есть деньги?
— Не-ет, у них дом, который выжимает все досуха. Во всяком случае, именно так это выглядело год назад, когда мы поднимали их финансовые дела. Тогда его частная адвокатская практика еще только начиналась, а дом был свежеотремонтирован. Другими словами, при крупных активах у них не было лишних десяти центов наличными. Может, сейчас его бизнес уже и встал на ноги, а может, и нет.
— Но капиталы всегда можно обратить в наличные, — заметил Гриффин.
— Это правда.
— Что скажете о семье Джиллиан Хейз?
— Какой там семье? — Фитц пожал плечами. — У нее мать-инвалид да проживающая в доме сиделка. Вот и вся семья. Больше никого.
— И все? Отца нет?
— Нет. У меня сложилось впечатление, что ее мать лишь брала мужчин в аренду, но никогда не приобретала.
— Значит, они с Триш были сводными сестрами?
— Угу.
— А как насчет мужчин в жизни Джиллиан? Были у нее с кем-то серьезные отношения в тот период, когда произошло это несчастье?
— Таких она не упоминала.
— А сейчас?
Фитц снова раздраженно покосился на него:
— По-моему, Гриффин, это уже нездоровый интерес, вмешательство в личную жизнь, вам не кажется?
— Просто спросил. — Гриффин побарабанил пальцами по приборной доске. — Слушайте, Фитц, а куда мы едем?
— Коль скоро у меня появился дублер, то мы едем проведать мамашу Эдди.
Десять минут спустя Фитц и Гриффин подъезжали к дому, где некогда проживал Комо. На сей раз им не удалось опередить прессу. Два громадных мини-вэна уже перекрыли крохотную улицу захудалого жилого района. Стая микрофонов заполонила маленький, с почтовую марку, дворик. Фитц и Гриффин пока не заметили снаружи никого из семьи Комо, но это ничего не означало. Либо они только что сделали заявления для прессы, либо собирались выступить. И в том, и в другом случае это не сулило Гриффину и Фитцу ничего хорошего.
— Мать Эдди меня терпеть не может, — сообщил Фитц, паркуя свой «таурус» на тротуаре. — Отец умер, когда Эдди был еще ребенком, а не то, вероятно, тоже ненавидел бы меня. А так, сейчас эти чувства питают ко мне только его мамаша, его подружка и его младенец. О! А его подружка, Таня, та вообще кусается.
Гриффин, собиравшийся открыть дверцу и вылезти из машины, замер и уставился на Фитца.
— Как кусается?
— Да. А иногда еще и царапается. У нее такие ногти... Дюйма три в длину. Она любит разукрашивать их маленькими пальмами и фламинго. Потом затачивает на манер пик, так что, когда бросается выцарапать тебе глаза, успеваешь подумать о диких туземцах с экзотических островов.
— А в доме есть черный ход?
— Да, из кухни.
— Отлично, потому что нам ни в коем случае нельзя устраивать эту трогательную встречу перед телекамерами.
Фитц посмотрел на стоящие поодаль, вдоль улицы, фургончики СМИ.
— Хорошая мысль. Неудивительно, что вам, парням из полиции штата, платят кучу денег.
Гриффин открыл дверцу машины.
— У нас еще и машины получше.
Не успели они с Фитцем пройти и нескольких шагов по тихой улице, как дверцы фургончиков отъехали в сторону и двое репортеров, вооруженные камерами, выскочили наружу. Гриффин и Фитц, каждый, с дюжину раз произнесли «без комментариев», пока наконец не укрылись с тыльной стороны крошечного белого домика. Там они остановились на некоторое время, чтобы перевести дух, обменялись понимающими гримасами и постучали в заднюю дверь. Через секунду выцветшая желтая занавеска, закрывающая верхнюю, застекленную, половину двери, отдернулась, и за стеклом показалась маленькая латиноамериканка, которая уставилась на них угрюмыми и пронизывающими черными глазами.
— Миссис Комо, — с нервной улыбкой окликнул ее Фитц, чуть взмахнув рукой. — Простите, мэм, но, боюсь, нам надо с вами поговорить.
Миссис Комо не сделала ни единого движения, чтобы открыть дверь.
— Я знаю, что случилось, — проговорила она из-за стекла. — Таня... она была там. У здания суда. Она рассказала мне.
— Мы сочувствуем вашей утрате, — промолвил Фитц.
Миссис Комо лишь презрительно хмыкнула.
— Мы расследуем обстоятельства гибели Эдди, — храбро продолжал Фитц. — Я знаю, у нас с вами были в прошлом разногласия, но... я здесь в интересах вашего сына, миссис Комо. Не могли бы вы уделить нам минутку...
— Моего Эдди больше нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76