Но если мы ещё раз попадём в подобную переделку, счастье может от нас и отвернуться.
Несколько минут оба молчали, затем Аня спросила:
— Мирек, ты помнишь, как ещё во Флоренции сказал мне, что, если я превращусь для тебя в обузу, ты бросишь меня без особых угрызений совести.
— Да, помню.
— Так почему же ты не бросил меня тогда, в лесу?
— Ты знаешь ответ на этот вопрос.
— Нет, не знаю. Тех полицейских ты убил сразу, ты не думал ни секунды, прежде чем сделать это. Так почему же ты не убил меня? Я ведь тогда была для тебя помехой.
Он ничего не ответил, и Аня, подождав несколько минут, позвала:
— Мирек!
Она услышала, как он громко вздохнул и сказал:
— Да я и сам толком не знаю.
Затем он повернулся на другой бок и поправил свою подушку, пытаясь улечься поудобнее в такой узенькой кровати. Этот вопрос он и сам задавал себе много раз. Он думал об этом все те часы, пока пробирался к ферме с ней на плечах. Он знал ответ на этот вопрос, и этот ответ его и радовал, и пугал. Он опять услышал голос Ани:
— Мирек, не надо влюбляться в меня… Я никогда не смогу любить тебя, никогда… Я же монахиня и навсегда ею останусь.
Ответа она не услышала. Он опять поправил свою подушку, а затем воцарилась безмолвная тьма.
Глава 16
Полковник Олег Замятин получал нагоняй от шефа КГБ, стоя по стойке «смирно».
Чебриков редко промывал мозги своим старшим офицерам в присутствии подчинённых. На этот раз он был по-настоящему разъярён, так что проигнорировал трёх молодых майоров, в ужасе застывших рядом со своими рабочими столами.
Чебриков кричал, приблизив своё красное лицо почти вплотную к лицу полковника:
— Почти два часа! Прошло почти два часа, прежде чем они поставили этот вонючий кордон в нужном месте. Эти ублюдки из чешской армии не способны поймать даже мышку в ведре.
В ярости он повернулся к стене и уткнулся в карту.
— Ты же мог менее чем за час направить в эту деревню сотню полицейских из Брно. Так нет же — тебе нужно было ждать этих проклятых горе-вояк и твоего паршивого друга Шолохова!
Замятин осмелился вставить слово в злостную филиппику своего босса:
— Товарищ Чебриков, но ведь этот человек очень опасен. Он отлично подготовлен к выполнению своего задания.
Тут Чебриков окончательно взорвался:
— Ну и что из этого? Ты думаешь, меня волнует гибель пары-тройки чешских полицейских? Да мне было бы наплевать, если бы он ухлопал даже батальон этих недоумков. Главное, чтобы он тоже был мёртв.
Он ткнул пальцем в грудь полковнику.
— Если бы ты отдал правильные приказы, то информация о машине была бы передана на час раньше. А они все ещё сидели бы в этом несчастном ресторане.
Чебриков повернулся к карте.
— Что ты собираешься делать сейчас?
Замятин вздохнул с некоторым облегчением. Он подошёл к карте и пальцем очертил воображаемый круг.
— Все специальные службы и воинские части в этом районе, в том числе и наши армейские подразделения, ищут беглецов. А польская граница закрыта вот отсюда досюда.
Его палец провёл линию от места, где на севере соприкасались восточногерманская, чешская и польская границы, до того места на юго-востоке, где польская граница встречалась с русской.
Чебриков рявкнул:
— Ты идиот! Может быть, ты думаешь, что Беконный Священник такой же придурок, как и ты? Он и не подумает посылать своего человека через эти участки.
Он подошёл к карте и ткнул рукой в квадрат на ней.
— Я не сомневаюсь, что они находятся в убежище где-то здесь, в этом районе. Вероятно, они пробудут там дня два или три, но никак не больше. Потому что у этого ублюдка очень строгий график.
— Да?
Замятин слышал об этом впервые.
— Да. Сам товарищ Андропов так думает. Он считает, что этот убийца будет стремиться любой ценой оказаться в Москве до десятого числа следующего месяца.
— Но при чём тут эта дата?
— Эта информация строго секретна.
Чебриков внимательно рассматривал карту.
— Нет, Беконный Священник гораздо хитрее, чем ты думаешь. Он отведёт своего человека от этих участков границы и направит его в совершенно другом направлении. И скорее всего, он пошлёт его туда, где мы его совсем не ждём.
Он указал на границу Чехословакии и ГДР.
— Я считаю, что он сперва перебросит его в ГДР, а уж оттуда попытается переслать его в Польшу.
Он неопределённо махнул рукой:
— Можешь забыть, что он собирался переправить его через польскую границу в этом районе, полковник. Сконцентрируй все силы там, где я сказал… Да, и прекрати искать пару. Женщина была всего лишь прикрытием, а теперь, когда она становится ему обузой, он её бросит. Приказываю принять к исполнению!
Со все ещё злым выражением лица он направился к двери, думая о предстоящей ему встрече с генсеком, во время которой Андропов наверняка едко напомнит ему притчу о рыбке, выскальзывающей из рук рыбака.
* * *
Аня приготовила тушёную баранину с молодым картофелем.
Оба проспали, как убитые, десять часов и ужасно хотели есть. Мирек встал и почувствовал себя полностью разбитым. Его руки и ноги ужасно затекли от предшествовавшего напряжения. Пока Аня занималась едой, Мирек принялся приводить себя в порядок с помощью коротких, но интенсивных упражнений. Он закончил зарядку, сделав пятьдесят быстрых отжиманий. Затем направился за занавеску.
Когда через пять минут он вышел, вытирая руки полотенцем, Аня как раз ставила еду на стол. Подсев к нему, Мирек стал жадно принюхиваться к аромату, исходившему от его тарелки.
Они ели молча, спокойно поглядывая друг на друга. Когда Аня положила ему ещё мяса, Мирек благодарно кивнул головой. Вытерев кусочком хлеба остатки подливки, Мирек сказал Ане:
— Аня, из тебя выйдет добрая жена.
Пока она думала, что ответить Миреку на такой необычный для неё комплимент, оба услышали какие-то звуки, доносившиеся сверху. Вскоре люк в их убежище открылся, и они увидели бодрое лицо Антона. Он сказал:
— У вас все нормально?
— Отлично, — ответил Мирек, — добро пожаловать в лучший ресторан города.
Антон усмехнулся и попросил Мирека помочь ему спуститься. Он никак не мог протащить сквозь лаз огромную нейлоновую сумку.
Мирек принял её из рук Антона. Ставя сумку на пол, он услышал, как внутри неё зазвенело что-то металлическое. Он спросил:
— Антон, что внутри?
Антон с хитрым видом ответил:
— Всему своё время.
— Ты поел? — заботливо спросила его Аня.
— Я проглотил бутерброд в поезде, но, конечно, съел бы мясца, если у вас что-нибудь для меня осталось.
Аня наложила Антону в тарелку мяса, а Мирек нетерпеливо спросил у хозяина:
— Как дела наверху?
Антон, жуя пищу, заговорил:
— Я ничего подобного раньше не видел. Вся армия, полиция и секретные службы поставлены на ноги. Даже русские солдаты вылезли из своих казарм. А это уже просто неслыханно! Мой поезд обыскивали три раза, переворачивая всё вверх дном. Забрали человек десять — двенадцать.
— А тебя не трогали? — спросила с видимым беспокойством Аня.
— Да нет. У меня в Брно настоящий дядя, который по-настоящему болеет. Я его регулярно навещаю.
Мирек спросил:
— И что теперь?
Антон доел мясо, отодвинул тарелку и подошёл к сумке. Вернулся он с большой картой. Аня вытерла стол, прежде чем Антон расстелил её. Карта была очень подробной. Антон указал на точку к югу от Опавы.
— Мы находимся вот здесь. Создаётся впечатление, что те, кто вас ищет, почему-то уделяют повышенное внимание северо-западному направлению, концентрируя силы на границе с ГДР.
Он взглянул на Мирека и нарочито весомо произнёс:
— Мы решили послать тебя через границу здесь, на юго-востоке.
Он показал пальцем точку километров за сто от Опавы. Это место находилось у озера. Озеро было своеобразным мостом через польско-чешскую границу. Оно протянулось километров на пятнадцать. Пять из этих пятнадцати километров были уже на польской территории.
Мирек оставался в недоумении. Антон важно сказал:
— У нас есть отличный способ переправить тебя туда.
— У кого это у «нас»? — спросил Мирек.
— Наша ячейка… вернее, лидер нашей ячейки принял это решение. Мы знаем, что твоя поездка строго расписана по времени.
— А что об этом думает Беконный Священник?
Антон пожал плечами.
— Он ещё ничего не знает о сложившейся ситуации. А нам нужно время, чтобы связаться с ним. Это решение принято на месте.
Мирек скептически посмотрел на Антона. Аня спросила его, впервые вмешиваясь в их разговор:
— Когда мы выезжаем?
Антон обернулся к ней.
— Ты не поедешь с ним, Аня. Принято решение, что Тадеуш поедет один, без тебя.
На Антона обрушился довольно резкий вопрос Мирека:
— Почему один?
Антон развёл руками.
— Ну это и младенцу ясно. Они ищут мужчину и женщину. Ваши лица им отлично известны. Ваши фотографии напечатаны во всех газетах, их показывают по телевидению. Если кто-либо увидит вас, он должен сообщить об этом властям под страхом строгого наказания. Мой руководитель решил, что сейчас Тадеушу будет безопаснее поехать одному.
Мирек посмотрел на Аню. Губы у него упрямо сжались. Он повернулся к Антону и вызывающим тоном объявил:
— Мы подождём, что скажет на всё это Беконный Священник.
Добродушный молодой парень в момент стал упорным и непреклонным.
— Вы не будете ничего ждать. В данный момент вы находитесь под нашей защитой и должны подчиняться нашим дисциплинарным нормам. Насчёт Беконного Священника не беспокойтесь. Наш руководитель пользуется его полным доверием. Так что он вправе принимать подобные решения.
Он выдержал небольшую паузу и примирительно сказал:
— Сейчас сложилась критическая ситуация. Так что кто-то должен принимать срочные решения. И их уже приняли. В подобных случаях промедление смерти подобно. У нас есть надёжный способ доставить тебя до этого озера, а оттуда — прямиком в Польшу. Такая возможность может больше не представиться в обозримой перспективе.
Он указал на сумку.
— К тому же у нас только один комплект снаряжения, который, кстати, очень трудно было найти в такие сжатые сроки.
Антон замолчал и стал ждать их ответа со скрещёнными на груди руками. Мирек взглянул на Аню. Та в ответ только пожала плечами. Тогда Мирек опять достаточно резко спросил у Антона:
— А что будет с ней?
— С ней всё будет хорошо. Ей придётся остаться здесь ещё дней на десять. Тут она будет в безопасности. А когда напряжённость спадёт, мы отправим её в Прагу, а оттуда — в Австрию. Она окажется на Западе целой и невредимой недели через две-три. К этому времени твои преследователи будут ловить тебя в Восточной Польше.
Миреку от этой обнадёживающей речи не стало легче. Антон, казалось, понял его мысли и мягко сказал:
— Она будет в безопасности. Я обещаю тебе, что с ней ничего не случится. Она будет в большей безопасности, чем если бы поехала с тобой. Ты ведь сильно рискуешь. И знаешь, каковы ставки в этой игре.
Аня попыталась вставить слово:
— Я не боюсь никакого риска…
Антон ласково посмотрел на неё.
— Я это отлично понимаю, но ты должна подчиняться приказам. Мы все должны подчиняться им.
Мирек наконец принял решение.
— Хорошо, что там в сумке?
Антон усмехнулся, приподнялся и подтащил сумку к себе. Он вытащил оттуда плотно перевязанный рулон чёрной резины. Резина была обсыпана тальком.
Антон аккуратно развязал бечёвки, и перед ними появился костюм водолаза. Затем, пока Мирек и Аня недоуменно смотрели на всё это, Антон извлёк из сумки акваланг, осторожно поставив его на пол.
— Черт, — проворчал Мирек, — мне что, надо будет проплыть это озеро под водой?
Антон улыбнулся и встал.
— Нет! Ты пересечёшь это озеро не под водой, а под молоком!
Он от души рассмеялся, взглянув на выражение их лиц, а потом все объяснил.
Три раза в неделю кооперативный грузовик собирает молоко со всех небольших ферм в этом районе и отвозит его на небольшой завод в Липтовском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Несколько минут оба молчали, затем Аня спросила:
— Мирек, ты помнишь, как ещё во Флоренции сказал мне, что, если я превращусь для тебя в обузу, ты бросишь меня без особых угрызений совести.
— Да, помню.
— Так почему же ты не бросил меня тогда, в лесу?
— Ты знаешь ответ на этот вопрос.
— Нет, не знаю. Тех полицейских ты убил сразу, ты не думал ни секунды, прежде чем сделать это. Так почему же ты не убил меня? Я ведь тогда была для тебя помехой.
Он ничего не ответил, и Аня, подождав несколько минут, позвала:
— Мирек!
Она услышала, как он громко вздохнул и сказал:
— Да я и сам толком не знаю.
Затем он повернулся на другой бок и поправил свою подушку, пытаясь улечься поудобнее в такой узенькой кровати. Этот вопрос он и сам задавал себе много раз. Он думал об этом все те часы, пока пробирался к ферме с ней на плечах. Он знал ответ на этот вопрос, и этот ответ его и радовал, и пугал. Он опять услышал голос Ани:
— Мирек, не надо влюбляться в меня… Я никогда не смогу любить тебя, никогда… Я же монахиня и навсегда ею останусь.
Ответа она не услышала. Он опять поправил свою подушку, а затем воцарилась безмолвная тьма.
Глава 16
Полковник Олег Замятин получал нагоняй от шефа КГБ, стоя по стойке «смирно».
Чебриков редко промывал мозги своим старшим офицерам в присутствии подчинённых. На этот раз он был по-настоящему разъярён, так что проигнорировал трёх молодых майоров, в ужасе застывших рядом со своими рабочими столами.
Чебриков кричал, приблизив своё красное лицо почти вплотную к лицу полковника:
— Почти два часа! Прошло почти два часа, прежде чем они поставили этот вонючий кордон в нужном месте. Эти ублюдки из чешской армии не способны поймать даже мышку в ведре.
В ярости он повернулся к стене и уткнулся в карту.
— Ты же мог менее чем за час направить в эту деревню сотню полицейских из Брно. Так нет же — тебе нужно было ждать этих проклятых горе-вояк и твоего паршивого друга Шолохова!
Замятин осмелился вставить слово в злостную филиппику своего босса:
— Товарищ Чебриков, но ведь этот человек очень опасен. Он отлично подготовлен к выполнению своего задания.
Тут Чебриков окончательно взорвался:
— Ну и что из этого? Ты думаешь, меня волнует гибель пары-тройки чешских полицейских? Да мне было бы наплевать, если бы он ухлопал даже батальон этих недоумков. Главное, чтобы он тоже был мёртв.
Он ткнул пальцем в грудь полковнику.
— Если бы ты отдал правильные приказы, то информация о машине была бы передана на час раньше. А они все ещё сидели бы в этом несчастном ресторане.
Чебриков повернулся к карте.
— Что ты собираешься делать сейчас?
Замятин вздохнул с некоторым облегчением. Он подошёл к карте и пальцем очертил воображаемый круг.
— Все специальные службы и воинские части в этом районе, в том числе и наши армейские подразделения, ищут беглецов. А польская граница закрыта вот отсюда досюда.
Его палец провёл линию от места, где на севере соприкасались восточногерманская, чешская и польская границы, до того места на юго-востоке, где польская граница встречалась с русской.
Чебриков рявкнул:
— Ты идиот! Может быть, ты думаешь, что Беконный Священник такой же придурок, как и ты? Он и не подумает посылать своего человека через эти участки.
Он подошёл к карте и ткнул рукой в квадрат на ней.
— Я не сомневаюсь, что они находятся в убежище где-то здесь, в этом районе. Вероятно, они пробудут там дня два или три, но никак не больше. Потому что у этого ублюдка очень строгий график.
— Да?
Замятин слышал об этом впервые.
— Да. Сам товарищ Андропов так думает. Он считает, что этот убийца будет стремиться любой ценой оказаться в Москве до десятого числа следующего месяца.
— Но при чём тут эта дата?
— Эта информация строго секретна.
Чебриков внимательно рассматривал карту.
— Нет, Беконный Священник гораздо хитрее, чем ты думаешь. Он отведёт своего человека от этих участков границы и направит его в совершенно другом направлении. И скорее всего, он пошлёт его туда, где мы его совсем не ждём.
Он указал на границу Чехословакии и ГДР.
— Я считаю, что он сперва перебросит его в ГДР, а уж оттуда попытается переслать его в Польшу.
Он неопределённо махнул рукой:
— Можешь забыть, что он собирался переправить его через польскую границу в этом районе, полковник. Сконцентрируй все силы там, где я сказал… Да, и прекрати искать пару. Женщина была всего лишь прикрытием, а теперь, когда она становится ему обузой, он её бросит. Приказываю принять к исполнению!
Со все ещё злым выражением лица он направился к двери, думая о предстоящей ему встрече с генсеком, во время которой Андропов наверняка едко напомнит ему притчу о рыбке, выскальзывающей из рук рыбака.
* * *
Аня приготовила тушёную баранину с молодым картофелем.
Оба проспали, как убитые, десять часов и ужасно хотели есть. Мирек встал и почувствовал себя полностью разбитым. Его руки и ноги ужасно затекли от предшествовавшего напряжения. Пока Аня занималась едой, Мирек принялся приводить себя в порядок с помощью коротких, но интенсивных упражнений. Он закончил зарядку, сделав пятьдесят быстрых отжиманий. Затем направился за занавеску.
Когда через пять минут он вышел, вытирая руки полотенцем, Аня как раз ставила еду на стол. Подсев к нему, Мирек стал жадно принюхиваться к аромату, исходившему от его тарелки.
Они ели молча, спокойно поглядывая друг на друга. Когда Аня положила ему ещё мяса, Мирек благодарно кивнул головой. Вытерев кусочком хлеба остатки подливки, Мирек сказал Ане:
— Аня, из тебя выйдет добрая жена.
Пока она думала, что ответить Миреку на такой необычный для неё комплимент, оба услышали какие-то звуки, доносившиеся сверху. Вскоре люк в их убежище открылся, и они увидели бодрое лицо Антона. Он сказал:
— У вас все нормально?
— Отлично, — ответил Мирек, — добро пожаловать в лучший ресторан города.
Антон усмехнулся и попросил Мирека помочь ему спуститься. Он никак не мог протащить сквозь лаз огромную нейлоновую сумку.
Мирек принял её из рук Антона. Ставя сумку на пол, он услышал, как внутри неё зазвенело что-то металлическое. Он спросил:
— Антон, что внутри?
Антон с хитрым видом ответил:
— Всему своё время.
— Ты поел? — заботливо спросила его Аня.
— Я проглотил бутерброд в поезде, но, конечно, съел бы мясца, если у вас что-нибудь для меня осталось.
Аня наложила Антону в тарелку мяса, а Мирек нетерпеливо спросил у хозяина:
— Как дела наверху?
Антон, жуя пищу, заговорил:
— Я ничего подобного раньше не видел. Вся армия, полиция и секретные службы поставлены на ноги. Даже русские солдаты вылезли из своих казарм. А это уже просто неслыханно! Мой поезд обыскивали три раза, переворачивая всё вверх дном. Забрали человек десять — двенадцать.
— А тебя не трогали? — спросила с видимым беспокойством Аня.
— Да нет. У меня в Брно настоящий дядя, который по-настоящему болеет. Я его регулярно навещаю.
Мирек спросил:
— И что теперь?
Антон доел мясо, отодвинул тарелку и подошёл к сумке. Вернулся он с большой картой. Аня вытерла стол, прежде чем Антон расстелил её. Карта была очень подробной. Антон указал на точку к югу от Опавы.
— Мы находимся вот здесь. Создаётся впечатление, что те, кто вас ищет, почему-то уделяют повышенное внимание северо-западному направлению, концентрируя силы на границе с ГДР.
Он взглянул на Мирека и нарочито весомо произнёс:
— Мы решили послать тебя через границу здесь, на юго-востоке.
Он показал пальцем точку километров за сто от Опавы. Это место находилось у озера. Озеро было своеобразным мостом через польско-чешскую границу. Оно протянулось километров на пятнадцать. Пять из этих пятнадцати километров были уже на польской территории.
Мирек оставался в недоумении. Антон важно сказал:
— У нас есть отличный способ переправить тебя туда.
— У кого это у «нас»? — спросил Мирек.
— Наша ячейка… вернее, лидер нашей ячейки принял это решение. Мы знаем, что твоя поездка строго расписана по времени.
— А что об этом думает Беконный Священник?
Антон пожал плечами.
— Он ещё ничего не знает о сложившейся ситуации. А нам нужно время, чтобы связаться с ним. Это решение принято на месте.
Мирек скептически посмотрел на Антона. Аня спросила его, впервые вмешиваясь в их разговор:
— Когда мы выезжаем?
Антон обернулся к ней.
— Ты не поедешь с ним, Аня. Принято решение, что Тадеуш поедет один, без тебя.
На Антона обрушился довольно резкий вопрос Мирека:
— Почему один?
Антон развёл руками.
— Ну это и младенцу ясно. Они ищут мужчину и женщину. Ваши лица им отлично известны. Ваши фотографии напечатаны во всех газетах, их показывают по телевидению. Если кто-либо увидит вас, он должен сообщить об этом властям под страхом строгого наказания. Мой руководитель решил, что сейчас Тадеушу будет безопаснее поехать одному.
Мирек посмотрел на Аню. Губы у него упрямо сжались. Он повернулся к Антону и вызывающим тоном объявил:
— Мы подождём, что скажет на всё это Беконный Священник.
Добродушный молодой парень в момент стал упорным и непреклонным.
— Вы не будете ничего ждать. В данный момент вы находитесь под нашей защитой и должны подчиняться нашим дисциплинарным нормам. Насчёт Беконного Священника не беспокойтесь. Наш руководитель пользуется его полным доверием. Так что он вправе принимать подобные решения.
Он выдержал небольшую паузу и примирительно сказал:
— Сейчас сложилась критическая ситуация. Так что кто-то должен принимать срочные решения. И их уже приняли. В подобных случаях промедление смерти подобно. У нас есть надёжный способ доставить тебя до этого озера, а оттуда — прямиком в Польшу. Такая возможность может больше не представиться в обозримой перспективе.
Он указал на сумку.
— К тому же у нас только один комплект снаряжения, который, кстати, очень трудно было найти в такие сжатые сроки.
Антон замолчал и стал ждать их ответа со скрещёнными на груди руками. Мирек взглянул на Аню. Та в ответ только пожала плечами. Тогда Мирек опять достаточно резко спросил у Антона:
— А что будет с ней?
— С ней всё будет хорошо. Ей придётся остаться здесь ещё дней на десять. Тут она будет в безопасности. А когда напряжённость спадёт, мы отправим её в Прагу, а оттуда — в Австрию. Она окажется на Западе целой и невредимой недели через две-три. К этому времени твои преследователи будут ловить тебя в Восточной Польше.
Миреку от этой обнадёживающей речи не стало легче. Антон, казалось, понял его мысли и мягко сказал:
— Она будет в безопасности. Я обещаю тебе, что с ней ничего не случится. Она будет в большей безопасности, чем если бы поехала с тобой. Ты ведь сильно рискуешь. И знаешь, каковы ставки в этой игре.
Аня попыталась вставить слово:
— Я не боюсь никакого риска…
Антон ласково посмотрел на неё.
— Я это отлично понимаю, но ты должна подчиняться приказам. Мы все должны подчиняться им.
Мирек наконец принял решение.
— Хорошо, что там в сумке?
Антон усмехнулся, приподнялся и подтащил сумку к себе. Он вытащил оттуда плотно перевязанный рулон чёрной резины. Резина была обсыпана тальком.
Антон аккуратно развязал бечёвки, и перед ними появился костюм водолаза. Затем, пока Мирек и Аня недоуменно смотрели на всё это, Антон извлёк из сумки акваланг, осторожно поставив его на пол.
— Черт, — проворчал Мирек, — мне что, надо будет проплыть это озеро под водой?
Антон улыбнулся и встал.
— Нет! Ты пересечёшь это озеро не под водой, а под молоком!
Он от души рассмеялся, взглянув на выражение их лиц, а потом все объяснил.
Три раза в неделю кооперативный грузовик собирает молоко со всех небольших ферм в этом районе и отвозит его на небольшой завод в Липтовском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55