- Советую определиться с новым завещанием. Ваше достояние - лакомый кусок для хищников.
- Спасибо за совет.
- А вам - благодарность за откровенность. Последний мой вопрос: Строев или Юрьев пытались или нет вас завербовать, давать задания, подписывать расписки о неразглашении и тому подобное?
- Нет. Но я была бы неискренна, если бы скрыла то, что на каком-то этапе у меня появились некоторые подозрения. Опекали они меня, как бы это сказать... всесторонне.
Генерал кивнул - такие ситуации были ему известны. Принцип: увяз коготок - всей птичке пропасть - всегда был очень действенным при "горячей" или "холодной" обработке приглянувшихся людей.
- Анастасия Игнатьевна, - сказал Павел Федорович. - Мы с вами кое-что прояснили... Я прошу вас дать согласие на то, чтобы вместо погибшего капитана за конторку сел... другой капитан. И чтобы вы приняли на работу в охрану офиса двух наших людей. Они будут работать посменно. Видите ли, если бы у вашего охранника было оружие, тот, второй, не ушел бы. А у наших людей оружие будет и они научены им пользоваться.
- Все так серьезно?
- Боюсь, что да.
- Товарищ генерал, я на все ваши вопросы ответила откровенно, как на исповеди. Я вправе просить вас ответить на мой единственный вопрос: Строев все ещё работает у вас или на вас?
Павел Федорович долго прикидывал что-то в уме, задумчиво рассматривал Настю, наконец, произнес словно бы нехотя:
- Что же, вы вправе это знать, раз Строев начал на вас охоту. Строев уволен из ФСБ, мы его ищем. Почему - наши дела. Мой вам совет - пусть поблизости от вас постоянно находится Кушкин. Он профессионал высокого класса. Мне жаль, что он не сработался со своим начальником, моим коллегой, и ушел от нас.
- Это ваши подробности, - сказала Настя. - А со Строевым вы меня утешили.
Она встала прямо против генерала и с нескрываемой злостью выпалила:
- Я этого гада удавлю!
- Не вздумайте заняться самосудом! - одернул Настю Павел Федорович.
- А у меня только один выход: найти его раньше, чем он прикончит меня! Он что-то надумал, подлец: шантаж, липовое завещание, фальшивое брачное свидетельство... Я нутром чую - затаился в засаде, но скоро прыгнет...
- У вас большое состояние? - спросил генерал. - Впрочем, не хотите не отвечайте.
- Очень большое, уважаемый Павел Федорович. - Десятки миллионов долларов, уточнять не буду. И ещё фирма "Африка" - золотое дно.
- Ради таких денег Строев пойдет на все...
Настя деловито осведомилась:
- Вам ведь безразлично, генерал, попадет ли он к вам живым, или где-нибудь в Европах просто сгинет, растворится, превратится в пыль?
Генерал пожал плечами:
- Если у меня будет что сообщить вам - сообщу. Разрешите откланяться?..
Очарованная Африкой
"Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги..." - мурлыкала тихонечко Настя.
Но под крылья самолета медленно наплывали, чтобы остаться за его бегущей по земле распластанной тенью, джунгли, голубые полоски речек и чашки озер. И было нестерпимо ярко и солнечно.
Под крылом самолета была Африка, а тень бежала за ним уже восьмой час кряду.
Настя удобно расположилась в салоне первого класса, рядом с нею заняла место Элеонора. Спецкору газеты Евгению Волнухину, которого Фофанов выделил для освещения визита Насти, она тоже распорядилась взять билет первого класса: хочешь что-то иметь - не скупись.
Никита расположился у перегородки, отделяющей отсек для привилегированных от остального самолета. Пистолет ему, к большому огорчению, пришлось сдать стюардессам под расписку. Они обещали его возвратить в аэропорту назначения, если, конечно, не возникнут проблемы с местными властями. Рядом с Никитой сидели два сотрудника посольства, похожие друг на друга, как близнецы - темная кожа, выпуклые ярко-красные губы, накачанность, которую не могли скрыть даже отлично сшитые пиджаки. Они сами выбрали себе места, и Никита одобрительно хмыкнул - втроем они наглухо перекрывали вход в салон первого класса. В Никите африканцы сразу признали "своего" и установили с ним деловой контакт.
Все время полета Настя от души отдыхала. Она прокручивала в памяти последние часы перед вылетом. Вот Кушкин сообщает:
- Я отвез майору Уланову то, что ты просила... И подбросил его до Москвы... Он вышел у станции метро "Аэропорт"... Сказал: "Передай мою благодарность Анастасии Игнатьевне. Она настоящий человек и классная женщина... Когда я развяжу себе руки и совесть, я её сам найду... Тон у Кушкина был немного меланхоличный.
- Ты знаешь, что он задумал?
- Иногда все знать... нецелесообразно.
Но Кушкин явно все знал.
- Хватит об этом! - резко сказала себе Настя. Она боялась, что расплачется, ибо исчез мужчина, который неожиданно стал для нее, как говорили в старину, ясным светом в окошке.
Михаил Иванович её понял и принялся деловито докладывать:
- Пятьсот альбомов "Африки" сданы в багаж. Там же подарок для президента, подарки для четырех женщин, сувениры по меньшей мере для трех десятков человек - мужчин и женщин, на разные вкусы. Все бирки - у Элеоноры Леопольдовны. Кажется, ничего не забыли... Вот ещё что... В одной из сумок - Элеонора знает в какой - твой личный НЗ. Коньяк, водка, закуска по-русски. На тот случай, если втихомолку захочешь расслабиться.
- Спасибо, Михаил Иванович. - Настя была искренне тронута его заботой.
"Говорит командир корабля... Наш самолет через тридцать минут совершит посадку... Просьба к вам, леди и джентльмены, воздержаться от курения и пристегнуть привязные ремни. Надеюсь, вы совершили приятный полет и мы вновь увидим вас на борту лайнеров нашей компании".
Командир говорил на безупречном английском. На таком же английском бригадир бортпроводников сообщила, что пассажиров ожидает хорошая погода, температура плюс тридцать по Цельсию, влажность и атмосферное давление в норме.
Элеонора внимательно слушала объявления и глаза её блестели от восторга - она впервые летела международным рейсом.
Стюардесса заботливо проверила, правильно ли пристегнуты у Насти ремни и тихо сказала: "Земля постоянно запрашивала наш борт о вашем самочувствии. Командир корабля получил указание садиться на правительственную полосу..." И вдруг у этой девчонки, прошедшей суровую муштру прежде, чем попасть на международные авиалинии, непроизвольно вырвалось: "Ни хрена себе..." Она тут же зажала рот ладошкой: "Ой!" и смущенно извинилась. "Все в порядке", успокоила её Настя. Стюардесса торопливо объясняла:
- Командир выйдет на трап вместе с вами, пожмите ему руку и поблагодарите. Для нас это очень важно... Земля сообщила, что вас встречают супруга президента и наш посол... А мы хотим и впредь летать по этой линии.
- Все сделаю, девочка, - успокоила краснеющую и бледнеющую стюардессу Настя.
- Надеюсь, вы обратно полетите с нами... Извините, я должна успеть отдать вашему телохранителю оружие. А на земле пусть он с ним сам разбирается.
Из кабины экипажа она вынесла на подносе, как носила рюмки с коньяком и чашки кофе, пистолет. Настя краем глаза видела, как стюардесса остановилась перед Никитой. Ее телохранитель невозмутимо взял с подноса пистолет, сунул в кобуру под пиджак и попробовал, легко ли он выхватывается. Два африканца, сидевшие от него в креслах через проход, с профессиональным интересом наблюдали за его манипуляциями. Потом один из них протянул Никите сложенный вдвое лист плотной бумаги и сказал по-английски: "Разрешение на твое оружие. Проставишь марку и номер". "Я понял, - тоже на довольно правильном английском ответил Никита. - Спасибо, коллега".
"Все предусмотрели, черти чернокожие, - весело подумала Настя. - А этот, тоже мне конспиратор хренов, даже не обмолвился, что знает английский".
Ее охватило радостное возбуждение. Лайнер, гася скорость, покатился, постукивая на стыках, по бетону посадочной полосы. "Совсем как электричка по рельсам", - подумала Настя, извлекая из сумочки Знак Кобры. Она бережно повесила его на шею. Элеонора широко распахнула глаза:
- Золото?
- Дурища, - насмешливо ответила ей Настя. - Этому Знаку цены нет.
Лайнер ещё отфыркивался от полета, когда один из членов экипажа стал поворачивать массивные запоры двери, и она уехала в сторону. В светлый прямоугольник стало видно, как к лайнеру тут же пришвартовался трап.
- Вы разрешите вас сопровождать? - возле Насти остановился командир корабля в полной парадной форме.
- Буду благодарна.
Они вышли на площадку трапа, Настя протянула руку командиру и, очень приветливо улыбаясь, произнесла: "Спасибо, командир". И повторила по-английски: "Спасибо, командир. Полет прошел чудесно".
Командир пожал протянутую руку, бросил ладонь к фуражке. Настя ступила на ступеньку укрытого ковровой дорожкой трапа и бросила первый взгляд на новый, незнакомый мир. Она увидела, что две шеренги солдат в зеленых беретах и с автоматами образовали живой коридор. Солдаты были высокими, мощными, стояли красиво, картинно, с неподвижными лицами, но совсем не смотрелись грозно. Их командир заметил Знак Кобры у почетной гостьи, тут же вскинул руку со сжатым кулаком и что-то гортанно выкрикнул. И его солдаты тоже вскинули кулаки и лужеными глотками повторили его слова так, что эхо покатилось по взлетным полосам и выскочило за пределы аэропорта, к близкому городу. Позже Насте сказали, что её встречала президентская гвардия, а их командир, увидев на Насте Знак Кобры, несказанно удивился и заорал не по уставу: "Приказывай, Достойная!" Президенту доложили об этом нарушении протокола встречи, но он не только не рассердился, а наградил бравого офицера за верность традициям и Знаку Кобры.
Еще Настя увидела, как по живому коридору из гвардейцев ей навстречу несется легкая, почти воздушная Клэр Диоп, первая леди этой страны, а за нею торопливо вышагивает явно русский мужик, уже испарившийся под палящим солнцем в строгом официальном костюме. "Наш посол", - догадалась Настя.
"Здравствуй, старшая сестра! Приветствую тебя, Достойная!" выкрикивала радостная, возбужденная Клэр. Она первой обняла Настю и на мгновение прижалась к ней. Две симпатичные темнокожие девчушки пытались вручить гостье цветы, но её руки были заняты.
"Свита" Насти скромно держалась на почтительных трех-четырех шагах у неё за спиной. Изумленная Эля бормотала про себя: "Откуда у Анастасии черная сестренка?" Никита невозмутимо созерцал встречу двух женщин: его хозяйке здесь явно ничего не угрожало, а все остальное было ему до лампочки. Евгений Волнухин напоминал гончую в стойке и впитывал информацию. Два африканца, прилетевшие вместе с Настей, очевидно, считали, что они пока не передали свой "объект" с рук на руки, и, застыв неподвижно за спиной у Насти, настороженно вращали глазами - они лучше других знали, что парадные шеренги гвардейцев не очень надежная защита от террористов.
Посол терпеливо дождался кратковременной паузы в объятиях, поцелуях и возгласах двух очень красивых - белой и шоколадной - женщин, чтобы произнести заранее заготовленную фразу: "От имени посольства Российской Федерации приветствую вас, уважаемая госпожа Демьянова". Посол был растерян. Он неохотно ехал в аэропорт встречать некую Демьянову-Соболеву, как велели ему шифровкой из МИДа, решив, что это просто пассия какого-нибудь высокопоставленного чиновника. "Пожму ручку даме и слиняю", решил он. И вдруг увидел, какой "разворот" стала принимать встреча с прибытием супруги президента. Он еле пробился к первой леди - "секьюрити", окружавшие её плотным кольцом, ничего не желали понимать, на них не действовали никакие доводы. И сейчас между дамами шел несколько возбужденный диалог, который не вписывался ни в какие рамки.
- Наш господин и муж оказал мне очень высокую честь: поручил встретить и приветствовать тебя, старшая сестра, - возбужденно тараторила Клэр Диоп.
- Благодарю тебя, сестра, - отвечала ей госпожа Демьянова, - я надеюсь, он здоров и у него все в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68