Настя без хлопот поступила в Университет Патриса Лумумбы, "лумумбарий", и быстро в нем освоилась. Училась она неплохо и строго следовала наставлениям Алексея: не особенно активничала в общественных делах, но и не отказывалась от поручений, со всеми была приветлива, одалживала у сокурсников червонец-другой до стипендии и сама кому-то одалживала. Вначале парни пытались завалить её на койку, как других девчонок, но Настя в последний момент ускользала и вскоре все пришли к выводу, что она фригидна и её секс не интересует. Настя поддерживала это впечатление, рассказав "по секрету" однокурснице, что от этого, кроме дикой боли, ничего не испытывает. Она добавила ещё парочку чисто женских подробностей, от которых однокурсница незаметно поморщилась. Все это подруга "по секрету" рассказала другим девицам, те - своим парням, и Настю оставили в покое.
Как-то её пригласил к себе кадровик, тот самый, которому она сдавала документы, когда поступала в университет. В этом не было ничего особенного, ибо кадровик был куратором её курса по линии парткома. Он по-отечески доброжелательно расспрашивал об учебе, о том, как она "вписалась" в студенческий коллектив. Незаметно разговор перешел на настроения среди студентов, и она, не почуяв западни, все подробно выложила: и кто чем занимается, и какие идут разговоры, и кто чем недоволен. Особенно его интересовали студенты из Африки, которых в Настиной группе было человек десять. Отношение к ним было сложным: с одной стороны "советским" внушали, что дружбу с африканцами надо крепить, а с другой - об этом догадывались и шептались - каждый случай "неформального" общения брался на заметку. Ведь отчислили же из университета без объяснения причин студентку, которая стала часто появляться вместе с одним африканцем. Девушка была дурой, она в ответ на дотошные расспросы подружек, что да как, однажды пожала плечами и с казала: "Да ничего особенного, слухи сильно преувеличены. Но деньжата у него водятся". Вывод из этой откровенности можно было сделать лишь один, его сделали где-то там, в административных недрах, и девицу отчислили.
Африканцы учились по ускоренной программе. Дважды в неделю они вообще не приходили на лекции, у них был какой-то свой "спецкурс", о котором никто ничего не знал. Считалось, что в эти дни они усиленно учат русский язык и знакомятся с культурными ценностями.
Кадровик после этой первой беседы сказал Насте, что он ею доволен и теперь они будут встречаться регулярно - она как молодая советская патриотка просто обязана помогать "им" в трудной работе по укреплению дружбы между нашей страной и Африкой.
Насте совсем не хотелось ни помогать "им", ни быть молодой советской патриоткой, но она понимала, что это - часть её долга за поступление в престижный университет. Она опасалась, что с неё потребуют большего.
Прошло несколько месяцев, прежде чем ей позвонил Олег. Это было так неожиданно, что Настя тут же забыла про все свои обиды и встречу с ним ждала, как первое свидание. Значит, остались в сердечке искорки от любви. Он принес с собою в пресс-кейсе что выпить и чем закусить. Они устроили почти семейный ужин. Настя волновалась, краснела и бледнела и уже твердо решила сказать ему, чтобы не рассчитывал на ночь с нею. Но Олег даже спросил её, просто сказал, хорошо выпив: "А теперь пора и баиньки". И Настя послушно расстелила постель.
Позже он мимоходом поинтересовался:
- Неужели у тебя за это время никого не было?
- А ты разве не почувствовал? - изумилась Настя. - Хотя я и была уверена, что ты меня предал...
Олег остановил её поцелуем:
- Я виноват, что немного подзабросил тебя и толком ничего не объяснил... Теперь будем встречаться чаще, у меня все образовалось и я снова крепко стою на ногах.
Уходя он беглым взглядом окинул обстановку её квартирки - довольно скудную.
- На стипендию трудно жить, - поняла его взгляд Настя.
- Проблема решаемая, - сказал Олег. - Попрошу Алексея зачислить тебя референтом. Он заместитель главного редактора, ему положен... референт.
- А как же с учебой? - загрустила Настя. Университет бросать ей не хотелось, диплом в любом случае нужен.
- Постараешься совмещать. Обязанности у тебя будут простые: приходить в редакцию два-три раза в неделю на пару-тройку часов, разбирать почту шефа, то бишь Алексея, подшивать в папки вырезки. Ну, он тебе все объяснит... И постарайся стать своей среди молодых журналисток редакции. Когда опубликуешь несколько заметок, тебя переведут в отдел новостей...
- Все продумано-схвачено? - спросила Настя. На неё накатывало паршивое настроение. Ей стало грустно. За неё решали другие, крепло уже давно возникшее ощущение, что она куколка-марионетка в чужих руках. О, нет-нет, решалось вроде бы все правильно, ей на пользу, вот только её мнение редко спрашивали, да и не имело оно никакого значения.
В детстве она вместе с мамой побывала у её родных в степной деревне. Был необычно жаркий и пыльный сентябрь, по степи гуляли ветры. Они срывали с подсохших стеблей перекати-поле, такие круглые, колючие, пожелтевшие уже шары, и гнали-катили их по бескрайнему простору. Шары пытались зацепиться за редкие кустики, за кочки, но ветер набрасывался на них очередным порывом и гнал дальше...
Настя подумала, что она тоже "перекати-поле", гонит её ветер по жизни неизвестно куда. И зацепиться ей не за кого. Она опасалась, что стала игрушкой в руках и Олега, и Алексея, с которыми её связывали странные отношения. Кто она Олегу? Любовница? Скорее всего да, и не надо обольщаться, придумывать красивые сказки. Сколько уже длится их "связь", как говаривали в старину, а она ни разу даже не услышала такого простого и желанного слова "люблю". А Алексей? Слава Богу, неожиданная бурная ночь на его даче оказалась просто эпизодом, ни Алексей, ни она о нем не вспоминали. Возможно, у Алексея и возникало желание повторить, однако откуда-то из неизвестности вынырнул Олег и вернул себе "добычу" - её, Настю.
- Значит, Алексей меня обманывал, когда говорил, что ты исчез надолго и перепоручил меня его "заботам"? - спросила Олега в первую же встречу Настя.
- Нет, - Олег отрицательно покачал головой. - Так предполагалось. Понимаешь, Настенька, есть люди, которые выполняют мои распоряжения, но и я обязан подчиняться своим руководителям. Придет время и ты поймешь, что к чему.
Она часто это слышала: "ты не поймешь", "пока тебе не нужно это знать", "всему свое время". Такие фразы обижали ибо за ними Настя интуитивно чувствовала какую-то тайну и ей не хотят её приоткрыть. Она чувствовала себя щенком, которого бросили в воду и с берега приказывают: "Плыви туда", "барахтайся сильнее"...
Объяснение Олега: он приказывает и ему приказывают, Настю устроило когда позвонил после длительного молчания, она поняла, что её чувства к нему, "подлецу", не ушли, она готова простить, лишь бы не исчезал больше. И простила... Все возвратилось на круги своя: редкие встречи,п очти семейные ужины у неё на квартире, после них - обязательная постель. Ее удивляло, что Олег оставался у неё на всю ночь и не торопился домой, к жене.
Однажды Настя набралась храбрости:
- А твоя жена...
- Не надо об этом! - резко оборвал её Олег.
Не надо, так не надо.
Олег спросил ее:
- Как у тебя с деньгами?
- Никак, - весело сообщила Настя. - У меня их просто нет. Того, что платят в редакции, хватает на две недели. Я ведь всего лишь референт на договоре.
- Скажу Алексею, чтобы увеличил тебе зарплату, пусть не жмотничает. Возьми...
Он протянул пачку денег.
- Это для наших встреч. Мои вкусы ты знаешь.
"Слава Богу, думает обо мне", - возликовала в душе Настя.
Когда деньги кончились, она сказала ему об этом, он дал ей снова.
И Настя в назначенные вечера, накрыв стол, ждала его без особого волнения - "программа" была известна заранее, да и привыкла. Но в постели была нежной и страстной, понимая, что именно этого он от неё ждет. И как бы ни устала днем, всегда старалась быть в форме. Первая влюбленность прошла, и близость с Олегом теперь была привычной, не вызывающей душевного трепета. Иногда она не без печали думала, что именно так складываются интимные отношения у супругов, когда с них схлынет сексуальная горячка. Но она-то замужем не была...
Олег как-то сказал ей:
- Очень ценю тебя за то, что ты постоянно находишься в боевой форме. Он улыбался, а она привычно чмокнула его в щеку.
Но иногда Олег говорил ей довольно странные вещи. Однажды, после двух рюмок, он обратился к Насте на английском. Она почти ничего не поняла, хотя учила английский в школе и в "лумумбарии". Олег резко сказал:
- С завтрашнего дня ты каждый день будешь учить английский. Два часа, не меньше! Извольте, мисс, через полгода изъясняться, через год - говорить свободно на английском.
- Я не смогу, - жалобно пролепетала Настя.
- Еще как сможешь! Весь цивилизованный мир говорит на английском, а она, видите ли, не сумеет! И практикуйся в разговорном. К тебе, кажется, проявляет интерес твой однокурсник Бираго Диоп? Вот и разговаривай с ним почаще - он в совершенстве знает английский.
- Ты что, меня негру в постель подсовываешь? - возмутилась Настя. Она даже не подумала вначале, откуда Олегу известны такие подробности её студенческой жизни. Это потом, когда кое-что прояснилось, она сообразила, что, очевидно, её "пасли" - постоянно и ненавязчиво. А Бираго, действительно, проявлял к ней повышенное внимание на чисто студенческий манер - занимал место в столовке, покупал билеты в кино, на студенческих "вечерах дружбы" приглашал танцевать.
Олег раздраженно бросил:
- Он не негр, а африканец, запомни это. Как пойми и то, что языковой практикой совсем не обязательно заниматься в постели. И имей в виду, когда ты мыслишь так... односторонне, ты становишься неинтересной.
В его словах таилась скрытая угроза.
А однажды он мимоходом поинтересовался:
- У тебя родственники за границей обитают?
- Нет, - не задумываясь, зачем ему это знать, ответила Настя.
- Подумай...
Она подумала и вспомнила о маминой сестре в Канаде.
Но откуда Олегу могло быть известно об этом? Настя никому ничего не рассказывала, а уж мама - тем более. Странно все это...
- Вижу, припомнила, - сказал Олег. - Вот теперь рассказывай, что знаешь.
Она добросовестно все изложила, тем более, что известно ей было немногое.
- Попроси маму не медля написать письмо своей сестре, - тоном, не терпящим возражений, распорядился Олег.
- Но...
- Никаких "но". Сейчас такие времена, когда можно не опасаться, что узнают о родственниках за рубежом. И путь мама напишет в письме о тебе. Что-нибудь родственное, сентиментальное. Тете будет приятно. Кстати, она богата, миллионерша.
- Откуда ты знаешь?
- Слухами земля полнится, - отшутился Олег.
Прошло какое-то время, и Олег попросил у неё паспорт и свидетельство о рождении.
- Ни о чем не думай и не беспокойся. Просто бестолковый управляющий делами горкома не до конца все оформил с твоей квартиркой... Так, остались некоторые формальности. Через несколько дней документы верну.
Настя давно уже убедилась, что Олег ничего не делает и не говорит просто так. У неё даже мелькнула шальная мысль: может, он хочет жениться на ней? Но это было так нереально, что надежда сверкнула искоркой и исчезла, растворилась. Да и зачем бы было ему жениться? Все, что хотел от неё имел.
Документы Олег вернул, она положила их в шкатулку с другими "бумагами" и тут же забыла о том, что они ему зачем-то понадобились.
Работа референтом у Алексея оказалась непыльной. Настя быстро освоила несложные обязанности, подружилась со сменными секретарями Алексея - Ириной и Анной. Девушки сидели в приемной Алексея, работали через день и к приходу Насти готовили все необходимые документы, вырезки, письма. Насте отвели небольшой кабинет рядом с кабинетом шефа, с помощью Ирины и Анны она навела в нем относительный уют, обзавелась папками, ножницами, скотчем, скрепками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68