Джек провел стрелку на запад и в самом ее конце сделал много ответвлений, в результате чего она стала напоминать разлапистое дерево:
— А последняя группа, возможно, самая значительная, отправилась на лодках на запад. Миновала Босфорский пролив и расселилась на островах Эгейского моря. Кто-то занял материковую и островную Грецию, другие заселили Крит, третьи добрались до Израиля и Египта, а некоторые достигли даже таких отдаленных районов, как Италия и Испания.
— Таким образом, Босфор сыграл выдающуюся роль в расселении народов, — заключил Костас. — И остался в их коллективной памяти, как гора Арарат для восточной группы. Именно поэтому Босфор упоминается на одном из дисков.
Катя задумчиво посмотрела на Джека:
— Это вполне соответствует лингвистическим данным. Сейчас насчитывается более сорока древних языков, имеющих индоевропейские корни.
Джек молча кивнул и посмотрел на свою карту:
— Профессор Диллен говорил мне, что минойский язык линейного письма А и знаки на Фестском диске самые близкие языки к материнскому праязыку индоевропейцев. Таким образом, Крит стал величайшим примером зарождения и развития древнейшей индоевропейской культуры.
«Си венчур» приблизился к причалу Трабзона и медленно дрейфовал вдоль него. Несколько членов команды спрыгнули на причал и стали суетливо готовить канаты для закрепления корабля. А на причале уже собралась небольшая группа людей, среди которых были турецкие чиновники и сотрудники базы снабжения ММУ. Они сгорали от нетерпения и жаждали поскорее услышать о сенсационных открытиях. На их фоне резко выделялась высокая фигура Мустафы Алькозена, бывшего морского офицера турецкого флота, а ныне главного представителя ММУ в Турции. Джек и Костас приветливо помахали руками своему старому другу со времен совместной работы на военной базе в Измире. Именно тогда Мустафа присоединился к их группе, занимавшейся раскопками на месте обнаружения галер времен Троянской войны. Костас повернулся и посмотрел на Маклеода:
— У меня к тебе последний вопрос.
— Давай.
— Дата.
Маклеод широко улыбнулся и постучал пальцами по карте:
— Я давно ждал, когда ты спросишь об этом.
Он вынул три фотографии, сделанные фотокамерой подводного аппарата АДУ, и протянул их Костасу. В нижнем правом углу помечены глубина и координаты нахождения. На снимках виднелся деревянный каркас строения с лежащими рядом большими толстыми бревнами.
— Похоже на строительную площадку, — удивился Костас.
— Мы обнаружили их вчера рядом с домом, где помещалась гробница. Новые пристройки к домику сооружались в то время, когда жители вынуждены были покинуть селение. — Маклеод ткнул пальцем на одно из бревен, лежавшее на морском дне. — После очистки бревна от ила с помощью водяного насоса мы взяли пробы на анализ и выяснили, что дерево прекрасно сохранилось и может стать основой для более или менее точной датировки.
Он открыл «дипломат» и вынул оттуда длинный пластиковый чехол. В нем лежал образец поднятого на поверхность бревна.
— В нашем аппарате есть специальная дрель, позволяющая просверлить дерево либо любой другой твердый материал на глубину до двух метров и взять необходимые образцы для исследования.
Костас посмотрел на куски пожелтевшего от времени и соленой воды дерева и сразу догадался, к чему клонит Маклеод. Повертев в руках хорошо сохранившийся строительный материал, он произнес:
— Дендрохронология.
— Совершенно верно, — улыбаясь, подтвердил Маклеод. — У нас есть образцы последовательности годичных колец для Малой Азии начиная с 8500 года до Рождества Христова и заканчивая сегодняшним днем. Мы просверлили это бревно до середины и обнаружили в нем сорок четыре кольца, что вполне достаточно для точной датировки.
— Ну и…
— В лаборатории «Си венчур» есть специальный сканер, который в считанные секунды сравнивает образцы с точки зрения соответствия их структуры и выносит свое решение о датировке.
Джек недовольно зыркнул на Маклеода. Тот явно наслаждался произведенным впечатлением и не спешил ознакомить их с результатами исследования.
— Вы же археологи, — хитро усмехнулся Маклеод. — Что вы сами думаете по этому поводу?
Джек шутливо поморщился:
— Вскоре после окончания ледникового периода, но задолго до того, как Средиземное море достигло уровня Босфора. Я бы сказал, что это восьмое, возможно, седьмое тысячелетие до Рождества Христова.
Маклеод облокотился на поручни палубы и пристально посмотрел на Джека. Остальные, затаив дыхание, ждали ответа.
— Близко, но не очень, — улыбнулся Маклеод. — Это дерево было срублено в 5545 году до Рождества Христова плюс-минус один год.
Костас растерянно заморгал:
— Невозможно! Это слишком поздняя дата!
— И тем не менее она вполне соответствует другим данным, полученным при анализе древесного материала с места находки. Вывод: мы явно недооценивали время, за которое Средиземное море поднялось до своего нынешнего уровня, завышая его как минимум на тысячу лет.
— Большинство современных лингвистов относят первых индоевропейцев к периоду между четвертым и пятым тысячелетиями до Рождества Христова! — воскликнула Катя. — И это соответствует вашей датировке!
Джек и Костас ухватились за поручни палубы, когда «Си венчур» наконец-то ткнулся бортом в причал и заметно дрогнул. После многих лет совместной работы они понимали друг друга с полуслова и разделяли общие убеждения о важнейших исторических событиях. И тем не менее сейчас они просто не могли поверить и согласиться с мыслью, которая казалась им невероятной. Открытие было настолько фантастичным, что разум восстал против этого факта, и только сила логических аргументов заставила смириться с очевидным результатом.
— Мы уже встречались с этой датой, — задумчиво произнес Костас.
Джек наклонился к Маклеоду.
— Я могу рассказать тебе массу интересных подробностей об этих индоевропейцах. — Его голос дрогнул от волнения. — Они жили в большой цитадели, расположенной на берегу моря, и у них была сокровищница тайных знаний, куда вела большая золотая дверь.
— О чем ты говоришь?
Джек помолчал, а потом тихо продолжил:
— Об Атлантиде.
— Джек, друг мой! Рад видеть тебя, — воскликнул смуглый черноволосый человек, одетый в рубашку с логотипом Международного морского университета.
Джек первым сошел по трапу на причал и радостно пожал руку Мустафе Алькозену. Вслед за ним на берег ступил Костас. Обменявшись приветствиями, мужчины посмотрели на современный город, а потом не сговариваясь перевели взгляд на руины некогда огромной крепости, возвышающейся над городом. Трудно представить, что именно здесь находилась столица Трапезундского царства — средневекового осколка Византийской империи, прославившегося величием и могуществом. С давних времен этот город процветал благодаря своему расположению на перекрестке торговых путей между Востоком и Западом. Эта традиция сохранялась и поныне, правда, уже совсем в другой форме. Сегодня город стал перевалочной базой для различного рода контрабандистов и спекулянтов, наводнивших его после распада Советского Союза и превративших в центр международной организованной преступности на Востоке.
Малколм Маклеод уже находился на причале и общался с журналистами и чиновниками, собравшимися в ожидании сенсационных новостей. Предварительно они договорились, что интервью будет кратким, а Маклеод пытался избегать подробностей о характере и значении археологической находки. Они знали, как пристально наблюдают за их деятельностью современные пираты и как старательно проводят мониторинг каждого их шага со спутников. Именно поэтому участники экспедиции условились, что сообщат самую малость информации, способную удовлетворить аппетит журналистов и сохранить в тайне суть открытия. К счастью, находка располагалась на расстоянии одиннадцати миль от берега, то есть в территориальных водах Турции, что значительно облегчало задачу обеспечения безопасности судна и экипажа. К тому же быстроходные сторожевые катера турецкого ВМФ несли круглосуточную вахту у входа в порт и готовы были дежурить вплоть до завершения исследований, когда этому месту будет официально дан статус особо охраняемой зоны турецкого правительства.
— Мустафа, познакомься с нашим коллегой доктором Катей Светлановой.
Катя быстро набросила платье на купальный костюм, подхватила портативный компьютер и приветливо пожала протянутую руку.
— Доктор Светланова, — улыбнулась она. — Джек рассказывал мне по радио о ваших уникальных способностях. Очень приятно познакомиться.
Джек и Мустафа пошли к зданию базы ММУ, а Катя и Костас медленно следовали за ними, давая возможность обсудить важные дела. Джек без предисловий приступил к делу и вкратце рассказал собеседнику обо всех событиях, которые произошли после обнаружения в Египте загадочного папируса. Он решил воспользоваться запланированной остановкой в Трабзоне, чтобы заручиться поддержкой эрудированного турка и познакомить его с людьми, которые хорошо знали о содержании папируса и золотого диска.
Перед входом в низкое бетонное здание местного отделения ММУ Джек вручил Мустафе официальный документ, который тот сразу передал своему секретарю. В нем был довольно подробный перечень археологического и подводного оборудования и снаряжения, необходимого для проведения тщательных исследований морского дна. Джек составил этот документ за несколько минут до входа судна в порт, учитывая наличие всех этих вещей на складе ММУ в Трабзоне.
Катя и Костас нагнали их у массивной стальной двери. Мустафа набрал код секретного замка, дверь тихо открылась, и он провел их в большое помещение, где находились исследовательские лаборатории и мастерские ММУ. Затем они вошли в небольшую комнату с большим столом в центре.
— Картографический кабинет, — объяснил Мустафа Кате, — и одновременно штаб оперативного управления. Садитесь, пожалуйста.
Он выдвинул ящик стола и достал оттуда большую карту Эгейского моря и южной части Черноморского побережья, простирающегося до восточных границ Республики Грузии. Мустафа развернул карту и положил ее на стол, закрепив несколькими тяжелыми предметами. Затем из другого ящика достал набор навигационных приборов, картографических линеек и аккуратно разложил их в ряд перед Катей. Та подготовила к работе свой портативный компьютер. Наконец Мустафа выжидающе посмотрел на нее:
— Я готов.
Они договорились, что сначала Катя изложит им перевод папируса, а потом они вместе попытаются разобраться в его содержании и определить возможное направление поиска.
Катя стала медленно читать с экрана компьютера:
— «Через острова до того места, где море сужается».
— Это определенно относится к северной части Эгейского архипелага с точки зрения Египта, — прокомментировал Джек. — В Эгейском море на ограниченном пространстве находится более полутора тысяч островов, в ясный погожий день невозможно проплыть, чтобы в поле зрения не попал хотя бы один из них.
— Значит, сужение моря может означать только пролив Дарданеллы, — предположил Костас.
— Уточнение можно найти в следующей фразе, — произнесла Катя, и все в ожидании посмотрели на нее. — «Мимо катаракта Боса».
Джек неожиданно оживился:
— Это же очевидно! Это Босфор, вход в Черное море. Костас повернулся к Кате и посмотрел на нее широко открытыми от изумления глазами.
— Неужели слово «Босфор» может быть таким древним?
— Впервые оно встречается по меньшей мере две с половиной тысячи лет назад, когда появились первые древнегреческие географические описания. Но не исключено, что на самом деле оно на несколько тысячелетий старше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69