Ведь это его вы видели разгуливающим по ночам, не так ли?
Но Фьюстер, верный своим принципам, только кивнул головой, причем его кивок можно было принять и за прощальный, так как он немедленно удалился.
Покачав головой, Приис повернулся к нам.
— Какой-то он чудаковатый, этот Фьюстер. По-моему, у него не все дома,— сказал он с сомнением в голосе.— «Ночью я пошел, увидел» — никакой связи. Думаю, что мы не должны обращать внимание на его слова.
— По-моему, сержант, вы опять на неверном пути,— начал было Трэйс.
— Пожалуйста, можете полностью довериться этому придурку,—перебил его Приис.— Лично я не слышал об этом больше ни от кого. Конечно, как бы то ни было, показания Фьюстера и этого парня совпадают. Том говорит, что человек, бродивший около сарая в то время, когда там кто-то копал, скорее всего был Траулерсон, и Фьюстер говорит, что, возможно, это Траулерсон. Мне кажется, что сейчас лучше всего было бы пойти к Траулерсону и выслушать, что он нам скажет на этот счет. Вы же сами видите: несмотря на все это, у нас нет ничего определенного, в чем можно было бы обвинить Траулерсона. К тому же он крепкий орешек, который не так-то просто расколоть!
— Я знаю, как мы можем расколоть его, мистер Приис! — вскричал я.— Думаю, это должен сделать капитан Трэйс! Расскажите Траулерсону, что мы нашли карту!
Приис повернулся ко мне, его глаза и лицо расплылись в улыбке.
— Слушай, парень, а ведь это совсем неплохая идея! — сказал он.— Карта у нас, он узнает об этом, и когда у него уже не будет другой возможности заполучить ее...
— Однако нельзя забывать, что Траулерсон отказался помочь следствию,— перебил его Трэйс.— Помните, сержант? Он сказал следователю, что эта карта — его собственность.
— Да, но он никак не сможет доказать это! — ответил Приис.— Я даже не дам ему посмотреть ее. Послушайте, я думаю,— он повернулся к инспектору,— я думаю, что сначала нам нужно встретиться не с Траулерсоном, а с хозяином гостиницы, расспросить его кое о чем, а? Например, не видел ли он, что делал Траулерсон в субботу и воскресенье?
Мы пошли вниз, в городок, по направлению к гостинице. Проходя вдоль усадьбы старика Хентиджа, мы столкнулись с Халкином. Халкин уже слышал новость, с невероятной быстротой облетевшую городок, и теперь торопливо направлялся в гостиницу — местный центр по распространению слухов. Однако, как только увидел полицейского, остановился и, подождав, пока мы приблизились, обратился к Приису в надежде завязать долгий разговор об убийстве.
— Как вам нравится это дело с Чиссиком, а? — сказал он так, чтобы мы все могли слышать.— Я уже поговорил с одним из ваших людей, с тем, который стоит около ворот Чиссика. Он сказал, что доктор провел обследование и выяснил, что Чиссик умер в полдень. Примерно в полдень, в субботу. Позволю себе не согласиться с доктором. Я думаю, что это произошло не в полдень, мистер Приис, не в полдень!
— Интересно, почему вы уверены, что это произошло не в полдень? — спросил Приис, выразительно посмотрев на нас.— Откуда вы знаете это?
— Вот почему! — произнес Халкин.— В субботу вечером, возвращаясь домой с работы, я проходил мимо забора Чиссика и неожиданно увидел Траулерсона, выходящего из его дома. Он отворил дверь и я услыхал, как из дома ему пожелали доброй ночи. Это, конечно, был Чиссик, я очень хорошо знаю его голос. Значит, если он мог
пожелать доброй ночи, то был жив. По-моему, вполне логично. Но вы можете спросить об этом самого Траулерсона.
— Вы уверены, что вы видели именно Траулерсона? — взволнованно спросил Приис.
— Уверен! Абсолютно уверен, сэр! Вы сами можете спросить его об этом,— ответил Халкин.— Пойдемте вместе со мной в гостиницу, и вы увидите, что я прав.
Все вместе мы направились к гостинице.
Хозяин расхаживал по бару в своих коротких штанах. Когда мы вошли, он проницательно посмотрел на полицейского и загадочно улыбнулся.
— Я знаю все, что вы хотите спросить у меня, джентльмены,— сказал он, подмигнув.— Его здесь нет. Никто не видел его и никто не говорил с ним после субботней ночи!
Глава четырнадцатая
ЧЕЛОВЕК, КУПИВШИЙ ЕДУ
Не думаю, что кто-нибудь из нас был хоть немного готов к этому сообщению. Уверен, что и оба полицейских были захвачены врасплох. Приис выглядел так, будто был готов сорваться с места и бежать на поиски Траулерсона. Прежде чем инспектор или сержант смогли выговорить хоть слово, обойдя всех, вперед вышел Халкин.
— Ага! — сказал он с загадочной улыбкой, как будто собирался рассказать что-то ошеломляющее.— Значит, он сбежал, не так ли? Убежал еще тогда, в субботу ночью, и до сих пор его никто не видел?
Хозяин гостиницы смерил Халкина презрительным взглядом и, не удостоив его ответом, обратился к полицейским.
— В субботу он не сидел дома,— сообщил он.— Еще утром я сказал жене, что Траулерсон очень смахивает на бродягу и что у него странные привычки. Он похож на одного из тех людей, которые, как испорченный барометр, то работают, то не работают. И никто никогда не знает, что будет с ними через несколько секунд! Правда, вел он себя всегда тихо, все порядки соблюдал с самого первого дня и вообще не доставлял никаких неприятностей. Платил вовремя, но, каким бы он ни был, сейчас его нет!
— В какое время в субботу он ушел? — спросил инспектор.
— Я уже говорил, что всю субботу он то приходил, то уходил,— продолжал хозяин.— Последний раз я видел его после ужина. Он сидел в углу гостиной — это было его излюбленное место. Он поужинал в восемь, это тоже было его обычаем, я видел его в половине девятого. А через несколько минут его уже не было. Никто не видел, куда он ушел, и никто не видел его после этого.
— В какое время вы видели его выходящим из дома Чиссика, Халкин? — спросил Приис.
— Не могу сказать точно, но уже после девяти,— ответил Халкин.— Из Чичестера я уехал в двадцать одну минуту девятого и был здесь, на станции в тридцать семь минут. Чтобы пройти расстояние от станции до того места, мне потребовалось около получаса; значит, я был там около десяти минут десятого.
— Вы уверены, что это был Траулерсон? — спросил Приис.
— Уверен в этом точно так же, как в том, что стою сейчас перед вами,— ответил Халкин.— Потом я видел, как он выходит из ворот Чиссика. Если помните, эти ворота находятся в конце дорожки, идущей от входной двери и обсаженной живой изгородью и деревьями. Пройдя почти всю дорожку, он повернул голову к дому и пожелал кому-то доброй ночи, а этот кто-то — я уверен, что это был Чиссик,— ответил ему тем же.
— А куда пошел Траулерсон после того, как вышел из ворот? — спросил инспектор.
- Не знаю. Заметив, что кто-то вышел, я присмотрелся и увидел, что это был Траулерсон. Потом я слышал его шаги на дорожке, посыпанной гравием,— объяснил Халкин.— После того как я понял, кто это, я пошел дальше своей дорогой и больше не оборачивался. Думаю, что и Траулерсон сделал то же самое. Но повторяю еще раз, слышите? — продолжал он, начиная нервничать.—Я собственными ушами слыхал, как Чиссик пожелал Траулерсону доброй ночи, а значит, в субботу вечером он был еще жив! Если доктор...
Но полицейские уже не слушали Халкина. Они прошли в гостиницу, чтобы задать еще несколько вопросов хозяину и его жене, а мы с Трэйсом повернулись и ушли. Убийство убийством, но нельзя же забывать о еде, и мы пошли домой, где прекрасно подкрепились домашней птицей.
За обедом разговор, конечно же, шел только о событиях этого утра. Впрочем, как и у всех жителей городка и окрестностей, куда уже долетели слухи. Трэйс обсуждал это дело, рассматривая его со всех сторон. У него было несколько версий. Он говорил, что если история, рассказанная Халкином,— абсолютная правда, то доктор ошибается и Чиссика убили в ночь с субботы на воскресенье. Возможно, Чиссика убил Траулерсон. А может быть, на пожелание спокойной ночи, которое слышал Халкин от Траулерсона, вовсе и не было ответа и Траулерсон специально подождал пока кто-нибудь, вроде Халкина, пройдет мимо и увидит, как он выходит из дома уже мертвого Чиссика. Скорее всего, Халкину послышалось, что Чиссик ответил Траулерсону.
Итак, если сопоставить все детали, то выходило, что убийцей не мог быть никто другой, кроме Траулерсона. Именно он, как пиявка присосавшись к своему камню на вершине холма, наблюдал за действиями Чиссика, пока тот и его люди строили сарай. Может быть, тот человек, который украдкой осматривал сарай Чиссика, пока последний что-то выкапывал в углу, тоже был Траулерсон. Траулерсон пришел, когда работа Чиссика уже подходила к концу. Возможно, он увидел, что именно выкопал Чиссик, и на следующий вечер убил его и забрал эту вещь. А теперь Траулерсона не было в городке,
вероятнее всего он уже очень далеко за холмами, и, может быть, нам никогда не удастся поймать его.Я не вдавался во все эти предположения. С того времени, как мы открыли сейф в гостиной Чиссика, меня больше всего интересовало, как к Чиссику попали банкноты и карта Кеста. Был ли Чиссик тем самым человеком, который скрылся в морском тумане? Неужели это он ударом ножа зарезал Кеста? Я заставил себя вспомнить Чиссика и представить его в роли убийцы. Он мог быть хитрым, изворотливым, коварным, бессовестным, беспринципным, неразборчивым в средствах, но я никак не мог представить, что он пойдет грабить другого человека, вступит с ним в борьбу и зарежет его! Однако Кест был кем-то убит, я сам видел его мертвым в луже крови, и Чиссик был очень похож на того, второго. Вдобавок у Чиссика оказались вещи, украденные у Кеста.
Прошло два дня. Было открыто дело об убийстве Чиссика. Я думаю, что вся полиция внутри страны и, наверное, даже за ее пределами, охотилась за Траулерсоном в течение тех сорока восьми часов, что прошли со времени обнаружения убитого Чиссика. Но пока не было никаких признаков того, что они найдут его. Приис, как, впрочем, и все жители городка, придерживался мнения, что Траулерсон после того, как убил Чиссика в ту субботнюю ночь, первым же поездом уехал в Лондон. Приис говорил, что Траулерсон мог скрыться где-нибудь в матросских притонах на западном побережье.
Однако кое-что в деле Чиссика прояснилось. Среди официальных лиц произошло заметное разделение на противоборствующие группы, каждая из которых по-своему толковала это убийство. Некоторые даже придерживались того мнения, что Траулерсон никуда не уезжал.
Но все же нашелся один человек, который высказал коронеру другую точку зрения. Это был довольно грубый с виду, но обладающий тонким умом скотопромышленник, который, прочитав в газетах все по первому делу — Кеста и потом по второму — Чиссика, подумал, что лучше всего будет прийти и рассказать все, что он знает.
Его звали Соломон Сол, и он рассказал следующее. В понедельник днем (в тот понедельник, когда Кест снял со счета в банке свои сто фунтов) он, Соломон Сол, сидел в «Прашен Хауз» — одной из таверн Чичестера. Было около четырех часов дня. Тут вошел Чиссик. Он хорошо знал Чиссика в лицо, но другого человека, которого Чиссик привел с собой, видел впервые. Это был коренастый рыжеволосый мужчина с рыжей козлиной бородкой. Он выглядел так, как обычно выглядят моряки. Чиссик и его спутник сели за столик в углу. Чиссик сделал заказ, оплатив сразу два стакана виски и две сигары. Он и этот отставной моряк говорили, видимо, о делах. Соломон время от времени слышал обрывки фраз, долетавшие из их угла. Речь, кажется, шла об участке земли, потому что в разговоре упоминалась свободная собственность, говорилось что-то о составлении нотариальных актов о передаче имущества и многое другое в этом же роде. После этого оба, видимо, пришли к какому-то соглашению, потому что Чиссик произнес: «Ну что же, десять процентов — обычный задаток в подобных делах». Затем он увидел, что моряк с рыжей
шевелюрой достал из кармана записную книжку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Но Фьюстер, верный своим принципам, только кивнул головой, причем его кивок можно было принять и за прощальный, так как он немедленно удалился.
Покачав головой, Приис повернулся к нам.
— Какой-то он чудаковатый, этот Фьюстер. По-моему, у него не все дома,— сказал он с сомнением в голосе.— «Ночью я пошел, увидел» — никакой связи. Думаю, что мы не должны обращать внимание на его слова.
— По-моему, сержант, вы опять на неверном пути,— начал было Трэйс.
— Пожалуйста, можете полностью довериться этому придурку,—перебил его Приис.— Лично я не слышал об этом больше ни от кого. Конечно, как бы то ни было, показания Фьюстера и этого парня совпадают. Том говорит, что человек, бродивший около сарая в то время, когда там кто-то копал, скорее всего был Траулерсон, и Фьюстер говорит, что, возможно, это Траулерсон. Мне кажется, что сейчас лучше всего было бы пойти к Траулерсону и выслушать, что он нам скажет на этот счет. Вы же сами видите: несмотря на все это, у нас нет ничего определенного, в чем можно было бы обвинить Траулерсона. К тому же он крепкий орешек, который не так-то просто расколоть!
— Я знаю, как мы можем расколоть его, мистер Приис! — вскричал я.— Думаю, это должен сделать капитан Трэйс! Расскажите Траулерсону, что мы нашли карту!
Приис повернулся ко мне, его глаза и лицо расплылись в улыбке.
— Слушай, парень, а ведь это совсем неплохая идея! — сказал он.— Карта у нас, он узнает об этом, и когда у него уже не будет другой возможности заполучить ее...
— Однако нельзя забывать, что Траулерсон отказался помочь следствию,— перебил его Трэйс.— Помните, сержант? Он сказал следователю, что эта карта — его собственность.
— Да, но он никак не сможет доказать это! — ответил Приис.— Я даже не дам ему посмотреть ее. Послушайте, я думаю,— он повернулся к инспектору,— я думаю, что сначала нам нужно встретиться не с Траулерсоном, а с хозяином гостиницы, расспросить его кое о чем, а? Например, не видел ли он, что делал Траулерсон в субботу и воскресенье?
Мы пошли вниз, в городок, по направлению к гостинице. Проходя вдоль усадьбы старика Хентиджа, мы столкнулись с Халкином. Халкин уже слышал новость, с невероятной быстротой облетевшую городок, и теперь торопливо направлялся в гостиницу — местный центр по распространению слухов. Однако, как только увидел полицейского, остановился и, подождав, пока мы приблизились, обратился к Приису в надежде завязать долгий разговор об убийстве.
— Как вам нравится это дело с Чиссиком, а? — сказал он так, чтобы мы все могли слышать.— Я уже поговорил с одним из ваших людей, с тем, который стоит около ворот Чиссика. Он сказал, что доктор провел обследование и выяснил, что Чиссик умер в полдень. Примерно в полдень, в субботу. Позволю себе не согласиться с доктором. Я думаю, что это произошло не в полдень, мистер Приис, не в полдень!
— Интересно, почему вы уверены, что это произошло не в полдень? — спросил Приис, выразительно посмотрев на нас.— Откуда вы знаете это?
— Вот почему! — произнес Халкин.— В субботу вечером, возвращаясь домой с работы, я проходил мимо забора Чиссика и неожиданно увидел Траулерсона, выходящего из его дома. Он отворил дверь и я услыхал, как из дома ему пожелали доброй ночи. Это, конечно, был Чиссик, я очень хорошо знаю его голос. Значит, если он мог
пожелать доброй ночи, то был жив. По-моему, вполне логично. Но вы можете спросить об этом самого Траулерсона.
— Вы уверены, что вы видели именно Траулерсона? — взволнованно спросил Приис.
— Уверен! Абсолютно уверен, сэр! Вы сами можете спросить его об этом,— ответил Халкин.— Пойдемте вместе со мной в гостиницу, и вы увидите, что я прав.
Все вместе мы направились к гостинице.
Хозяин расхаживал по бару в своих коротких штанах. Когда мы вошли, он проницательно посмотрел на полицейского и загадочно улыбнулся.
— Я знаю все, что вы хотите спросить у меня, джентльмены,— сказал он, подмигнув.— Его здесь нет. Никто не видел его и никто не говорил с ним после субботней ночи!
Глава четырнадцатая
ЧЕЛОВЕК, КУПИВШИЙ ЕДУ
Не думаю, что кто-нибудь из нас был хоть немного готов к этому сообщению. Уверен, что и оба полицейских были захвачены врасплох. Приис выглядел так, будто был готов сорваться с места и бежать на поиски Траулерсона. Прежде чем инспектор или сержант смогли выговорить хоть слово, обойдя всех, вперед вышел Халкин.
— Ага! — сказал он с загадочной улыбкой, как будто собирался рассказать что-то ошеломляющее.— Значит, он сбежал, не так ли? Убежал еще тогда, в субботу ночью, и до сих пор его никто не видел?
Хозяин гостиницы смерил Халкина презрительным взглядом и, не удостоив его ответом, обратился к полицейским.
— В субботу он не сидел дома,— сообщил он.— Еще утром я сказал жене, что Траулерсон очень смахивает на бродягу и что у него странные привычки. Он похож на одного из тех людей, которые, как испорченный барометр, то работают, то не работают. И никто никогда не знает, что будет с ними через несколько секунд! Правда, вел он себя всегда тихо, все порядки соблюдал с самого первого дня и вообще не доставлял никаких неприятностей. Платил вовремя, но, каким бы он ни был, сейчас его нет!
— В какое время в субботу он ушел? — спросил инспектор.
— Я уже говорил, что всю субботу он то приходил, то уходил,— продолжал хозяин.— Последний раз я видел его после ужина. Он сидел в углу гостиной — это было его излюбленное место. Он поужинал в восемь, это тоже было его обычаем, я видел его в половине девятого. А через несколько минут его уже не было. Никто не видел, куда он ушел, и никто не видел его после этого.
— В какое время вы видели его выходящим из дома Чиссика, Халкин? — спросил Приис.
— Не могу сказать точно, но уже после девяти,— ответил Халкин.— Из Чичестера я уехал в двадцать одну минуту девятого и был здесь, на станции в тридцать семь минут. Чтобы пройти расстояние от станции до того места, мне потребовалось около получаса; значит, я был там около десяти минут десятого.
— Вы уверены, что это был Траулерсон? — спросил Приис.
— Уверен в этом точно так же, как в том, что стою сейчас перед вами,— ответил Халкин.— Потом я видел, как он выходит из ворот Чиссика. Если помните, эти ворота находятся в конце дорожки, идущей от входной двери и обсаженной живой изгородью и деревьями. Пройдя почти всю дорожку, он повернул голову к дому и пожелал кому-то доброй ночи, а этот кто-то — я уверен, что это был Чиссик,— ответил ему тем же.
— А куда пошел Траулерсон после того, как вышел из ворот? — спросил инспектор.
- Не знаю. Заметив, что кто-то вышел, я присмотрелся и увидел, что это был Траулерсон. Потом я слышал его шаги на дорожке, посыпанной гравием,— объяснил Халкин.— После того как я понял, кто это, я пошел дальше своей дорогой и больше не оборачивался. Думаю, что и Траулерсон сделал то же самое. Но повторяю еще раз, слышите? — продолжал он, начиная нервничать.—Я собственными ушами слыхал, как Чиссик пожелал Траулерсону доброй ночи, а значит, в субботу вечером он был еще жив! Если доктор...
Но полицейские уже не слушали Халкина. Они прошли в гостиницу, чтобы задать еще несколько вопросов хозяину и его жене, а мы с Трэйсом повернулись и ушли. Убийство убийством, но нельзя же забывать о еде, и мы пошли домой, где прекрасно подкрепились домашней птицей.
За обедом разговор, конечно же, шел только о событиях этого утра. Впрочем, как и у всех жителей городка и окрестностей, куда уже долетели слухи. Трэйс обсуждал это дело, рассматривая его со всех сторон. У него было несколько версий. Он говорил, что если история, рассказанная Халкином,— абсолютная правда, то доктор ошибается и Чиссика убили в ночь с субботы на воскресенье. Возможно, Чиссика убил Траулерсон. А может быть, на пожелание спокойной ночи, которое слышал Халкин от Траулерсона, вовсе и не было ответа и Траулерсон специально подождал пока кто-нибудь, вроде Халкина, пройдет мимо и увидит, как он выходит из дома уже мертвого Чиссика. Скорее всего, Халкину послышалось, что Чиссик ответил Траулерсону.
Итак, если сопоставить все детали, то выходило, что убийцей не мог быть никто другой, кроме Траулерсона. Именно он, как пиявка присосавшись к своему камню на вершине холма, наблюдал за действиями Чиссика, пока тот и его люди строили сарай. Может быть, тот человек, который украдкой осматривал сарай Чиссика, пока последний что-то выкапывал в углу, тоже был Траулерсон. Траулерсон пришел, когда работа Чиссика уже подходила к концу. Возможно, он увидел, что именно выкопал Чиссик, и на следующий вечер убил его и забрал эту вещь. А теперь Траулерсона не было в городке,
вероятнее всего он уже очень далеко за холмами, и, может быть, нам никогда не удастся поймать его.Я не вдавался во все эти предположения. С того времени, как мы открыли сейф в гостиной Чиссика, меня больше всего интересовало, как к Чиссику попали банкноты и карта Кеста. Был ли Чиссик тем самым человеком, который скрылся в морском тумане? Неужели это он ударом ножа зарезал Кеста? Я заставил себя вспомнить Чиссика и представить его в роли убийцы. Он мог быть хитрым, изворотливым, коварным, бессовестным, беспринципным, неразборчивым в средствах, но я никак не мог представить, что он пойдет грабить другого человека, вступит с ним в борьбу и зарежет его! Однако Кест был кем-то убит, я сам видел его мертвым в луже крови, и Чиссик был очень похож на того, второго. Вдобавок у Чиссика оказались вещи, украденные у Кеста.
Прошло два дня. Было открыто дело об убийстве Чиссика. Я думаю, что вся полиция внутри страны и, наверное, даже за ее пределами, охотилась за Траулерсоном в течение тех сорока восьми часов, что прошли со времени обнаружения убитого Чиссика. Но пока не было никаких признаков того, что они найдут его. Приис, как, впрочем, и все жители городка, придерживался мнения, что Траулерсон после того, как убил Чиссика в ту субботнюю ночь, первым же поездом уехал в Лондон. Приис говорил, что Траулерсон мог скрыться где-нибудь в матросских притонах на западном побережье.
Однако кое-что в деле Чиссика прояснилось. Среди официальных лиц произошло заметное разделение на противоборствующие группы, каждая из которых по-своему толковала это убийство. Некоторые даже придерживались того мнения, что Траулерсон никуда не уезжал.
Но все же нашелся один человек, который высказал коронеру другую точку зрения. Это был довольно грубый с виду, но обладающий тонким умом скотопромышленник, который, прочитав в газетах все по первому делу — Кеста и потом по второму — Чиссика, подумал, что лучше всего будет прийти и рассказать все, что он знает.
Его звали Соломон Сол, и он рассказал следующее. В понедельник днем (в тот понедельник, когда Кест снял со счета в банке свои сто фунтов) он, Соломон Сол, сидел в «Прашен Хауз» — одной из таверн Чичестера. Было около четырех часов дня. Тут вошел Чиссик. Он хорошо знал Чиссика в лицо, но другого человека, которого Чиссик привел с собой, видел впервые. Это был коренастый рыжеволосый мужчина с рыжей козлиной бородкой. Он выглядел так, как обычно выглядят моряки. Чиссик и его спутник сели за столик в углу. Чиссик сделал заказ, оплатив сразу два стакана виски и две сигары. Он и этот отставной моряк говорили, видимо, о делах. Соломон время от времени слышал обрывки фраз, долетавшие из их угла. Речь, кажется, шла об участке земли, потому что в разговоре упоминалась свободная собственность, говорилось что-то о составлении нотариальных актов о передаче имущества и многое другое в этом же роде. После этого оба, видимо, пришли к какому-то соглашению, потому что Чиссик произнес: «Ну что же, десять процентов — обычный задаток в подобных делах». Затем он увидел, что моряк с рыжей
шевелюрой достал из кармана записную книжку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31