- Где сказано
э-э-э, - Преподобный Роуз уже читал, доведя голос до того полуистерического
визга, -который вызывал восхищение у его прихода. - Азартные игры,
вышеупомянутые в разделе 23 данного э-э-э. Свода, в ходе которых денежные
ставки считаются одним из условий, должны быть оценены как противозаконные.
- Он захлопнул книжицу и поднял глаза на Алана. Взгляд его метал громы и
молнии. - Должны быть оценены как э-э-э противозаконные! - завопил он
истошно.
Алан чуть было не воздел руки к небу и не взмолился в фанатическом
порыве: "Слава Господу нашему Иисусу!" - Когда желание прошло, он сказал:
- Я знаком с теми разделами Свода, которые связаны с азартными играми.
Преподобный Роуз. Я тщательно изучил их сразу же после вашего первого
визита и более того, показал Альберту Мартину, который занимается
законопроектами штата. Его мнение таково: учреждение Казино Найт не
противоречит содержанию указанных разделов. - Он помолчал и добавил: -
Должен вам признаться, что таково и мое личное мнение.
-Безобразие! - прорычал Роуз. - Они намерены превратить обитель
Господа в притон, а вы утверждаете, что это законно!
- Точно так же законно, как лото, в которое играли в Монастыре Дочерей
Святой Изабеллы с 1931 года.
- Это не лото... э-э-э, тут речь идет о рулетке, азартная игра на
деньги. Это... - голос Преподобного Роуза задрожал. - Это - грех!
Алан снова вовремя перехватил свои руки, которые собирались изобразить
очередную птицу, и на этот раз крепко сцепил пальцы в замок.
- Я просил Альберта сделать письменный запрос Джиму Тирни,
Генеральному Прокурору Штата. Ответ был тот же. Мне очень жаль, Преподобный
Роуз. Я понимаю, что это вас оскорбляет. Меня, например, возмущает, когда
детишки катаются по улицам на роликовых досках, подвергая опасности себя и
окружающих, я бы с удовольствием наложил запрет на такое развлечение, - но
не в праве. Имея в виду демократическую основу нашего существования,
частенько приходится мириться с тем, что нам не по душе.
- Но ведь тут речь идет об азартных играх! - Не унимался Роуз, и в
голосе его слышался неподдельный ужас. - Игры на деньги! Как это может быть
законным, если в Своде ясно сказано...
- Дело в том, что они организуют это не как игру на деньги. Каждый
участник платит за вход. И взамен получает равноценную сумму для участия в
игре. А в конце разыгрываются призы... заметьте: не деньги, а призы.
Кондиционер, микроволновая печь, фарфоровый сервиз, и тому подобное. -
Неожиданно для себя он добавил: - Думаю, со входной платы будут даже
браться налоги.
- Грех, разврат, - как заведенный повторял Роуз. Краска сползла с его
лица. ноздри трепетали.
- Это вопрос морали, а не закона. - сказал Алан. - И так принято по
всей стране.
- Да, - торжественно произнес Роуз, поднимаясь и защищая грудь томом
Библии, как щитом. - Да, так принято у католиков. Католики жить не могут
без азартных игр. И я намерен положить этому конец, шеф э-э-э Пэнгборн. С
вашей помощью или без нее.
Алан тоже поднялся.
- Еще пару замечаний, Преподобный Роуз. Во-первых, шериф Пэнгборн, а
не шеф. И, во-вторых, я не могу вам указывать, какие именно проповеди
читать с кафедры, не могу и Отцу Брайаму советовать, чем именно заниматься
во вверенном ему храме, или запрещать то, что происходит в Монастыре
Дочерей Святой Изабеллы, во всяком случае до тех пор, пока все, что там
происходит, не ломает рамок закона - вот так. Но зато я могу предупредить
вас - будьте осмотрительны. Я имею право вас предупредить и предупреждаю -
будьте осмотрительны!
Роуз подозрительно сощурился.
- Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду то, что вы расстроены. Листовки, которые ваши люди
расклеивают по всему городу опасений не вызывают, письма в газету - тоже,
но старайтесь не переходить черту разумного. Мой вам совет - оставьте это
дело в покое.
- Когда Иисус увидел блудниц и менял в Храме, он не стал сверяться со
Сводом Законов, шериф Пэнгборн. Когда наш Господь увидел этих грешников в
доме Божьем, он не задумался переступать черту или нет. Наш Господь сделал
то, что считал единственно э-э-э верным.
- Да, - спокойно согласился Алан. - Но вы - не Он.
Роуз снова метнул в него взгляд, да такой испепеляющий, что Алан
поежился. Ого, подумал он, этот парень кажется совсем спятил.
- Всего доброго, шеф Пэнгборн, - холодно произнес Преподобный Роуз.
На этот раз Алан даже не стал его поправлять. Он лишь кивнул и
протянул руку, понимая, что она останется не пожатой. Роуз повернулся и
направился к выходу, по-прежнему прижимая Библию к груди.
- Пусть все будет как есть, правда, Преподобный Роуз? - крикнул ему
вслед Алан.
Не оглянувшись и не удостоив Алана ответным словом, Роуз вышел и с
такой силой хлопнул дверью, что стекла в окне задрожали. Алан снова
опустился в кресло и сжал ладонями виски.
Несколько минут спустя в дверь просунулась любопытная мордочка Шейлы
Брайам.
- Алан?
- Он ушел? - спросил шериф, не поднимая головы.
- Проповедник? Да. Вылетел со свистом как мартовский ветер.
- Элвис вышел из дома, - невнятно пробормотал Алан.
- Что?
- Ничего. - Он наконец поднял голову. - Мне срочно нужно принять что-
нибудь от головной боли. Лучше всего наркотик и покрепче. Загляни-ка в наш
шкафчик с вещественными доказательствами.
Шейла улыбнулась.
- Уже заглядывала. Пусто. Могу предложить лишь чашку крепкого кофе.
Он улыбнулся в ответ. Началась вторая половина дня, и она должна быть
лучше, чем первая. Должна быть.
- Идет, - согласился Алан.
- Вот и хорошо. - Шейла закрыла за собой дверь, и тогда Алан выпустил
на свободу свои руки. Вскоре по солнечной дорожке, на стене, к окну летела
целая стая черных дроздов.
7
По четвергам вторая половина дня в средней школе Касл Рок отводилась
под общественную работу. Как отличник Брайан Раск был от этой работы
освобожден вплоть до того времени, когда должны были начаться репетиции к
рождественскому спектаклю "Зимняя Сказка", поэтому он уходил в этот день
рано, что компенсировало его длинные вторники.
В этот четверг он вышел из дверей школы еще до того, как отзвенел
звонок на шестой урок. Кроме учебников и тетрадей в его рюкзаке лежал
свернутый плащ, который заставила с утра взять мама, и теперь он потешным
горбом топорщился у него на спине.
Он ехал на велосипеде, как только мог быстро, и сердце бешено
колотилось в груди. Ему предстояло сделать очень важное
ДЕЛО
Дело необходимое и при этом в некотором роде забавное. Он теперь точно
знал, какое именно. Его осенило, когда он ковыряла носу на уроке
математики.
Пока Брайан катил по Школьной улице, сползающей с Касл Хилл, солнце
впервые за этот день показалось из-за облаков. Он посмотрел налево и увидел
мальчика-тень на велосипеде-тень, торопящегося вслед за ним по влажному
асфальту.
Крути колеса, подруга-тень, подумал Брайан, если хочешь за мной
угнаться. Мне сегодня надо побывать во многих местах и переделать кучу дел.
Брайан проехал по торговому центру, даже не взглянув на Нужные Вещи,
останавливаясь лишь на мгновение на перекрестках, чтобы посмотреть направо-
налево и сразу же мчаться дальше. Подъехав к пересечению улиц Понд (на
которой он жил) и Форд, вместо того, чтобы поехать дальше по Понд к дому,
он свернул направо. На пересечении Форд и Уиллоу он повернул налево. Задние
дворы домов на этих улицах примыкали друг к другу, разделенные в
большинстве случаев деревянными оградами. Пит и Вильма Бржик жили на Уиллоу
Стрит. Здесь надо быть поосторожнее.
Но Брайан знал, как именно, так как по дороге все самым тщательным
образом обдумал, и план действий выстраивался легко и свободно, будто
всегда был заложен у него в голове вместе с самим мероприятием, которое ему
предстояло провести.
В доме Ержиков было тихо и на подъездной дороге пустынно, но это не
обязательно означает, что все так уж в порядке. Обычно Вильма в это время
работала в магазине Хемфилла на Маршруте 117, он это знал, так как видел ее
там за кассовым аппаратом в излюбленном шарфе, повязанном чалмой на голове,
но это не значит, что она обязательно там и теперь. Видавший виды маленький
"юго", на котором она ездила, мог благополучно стоять в гараже, которого
Брайану отсюда не видно.
Он подъехал по дороге к дому, спешился и поставил велосипед на опоры.
Сердце колотилось так, как будто собиралось выбраться на волю через уши и
горло. Не сердце, а какая-то ритм-группа. Он подошел к входной двери,
репетируя про себя фразу, которую скажет в том случае, если Вильма все же
окажется дома.
Здравствуйте, миссис Ержик, скажет он, я Брайан Раск из соседнего
квартала. Я учусь в Средней школе и мы вскоре собираемся распространять
подписку на журнал, чтобы на вырученные деньги приобрести новые костюмы
нашим оркестрантам. Вот я и опрашиваю людей, не желают ли они подписаться
на журнал. Если хотите, я приду позже, когда у меня на руках будут бланки.
Нам обещают премии, если много продадим.
Звучало вполне убедительно и тогда, когда он только составлял этот
монолог по дороге и теперь, но все равно Брайан нервничал. Он еще постоял
некоторое время на крыльце, прислушиваясь, не донесутся ли из дома какие-
нибудь звуки - радио, телевизор (если, конечно, Вильма смотрит что-нибудь
кроме "Санта Барбары", а до начала очередной серии еще добрых два часа),
пылесос, наконец. Ни звука, полная тишина. Но опять-таки, это означает не
больше, чем пустая подъездная дорога.
Брайан позвонил. Где-то в глубине дома он услышал слабое дивь-динь.
Он еще постоял, оглядываясь вокруг, не заметил ли его кто-нибудь из
соседей, но Уиллоу Стрит, казалось, вымерла: И еще перед домом Ержиков была
изгородь. И это прекрасно. Когда ты собираешься сделать
ДЕЛО
которое вряд ли одобрят люди - папа и мама, например, изгородь, - это
предмет первой необходимости.
Прошло не менее полминуты, но никто так и не открыл. Ну что ж, чем
дальше, тем лучше. И все же семь раз отмерь - один отрежь. Брайан позвонил
снова, нажав при этом кнопку дважды, и поэтому из чрева дома донеслось
динь-динь, динь-динь. Ни ответа, ни привета.
Тогда все. Все хорошо. Но, честно говоря, все было очень страшно и еще
более неловко.
Брайан еще раз на всякий случай оглянулся, довольно воровато, надо
сказать, и повел велосипед, так и не подняв опоры, в небольшое пространство
между домом и гаражом, которое весельчаки из Обшивки и Дверей Дика Перри в
Южном Париже называли ветродуем. Там он велосипед и оставил, а сам
направился на задний двор. Сердце забилось еще сильнее, чем прежде. Обычно,
когда он так нервничал, у него дрожал голос, и теперь Брайан молился в
душе, если Вильма окажется в саду, мало ли, может быть, цветы какие-нибудь
сажает, и ему придется завести свой вызубренный монолог насчет подписки на
журнал, чтобы голос дрожал не слишком явно. Если он будет блеять, Вильма
Ержик может с успехом заподозрить, что он врет. А эти подозрения могут
привести к таким последствиям, о которых даже думать не хотелось.
Завернув за угол, он остановился. Отсюда ему был виден задний двор, но
не весь. И вдруг вся эта затея перестала казаться забавной. Теперь она
показалась гадкой шуткой, не больше, но и не меньше. Тут ожил и заговорил
внутренний голос. Почему бы тебе снова не сесть на велосипед, Брайан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
э-э-э, - Преподобный Роуз уже читал, доведя голос до того полуистерического
визга, -который вызывал восхищение у его прихода. - Азартные игры,
вышеупомянутые в разделе 23 данного э-э-э. Свода, в ходе которых денежные
ставки считаются одним из условий, должны быть оценены как противозаконные.
- Он захлопнул книжицу и поднял глаза на Алана. Взгляд его метал громы и
молнии. - Должны быть оценены как э-э-э противозаконные! - завопил он
истошно.
Алан чуть было не воздел руки к небу и не взмолился в фанатическом
порыве: "Слава Господу нашему Иисусу!" - Когда желание прошло, он сказал:
- Я знаком с теми разделами Свода, которые связаны с азартными играми.
Преподобный Роуз. Я тщательно изучил их сразу же после вашего первого
визита и более того, показал Альберту Мартину, который занимается
законопроектами штата. Его мнение таково: учреждение Казино Найт не
противоречит содержанию указанных разделов. - Он помолчал и добавил: -
Должен вам признаться, что таково и мое личное мнение.
-Безобразие! - прорычал Роуз. - Они намерены превратить обитель
Господа в притон, а вы утверждаете, что это законно!
- Точно так же законно, как лото, в которое играли в Монастыре Дочерей
Святой Изабеллы с 1931 года.
- Это не лото... э-э-э, тут речь идет о рулетке, азартная игра на
деньги. Это... - голос Преподобного Роуза задрожал. - Это - грех!
Алан снова вовремя перехватил свои руки, которые собирались изобразить
очередную птицу, и на этот раз крепко сцепил пальцы в замок.
- Я просил Альберта сделать письменный запрос Джиму Тирни,
Генеральному Прокурору Штата. Ответ был тот же. Мне очень жаль, Преподобный
Роуз. Я понимаю, что это вас оскорбляет. Меня, например, возмущает, когда
детишки катаются по улицам на роликовых досках, подвергая опасности себя и
окружающих, я бы с удовольствием наложил запрет на такое развлечение, - но
не в праве. Имея в виду демократическую основу нашего существования,
частенько приходится мириться с тем, что нам не по душе.
- Но ведь тут речь идет об азартных играх! - Не унимался Роуз, и в
голосе его слышался неподдельный ужас. - Игры на деньги! Как это может быть
законным, если в Своде ясно сказано...
- Дело в том, что они организуют это не как игру на деньги. Каждый
участник платит за вход. И взамен получает равноценную сумму для участия в
игре. А в конце разыгрываются призы... заметьте: не деньги, а призы.
Кондиционер, микроволновая печь, фарфоровый сервиз, и тому подобное. -
Неожиданно для себя он добавил: - Думаю, со входной платы будут даже
браться налоги.
- Грех, разврат, - как заведенный повторял Роуз. Краска сползла с его
лица. ноздри трепетали.
- Это вопрос морали, а не закона. - сказал Алан. - И так принято по
всей стране.
- Да, - торжественно произнес Роуз, поднимаясь и защищая грудь томом
Библии, как щитом. - Да, так принято у католиков. Католики жить не могут
без азартных игр. И я намерен положить этому конец, шеф э-э-э Пэнгборн. С
вашей помощью или без нее.
Алан тоже поднялся.
- Еще пару замечаний, Преподобный Роуз. Во-первых, шериф Пэнгборн, а
не шеф. И, во-вторых, я не могу вам указывать, какие именно проповеди
читать с кафедры, не могу и Отцу Брайаму советовать, чем именно заниматься
во вверенном ему храме, или запрещать то, что происходит в Монастыре
Дочерей Святой Изабеллы, во всяком случае до тех пор, пока все, что там
происходит, не ломает рамок закона - вот так. Но зато я могу предупредить
вас - будьте осмотрительны. Я имею право вас предупредить и предупреждаю -
будьте осмотрительны!
Роуз подозрительно сощурился.
- Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду то, что вы расстроены. Листовки, которые ваши люди
расклеивают по всему городу опасений не вызывают, письма в газету - тоже,
но старайтесь не переходить черту разумного. Мой вам совет - оставьте это
дело в покое.
- Когда Иисус увидел блудниц и менял в Храме, он не стал сверяться со
Сводом Законов, шериф Пэнгборн. Когда наш Господь увидел этих грешников в
доме Божьем, он не задумался переступать черту или нет. Наш Господь сделал
то, что считал единственно э-э-э верным.
- Да, - спокойно согласился Алан. - Но вы - не Он.
Роуз снова метнул в него взгляд, да такой испепеляющий, что Алан
поежился. Ого, подумал он, этот парень кажется совсем спятил.
- Всего доброго, шеф Пэнгборн, - холодно произнес Преподобный Роуз.
На этот раз Алан даже не стал его поправлять. Он лишь кивнул и
протянул руку, понимая, что она останется не пожатой. Роуз повернулся и
направился к выходу, по-прежнему прижимая Библию к груди.
- Пусть все будет как есть, правда, Преподобный Роуз? - крикнул ему
вслед Алан.
Не оглянувшись и не удостоив Алана ответным словом, Роуз вышел и с
такой силой хлопнул дверью, что стекла в окне задрожали. Алан снова
опустился в кресло и сжал ладонями виски.
Несколько минут спустя в дверь просунулась любопытная мордочка Шейлы
Брайам.
- Алан?
- Он ушел? - спросил шериф, не поднимая головы.
- Проповедник? Да. Вылетел со свистом как мартовский ветер.
- Элвис вышел из дома, - невнятно пробормотал Алан.
- Что?
- Ничего. - Он наконец поднял голову. - Мне срочно нужно принять что-
нибудь от головной боли. Лучше всего наркотик и покрепче. Загляни-ка в наш
шкафчик с вещественными доказательствами.
Шейла улыбнулась.
- Уже заглядывала. Пусто. Могу предложить лишь чашку крепкого кофе.
Он улыбнулся в ответ. Началась вторая половина дня, и она должна быть
лучше, чем первая. Должна быть.
- Идет, - согласился Алан.
- Вот и хорошо. - Шейла закрыла за собой дверь, и тогда Алан выпустил
на свободу свои руки. Вскоре по солнечной дорожке, на стене, к окну летела
целая стая черных дроздов.
7
По четвергам вторая половина дня в средней школе Касл Рок отводилась
под общественную работу. Как отличник Брайан Раск был от этой работы
освобожден вплоть до того времени, когда должны были начаться репетиции к
рождественскому спектаклю "Зимняя Сказка", поэтому он уходил в этот день
рано, что компенсировало его длинные вторники.
В этот четверг он вышел из дверей школы еще до того, как отзвенел
звонок на шестой урок. Кроме учебников и тетрадей в его рюкзаке лежал
свернутый плащ, который заставила с утра взять мама, и теперь он потешным
горбом топорщился у него на спине.
Он ехал на велосипеде, как только мог быстро, и сердце бешено
колотилось в груди. Ему предстояло сделать очень важное
ДЕЛО
Дело необходимое и при этом в некотором роде забавное. Он теперь точно
знал, какое именно. Его осенило, когда он ковыряла носу на уроке
математики.
Пока Брайан катил по Школьной улице, сползающей с Касл Хилл, солнце
впервые за этот день показалось из-за облаков. Он посмотрел налево и увидел
мальчика-тень на велосипеде-тень, торопящегося вслед за ним по влажному
асфальту.
Крути колеса, подруга-тень, подумал Брайан, если хочешь за мной
угнаться. Мне сегодня надо побывать во многих местах и переделать кучу дел.
Брайан проехал по торговому центру, даже не взглянув на Нужные Вещи,
останавливаясь лишь на мгновение на перекрестках, чтобы посмотреть направо-
налево и сразу же мчаться дальше. Подъехав к пересечению улиц Понд (на
которой он жил) и Форд, вместо того, чтобы поехать дальше по Понд к дому,
он свернул направо. На пересечении Форд и Уиллоу он повернул налево. Задние
дворы домов на этих улицах примыкали друг к другу, разделенные в
большинстве случаев деревянными оградами. Пит и Вильма Бржик жили на Уиллоу
Стрит. Здесь надо быть поосторожнее.
Но Брайан знал, как именно, так как по дороге все самым тщательным
образом обдумал, и план действий выстраивался легко и свободно, будто
всегда был заложен у него в голове вместе с самим мероприятием, которое ему
предстояло провести.
В доме Ержиков было тихо и на подъездной дороге пустынно, но это не
обязательно означает, что все так уж в порядке. Обычно Вильма в это время
работала в магазине Хемфилла на Маршруте 117, он это знал, так как видел ее
там за кассовым аппаратом в излюбленном шарфе, повязанном чалмой на голове,
но это не значит, что она обязательно там и теперь. Видавший виды маленький
"юго", на котором она ездила, мог благополучно стоять в гараже, которого
Брайану отсюда не видно.
Он подъехал по дороге к дому, спешился и поставил велосипед на опоры.
Сердце колотилось так, как будто собиралось выбраться на волю через уши и
горло. Не сердце, а какая-то ритм-группа. Он подошел к входной двери,
репетируя про себя фразу, которую скажет в том случае, если Вильма все же
окажется дома.
Здравствуйте, миссис Ержик, скажет он, я Брайан Раск из соседнего
квартала. Я учусь в Средней школе и мы вскоре собираемся распространять
подписку на журнал, чтобы на вырученные деньги приобрести новые костюмы
нашим оркестрантам. Вот я и опрашиваю людей, не желают ли они подписаться
на журнал. Если хотите, я приду позже, когда у меня на руках будут бланки.
Нам обещают премии, если много продадим.
Звучало вполне убедительно и тогда, когда он только составлял этот
монолог по дороге и теперь, но все равно Брайан нервничал. Он еще постоял
некоторое время на крыльце, прислушиваясь, не донесутся ли из дома какие-
нибудь звуки - радио, телевизор (если, конечно, Вильма смотрит что-нибудь
кроме "Санта Барбары", а до начала очередной серии еще добрых два часа),
пылесос, наконец. Ни звука, полная тишина. Но опять-таки, это означает не
больше, чем пустая подъездная дорога.
Брайан позвонил. Где-то в глубине дома он услышал слабое дивь-динь.
Он еще постоял, оглядываясь вокруг, не заметил ли его кто-нибудь из
соседей, но Уиллоу Стрит, казалось, вымерла: И еще перед домом Ержиков была
изгородь. И это прекрасно. Когда ты собираешься сделать
ДЕЛО
которое вряд ли одобрят люди - папа и мама, например, изгородь, - это
предмет первой необходимости.
Прошло не менее полминуты, но никто так и не открыл. Ну что ж, чем
дальше, тем лучше. И все же семь раз отмерь - один отрежь. Брайан позвонил
снова, нажав при этом кнопку дважды, и поэтому из чрева дома донеслось
динь-динь, динь-динь. Ни ответа, ни привета.
Тогда все. Все хорошо. Но, честно говоря, все было очень страшно и еще
более неловко.
Брайан еще раз на всякий случай оглянулся, довольно воровато, надо
сказать, и повел велосипед, так и не подняв опоры, в небольшое пространство
между домом и гаражом, которое весельчаки из Обшивки и Дверей Дика Перри в
Южном Париже называли ветродуем. Там он велосипед и оставил, а сам
направился на задний двор. Сердце забилось еще сильнее, чем прежде. Обычно,
когда он так нервничал, у него дрожал голос, и теперь Брайан молился в
душе, если Вильма окажется в саду, мало ли, может быть, цветы какие-нибудь
сажает, и ему придется завести свой вызубренный монолог насчет подписки на
журнал, чтобы голос дрожал не слишком явно. Если он будет блеять, Вильма
Ержик может с успехом заподозрить, что он врет. А эти подозрения могут
привести к таким последствиям, о которых даже думать не хотелось.
Завернув за угол, он остановился. Отсюда ему был виден задний двор, но
не весь. И вдруг вся эта затея перестала казаться забавной. Теперь она
показалась гадкой шуткой, не больше, но и не меньше. Тут ожил и заговорил
внутренний голос. Почему бы тебе снова не сесть на велосипед, Брайан?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33