– Вы видели горе на его лице.
– Видел. Убийцы испытывают горе, как и все остальные.
– К кому он мог ее ревновать?
– Я могу назвать кое-кого. Во-первых, Акисту. Он был давним поклонником Энн Майер и приезжал на озеро в субботу вечером. Это может объяснить происшедшее с Акистой. А также власть Керригана над Черчем и смерть Керригана.
– Вы отлично знаете, что Черч не убивал Керригана.
– Кто-то мог оказать ему такую услугу. Под его началом достаточно вооруженных людей.
– Нет! – резко воскликнул Уэстмор; его голос походил на крик боли. – Я не могу поверить, что Брэнд способен убить человека.
– Спросите его сами. Если в нем хоть что-то осталось от честного копа, он скажет вам правду. Возможно, вы даже окажете ему услугу. Черч ведь носит в себе адский огонь. Дайте ему шанс выплеснуть его наружу, покуда он не сгорел дотла.
– Вы уверены в его виновности, – тихо произнес Уэстмор, – а я нет.
Но он казался раздираемым противоречивыми чувствами. Искусственный свет, отражаемый светло-зелеными стенами больницы, придавал его лицу мертвенную бледность.
Внезапно в коридоре стало светлее. Обернувшись, я увидел лицо врача, который не смог спасти Акисту. Он бесшумно открыл дверь отделения неотложной помощи.
– Можете забрать его, мистер Уэстмор. Дырки мы ему законопатили. Или хотите допросить его здесь?
– Нет. Отправляйте его. – Уэстмор говорил так, будто был сердит на весь мир.
В дверях появился Боузи. Единственный глаз, видимый между бинтами, алчно блеснул в сторону выхода. Охранник положил руку на кобуру. Боузи заметил этот жест и угрюмо сгорбился.
Уэстмор возглавлял процессию в морг, а я ее замыкал.
Глава 29
Трелор выкатил на тележках один за другим трупы из-за стеклянных дверей и открыл их лица: бледное и вытянувшееся у Акисты, отечное и невозмутимое у Керригана и успевшее состариться в смерти у Энн Майер.
– Неплохие трупы, – заметил доктор. – Органы у всех в отличном состоянии. Жаль, что им пришлось умереть.
Он с мягким укором посмотрел на Боузи.
– Чего ради вы меня сюда привели? – осведомился тот.
– Чтобы освежить вашу память, – ответил Уэстмор. – Назовите ваши имя и возраст.
– Леонард Боузи. Двадцать один год. Адреса и определенных занятий не имеет. Особых надежд тоже...
– Когда вы в последний раз видели этого человека, Доналда Керригана?
– В ночь с четверга на пятницу после полуночи.
– Где? В его мотеле?
– Нет, в придорожном ресторане неподалеку. Не помню названия.
– «Стейкбургер», – подсказал я. – Я был свидетелем встречи.
– Вас мы выслушаем позже. – Уэстмор снова обратился к Боузи: – Что произошло во время этой встречи?
– Я не обязан отвечать. Это самообвинение.
Уэстмор мрачно улыбнулся.
– Пакет с деньгами перешел из рук в руки?
– Допустим.
– Что вы сделали потом?
– Уехал.
– От чего вы бежали?
– Ни от чего. Просто поехал прокатиться. Мне нравится водить машину ночью.
– Но прежде чем отправиться в ночную поездку, вы застрелили Керригана в голову из револьвера 38-го калибра?
– Нет.
– Где ваше оружие?
– Нет у меня оружия. Его ношение противозаконно.
– А вы никогда не делаете ничего противозаконного?
– Стараюсь не делать. Правда, иногда у меня не получается.
Уэстмор тяжело вздохнул:
– А как же грузовик, который вы украли? Банк, который вы ограбили в Портленде? Тогда у вас тоже не получилось?
– Я никогда не был в Портленде. Вы имеете в виду Портленд в штате Мэн?
– Я имею в виду Портленд в штате Орегон.
– А разве в Орегоне есть Портленд?
Уэстмор склонился вперед. При ярком свете его профиль казался вырезанным из листового железа.
– Вы говорите слишком нагло для уголовника, у которого на руках кровь трех человек.
– Я не убивал никого из них.
– В самом деле? Взгляните на них хорошенько, Леонард. – Уэстмор повернулся к охраннику. – Подведите его ближе.
Охранник подтолкнул Боузи к изголовью тележки Акисты. Его лицо даже в смерти казалось одержимо страстным желанием.
– Никогда не видел его раньше.
– Как могли вы застрелить человека и украсть его грузовик, не видя его?
– Я не стрелял в него. И грузовик не крал – это не называется кражей. Грузовик просто стоял на шоссе, и в нем никого не было. Люди не должны оставлять на шоссе грузовики с включенным мотором.
– Понятно. Это был один из случаев, когда у вас не получилось. Убийство Акисты из той же серии? Тоже не получилось?
– Я не убивал его.
– Вы не вытаскивали револьвер, не целились ему в сердце, не спускали курок и не наносили ему смертельную рану?
– У меня и револьвера-то нет.
Допрос продолжался целый час. Это напоминало мне схватку между молодым новичком и опытным боксером. Под ударами слов Уэстмора Боузи начал изнемогать. Вскоре в нем не осталось ничего, кроме страха и тупого упрямства. Голос сделался хриплым, а на бинтах, скрывающих лицо, проступили красноватые пятна.
Я потел вместе с ним, пытаясь представить себе его жизнь. В юности я тоже катался на краденых машинах и участвовал в потасовках вместе с шайками таких же подростков в бесконечных лабиринтах Лос-Анджелеса. До определенного момента моя жизнь была такой же, как у Боузи. Потом пахнущий виски детектив в штатском застукал меня, когда я стащил аккумулятор со склада Сирза Роубека в Лонг-Бич. Он не забрал меня, а только подробно объяснил, куда это может привести. Я долгие годы его ненавидел – и больше ни разу не воровал.
Но я хорошо помнил, каково быть вором. Сначала чувствуешь себя живущим в комнате без окон, а потом – в комнате без стен. В конце концов сердце коченеет от холода, не оставляя никакой надежды – только злобу в голове и страх в кишках. Боузи отличался от меня тем, что ему не вовремя попался пропахший алкоголем полицейский сержант.
У меня была еще одна причина отождествлять себя с Боузи. Уэстмор использовал его, как моего «мальчика для порки», пытаясь выжать из него ответы, доказывающие, что я не прав. Но в этом он не преуспел.
Глава 30
Я был рад, когда нас прервали. Капитан Дейнло открыл дверь и вызвал Уэстмора. Когда он вышел, в комнате наступила тишина – четверо живых были так же безмолвны, как трое мертвых.
– Ты шагаешь прямиком в газовую камеру, Леонард, – заговорил я. – Если ты не прекратишь отпираться, другого шанса может не представиться, и ты будешь вдыхать цианид, прежде чем успеешь опомниться.
– Они не могут осудить невиновного.
– Разве ты невиновный? Ты украл грузовик, и мы это отлично знаем. Это делает тебя соучастником убийства водителя, даже если ты и не стрелял в него. У тебя один выход – честно обо всем рассказать.
Он задумался.
– Что вы хотите, чтобы я сказал?
– Правду. Как это произошло?
Он мотнул головой в мелодраматическом отчаянии.
– Вы все равно мне не поверите. Какой смысл рассказывать, что я видел?
– И все-таки попробуй рассказать.
– Вы назовете меня лгуном. Я ждал грузовик на шоссе. Керриган сказал, что он должен проехать около шести. Он действительно промчался мимо в это время и остановился примерно в полумиле. Мне пришлось бежать за ним со всех ног.
– Что его остановило?
– Там была машина – зеленый седан «шевроле». Потом «шевроле» уехал, и больше я ничего не видел.
– Но ты видел, как «шевроле» отъехал от грузовика?
– Да. Я все еще не добежал до них.
– И Акиста – водитель грузовика – сидел в «шевроле»?
– Да, на переднем сиденье.
– Он вел машину?
– Нет.
– А кто?
– Вы мне не поверите. Я понимаю, что это выглядит нелепо.
– И все-таки скажи.
Боузи поднял руку и указал на тележку, где лежала Энн Майер.
– По-моему, это была она.
– Ты видел, как эта женщина увезла Акисту от грузовика в четверг?
– Я же говорил, что вы мне не поверите.
Трелор мрачно покачал головой:
– Вам придется придумать что-нибудь получше. Эта женщина мертва уже неделю.
– Ты сам видел ее труп в ночь с понедельника на вторник, – напомнил я.
Боузи пронзительно затараторил:
– Что толку доказывать? Вы не верите, когда я говорю правду. Вы шайка ублюдков! Вы все заодно с шерифом – пытаетесь мною прикрыться! Давайте запихивайте меня в газовую камеру! Я не боюсь умереть! Меня тошнит, когда я дышу с вами одним воздухом!
Охранник ударил его по лицу.
– Потише, парень. Ты чересчур разорался.
Я встал между ними.
– Что там насчет шерифа?
– Он был на перевале, когда я вел грузовик. Сидел в своем чертовом «меркьюри» и притворился, будто не видит меня. Даже голову не повернул, когда я проезжал мимо. Теперь я понимаю, он сделал это нарочно, чтобы мне пришили убийство.
– Никто тебе ничего не пришьет, если ты говоришь правду.
– Да ну? Вы все у него на поводке.
– Только не я. И мне приходилось перерезать поводки и покрепче.
– Ради кого? Ради таких, как я?
Это был трудный вопрос.
Дейнло заглянул в комнату.
– Что у вас тут за шум?
– Ничего особенного. Уэстмор здесь?
– Он ушел.
– Ушел?
– Да, по делам.
Я шагнул в коридор.
– Нашел время уйти.
– У него была причина. Майер ждет его в здании суда. – Он с довольным видом засунул за пояс большие пальцы. – Я только что арестовал Майера.
– По какому обвинению?
– В убийстве. Вчера вечером я пришел к Майеру домой и попросил разрешения пошарить там. Я притворился, что ищу следы его дочери. Он не возражал. Вероятно, не знал, что можно сделать со старыми пулями. Их было полным-полно в его подвальном тире. Я выковырял их из досок, куда он приколол мишени. Большинство были настолько расплющены, что толку от них никакого. Но несколько пуль сохранились достаточно хорошо для обследования под микроскопом. Я только недавно закончил с ними возиться. Некоторые были выпущены из револьвера 38-го калибра. А одна так хорошо сохранилась, что я смог сравнить ее с пулями, извлеченными из жертв. Они выпущены из одного и того же оружия – в том числе та, которая убила Энн Майер.
– Вы уверены?
– Могу доказать это в суде. Потом я покажу вам увеличенные микроснимки. Я могу это доказать, даже если мы никогда не найдем оружие. У Майера был револьвер 38-го калибра, зарегистрированный на его имя. Я спросил о нем, когда арестовал его. Он сказал, что у него револьвера нет, и наплел мне какую-то небылицу.
– Какую?
– Сказал, что прошлой осенью одолжил его дочери и так и не получил назад. Врет, конечно.
– Вчера я тоже так думал. Но теперь я в этом не уверен.
– Не сомневайтесь – врет. У него нет выхода. Он не имеет алиби ни на одно из убийств. В воскресенье, когда прикончили Энни, старик весь день был один и запросто мог съездить на озеро. Майер заявляет, что его алиби на четверг может подтвердить старшая дочь. Но она была у него дома с пяти вечера, а он вернулся только после семи. Он сам это признает – говорит, что ездил прокатиться после работы. На время убийства Керригана у него тоже нет алиби.
– Но нет и мотива.
– Есть. Акиста и Керриган оба путались с Энни. – Его тонкий нос наморщился, словно учуяв худший запах, чем йодоформ. – А Майер сам едва не изнасиловал собственную дочь.
– Любопытно, – заметил я. – Вы рассказывали об этом шерифу?
Дейнло впервые выглядел смущенным.
– Я еще не видел его. Мне не хотелось вынуждать его арестовывать своего тестя. Я решил действовать через его голову и все сообщил Уэстмору.
– И Уэстмор с вами согласился?
– Конечно. А вы разве нет?
– Я хочу еще кое-что выяснить. Майер ездит на «линкольне», не так ли?
– Да. У него есть и другая машина – старый «шевроле», которым он пользуется для перевозок.
– Зеленый седан?
– Да. Я собираюсь заняться этими машинами. Наверняка одну из них видели вблизи места одного из преступлений.
– Могу избавить вас от лишних хлопот. Поговорите с заключенным в этой комнате. Спросите его о машине, в которой Акиста ехал в четверг.
Дейнло повернулся к двери. Я двинулся в другую сторону.
Глава 31
Хильда Черч открыла входную дверь и робко выглянула наружу. В стеганом хлопчатобумажном халате она походила на обычную молодую хозяйку дома в пригороде, которую оторвали от утренней уборки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28