Теперь он боялся только одного: чтобы старик не вернулся из кино слишком рано.
Прокофьевич появился даже позднее, чем требовалось. Игорь давно уже съел до крошки все, что было в кармане, и нечеловеческими усилиями заставлял себя бодрствовать. Но когда увидел знакомую тщедушную фигуру в помятой шляпе и красном шарфе - старик даже не разделся в передней, так заспешил, узнав, что его дожидаются, - сонливость у Игоря мгновенно исчезла.
- Помню я эту дамочку, помню, - усмехнулся Прокофьевич. - И девчушку тоже. Гуляли себе.
- Потом в музей пошли?
- Кто их знает... Я вскорости домой двинулся.
- И все? - упавшим голосом спросил Игорь. - И больше ее не видели?
- Больше не видел.
- Та-ак...
Цепочка порвалась. Целый день беготни, поисков, разговоров оказался потраченным зря. Завтра все придется начинать сначала.
Игорь тяжело вздохнул.
Старик сочувственно покосился на него и, помолчав, спросил:
- Мало, видать, тебе всего этого?
- Всего и нет ничего, - усмехнулся Игорь.
- Ну, знакомую одну, кажись, встретила, пока гуляла.
Игорь насторожился.
- Какую знакомую?
- Говорю - "кажись", - поднял палец Прокофьевич. - Потому не разговаривали они. А так, улыбками поменялись, и та в музей вошла.
- Какая же она из себя, знакомая эта, в чем одета была?
- Да так, молоденькая, подмазанная. Пальтишко зеленое ветром подбито, - Прокофьевич мучительно задумался, наморщив лоб. - Не помню я ее, ей-богу.
Нет, цепочка решительно не восстанавливалась. Да и была ли она, эта цепочка? Игорю все больше казалось, что он гоняется за призраком.
- Ну, извините, что потревожил, - хмуро сказал он, поднимаясь.
На улице сыпал из темноты холодный, нудный дождь.
"Надо бросить эти бесцельные поиски, - сердито думал Игорь. - Далась нам эта женщина с ребенком, в самом деле! При чем она здесь, если в то время в музее был Васька Резаный? В конце концов какое нам дело, мать она той девочке или нет?" Игорь все же отметил одну подозрительную деталь в этом деле: почему эта женщина не записалась в книгу посетителей? Возможно, забыла? Случается и такое. И все же это надо проверить. Таков закон их работы.
А проверить можно, только отыскав ту женщину.
Откаленко даже не подозревал, за какое важное звено в странной и опасной цепи он пытался сейчас ухватиться.
ГЛАВА IV.
ТРЕТЬЯ ХИБАРА ЗА ОБРЫВОМ
Утром Виталий Лосев еще с порога возбужденно сообщил:
- Федор Кузьмич, помните ту кражу из ателье? Считайте ее почти раскрытой.
Цветков вопросительно взглянул на него, а Игорь Откаленко снисходительно усмехнулся и сказал:
- Ох, уж эта мне молодежь! Ты лучше следуй римской пословице. Торопись медленно. У Кузьмы Пруткова тоже на этот счет кое-что сказано.
- Что значит "почти"? - спросил Цветков. - И вообще выкладывай толком.
- Так некоторые сначала эрудицию свою должны продемонстрировать, иронически ответил Виталий. - Что-нибудь еще из Сократа, Вольтера, потом пословицы разных народов тоже...
Цветков сухо оборвал его:
- Хватит. Оба хороши. Давай, что у тебя?
- Кражу из ателье совершил Косой, - с ноткой торжества сообщил Виталий. - Но он сразу убрался из Москвы. И тут есть идея, Федор Кузьмич.
- Сначала давай про кражу. А потом идеи.
- Пожалуйста. Насчет кражи я узнал от Васьки.
- Так прямо он и доложил? - ехидно спросил Откаленко.
- Нет, не прямо, - вспыхнул Виталий. - Совсем не прямо. Узелок тут сложный. Во-первых, Васька признался, что передал одну вещь Косому. Ясно, какую вещь. С ней тот и мотанул в другой город. Причем не куда-нибудь, а в Снежинск.
- Решил заранее акклиматизироваться, - сострил Игорь.
Виталий не обратил внимания на его реплику и продолжал:
- И приказал Ваське подбросить ему туда кое-что из оставшихся здесь вещей. Откуда они, Васька, по его словам, не знает.
- Что за вещи? И что значит "подбросить"? - спросил Цветков, неторопливо закуривая.
- Два чемодана на чердаке одного дома лежат. Васька в них заглянул. Костюмы, платья, отрезы. Одно платье и один костюм он мне обрисовал. Те самые! А "подбросить" - это вот что значит...
Виталий говорил торопливо, волнуясь и поминутно щелкая зажигалкой: папироса в зубах все время гасла.
- Косой велел привезти чемоданы Ваське. Тот отказался. Привел веские доводы. И тогда Косой... - Виталий сделал небольшую паузу, - велел, чтобы привез чемоданы Олег. Которого он в глаза не видел. Вы понимаете?
- И дал явку? - настороженно спросил Игорь.
На лице его уже не было и тени насмешки, голубые глаза сузились, выдвинулся вперед тяжелый подбородок. Он взволнованно провел рукой по черному ежику волос и тоже полез за сигаретами.
- И дал явку, - подтвердил Виталий, потом многозначительно добавил: Причем Васька мне сказал: "Верю только тебе".
- Та-ак.. Намечается интересная комбинация, - медленно произнес Откаленко.
И оба посмотрели на Цветкова. Тот молча курил.
- Но куда деть Олега? - спросил Откаленко.
- Это последнее дело, - задумчиво ответил Цветков.
- Между прочим, - заметил Игорь - Васька может поверить и мне в крайнем случае.
Виталий живо возразил:
- Сомневаюсь. И не надо рисковать.
- Хватит вам! - сердито сказал Цветков. - А рискнуть, может быть, и стоит. Все надо продумать, все. Потом доложим начальству. Свяжемся с местными товарищами.
- Они ничего не сделают! - воскликнул Виталий. - Их же там все знают!
- И один в поле воин? - нервно усмехнулся Игорь. - Ох, уж мне эти книжечки! Смурнова, ей-богу, права.
- Я говорю: надо продумать, - медленно повторил Цветков.
До отхода поезда оставалось еще полчаса, когда Откаленко и Лосев поздно вечером подъехали на машине к Ярославскому вокзалу и шофер предложил помочь донести чемоданы.
- Давай, - согласился Игорь. - А я - все. Больше с вами незнаком.
Не выходя из машины, друзья обнялись, и Игорь, скрывая за шуткой тревогу, с деланным смешком сказал:
- Ну, уж ты прости, если что не так было. Не поминай лихом. "Любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем", - и, сорвавшись, озабоченным тоном вдруг спросил: - С револьвером освоился?
Виталий невольно нащупал в кармане старенький наган, на который он сменил свой могучий "Макаров". Наличие такой "пушки" можно было в случае чего легко объяснить. Впрочем, объяснение было уже готово заранее. А наган работал безотказно. Опытный эксперт из научно-технического отдела проверил все, до последней детали, и Виталий отстрелял его вчера на славу.
Игорь заставил еще раз проверить карманы. Нет, ничего лишнего там не было, все, как условились.
- Мама меня так не проверяла, когда первый раз в школу вела, пошутил Виталий.
- Иные времена - иные песни, - проворчал Игорь. - И смотри в оба, не землянику в лесу будешь собирать. Я тебя еще все-таки хочу повидать.
Он вышел из машины первым и мгновенно исчез в суетливой, безликой привокзальной толпе.
Тащить чемоданы было трудно, они оттянули все руки, пока Виталий и шофер оперативной машины добрались до нужного вагона.
- Камни у тебя там, что ли? - отдуваясь, спросил шофер, ставя, наконец, чемодан на перрон.
- Солидный пассажир, чего ты хочешь? - усмехнулся Виталий.
- Уж солидней некуда, - пробормотал шофер, критически оглядев на Виталии потрепанное пальто, мятую кепку и разношенные, неопределенного цвета ботинки. Наряд этот так контрастировал с тем, как обычно одевался Виталий, что шофер не нашел, что еще сказать, но, чувствуя, что этого парня ожидают какие-то неведомые ему события, торопливо и сочувственно закончил: - В общем, главное - счастливого тебе возвращения.
- Это верно, - серьезно согласился Виталий.
Он достал билет, показал его проводнику и, когда тот сделал пометку у себя в списке, прибавил:
- Помоги уж затащить их в вагон, что ли.
Они с трудом запихнули чемоданы на самую верхнюю полку, и шофер, попрощавшись, ушел.
Виталий закурил и стал у окна.
По перрону сновали люди, тащили багаж, вели детей, возбужденно кричали что-то, прощались, смеялись, плакали, говорили друг другу какие-то последние, торопливые слова. Носильщики в форменных фуражках катили доверху нагруженные тележки, зычно расчищая себе путь в толпе.
До отхода поезда оставалось минут пять.
Виталий попытался найти на перроне Игоря, но его нигде не было видно. А он, конечно, был где-то здесь, и он не уйдет, пока не тронется поезд. В этом Виталий был убежден, как и в том, что это совершенно напрасная трата времени. Ну кто его, в самом деле, надумает провожать?
И в этот момент он вдруг увидел Люду, Люду Данилову, вероломную Васькину подругу. В первый момент Виталий не поверил своим глазам. Как она могла тут оказаться, зачем? И невольно с тревогой забилось сердце. Неужели что-то случилось? Может быть, Васька испугался? Может быть, хочет предупредить о чем-то? Тогда надо подойти к Люде. Нет! Подойти он не может. И ни о чем спросить тоже не может. Ее заметит Игорь и, может быть, узнает, в чем дело. Но тут Виталий вспомнил, что Игорь не знает Люду Данилову. Что же делать?
Между тем девушка с явным нетерпением прохаживалась по перрону, то удаляясь, то приближаясь к вагону, где был Виталий. Но при этом она, казалось, никого не искала и никого не ждала. Это уже было совсем странно.
На секунду у Виталия мелькнула мысль все-таки выйти из вагона и подойти к Люде. Ну, словно бы случайно увидел ее. Надо же узнать, в чем дело! Может быть, там, в Снежинске, что-то произошло? Может быть, Косой уже в Москве? Или что-нибудь выкинул Олег? Или еще хуже, и его ждет в Снежинске провал?
Виталий с бьющимся сердцем стоял у окна, не зная, на что решиться.
Нет, выходить нельзя. Будь что будет. Он приготовится ко всему, даже самому худшему. Не пропадет, черт возьми! И он пощупал в кармане наган. Холодный металл под пальцами почему-то вселил спокойствие.
Поезд медленно тронулся. Поплыл за окном ночной перрон. Виталий не отрывал глаз от Люды. Та остановилась в толпе провожающих и равнодушно помахала рукой вслед уходящему поезду.
Виталий отвернулся от окна и оглядел своих попутчиков.
Пожилой толстый человек в очках, хмурясь, что-то записывал в блокнот. Напротив шепталась молодая пара. Где-то рядом плакал ребенок и слышен был напряженно-ласковый голос матери, убаюкивающей его. На соседних полках расположилась шумная студенческая компания, оттуда неслись веселые голоса и взрывы смеха. У окна беседовали два офицера.
"Дела, дела, - подумал Виталий, - у всех людей свои. Но такого, как у меня, больше, наверное, ни у кого нет". Он вдруг подумал о своих там, в Москве. Отец в это время, конечно, читает "Известия", и мама не дозовется его ужинать. "Твое "сейчас" меня когда-нибудь сведет с ума", - как обычно, говорит она ему. Мама, провожая Виталия, почему-то на этот раз особенно волновалась. И чего она только не совала ему в спортивную сумку, которую Виталий потом закинул через плечо! Эх, мамуля! Знала бы ты, куда и зачем поехал твой сын, умерла бы от страха.
Но Виталию страшно не было, только все время бил какой-то нервный озноб и без конца хотелось курить. Да чего это он, в самом деле? Все продумано до мелочей, и все будет в порядке! Это же редкая удача проникнуть в то логово, и не только разыскать Косого, но и узнать черт знает сколько еще полезных вещей! Недаром так ухватились за эту комбинацию снежинские товарищи. Правда, адрес их смутил, и они ничего не могли сообщить о тех людях. Чем связан с ними Косой? Да, интересно, черт возьми! Скорей бы уж!
Бойкая, совсем молоденькая проводница, отвечая на шутки пассажиров, раздала мешочки с постельным бельем, предложила чай.
Было уже совсем поздно, когда постепенно затих вагон. Пригас свет, зажглись слабые ночные лампочки в проходе. В полутьме шепталась пара на нижнем полке, на другой сладко похрапывал пожилой пассажир, засунув руки под подушку, где лежал портфель.
Вагон покачивало, ритмично постукивали колеса под полом, из-за окна доносились свистки паровозов и пронзительно посвистывал ветер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38