— Приближается вражеская лодка, — сообщил он. — Расстояние восемьсот метров. Опустить стволы пушки на самый низкий уровень. Огонь вести прямой наводкой!
Йорк лихорадочно крутил ручку наведения, в то время как Хоув опускал башню орудия и старался не выпускать из виду приближающуюся лодку. В тот момент, когда его палец уже был на спусковом крючке, раздался еще один мощный взрыв, который швырнул их обоих на пол. Послышался звук, равный по силе тысяче разбивающихся вдребезги оконных стекол, невыносимый скрежет искореженного металла и свист разлетающихся во все стороны осколков. Один из них вонзился в ногу Йорка, после чего на разорванном костюме стало быстро расплываться кровавое пятно.
Через несколько секунд очередная серия взрывов практически полностью смела все на поверхности палубы, а мощные бронебойные снаряды прошили надстройку, как тонкий лист бумаги, разбросав мелкие осколки по другую сторону судна.
Йорк с трудом поднялся на ноги, с ужасом понимая, что на левую уже нельзя надеяться. В ушах стоял жуткий гул, голова шла кругом от скрежета и боли, а руки дрожали от напряжения. Он посмотрел на огромную дыру в корпусе надстройки, где еще секунду назад находился капитанский мостик. Для человека, с давних пор привязанного к морю и большую часть жизни прослужившего в морском флоте, это было невыносимое зрелище. Казалось, он видит перед собой обезображенное лицо любимой женщины, которую безумно любил и которой посвятил лучшие годы жизни.
— Давай достанем этих ублюдков, — ледяным голосом проворчал он, стараясь не обращать внимания на боль в ноге.
— Да, сэр! — прокричал оглушенный Хоув.
Он вернулся к орудию, отыскал в прицеле моторную лодку, которая подобралась к ним уже на расстояние не более двухсот метров, навел на нее ствол и с секундным интервалом выпустил все фугасные снаряды. Первый разорвался перед лодкой, подняв в воздух столб брызг, второй попал под киль лодки и фактически поднял ее корму в воздух — они даже успели заметить шесть черных фигур, прижавшихся ко дну. Третий снаряд поразил транец и поджег разлившееся после второго взрыва топливо. В считанные секунды лодка со всеми пассажирами превратилась в ослепительный огненный шар, который на бешеной скорости продолжал мчаться к «Сиквесту».
Однако у Йорка и Хоува не было времени для ликования: слишком велика была нависшая над ними опасность. Когда на палубу обрушилось то, что осталось от моторной лодки, под их ногами прогремел третий взрыв, потрясший судно до основания. Изнутри вырывались языки пламени, а палуба превратилась в огромную кучу дымящихся обломков. Четвертый взрыв сорвал орудийную установку и вместе с людьми швырнул на поручни носовой части судна. Йорк и Хоув оказались среди моря огня, который не оставлял им шанса. Чувствуя, что теряет сознание, Йорк бросил взгляд на то, что осталось от «Сиквеста». Фактически судно было полностью разгромлено и разбито и только чудом еще оставалось на плаву. В эту минуту оно походило на бесстрастно дымящийся позади них вулкан.

ГЛАВА 21
Погрузившись в непроглядную темноту тоннеля под левым крылом орла, они увидели, что все стены здесь ровные и отполированные, как и в предыдущем коридоре. Первые несколько метров после пещеры предков Костас плыл впереди, но вскоре проход стал заметно шире и Катя с Джеком нагнали его и поплыли рядом. Вскоре пол тоннеля стал все больше напоминать ступеньки каменной лестницы, поднимающейся вверх и теряющейся в конце лучей света их фонарей.
— На этот раз боги не оставили нас, — улыбнулся Костас. — Еще несколько минут, и мы могли навсегда остаться на глубине.
Поднимаясь наверх, они старались экономить воздух, используя для подъема маячковые компенсаторы. Стены по-прежнему были расписаны изображениями древних быков в натуральную величину, синусоидные формы которых удивительно напоминали наскальные изображения минойских быков на Крите. Они словно преследовали ученых.
Как только дыхание Джека стало более-менее стабильным, его компьютер предупредил, что скоро придется перейти на резервный запас воздушной смеси. Через некоторое время он почувствовал острую нехватку воздуха, однако потом аппарат быстро подключил его к резервному баллону.
— Пока мы поднимаемся, а давление ослабевает, ты будешь получать больше воздуха из резервного баллона, — успокоил его Костас. — А если он у тебя закончится, мы поделимся.
— Превосходно, — грустно хмыкнул Джек и улыбнулся, после чего с опаской посмотрел на показатель воздуха.
Несколько минут единственным звуком в темном проходе было слабое журчание пузырьков отработанного воздуха. Метров через сто Костас сделал знак рукой, призывая остановиться.
— Сейчас мы находимся на глубине семьдесят метров, — пояснил он. — Мой компьютер подсказывает, что нам требуется пятиминутная декомпрессионная передышка. Несмотря на то что мы потребляем смесь гелия и кислорода, в крови все же накапливается азот, который необходимо сбросить.
Несмотря на ноющую боль в боку, Джек предпринимал немало усилий, чтобы не делать слишком глубоких вдохов. Он устало опустился на ступеньки и вынул из кармана диск.
— Пора сверить наш путь с картой, — пояснил он. Катя и Костас присели рядом и молча наблюдали, как он вертит в руке диск, согласовывая его знаки с направлением коридора.
— Если наша дешифровка правильная, — сказал Костас, — мы сейчас находимся здесь, у левого плеча орла. Нам осталось пройти совсем немного, а там мы вплотную приблизимся к поверхности скалы.
— Если этот проход закончится, — отозвалась Катя, — мы выберем правый поворот и пойдем по этому крылу орла, пока не начнется поворот налево, а потом по восточному проходу.
— Если мы идем в сторону кратера вулкана, нам придется подняться на сто метров, а потом пройти еще четыреста метров на юг под углом тридцать градусов. В какой-то момент мы поднимемся выше уровня моря, но по-прежнему будем находиться под землей.
— А что будет, если коридор станет спускаться? — поинтересовалась Катя.
— Сваримся заживо, — спокойно ответил Костас. — В недрах вулкана расплавленная лава и ядовитый газ. Даже поднимаясь все время вверх, мы можем наткнуться на остатки лавы, которая вышла на поверхность и застыла еще во времена потопа.
Таймеры почти одновременно напомнили о том, что время отдыха закончилось. Джек сунул диск в карман и, оттолкнувшись от ступенек, поплыл вверх.
— У нас все равно нет выбора, — вздохнул он. — Остается молить Бога, чтобы Энди и Бен оставались на месте. Мы — их единственная связь с внешним миром.
Как только они поднялись выше отметки шестьдесят метров, регулятор подачи воздуха стал заменять гелий азотом в качестве главного инертного газа. Скоро их дыхательная смесь будет отличаться от атмосферной только концентрацией обогащенного кислорода, подаваемого на последних метрах подъема, чтобы вывести из организма избыток азота.
Когда тоннель стал намного уже, Костас выдвинулся вперед. В самом конце тоннель повернул направо, очевидно следуя природной расщелине, а потом снова выровнялся и вскоре вывел их к еще одной пещере.
— Здесь начинается перекресток, путь к нашей цели.
В лучах фонарей показалась пещера размером примерно десять на пять метров с открытыми входами с четырех сторон. Декомпрессионная остановка на короткое время оживила Джека, и он подплыл поближе, чтобы самому осмотреть пещеру. В центре стоял длинный стол, с одной стороны которого виднелось небольшое возвышение длиной метра два. Стол был вырублен в скале и имел по краям невысокое обрамление, что делало его похожим на крышку саркофага, а на пьедестале находилось несколько углублений, похожих на ванночки, используемые в средневековых церквях.
— Здесь нет канавок для стока крови, — сообщил Джек. — К тому же трудно представить, как можно поднять крупное животное на такую высоту. Все жертвоприношения обычно проводились как публичные ритуалы, а здесь могла разместиться только небольшая группа избранных.
— Стол для процедуры омовения и очищения перед принесением жертвы? — высказал догадку Костас.
Катя быстро подплыла к противоположному от нее входу, посмотрела внутрь, а потом быстро выключила фонарь на шлеме.
— Я вижу свет, — сказала она. — Правда, трудно различить что-то определенное, но мне кажется, там четыре бассейна.
Джек и Костас быстро направились к ней и тоже увидели слабо отраженный зеленоватый свет на ровной глади воды.
— Мы находимся на глубине пятидесяти метров ниже уровня моря и всего лишь в нескольких метрах внутри скалы, — сказал Костас и снова включил фонарь на шлеме. — Сейчас на поверхности раннее утро, поэтому свет на этой глубине может иметь только внутреннее происхождение. Этот коридор соответствует одной из параллельных линий на крыле орла, — рассуждал Костас. — Держу пари, здесь находились жилые помещения с окнами и балконами, которые возвышались над пирамидами, как в минойском дворцовом комплексе на вершине острова Фера. Это было грандиозное место. Оно служило для воплощения религиозного идеала и вместе с тем доминировало над всем населением равнинной части страны.
— Значит, мы можем выбраться наружу через одно из окон, — воодушевилась Катя.
— Ничего не получится, — остановил ее Костас. — Они похожи на вентиляционные отверстия шириной не более метра. К тому же у нас просто нет времени на эксперименты. Наша карта до сих пор нас не подводила, поэтому я голосую за то, чтобы следовать ее курсу.
Вдруг они почувствовали довольно сильную вибрацию воды, это заставило Джека вновь испытать неприятное чувство страха. Затем появились волны, колебание воды усилилось, и в конце концов послышался шум, отдаленно напоминающий звон разбитого стекла, правда, на далеком расстоянии. А определить направление звука и его источник сейчас было практически невозможно.
— Субмарина! — воскликнула Катя.
— Нет, слишком далекий и расплывчатый звук, — возразил Костас. — Если бы взорвался «Казбек», мы уже не имели бы возможности обсуждать эту тему.
— Я слышал этот звук раньше, — задумчиво произнес Джек, и его глаза сверкнули гневом. —Думаю, вибрация вызвана взрывами снарядов на поверхности моря. Именно такой звук возникает при попадании снаряда в корпус надводного судна. Стало быть, где-то над нами идет морское сражение.
— Что бы это ни было, — решительно сказал Костас, — нам нужно как можно быстрее выбраться наверх. Пошли.
Они дружно поплыли в сторону правого входа в полном соответствии с указаниями диска. Проплывая мимо похожих на бассейны углублений, Костас посмотрел на стрелку компаса.
— Прямо на юг, — объявил он. — Сейчас нам надо просто следовать этим курсом до конца, а потом свернуть налево.
Катя первой приблизилась к входу, но неожиданно остановилась.
— Посмотрите сюда! — взволнованно вскрикнула девушка. Над входом виднелась огромная каменная перемычка из скалы. Ее лицевая сторона была изрезана громадными символами, причем высота некоторых достигала полуметра. Все они были объединены в две группы, состоявшие из четырех частей, и каждую группу окружал причудливый орнамент наподобие иероглифов.
Сейчас уже не было сомнений, что это.
— Мешок зерна, — тихо промолвила Катя, — весла лодки, полумесяц и уже знакомая нам голова с прической могиканина.
— Последнее доказательство нашей правоты, — пробормотал Джек. — Это Фестский диск и золотой диск с затонувшего минойского судна. И оба они пришли к нам из этого места. Мы видим перед собой священные письмена Атлантиды.
— Что они означают? — спросил Костас.
Катя уже смотрела на миниатюрный экран компьютера. Вместе с Дилленом они создали программу соответствий всех символов Атлантиды силлабическим эквивалентам линейного письма А, сформулировав тем самым основы наилучшего перевода с минойского языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69