И тем не менее...
В последнее время для нее стало нелегким делом навещать Триш. Джиллиан делает это далеко не так часто, как следовало бы.
Она объезжает Тейер-стрит, высматривая, где бы припарковаться. Идет третья неделя мая, вечер, солнце уже садится, и тротуары запружены студентами, проходящими летний курс в университете Брауна. Они толпами шатаются возле ресторанчика «Старбакс» , вокруг магазинов «Гэп» , «Аберкромби и Фитц». Джиллиан все еще немного тревожит то, что Триш живет одна. Особенно после недавних сообщений о двух изнасилованиях — последнее произошло не далее как две недели назад. Правда, хотя первый случай и имел место в студенческом городке, на территории колледжа, однако второй жертвой — тоже в собственном доме! — стала владелица какого-то шикарного особняка.
Триш знает об этих нападениях. Они с ней даже обсуждали это на прошлой неделе. Некоторые ее подруги начали носить с собой в качестве средства самообороны баллончики с перечным газом. Триш тоже купила такой баллончик. А кроме того, проверила надежность замков в своей квартире. Ее квартира действительно вполне безопасна, хорошо защищена от проникновения. Небольшая студия в цокольном этаже, окна маленькие и расположены высоко. В такое окно не забраться взрослому мужчине. Кроме того, подписывая в прошлом году договор аренды, Триш укрепила двери специальным замком засовного типа. Замок имеет отдельный ключ для того, чтобы войти, отдельный — чтобы выйти; по общему мнению, это один из лучших замков, какой только можно купить.
— Все со мной будет нормально, — заявила сестре Триш тем сердитым, раздраженным тоном, который так хорошо удается тинейджерам. — Бога ради! Я прошла два курса самообороны!
Наконец Джиллиан находит пятачок, куда втиснуть машину — далеко в глубине Энджел-стрит. Теперь ей придется совершить небольшую пешую прогулку до квартиры Триш, но, учитывая ситуацию с парковкой в Провиденсе, в этом нет ничего необычного. К тому же сумерки напоены весенним ароматом, и совсем недурственно немного размять ноги.
У Джиллиан нет газового баллончика. Она размышляет на эту тему, запирая дверцу своего золотистого «лексуса». Поэтому взамен женщина делает, как показывали по телевизору: сжимает в кулаке ключи от машины — так, чтобы самый большой ключ торчал между костяшками пальцев, на манер холодного оружия. Кроме того, она держит голову прямо и движется энергичной, пружинящей походкой. Разумеется, эта осанка у нее не наигранная. Так уж она привыкла держаться. Джиллиан никогда не была нежной фиалкой, клонящейся от малейшего ветерка. И ей приятно думать, что Триш переняла у нее этот независимый дух.
Триш живет на краю студенческого городка Университета Брауна. Обычно они встречаются у нее в квартире, затем идут пешком до Тейер-стрит, с ее обилием этнических ресторанчиков, где можно найти национальную кухню на любой вкус, а также выпить превосходный кофе в хорошем кофе-шопе. Джиллиан не прочь бы сейчас отведать каких-нибудь тайских кушаний. А может, зажаренного на решетке ягненка.
Она радостно и оживленно прибавляет шаг: действительно, на Тейер-стрит такие прекрасные рестораны и так приятно вдыхать свежий, бодрящий, молодой воздух студенческого городка; будто расправляешь крылья, ощущаешь себя выздоравливающей после тяжелой болезни. Воздух Колледж-Хилла, с его духом молодости и энергии... Да и вечер чудесный — не слишком жаркий, не слишком прохладный. После ужина они могут пойти поесть мороженого. Триш расскажет ей все о своей летней интернатуре в «Тринити-Тиэтр», о том, пригласил ли ее уже куда-нибудь бойфренд... как его... Джо, Джош, Джон?.. Будут, конечно, свежие сплетни о «девчонках» — истории из жизни группы подружек, в которую входит Триш. Байки о приключениях во время их последнего похода в торговый центр «Провиденс-плейс-молл», о ночной увеселительной вылазке в Ньюпорт и т.д. и т.п.
Джиллиан позволит себе расслабиться, откинуться на спинку стула и только слушать. Пусть Триш сама ведет разговор. «Расскажи мне о каждом своем часе, минуте, дне. Расскажи обо всем».
Ибо именно в этом пункте гордая собой суррогатная мать и задерганная жизнью старшая сестра безусловно сходятся: обе они обожают слушать Триш. Они обожают ее энтузиазм. Бережно лелеют юношескую пылкость. Растроганно и умиленно взирают на еще живую способность удивляться и восторгаться — завидную способность девятнадцатилетней девушки, еще не переставшей дивиться разнообразию мира, еще уверенной, что сможет изменить его к лучшему.
Джиллиан подходит к многоквартирному жилому комплексу, где живет Триш. Некогда то был исполненный благородного величия старинный дом. Ныне здание поделено на восемь блоков для удобства проживания студентов. Как обитатель полуподвального помещения Триш имеет свой отдельный вход с тыльной стороны.
К тому времени как Джиллиан обходит дом вокруг, солнце уже совсем тонет за горизонтом, погружая узкий переулок между домами во мрак. У Триш снаружи, над входной дверью, висит мощный прожектор для подсветки крыльца. Поскольку быстро надвигается темнота, Джиллиан слегка удивлена тем, что сестра не включила его. Непременно надо сказать ей об этом.
У двери Джиллиан поднимает руку, чтобы позвонить, опуская другую, с импровизированным кастетом. А в следующую секунду замирает от неожиданности, потому что дверь вдруг бесшумно распахивается, обнажая темную лестницу.
— Триш? Триш?
Джиллиан осторожно спускается по ступеням, для надежности держась за перила. Может, Триш надоело ее дожидаться? Может, она затеяла стирку и побежала к находящейся чуть дальше по улице прачечной-автомату ? Такое уже раз было.
У подножия лестницы еще одна дверь, уже простая, деревянная. Это внутренняя дверь, ведущая прямо в комнату. Джиллиан берется рукой за блестящую, отполированную медную ручку. Поворачивает. Дверь распахивается, и взору Джиллиан открывается погруженная в глубокий мрак комната.
— Триш?
Она делает три шага вперед. Бросает быстрый взгляд в малюсенькую кухоньку. Затем поворачивает к кровати, и тут...
Что-то с силой и грохотом обрушивается на нее сзади. От неожиданности она издает крик, стиснутые кулаки разжимаются, ключи от машины отлетают через всю комнату, а сама Джиллиан как подкошенная падает на пол. Чтобы уберечься от падения, инстинктивно выставляет вперед ладонь левой руки, и тотчас слышит какой-то хруст.
— Триш? — вскрикивает она тоненьким, слабым, надломленным голосом, не имеющим ничего общего с ее обычным. Там, там... кровать... та бедная женщина на кровати!
— Долбаная сука!
Тяжесть сильнее наваливается на нее сзади. Грубые руки вцепляются в волосы. Голова Джиллиан откидывается назад. Она обалдело хватает ртом воздух. В следующий момент голова с силой бьется лбом об пол.
Звезды. Перед глазами у нее россыпь звезд, и обрывками чувств и мыслей Джиллиан пытается понять, что происходит. Это не кино. Не сериал про Койота и Птичку . И это не манекен лежит, распятый и связанный на кровати. Это Триш. Триш, Триш!
Внезапно Джиллиан охватывает ярость.
— Нет! — кричит она.
— Сука, сука, сука! — повторяет человек. Он опять тянет ее за волосы. Ее голова откидывается назад. Голова с силой бьется оземь. Нос разбивается в кровь, лицо заливается кровью пополам со слезами. Джиллиан жалобно вскрикивает. Ей нужно как-то одолеть этого подонка! Надо как-то изловчиться, ударить его, ошеломить! Потому что, несмотря на боль и шок, в глубине ее существа все равно сохраняется получувство-полусознание того, что недавно здесь произошло. Того, что этот человек только что сделал с ее сестрой.
Джиллиан удается выпростать из-под себя кисти рук, и она начинает отчаянно молотить ими, стараясь как можно сильнее ударить по навалившемуся на спину грузу. Но руки не достают так далеко, а он все продолжает колотить ее лицом об пол, и все начинает вертеться перед глазами, весь мир пускается по кругу. Голова откидывается назад. Голова шарахается вперед. Голова назад. Голова вперед...
Он сползает по ее спине ниже. Он трется об нее, и она отчетливо ощущает его сексуальное возбуждение.
— Сейчас я тебе устрою, — злорадно бормочет подонок. — Отымею по полной программе. — И сам все смеется.
Придавленная его телом, Джиллиан наконец все-таки ухитряется повернуться. Она лупит его по ляжкам. Она переплетает вместе пальцы непострадавшей правой руки и пытается наносить ими удары ему по ребрам. А он треплет ее голову из стороны в сторону, из стороны в сторону, пока она наконец не перестает чувствовать острую боль. Она — в темноте, почти в полной черноте; непомерный груз расплющивает, раздавливает, крушит ее тело, а в голове не умолкая долбится голос, и он твердит, что сейчас отдерет ее по первое число.
Его левая рука кольцом охватывает ей горло и начинает сжимать. Она пытается царапать ногтями его запястье, но натыкается только на латекс, и пальцы соскальзывают.
О нет! Триш! Как же Триш? О нет! Только не это!
Она должна высвободиться. Она не может высвободиться. Легкие разрываются, горят от боли. Ей надо бороться. Надо спасти сестру. О, пожалуйста, пусть это прекратится, пожалуйста!
Кто-нибудь... Спасите нас...
Огненные круги перед глазами вырастают в размерах. Ее тело медленно, но верно слабеет, обмякает, делается безвольным. Незнакомец наконец ослабляет хватку, с которой стискивает ногами ее бедра, и чуть-чуть приподнимается с ее тела.
И она изо всех сил выбрасывает вперед руку и наносит удар ему между ног.
Человек испускает вопль. Схватившись за яйца, он сползает на сторону. Джиллиан, извиваясь плечами, пытается нащупать что-нибудь на полу, чтобы подтянуться и ускользнуть.
А затем его тяжесть полностью отпускает ее. Мерзавец уже не на ней. Он скорчился на полу, и она получает возможность двигаться. Телефон, телефон, где телефон? В кухне. На кухонной стойке. Только бы добраться до телефона, набрать 911...
Джиллиан ползет, подтягивая тело по деревянному полу. Надо двигаться. Вперед. Еще немного. Она должна спасти Триш. Она очень нужна ей.
Давай, Джиллиан, давай!
И тут она слышит его приближение.
— Нет! — в бессильном отчаянии стонет Джиллиан. Но она уже опоздала.
— Ах ты, сука! Я тебя урою! Сверну твою проклятую шею, выдавлю твои гребаные глаза. Сволочь...
Он яростно бросается ей на спину и железными пальцами хватает за горло. Сдавливает сильнее, сильнее, сильнее. Невозможно глотать. Невозможно дышать.
Ее грудная клетка вот-вот разорвется. Ее пальцы впиваются в его руки, обтянутые скользкими перчатками. Все тщетно.
Давай, Джиллиан. Давай, Джиллиан.
Но он слишком силен. Она понимает это, и мир опять начинает вращаться, а легкие — рваться. Она — женщина, обладающая чувством собственного достоинства. Она умна. Она привыкла сама распоряжаться своей жизнью.
Но он — это грубая, животная сила. И с ним ей не справиться.
Она проваливается в темноту, в небытие... Она хотела бы что-то сказать. Дотянуться до сестры. Попросить прощения. О, Триш, Триш, Триш!..
А потом она вдруг чувствует, как ни с того ни с сего стальные пальцы на ее горле разжимаются.
— А, мать твою! — Быстрые шаги застучали через комнату. Потом загрохотали вверх по ступеням. Отдаленное буханье — это с шумом распахивается наружная дверь.
Джиллиан шумно, захлебываясь, втягивает в себя воздух, ошалело глотает его, словно рыба. Словно вытолкнутая из воды утопающая, резко выпрямляется, бессознательно старясь втянуть в легкие больше кислорода.
Он убежал. Просто... убежал.
Комната пуста. Все кончилось. Она жива, жива. Нет, она не победила. Она не сильнее. Не ловчее. Просто ей повезло.
Джиллиан с трудом, шатаясь, поднимается на ноги. Так же пошатываясь, бредет через комнату. Падает на кровать рядом с неподвижной фигурой сестры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76