Опустив глаза, Джиллиан заметила, что халат распахнулся и что она полуголая стоит посреди лужайки перед домом. Воют сирены, и огни мигалок поливают дом немилосердным красным светом. Повсюду люди, они жадно пялятся, шушукаясь о ее беде.
«Эдди Комо жив» — вот что с помощью баллончика краски было написано кроваво-красными буквами по всему стеклу в комнате ее матери. «Эдди Комо жив».
— Это не смешно, — срывающимся голосом пробормотала лидер «Клуба непобежденных». — Это гадкая, гадкая шутка! — Джиллиан опять покачнулась, и сержанту Гриффину пришлось подхватить ее.
— Я очень сожалею, — сказал он.
— Ненавижу! — Сдавленные рыдания сотрясали ее грудь.
— Джиллиан, — снова мягко произнес он, и что-то в его голосе наконец пробилось сквозь туман в ее голове и достигло сознания. Она медленно подняла голову. Его синие глаза были суровы, мрачны и полны безмерной печали. Такой печали... И Джиллиан, внезапно застыв, все смотрела в них и смотрела. А потом ни с того ни с сего вдруг подумала о его умершей жене. Что это значит — любить такого человека? Каково это? Ощущать себя в этих сильных объятиях, в плену твердого взгляда этих глаз, чувствовать, как медленно, но верно уплываешь куда-то...
— Что случилось? — прошептала она.
— Мне очень жаль. Я только что говорил с детективом Фитцпатриком. В Колледж-Хилле... еще одно чрезвычайное происшествие.
— Но этого не может быть. Эдди мертв. Все кончилось. А это просто... Просто какой-то хулиган намалевал краскораспылителем. Пожалуйста, прошу вас, скажите, что это так. Мне нужно знать, что это был просто подросток с баллончиком.
Сержант Гриффин не сказал ни слова. Джиллиан все еще была в его объятиях, и он поддерживал ее подкашивающееся тело, защищая от нескромных взглядов сбежавшихся зевак. Он не разожмет рук, пока она полностью не придет в себя. Теперь Джиллиан это хорошо понимала. Он будет стоять здесь столько, сколько понадобится, и поддерживать ее. Это была его работа, а ведь еще когда Гриффин расследовал дело Добряка, репортеры говорили, что он относится к работе очень серьезно.
Джиллиан пристально вглядывалась в его лицо — широкое, с энергичными чертами, суровое, непреклонное, в твердо глядящие на нее синие глаза. И вдруг, повинуясь странному импульсу, она протянула руку и коснулась четко очерченного, шершавого на ощупь подбородка. «Интересно, — размышляла она, — что бы он подумал, узнав, что никто не дотрагивался до нее — и она ни до кого — вот уже много больше года».
Потом Джиллиан откачнулась назад, отступила в сторону и завязала развязавшийся поясок халата.
— Брюнетка? — спросила она.
— Да.
— Латексные жгуты?
— Да.
— Она?..
— Задушена.
Джиллиан закрыла глаза.
— Хорошо, сержант. Может быть, войдете в дом?
* * *
Двенадцать часов двадцать одна минута.
Дом Песатуро погружен во тьму. Том и Лори мирно спят в широкой кровати. Свернувшись калачиком, спит маленькая Молли, упираясь головой в розовую кроватку своей Барби. А тем временем спящая в своей комнате Мег начинает метаться в мучительном сне.
Глаза цвета густого шоколада... Ласковые, нежные руки... Медленная, полная истомы улыбка обольстителя... Его пальцы гладят ее волосы. Потом его рука медленно скользит ниже, к ее груди. Она выгибает спину и мучительно жаждет продолжения.
— Нам надо остановиться, — шепчет он ей на ухо.
— Нет, нет...
— Это будет нехорошо, неправильно. — Его большой палец стремительно проносится по ее соску. Пальцы смыкаются, сладко стискивая его.
— Пожалуйста, я прошу...
— Это нехорошо.
— О, пожалуйста...
Его рука спускается ниже. Вся дрожа, Мег выгибает к нему бедра. Потом... Его рука надавливает уже ниже. Все ее тело стонет и мурлычет от наслаждения. Она откидывает голову...
Темно-карие глаза. Ласковые, нежные руки. Медленная улыбка обольстителя.
Мег снова мечется во сне. Губы ее шепчут: «Дэвид...»
Глава 20
«Клуб непобежденных»
— Я стреляла в своего мужа.
— Ты стреляла в своего мужа?
— Сегодня ночью, когда он вернулся домой. Мне было очень страшно. Перед этим я только что получила еще одну открытку от Эдди Комо — с обратным адресом Джиллиан. И я... Богом клянусь... я сначала окликнула его по имени. Но он не отозвался. И тогда я спустила курок и... и ранила его в руку, ниже локтя. По-настоящему, сильно ранила. Врач был изумлен.
Джиллиан нахмурилась.
— Я думала, мы договорились: никакого оружия.
— Нет, Джиллиан, это ты сказала: «никакого оружия». А я все еще сохраняю за собой право думать самостоятельно. Да! И что? Как тебе это нравится? — Тон Кэрол стал взвинченным, вызывающим.
Напротив, голос Джиллиан, председательствующей на этом экстренно созванном заседании «Клуба непобежденных», был особенно холоден и уравновешен.
— Полагаю, главный вопрос: как это понравилось Дэну.
Мег вздохнула и поерзала, глубже вдвигаясь в кресло. Все шло вкривь и вкось. Кэрол была так возбуждена, что не могла даже усидеть за столиком, который они заказали в отдельном кабинете давно полюбившегося им ресторана в районе Федерал-Хилл. Джиллиан, в застегнутом до подбородка темно-синем костюме начальницы, сидела нарочито прямо, с величием английской королевы. Напряженность между двумя женщинами достигла небывалого масштаба. Мег оставалась вне этого противостояния. Она, как всегда, слишком слабо во всем разбиралась, чтобы испытывать напряжение или взвинченность. К тому же сегодня утром ей немало пришлось помаяться из-за первого в жизни похмелья. Во всяком случае, она считала, что это похмелье у нее первое.
— Как говорит моя мама, — подала голос Мег, — не могли бы вы обе поговорить молча?
Кэрол сверкнула на нее глазами. Взгляд Джиллиан был скорее ироничным.
— Тяжеловато приходится с утра? — спросила она.
— Пожалуй.
— Что, пришлось покланяться фаянсовому божку вчера вечером?
До Мег не сразу дошло. А, это она про рвоту.
— Нет. Во всяком случае, я не помню.
— Ну, ничего, жить будешь.
— Извините, — резко вмешалась Кэрол. — Я говорила о ранении своего мужа. Может, мне надо было убить его — чтобы привлечь немного внимания к себе?
— Уж не знаю, — ответила Джиллиан. — Ты для этого его подстрелила?
— Ради всего святого! Можно мне сказать?!
— Нет, послушай нас минутку...
— Не существует никаких «нас», Джиллиан! Только ты одна! Всегда была только одна ты! Мы с Мег — всего лишь витрина для твоего крестового похода за справедливостью. «Клуб непобежденных»! «Клуб взаимной поддержки»! Это просто насмешка. Этот «Клуб» не имеет никакого отношения к взаимной поддержке, он создан ради мести. Ты просто не имеешь права эксплуатировать это слово перед представителями прессы. Чем мы располагаем на сегодняшний день? Каков итог нашей деятельности? Эдди Комо убит. Я подстрелила своего мужа. Жертвой маньяка стала еще одна девушка, а пресса вопит о судебной ошибке. Что ты собираешься предпринять дальше, Джиллиан? Как намерена справиться со всем этим?
Джиллиан встала из-за стола. Прямая как палка, она медленно, с отрешенным видом обошла вокруг маленькое помещение, потом проделала этот путь еще два раза. Движения ее были скупыми и механическими. Лицо — бледным и непроницаемым. Ранее Мег видела ее в таком состоянии лишь однажды — в тот день, когда Эдди Комо впервые «вышел с ними на связь». По правде сказать, Джиллиан в тот день малость испугала ее.
— Сегодня ночью кто-то вторгся в пределы моей частной собственности, нарушил покой моего жилища, — отрешенно сообщила Джиллиан. — Кто-то отсоединил все лампы в системе световой охраны у меня во дворе, затем подошел к дому и с помощью краскораспылителя написал на оконном стекле в комнате моей матери: «Эдди Комо жив». Потом снова подсоединил лампы. Господи, чтобы выйти из нервного шока, матери понадобилась кислородная подушка. Думаешь, я не знаю, что такое страх, Кэрол? Думаешь, не понимаю, что творилось у тебя в голове вчера вечером, когда кто-то неведомый крался по твоему коридору? Будь у меня в тот момент пистолет, я бы тоже подстрелила кого-нибудь. И скорее всего какого-нибудь глупого соседского мальчишку, устроившего все это. Вот почему я сказала: никакого оружия.
— Ты же у нас святая, Джиллиан...
— Проклятие! Ты хочешь этого разговора, Кэрол? Отлично. Меньше чем через десять минут здесь будут детектив Фитц и сержант Гриффин, так что давай поскорее разделаемся с этим.
— Вот в этом ты вся, Джиллиан. Я пытаюсь что-то по-человечески обсудить, а ты опять хватаешься за повестку дня.
Джиллиан поджала губы, потом перевела взгляд на Мег:
— Хочешь выйти из игры?
— Что?
— Ты хочешь выйти из игры? С тебя довольно? Тебе надоел наш «Клуб»?
— Я... нет... — растерянно промолвила Мег. И повторила, уже более твердо: — Нет. Я не хочу выйти.
— Почему?
— Потому что... потому что мы нужны друг другу. Ну сами посудите. Кто еще стал бы выслушивать рассказы о ночных хулиганствах и подстреленных мужьях и при этом не смотреть на нас как на чокнутых. Такие разговоры со всеми прочими людьми показались бы чистым сумасшествием.
— Но они и есть чистое сумасшествие! — нетерпеливо воскликнула Кэрол. — Именно это я и пытаюсь вам втолковать. Прошел год. Мы уже выросли из учтивых бесед, разглагольствований о правах жертв и о судебной стратегии. Во всяком случае, пора бы вырасти. Если у нас «Клуб непобежденных», тогда самое время поговорить о том, как нам остаться непобежденными. Или — не остаться. Если, конечно, тебе не претят эти разговоры, Джиллиан. Тебе нет равных, когда нужно пригласить представителей полиции, чтобы те отчитались перед нами о ходе следствия. Или попросить Д'Амато, чтобы тот объяснил нам тактику ведения судебного процесса. Но когда дело доходит до нас самих — совершенно одиноких, предоставленных самим себе, усталых, издерганных морально и физически, — ты прекращаешь деятельность. Ты всячески стараешься устраниться. Мало того — ты и нас вырубаешь. А это несправедливо. Скажу честно: если бы я нуждалась в подобном обращении, то отправилась бы домой, к мужу.
— С пистолетом? — уточнила Джиллиан.
— Да! Будь у меня хоть капля мозгов, — огрызнулась Кэрол.
Джиллиан усмехнулась. Однако это бледное подобие улыбки лишь подчеркнуло ее неимоверную усталость.
— Прости, — тихо сказала она.
Кэрол посмотрела на нее с подозрением. Мег зевнула, мысленно желая, чтобы на этом их перепалка и закончилась. Характеры обеих были совершенно не схожи, но, несмотря на это, Джиллиан и Кэрол нуждались друг в друге. Да и все они нуждались друг в друге, особенно теперь, когда еще одна девушка пала жертвой насильника и убийцы. Мег непрестанно думала, что на ее месте могла бы оказаться она. А бедная Джиллиан, должно быть, все время вспоминает Триш. После такой ночи, как сегодня, может ли она не вспоминать о Триш?
Надменно вздернутый подбородок Джиллиан чуть-чуть опустился. Она твердым взглядом посмотрела на Кэрол.
— Возможно, ты права... — Голос Джиллиан оборвался. Она прокашлялась, затем сделала еще одну попытку. — Когда у меня стресс, когда я охвачена негодованием, мне легче переносить это, если я сосредоточена на определенной цели. Разработать план контратаки, довести его до конца... Мне важно действовать. Поддерживать движение. Вероятно, я навязываю этот стиль и вам.
— У меня все не так, — покачала головой Кэрол. — Я возвращаюсь в тот же самый дом, к тому же самому мужу, который не явился вовремя, в ту же самую комнату на втором этаже, куда через окно когда-то проник негодяй и сломал мне всю жизнь. У тебя есть возможность отвлечься, дистанцироваться от каких-то вещей. Мег тоже имеет такую возможность. А я — нет. Та ночь как вязкая глина, в которой я застряла и все буксую и буксую колесами не в силах выбраться.
— А почему вы не продадите этот дом? Почему не переедете? — с любопытством спросила Мег.
— Дэн любит его, — ответила Кэрол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76