Она была счастлива.
Али подняла голову. Дженьюэри сначала показалось, что она молится, но Али просто смотрела на лампы на потолке. Почти с поклонением. Дженьюэри это растрогало и одновременно опечалило. Али всегда любила солнце и свет. Все так просто – она его любит, и она от него отказалась. Ради чего? «Ради меня», – подумала Дженьюэри.
– Я помню этого сукина сына, – заявил какой-то командир.
В центре экрана худощавый военный отдавал приказы троим солдатам.
– Его зовут Уокер, – продолжал офицер. – Служил в ВВС. Летал на истребителях F-шестнадцать, потом подался в частный бизнес. У него как-то раз перебили в колониях толпу баптистов, а те, кто выжил, судились с ним за нарушение контракта. Потом он ненадолго попал в мое поле зрения. Я слышал, что «Гелиос» набирает здоровых ребят. Ну и нажили они себе геморрой.
Сэндвелл прокрутил запись снова, уже без комментариев.
Потом сказал:
– Уокер капсулу не подбрасывал, – и остановил кадр. – Вот кто это сделал.
Томас вздрогнул, чуть-чуть. Дженьюэри поняла, что он узнал и потрясен. Она вопросительно повернулась к Томасу – иезуит тоже смотрел ей в глаза. Потом отрицательно покачал головой. Ошибка. Сенатор повернулась к экрану, напрягая память. Но этого человека с изуродованным лицом она не помнила.
– Вы ошибаетесь, – спокойно заметил один из военных. Дженьюэри узнала голос.
– Майор Бранч? – спросил Сэндвелл. – Элиас?
Бранч поднялся и загородил часть экрана. Его фигура была крупной, корявой и какой-то первобытной.
– У вас неверная информация, генерал.
– Значит, вы его узнали?
Человек на экране был повернут в три четверти. На лице – татуировки, волосы обрезаны клочьями. Дженьюэри опять почувствовала волнение Томаса. Он стиснул зубы и перевел дыхание. Иезуит смотрел на экран.
– Вы его знаете? – шепотом спросила Дженьюэри.
Томас поднял палец: не сейчас!
– Вы ошибаетесь, – повторил Бранч.
– Это наша вина, – сказал генерал. – Мы его сами взяли. Армия предоставила ему убежище. Мы думали, он с нами. Но он, видимо, так и не перестал отделять себя от хейдлов, у которых был в плену. Все вы слышали о Стокгольмском синдроме.
Бранч усмехнулся, хотя перед ним стоял старший по званию.
– Вы говорите, что он теперь работает на дьявола?
– Я говорю, что он моральный отщепенец. Крокетт застрял посередине – не принадлежит ни к какому виду и враждует с обоими. Я смотрю на это именно так. Он убивает моих людей. И нацелился на всю субтерру.
– Вот кто, – выдохнула Дженьюэри. Теперь настала ее очередь испытать шок. – Томас, о нем писала Али перед тем, как выйти из Z-три. Разведчик «Гелиоса».
– Кто? – спросил Томас.
Дженьюэри напряглась, пытаясь извлечь из памяти имя.
– Айк Крокетт, – прошептала она. – Его отбили у хейдлов. Он был у них в плену.
Али писала, что надеется расспросить его, узнать о них, изучить их знания. «Во что же я ее втянула?!»
– Насколько я могу судить, – продолжал Сэндвелл, – Крокетт пытается затянуть петлю эпидемии на всей экваториальной субтерре. Одним сигналом он может вызвать цепную реакцию, которая истребит под землей все живое, будь то люди, хейдлы или что-то другое.
– У вас есть доказательства? – упрямо настаивал Бранч. – Покажите мне видео, где Айк размещает капсулы.
У Дженьюэри забилось сердце – он заступается! Значит, Бранч как-то связан с человеком на экране.
– У нас нет таких записей, – признал Сэндвелл. – Но мы проследили, откуда этот прион-девять. Его похитили из лаборатории химического оружия в Западной Виргинии. Похищение произошло в ту самую неделю, когда Крокетт прибыл в Вашингтон. Он должен был предстать перед трибуналом – его ждало увольнение с лишением прав, но он скрылся. И потом четыре из пяти капсул обнаруживаются в том самом коридоре, по которому он ведет экспедицию «Гелиоса».
– Но если произойдет заражение, Крокетт тоже погибнет, – заметил Бранч. – Это не Айк. Он не самоубийца. Это скажет всякий, кто его знает. Он слишком любит жизнь.
– Вот тут и есть наша зацепка, – ответил генерал. – Твой Айк сделал себе прививку.
Воцарилась тишина.
– Мы говорили с доктором, который проводил вакцинацию, – продолжал Сэндвелл. – Он помнит о прививке, и не удивительно. Против приона-девять вакцинировали всего одного человека.
Изображение лица на экране сменилось медицинским бланком. Сэндвелл подождал, пока все рассмотрят. В верхнем углу стояло имя и должность врача. А внизу – подпись пациента. Сэндвелл вслух прочел:
– Дуайт Д. Крокетт.
– Черт возьми! – проворчал кто-то.
Но Бранча было не переупрямить.
– Я не считаю это доказательством.
– Тебе нелегко, понимаю, – сказал ему Сэндвелл.
Люди неловко заворочались. Позже Дженьюэри узнала, что Айк многих из них тренировал, а некоторым спас жизнь.
– Этого предателя нужно найти непременно, – говорил Сэндвелл. – Он самый разыскиваемый преступник на земле.
Дженьюэри возвысила голос:
– Объясните, мне, пожалуйста. Единственный человек, имеющий иммунитет, – тот, кто расставляет капсулы?
– Верно, сенатор, – ответил генерал. – Но это ненадолго. Чтобы воспрепятствовать распространению приона, мы закрыли взрывами весь коридор Клиппертон – Галапагосы и эвакуируем всю субтерру в радиусе двухсот миль, включая Наску. Никто не вернется обратно, не получив прививки. И начнем мы с вас, господа. В соседней комнате вас ждет медперсонал. Сенатор, отец Томас, вас тоже прошу.
Прежде чем Дженьюэри успела отказаться, Томас кивнул. И посмотрел на нее:
– На всякий случай.
На экране опять была карта. Изображение увеличилось и сфокусировалось на каком-то подземном коридоре.
– Это предполагаемый путь экспедиции «Гелиоса», – сказал Сэндвелл. – Вероятно, догнать их мы не можем, и значит, придется перехватывать сбоку или спереди. Проблема в том, что нам известно, где они прошли, но неизвестно, куда направляются. «Гелиос» согласился предоставить информацию о запланированном курсе экспедиции. Следующие месяцы мы будем сотрудничать с их картографическим отделом, чтобы определить точное местонахождение. А пока мы сами продолжаем поиск. Мы намерены использовать все возможные ресурсы. Я хочу отправить боевые подразделения. Перекрыть все выходы. Мы его оттуда выкурим. Наставим ловушек. А когда найдем его, пристрелим. Немедленно. Так приказано сверху. Повторяю – сразу стрелять на поражение. Пока он нас не убил.
Сэндвелл вновь обратился к аудитории:
– А теперь хочу спросить: есть ли среди нас люди, которые чувствуют, что не справятся с таким заданием?
Он обращался только к одному человеку. Это поняли все и молча ждали его отказа. Но Бранч не отказался.
Новая Гвинея
В половине четвертого утра Бранча разбудил телефонный звонок. Он все равно не выспался. С того дня, как офицеры вернулись на военные базы и приступили к поискам, прошло два дня. Бранчу дали задание контролировать операцию из штаб-квартиры Южно-Тихоокеанского региона в Новой Гвинее. Это выглядело как благородный жест, но сделано было для того, чтобы его нейтрализовать. Командованию требовался опыт и интуиция Бранча, но убить Айка ему не доверили. И Бранч их не винил.
– Майор Бранч! – услышал он в трубке. – Говорит отец Томас.
После того брифинга Бранч постоянно ждал звонка от Дженьюэри. Обычно он держал связь с ней, а не с ее приятелем-иезуитом.
Бранч удивился, когда сенатор привезла Томаса на брифинг на антарктической базе, и теперь, услышав его голос, радости не испытал.
– Как вы меня нашли?
– Через Дженьюэри.
– Думаю, телефон – не лучший вариант, – намекнул Бранч.
Томас пропустил это мимо ушей:
– У меня есть информация о вашем солдате – Крокетте.
Бранч молча ждал.
– Кто-то нашего друга подставил.
«Нашего?» – удивился про себя Бранч.
– Я только что вернулся из поездки – разговаривал с врачом, проводившим вакцинацию.
Бранч слушал, сжимая трубку.
– Я показал ему фотографию мистера Крокетта.
Майор буквально вдавил трубку в ухо.
– Внешность у него, как вы, наверное, согласитесь, запоминающаяся. Но тот врач в жизни не видел Айка. Кто-то подделал подпись. Кто-то выдал себя за него.
Бранч ослабил хватку и спросил:
– Уокер? – Это была первая мысль.
– Нет, – ответил Томас. – Уокера я тоже показывал. И всех его солдат. Врач категорически утверждает, что никого из них не видел.
– Тогда – кто?
– Не знаю. Меня многое настораживает. Я пытаюсь достать фотографии всех членов экспедиции и показать врачу. Однако «Гелиос», мягко говоря, содействовать не желает. Более того, представитель «Гелиоса» заявил мне, что официально такой экспедиции не существует.
Бранч уселся на край койки. Сохранять спокойствие ему было нелегко. Что за игру ведет священник? Для чего изображает сыщика? Да еще звонит Бранчу среди ночи и заявляет, что Айк невиновен.
– У меня тоже нет фотографий.
– Мне пришла мысль использовать ту видеозапись, которую показывал Сэндвелл. Там много разных лиц.
Вот, значит, что ему понадобилось.
– И вы хотите, чтобы я ее достал.
– Вероятно, врач сможет опознать нужного человека.
– Тогда попросите Сэндвелла.
– Я просил. От него столько же пользы, сколько от корпорации. Честно говоря, мне кажется, он не совсем тот, за кого себя выдает.
– Я посмотрю, что можно сделать. – Бранч намеренно не сказал, что сам думает о теории Томаса.
– А есть ли хоть малейший шанс свернуть поиски Крокетта или хотя бы приостановить?
– Нет. Поисковые отряды уже укомплектованы. Каждый месяц вниз спускается следующий отряд. До результата.
– Тогда нам нужно поторапливаться. Перешлите видеозапись сенатору.
Повесив трубку, Бранч остался сидеть в темноте. Он чувствовал свой запах – запах пластика, запах своих сомнений. Тут от него нет пользы. Так и было задумано. Он должен спокойно сидеть наверху и ждать, пока другие все сделают. Но больше ждать нельзя.
Наверное, в том, чтобы добыть видеозапись, есть свой резон. Однако это мало что изменит. Даже если доктор ткнет пальцем в преступника, отменить решение Сэндвелла невозможно. Большинство отрядов уже за пределами радиосвязи. И с каждым часом они спускаются все дальше в глубину.
Бранч заставил себя встать. Хватит медлить. У него есть долг, долг перед собой. Перед Айком, который и понятия не имеет, что с ним намерены сделать.
Бранч отшвырнул форму. Для него расстаться с формой – все равно что содрать с себя кожу: снова не наденешь.
Странная штука – жизнь. Ему почти пятьдесят два, он провел в армии больше трех десятков лет. А то, что ему предстоит сделать, еще труднее. Его товарищи по службе, наверное, поймут и простят эту выходку. А может, подумают, что он просто рехнулся. Такова будет плата за свободу.
Раздетый, он подошел к зеркалу – темное пятно на темном стекле. Уродливое тело поблескивало, словно исковерканный опал. Бранч вдруг пожалел, что у него нет ни жены, ни детей. Некому оставить прощальное письмо или позвонить. Зато у него есть его нелепый спутник – разбитая статуя в зеркале.
Он с трудом натянул штатскую одежду и взял винтовку.
На следующее утро никто не стал докладывать наверх о самовольной отлучке Бранча. Правда, до генерала весть в конце концов дошла.
– Бранч состоит в заговоре с Крокеттом, – объявил Сэндвелл. – Они оба предатели. Застрелить их на месте.
16
Черный шелк
Река там внизу была жутко громадная.
Марк Твен. Приключения Гекльберри Финна
К западу от экватора
Воин преследовал врагов вдоль реки, покрывая огромные расстояния. Он узнал об очередном вторжении; на этот раз чужаки идут по древнему тракту и приближаются к последнему убежищу его сородичей. И ему предстоит проследить за ними и, возможно, уничтожить – ради своего народа.
Воин всегда сражался. Переносил лишения. Отказался от желаний. Презрел свое горе. Служа другим, он с радостью растоптал свое сердце.
Некоторые отказываются от мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Али подняла голову. Дженьюэри сначала показалось, что она молится, но Али просто смотрела на лампы на потолке. Почти с поклонением. Дженьюэри это растрогало и одновременно опечалило. Али всегда любила солнце и свет. Все так просто – она его любит, и она от него отказалась. Ради чего? «Ради меня», – подумала Дженьюэри.
– Я помню этого сукина сына, – заявил какой-то командир.
В центре экрана худощавый военный отдавал приказы троим солдатам.
– Его зовут Уокер, – продолжал офицер. – Служил в ВВС. Летал на истребителях F-шестнадцать, потом подался в частный бизнес. У него как-то раз перебили в колониях толпу баптистов, а те, кто выжил, судились с ним за нарушение контракта. Потом он ненадолго попал в мое поле зрения. Я слышал, что «Гелиос» набирает здоровых ребят. Ну и нажили они себе геморрой.
Сэндвелл прокрутил запись снова, уже без комментариев.
Потом сказал:
– Уокер капсулу не подбрасывал, – и остановил кадр. – Вот кто это сделал.
Томас вздрогнул, чуть-чуть. Дженьюэри поняла, что он узнал и потрясен. Она вопросительно повернулась к Томасу – иезуит тоже смотрел ей в глаза. Потом отрицательно покачал головой. Ошибка. Сенатор повернулась к экрану, напрягая память. Но этого человека с изуродованным лицом она не помнила.
– Вы ошибаетесь, – спокойно заметил один из военных. Дженьюэри узнала голос.
– Майор Бранч? – спросил Сэндвелл. – Элиас?
Бранч поднялся и загородил часть экрана. Его фигура была крупной, корявой и какой-то первобытной.
– У вас неверная информация, генерал.
– Значит, вы его узнали?
Человек на экране был повернут в три четверти. На лице – татуировки, волосы обрезаны клочьями. Дженьюэри опять почувствовала волнение Томаса. Он стиснул зубы и перевел дыхание. Иезуит смотрел на экран.
– Вы его знаете? – шепотом спросила Дженьюэри.
Томас поднял палец: не сейчас!
– Вы ошибаетесь, – повторил Бранч.
– Это наша вина, – сказал генерал. – Мы его сами взяли. Армия предоставила ему убежище. Мы думали, он с нами. Но он, видимо, так и не перестал отделять себя от хейдлов, у которых был в плену. Все вы слышали о Стокгольмском синдроме.
Бранч усмехнулся, хотя перед ним стоял старший по званию.
– Вы говорите, что он теперь работает на дьявола?
– Я говорю, что он моральный отщепенец. Крокетт застрял посередине – не принадлежит ни к какому виду и враждует с обоими. Я смотрю на это именно так. Он убивает моих людей. И нацелился на всю субтерру.
– Вот кто, – выдохнула Дженьюэри. Теперь настала ее очередь испытать шок. – Томас, о нем писала Али перед тем, как выйти из Z-три. Разведчик «Гелиоса».
– Кто? – спросил Томас.
Дженьюэри напряглась, пытаясь извлечь из памяти имя.
– Айк Крокетт, – прошептала она. – Его отбили у хейдлов. Он был у них в плену.
Али писала, что надеется расспросить его, узнать о них, изучить их знания. «Во что же я ее втянула?!»
– Насколько я могу судить, – продолжал Сэндвелл, – Крокетт пытается затянуть петлю эпидемии на всей экваториальной субтерре. Одним сигналом он может вызвать цепную реакцию, которая истребит под землей все живое, будь то люди, хейдлы или что-то другое.
– У вас есть доказательства? – упрямо настаивал Бранч. – Покажите мне видео, где Айк размещает капсулы.
У Дженьюэри забилось сердце – он заступается! Значит, Бранч как-то связан с человеком на экране.
– У нас нет таких записей, – признал Сэндвелл. – Но мы проследили, откуда этот прион-девять. Его похитили из лаборатории химического оружия в Западной Виргинии. Похищение произошло в ту самую неделю, когда Крокетт прибыл в Вашингтон. Он должен был предстать перед трибуналом – его ждало увольнение с лишением прав, но он скрылся. И потом четыре из пяти капсул обнаруживаются в том самом коридоре, по которому он ведет экспедицию «Гелиоса».
– Но если произойдет заражение, Крокетт тоже погибнет, – заметил Бранч. – Это не Айк. Он не самоубийца. Это скажет всякий, кто его знает. Он слишком любит жизнь.
– Вот тут и есть наша зацепка, – ответил генерал. – Твой Айк сделал себе прививку.
Воцарилась тишина.
– Мы говорили с доктором, который проводил вакцинацию, – продолжал Сэндвелл. – Он помнит о прививке, и не удивительно. Против приона-девять вакцинировали всего одного человека.
Изображение лица на экране сменилось медицинским бланком. Сэндвелл подождал, пока все рассмотрят. В верхнем углу стояло имя и должность врача. А внизу – подпись пациента. Сэндвелл вслух прочел:
– Дуайт Д. Крокетт.
– Черт возьми! – проворчал кто-то.
Но Бранча было не переупрямить.
– Я не считаю это доказательством.
– Тебе нелегко, понимаю, – сказал ему Сэндвелл.
Люди неловко заворочались. Позже Дженьюэри узнала, что Айк многих из них тренировал, а некоторым спас жизнь.
– Этого предателя нужно найти непременно, – говорил Сэндвелл. – Он самый разыскиваемый преступник на земле.
Дженьюэри возвысила голос:
– Объясните, мне, пожалуйста. Единственный человек, имеющий иммунитет, – тот, кто расставляет капсулы?
– Верно, сенатор, – ответил генерал. – Но это ненадолго. Чтобы воспрепятствовать распространению приона, мы закрыли взрывами весь коридор Клиппертон – Галапагосы и эвакуируем всю субтерру в радиусе двухсот миль, включая Наску. Никто не вернется обратно, не получив прививки. И начнем мы с вас, господа. В соседней комнате вас ждет медперсонал. Сенатор, отец Томас, вас тоже прошу.
Прежде чем Дженьюэри успела отказаться, Томас кивнул. И посмотрел на нее:
– На всякий случай.
На экране опять была карта. Изображение увеличилось и сфокусировалось на каком-то подземном коридоре.
– Это предполагаемый путь экспедиции «Гелиоса», – сказал Сэндвелл. – Вероятно, догнать их мы не можем, и значит, придется перехватывать сбоку или спереди. Проблема в том, что нам известно, где они прошли, но неизвестно, куда направляются. «Гелиос» согласился предоставить информацию о запланированном курсе экспедиции. Следующие месяцы мы будем сотрудничать с их картографическим отделом, чтобы определить точное местонахождение. А пока мы сами продолжаем поиск. Мы намерены использовать все возможные ресурсы. Я хочу отправить боевые подразделения. Перекрыть все выходы. Мы его оттуда выкурим. Наставим ловушек. А когда найдем его, пристрелим. Немедленно. Так приказано сверху. Повторяю – сразу стрелять на поражение. Пока он нас не убил.
Сэндвелл вновь обратился к аудитории:
– А теперь хочу спросить: есть ли среди нас люди, которые чувствуют, что не справятся с таким заданием?
Он обращался только к одному человеку. Это поняли все и молча ждали его отказа. Но Бранч не отказался.
Новая Гвинея
В половине четвертого утра Бранча разбудил телефонный звонок. Он все равно не выспался. С того дня, как офицеры вернулись на военные базы и приступили к поискам, прошло два дня. Бранчу дали задание контролировать операцию из штаб-квартиры Южно-Тихоокеанского региона в Новой Гвинее. Это выглядело как благородный жест, но сделано было для того, чтобы его нейтрализовать. Командованию требовался опыт и интуиция Бранча, но убить Айка ему не доверили. И Бранч их не винил.
– Майор Бранч! – услышал он в трубке. – Говорит отец Томас.
После того брифинга Бранч постоянно ждал звонка от Дженьюэри. Обычно он держал связь с ней, а не с ее приятелем-иезуитом.
Бранч удивился, когда сенатор привезла Томаса на брифинг на антарктической базе, и теперь, услышав его голос, радости не испытал.
– Как вы меня нашли?
– Через Дженьюэри.
– Думаю, телефон – не лучший вариант, – намекнул Бранч.
Томас пропустил это мимо ушей:
– У меня есть информация о вашем солдате – Крокетте.
Бранч молча ждал.
– Кто-то нашего друга подставил.
«Нашего?» – удивился про себя Бранч.
– Я только что вернулся из поездки – разговаривал с врачом, проводившим вакцинацию.
Бранч слушал, сжимая трубку.
– Я показал ему фотографию мистера Крокетта.
Майор буквально вдавил трубку в ухо.
– Внешность у него, как вы, наверное, согласитесь, запоминающаяся. Но тот врач в жизни не видел Айка. Кто-то подделал подпись. Кто-то выдал себя за него.
Бранч ослабил хватку и спросил:
– Уокер? – Это была первая мысль.
– Нет, – ответил Томас. – Уокера я тоже показывал. И всех его солдат. Врач категорически утверждает, что никого из них не видел.
– Тогда – кто?
– Не знаю. Меня многое настораживает. Я пытаюсь достать фотографии всех членов экспедиции и показать врачу. Однако «Гелиос», мягко говоря, содействовать не желает. Более того, представитель «Гелиоса» заявил мне, что официально такой экспедиции не существует.
Бранч уселся на край койки. Сохранять спокойствие ему было нелегко. Что за игру ведет священник? Для чего изображает сыщика? Да еще звонит Бранчу среди ночи и заявляет, что Айк невиновен.
– У меня тоже нет фотографий.
– Мне пришла мысль использовать ту видеозапись, которую показывал Сэндвелл. Там много разных лиц.
Вот, значит, что ему понадобилось.
– И вы хотите, чтобы я ее достал.
– Вероятно, врач сможет опознать нужного человека.
– Тогда попросите Сэндвелла.
– Я просил. От него столько же пользы, сколько от корпорации. Честно говоря, мне кажется, он не совсем тот, за кого себя выдает.
– Я посмотрю, что можно сделать. – Бранч намеренно не сказал, что сам думает о теории Томаса.
– А есть ли хоть малейший шанс свернуть поиски Крокетта или хотя бы приостановить?
– Нет. Поисковые отряды уже укомплектованы. Каждый месяц вниз спускается следующий отряд. До результата.
– Тогда нам нужно поторапливаться. Перешлите видеозапись сенатору.
Повесив трубку, Бранч остался сидеть в темноте. Он чувствовал свой запах – запах пластика, запах своих сомнений. Тут от него нет пользы. Так и было задумано. Он должен спокойно сидеть наверху и ждать, пока другие все сделают. Но больше ждать нельзя.
Наверное, в том, чтобы добыть видеозапись, есть свой резон. Однако это мало что изменит. Даже если доктор ткнет пальцем в преступника, отменить решение Сэндвелла невозможно. Большинство отрядов уже за пределами радиосвязи. И с каждым часом они спускаются все дальше в глубину.
Бранч заставил себя встать. Хватит медлить. У него есть долг, долг перед собой. Перед Айком, который и понятия не имеет, что с ним намерены сделать.
Бранч отшвырнул форму. Для него расстаться с формой – все равно что содрать с себя кожу: снова не наденешь.
Странная штука – жизнь. Ему почти пятьдесят два, он провел в армии больше трех десятков лет. А то, что ему предстоит сделать, еще труднее. Его товарищи по службе, наверное, поймут и простят эту выходку. А может, подумают, что он просто рехнулся. Такова будет плата за свободу.
Раздетый, он подошел к зеркалу – темное пятно на темном стекле. Уродливое тело поблескивало, словно исковерканный опал. Бранч вдруг пожалел, что у него нет ни жены, ни детей. Некому оставить прощальное письмо или позвонить. Зато у него есть его нелепый спутник – разбитая статуя в зеркале.
Он с трудом натянул штатскую одежду и взял винтовку.
На следующее утро никто не стал докладывать наверх о самовольной отлучке Бранча. Правда, до генерала весть в конце концов дошла.
– Бранч состоит в заговоре с Крокеттом, – объявил Сэндвелл. – Они оба предатели. Застрелить их на месте.
16
Черный шелк
Река там внизу была жутко громадная.
Марк Твен. Приключения Гекльберри Финна
К западу от экватора
Воин преследовал врагов вдоль реки, покрывая огромные расстояния. Он узнал об очередном вторжении; на этот раз чужаки идут по древнему тракту и приближаются к последнему убежищу его сородичей. И ему предстоит проследить за ними и, возможно, уничтожить – ради своего народа.
Воин всегда сражался. Переносил лишения. Отказался от желаний. Презрел свое горе. Служа другим, он с радостью растоптал свое сердце.
Некоторые отказываются от мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83