это — шейный платок Халкина!
— Вы в этом уверены? — взволнованно спросил Трэйс.
— Конечно! — ответил Приис с ухмылкой.— Миссис Халкин сейчас находится в городке, она живет у матери. Я показал ей платок, сказав, что его нашли в лесу. Она опознала его, потому что сама покупала этот платок в Портсмуте. И, когда миссис Халкин в последний раз видела своего мужа, этот шелковый платок был на нем. Так что...
Он сделал паузу и посмотрел на нас, наслаждаясь произведенным эффектом и явно ожидая похвал и аплодисментов. Но аплодисментов не последовало. На этот раз молчал даже Макферсон, и Приису пришлось продолжить:
— Но надо начинать работать. В моем распоряжении сейчас трое полисменов, они будут здесь, как только перехватят чего-нибудь на ужин. Вы, Килхэм, покажете им дорогу к той пещере, где оставили тело Траулерсона — они осмотрят место. А что до меня, то я еду в Брайтон! Мы до сих пор ничего не знаем о Пар-каппле, но он должен обязательно узнать о твой находке, Том. Если я поспешу, то успею на последний поезд. Если очень поспешу!
Трэйс и Макферсон вызвались ехать с Приисом. Они не возражали, когда я попросил их взять меня с собой — мне очень хотелось быть в центре событий. Через пять минут Килхэм, трое полисменов и двое рабочих с тачкой отправились в лес, а я, Приис, Трэйс и Макферсон поспешили на станцию к последнему поезду. Спешили мы, как оказалось, не зря, потому что на поезд едва успели. В пути мы почти не говорили, и я думал о том, что не предполагал сегодня утром найти Фьюстера мертвым в его собственной гостиной, а Траулерсона зверски убитым в темной лесной пещере. А теперь я ехал в Брайтон, не зная, какие' еще страшные открытия ожидают меня.
Мы приехали в Брайтон в половине одиннадцатого. Приис взял кэб и приказал вознице доставить нас прямо в участок. Он выскочил из кэба, как только мы подъехали, и, зайдя в помещение, почти сразу вышел обратно в сопровождении полисмена.
— Паркаппл сейчас в гостинице,— сообщил он нам, снова усевшись в кэб.— Мне дали адрес, и мы сейчас едем туда. За бандеролью никто не обращался,— продолжал он, когда наш экипаж тронулся.— Полиция обо всем знает, Паркаппл контролирует обстановку. Конечно,
если Паркаппл не ошибся и бандероль отправлена Фьюстером. Ну, скоро мы все узнаем...
Паркаппл сидел в курительной комнате, задумчиво пос'асывая трубку. Он выглядел как человек, очень уставший после дня, заполненного важными делами. Однако, увидев нас, он сразу же вскочил.
— Что-нибудь новенькое? — приветствовал он нас.
— У меня много новостей! Но откуда вы взялись?! Пойдемте в тот уголок,— предложил Приис.— У нас тоже много новостей,— сказал он, когда все уселись в мягкие кресла.— Поэтому мы здесь. Вам лучше все услышать из первых уст,— он кивнул мне.— Том, расскажи, пожалуйста, все мистеру Паркапплу!
Я в третий раз повторил свой рассказ. Детектив не делал никаких замечаний, только в конце спросил о некоторых печальных подробностях. Потом продолжил Приис.
— Шейный платок, который они принесли, был опознан,— с удовольствием произнес он.— Это сделал я... Буквально за несколько минут. Он принадлежит Халкину!
Паркаппл ничем не высказал удивления.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно! — оскорбился Приис (ему уже второй раз задавали этот вопрос).—Платок опознала его жена,— он полез в карман и достал оттуда платок.— Вот он, сэр! Миссис Халкин недавно купила его в Портсмуте. В магазине на Коммерческой улице. Это можно проверить.
Паркаппл взял у Прииса платок, и тот скрестил руки на груди:
— Мне кажется, что на шее Халкина уже затянута петля! Это будет решающей уликой!
— Сначала поймайте его, мой милый,— проворчал Макфер-сон.— Это, наверное, будет не так-то просто, мистер Паркаппл!
Паркаппл вернул платок Приису. Было заметно, что мой рассказ дал ему обильную пищу для размышлений.
— Вам что-нибудь сообщили в участке? — спросил он Прииса.
— Да. За заказной бандеролью еще никто не обращался.
— Все правильно! За пакетом никто не обращался, а полиция все время дежурила на почте. Ни звука не было до самого закрытия. И тогда инспектор и я решились вскрыть пакет.
— И что же было внутри? — весь подавшись вперед, спросил Макферсон.
— Как и следовало ожидать, алмазы, что же еще! — ответил Паркаппл.— Несколько отшлифованных, но большая часть — такие же, как тот, что мы нашли сегодня утром. Всего их было семьдесят пять штук, некоторые очень большие. Но мы сделали и еще кое-что. После того как мы увидели содержимое пакета, мы отнесли алмазы в мастерскую известного ювелира, чтобы он приблизительно оценил их. Это очень известный в своем кругу человек, так что его мнению можно доверять. Он назвал цифру. Конечно, очень приблизительную.
— Ну, ну! — воскликнул Макферсон.— И сколько же он назвал? Наверное, недурной кусок?
— По самым скромным подсчетам,— сказал Паркаппл,- двадцать пять тысяч фунтов.
Глава двадцать седьмая
БИЛЬЯРДНАЯ
Макферсон всплеснул руками, выражая этим страх, восхищение и удивление за всех нас сразу.
— Это же целое состояние, парни! — воскликнул он.— Но может быть, я вас неправильно понял, сэр? Вы сказали...
— Вы не ослышались, двадцать пять тысяч фунтов стерлингов! — повторил Паркаппл.— Приблизительно! А еще этот джентльмен сказал, что, если выставить алмазы на аукционе, сумма будет гораздо большей. А если вы сомневаетесь в точности оценки, то, ей-Богу, зря. Джентльмен, оценивший алмазы,— иудейского вероисповедания, так что в его словах можно не сомневаться!
— О, Боже сохрани! — ответил Макферсон.— Но двадцать пять тысяч фунтов! Только подумать, что они без дела пролежали в земле целых сорок два года! Их можно было реализовать и пустить в рост под пять процентов. Это составило бы на сегодняшний день... А сколько, собственно, составило бы?
— Это принесло бы пятьдесят две тысячи пятьсот фунтов, мистер Макферсон,— сказал я,— или около того!
— Молодец, парень! — сказал он.— Я не зря тратил деньги на твое обучение! Знай, мой мальчик, мне очень приятно, что ты так быстро считаешь без карандаша и бумаги! Но о чем это я? Чего нет, того нет! А что вы сделали с драгоценностями, мистер Паркаппл?
— Мы положили их обратно в пакет; его вскрыли очень аккуратно и так же аккуратно запечатали,— ответил Паркаппл.— Мы вернули пакет на почту. Как я уже, кажется, говорил, сегодня на почту никто не обращался. Но все же я совершенно уверен, что кто-то украл вчера квитанцию из кабинета Фьюстера. И я думаю, этот кто-то не замедлит воспользоваться ею.
— Конечно, имея в руках ключ к таким сокровищам, мало кто устоит перед искушением! — заметил Трэйс.
— О, не сомневайтесь! — подтвердил детектив.— Я думаю, что об этом должен знать Халкин; возможно, об этом знал Траулерсон. Между ними было какое-то тайное соглашение. Но, возможно, Траулерсон захотел слишком многого и Халкину пришлось заставить его замолчать.
— Не сомневаюсь, что именно Халкин убил беднягу,— сказал Приис,— это подтверждает шейный платок!
— Да, это, конечно, важная улика, — согласился Паркаппл,— но все же утверждать пока ничего нельзя. Это может подтвердить только сам Халкин, хотя показаний жены и этого парня вполне может
хватить...
— Но, как бы то ни было,— кивнул он Приису,— это улика, а если мы поймаем Халкина, узнаем и еще кое-что. Так что не расстраивайтесь, коллега! Да, вот что я хотел еще узнать... Сколько времени пролежал труп Траулерсона до того, как Том обнаружил его?
— Килхэм сказат «некоторое время», мистер Паркаппл,— ответил я ему.— Он думает, что несколько дней.
— А Халкин отправил письмо из Лондона вчера утром, не так ли? — продолжил Паркаппл задумчиво.— Вы убедились в подлинности марки, капитан Трэйс?
— Я в ней совершенно уверен! — ответил Трэйс.— Обратного адреса не было. Кроме слова «Лондон» на конверте. Бумага дешевая, такую можно купить в бедных лавках в рабочих кварталах. На. штемпеле — «Лондон 8.00». Дата — вчерашняя.
— Конечно, на почте письмо зарегестрировано не было,— заключил Паркаппл.— Прекрасно. Халкин мог быть в Лондоне вчера утром, около восьми часов. Днем вернулся сюда, вечером был у Фыо-стера! Чтобы приехать сюда «Викторией», нужно около двух часов. Я думаю, Халкин — это тот человек, которого мы ищем! Траулерсон автоматически исключается из нашего списка. Я думаю, что Халкин вчера явился к Фьюстеру, нашел его мертвым, а рядом с трупом обнаружил квитанцию, взял ее, ключ и сбежал, чтобы в Брайтоне получить бандероль на имя Дж. Фостера. Скорее всего, он приехал в Брайтон вчера последним поездом. Но Халкин — человек очень хитрый. Так?
— Хитрый?! — воскликнул Приис.— Мягко сказано! Он хитер, как сам дьявол! Это даже не хитрость. Коварство!
— Значит, он будет коварен до конца,— сказал Паркаппл.— И у него наверняка есть план, как взять пакет! И...— он сделал паузу, но договорить не успел, так как его прервал Макферсон.
— Вы только что сказали — если поймаете его? — проговорил он озабоченно.— То есть вы ничегошеньки не сможете доказать без этого, даже если ваша версия правильна? Но не беспокойтесь! В конце концов он явится на почту! Да, у вас есть какие-нибудь планы относительно нас?
— О, конечно есть, мистер Макферсон,— ответил Паркапцл с улыбкой.— Конечно! С восьми часов утра до позднего вечера, пока работает почта, в любую минуту может появиться Халкин. И, как мне кажется, он знает вас всех в лицо, так? Увидев вас в Брайтоне, он может что-то заподозрить, не так ли? А вы, как я понимаю, хотите переночевать здесь и посмотреть, что будет завтра?
Трэйс сказал, что даже если бы мы захотели, то не смогли бы уехать: судя по расписанию сегодня уже не будет ни одного поезда.
— Прекрасно, но вы могли бы использовать какой-нибудь другой путь...— сказал Паркаппл.— Впрочем, если уж вам так хочется, пообещайте, что не выйдете завтра из дому прежде, чем не поговорите со мной! Халкин не может подозревать брайтонскую полицию, увидеть здесь меня у него нет шансов, даже если бы он что-то знал. Но если он заметит кого-нибудь из вас четверых — все пропало! Столько работы — и все впустую; будет по меньшей мере обидно! Так что, если вы принимаете мои условия,— оставайтесь!
Мы поспешили согласиться. Трэйс зарегистрировал нас в гостинице, где это все происходило, и нам отвели комнаты. В этот день я пережил столько приключений и увидел столько незабываемого, что буду помнить его до конца жизни, но ночью я ни о чем не думал. Я заснул, не успев прикоснуться к подушке, а проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо. Это был Макферсон.
— Уже девятый час, Том, мой мальчик! — сказал он.— Завтрак будет через полчаса. Я уже заходил к тебе, но мне было жаль тебя будить. Уже утро, Том, вставай! Думаю, сегодня мы узнаем что-нибудь новенькое!
— Халкин! Его, наверное, уже поймали, мистер Макферсон? — пробормотал я, вскочив.— О, это я мечтаю увидеть. Вы сказали, девятый час? Наверное, он уже пойман! Скорее всего, он пошел на почту прямо к открытию.
— Ну, этого я не могу тебе сказать,—ответил он.— Паркаппл уже час, как занят делом, он встал сегодня в семь утра и уже успел дать указания персоналу. А мы, как и обещали, должны ждать от него вестей здесь.
Я думал, что мы получим известия от' Паркаппла после завтрака или хотя бы до полудня. Но прошло утро, а мы так ничего и не узнали. Время тянулось ужасно медленно. Мы не выходили — ведь Халкин мог увидеть нас — и это делало ситуацию еще более тягостной. Приис даже запретил нам подходить к парадной двери и к окнам. Я с нетерпением ждал новостей. Думаю, что и Макферсон тоже. Наступил полдень, но еще ничего не произошло, и, когда пришел наконец Паркаппл, он застал троих мужчин, углубленных в газеты, и меня, бродившего вокруг них, засунув руки в карманы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Вы в этом уверены? — взволнованно спросил Трэйс.
— Конечно! — ответил Приис с ухмылкой.— Миссис Халкин сейчас находится в городке, она живет у матери. Я показал ей платок, сказав, что его нашли в лесу. Она опознала его, потому что сама покупала этот платок в Портсмуте. И, когда миссис Халкин в последний раз видела своего мужа, этот шелковый платок был на нем. Так что...
Он сделал паузу и посмотрел на нас, наслаждаясь произведенным эффектом и явно ожидая похвал и аплодисментов. Но аплодисментов не последовало. На этот раз молчал даже Макферсон, и Приису пришлось продолжить:
— Но надо начинать работать. В моем распоряжении сейчас трое полисменов, они будут здесь, как только перехватят чего-нибудь на ужин. Вы, Килхэм, покажете им дорогу к той пещере, где оставили тело Траулерсона — они осмотрят место. А что до меня, то я еду в Брайтон! Мы до сих пор ничего не знаем о Пар-каппле, но он должен обязательно узнать о твой находке, Том. Если я поспешу, то успею на последний поезд. Если очень поспешу!
Трэйс и Макферсон вызвались ехать с Приисом. Они не возражали, когда я попросил их взять меня с собой — мне очень хотелось быть в центре событий. Через пять минут Килхэм, трое полисменов и двое рабочих с тачкой отправились в лес, а я, Приис, Трэйс и Макферсон поспешили на станцию к последнему поезду. Спешили мы, как оказалось, не зря, потому что на поезд едва успели. В пути мы почти не говорили, и я думал о том, что не предполагал сегодня утром найти Фьюстера мертвым в его собственной гостиной, а Траулерсона зверски убитым в темной лесной пещере. А теперь я ехал в Брайтон, не зная, какие' еще страшные открытия ожидают меня.
Мы приехали в Брайтон в половине одиннадцатого. Приис взял кэб и приказал вознице доставить нас прямо в участок. Он выскочил из кэба, как только мы подъехали, и, зайдя в помещение, почти сразу вышел обратно в сопровождении полисмена.
— Паркаппл сейчас в гостинице,— сообщил он нам, снова усевшись в кэб.— Мне дали адрес, и мы сейчас едем туда. За бандеролью никто не обращался,— продолжал он, когда наш экипаж тронулся.— Полиция обо всем знает, Паркаппл контролирует обстановку. Конечно,
если Паркаппл не ошибся и бандероль отправлена Фьюстером. Ну, скоро мы все узнаем...
Паркаппл сидел в курительной комнате, задумчиво пос'асывая трубку. Он выглядел как человек, очень уставший после дня, заполненного важными делами. Однако, увидев нас, он сразу же вскочил.
— Что-нибудь новенькое? — приветствовал он нас.
— У меня много новостей! Но откуда вы взялись?! Пойдемте в тот уголок,— предложил Приис.— У нас тоже много новостей,— сказал он, когда все уселись в мягкие кресла.— Поэтому мы здесь. Вам лучше все услышать из первых уст,— он кивнул мне.— Том, расскажи, пожалуйста, все мистеру Паркапплу!
Я в третий раз повторил свой рассказ. Детектив не делал никаких замечаний, только в конце спросил о некоторых печальных подробностях. Потом продолжил Приис.
— Шейный платок, который они принесли, был опознан,— с удовольствием произнес он.— Это сделал я... Буквально за несколько минут. Он принадлежит Халкину!
Паркаппл ничем не высказал удивления.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно! — оскорбился Приис (ему уже второй раз задавали этот вопрос).—Платок опознала его жена,— он полез в карман и достал оттуда платок.— Вот он, сэр! Миссис Халкин недавно купила его в Портсмуте. В магазине на Коммерческой улице. Это можно проверить.
Паркаппл взял у Прииса платок, и тот скрестил руки на груди:
— Мне кажется, что на шее Халкина уже затянута петля! Это будет решающей уликой!
— Сначала поймайте его, мой милый,— проворчал Макфер-сон.— Это, наверное, будет не так-то просто, мистер Паркаппл!
Паркаппл вернул платок Приису. Было заметно, что мой рассказ дал ему обильную пищу для размышлений.
— Вам что-нибудь сообщили в участке? — спросил он Прииса.
— Да. За заказной бандеролью еще никто не обращался.
— Все правильно! За пакетом никто не обращался, а полиция все время дежурила на почте. Ни звука не было до самого закрытия. И тогда инспектор и я решились вскрыть пакет.
— И что же было внутри? — весь подавшись вперед, спросил Макферсон.
— Как и следовало ожидать, алмазы, что же еще! — ответил Паркаппл.— Несколько отшлифованных, но большая часть — такие же, как тот, что мы нашли сегодня утром. Всего их было семьдесят пять штук, некоторые очень большие. Но мы сделали и еще кое-что. После того как мы увидели содержимое пакета, мы отнесли алмазы в мастерскую известного ювелира, чтобы он приблизительно оценил их. Это очень известный в своем кругу человек, так что его мнению можно доверять. Он назвал цифру. Конечно, очень приблизительную.
— Ну, ну! — воскликнул Макферсон.— И сколько же он назвал? Наверное, недурной кусок?
— По самым скромным подсчетам,— сказал Паркаппл,- двадцать пять тысяч фунтов.
Глава двадцать седьмая
БИЛЬЯРДНАЯ
Макферсон всплеснул руками, выражая этим страх, восхищение и удивление за всех нас сразу.
— Это же целое состояние, парни! — воскликнул он.— Но может быть, я вас неправильно понял, сэр? Вы сказали...
— Вы не ослышались, двадцать пять тысяч фунтов стерлингов! — повторил Паркаппл.— Приблизительно! А еще этот джентльмен сказал, что, если выставить алмазы на аукционе, сумма будет гораздо большей. А если вы сомневаетесь в точности оценки, то, ей-Богу, зря. Джентльмен, оценивший алмазы,— иудейского вероисповедания, так что в его словах можно не сомневаться!
— О, Боже сохрани! — ответил Макферсон.— Но двадцать пять тысяч фунтов! Только подумать, что они без дела пролежали в земле целых сорок два года! Их можно было реализовать и пустить в рост под пять процентов. Это составило бы на сегодняшний день... А сколько, собственно, составило бы?
— Это принесло бы пятьдесят две тысячи пятьсот фунтов, мистер Макферсон,— сказал я,— или около того!
— Молодец, парень! — сказал он.— Я не зря тратил деньги на твое обучение! Знай, мой мальчик, мне очень приятно, что ты так быстро считаешь без карандаша и бумаги! Но о чем это я? Чего нет, того нет! А что вы сделали с драгоценностями, мистер Паркаппл?
— Мы положили их обратно в пакет; его вскрыли очень аккуратно и так же аккуратно запечатали,— ответил Паркаппл.— Мы вернули пакет на почту. Как я уже, кажется, говорил, сегодня на почту никто не обращался. Но все же я совершенно уверен, что кто-то украл вчера квитанцию из кабинета Фьюстера. И я думаю, этот кто-то не замедлит воспользоваться ею.
— Конечно, имея в руках ключ к таким сокровищам, мало кто устоит перед искушением! — заметил Трэйс.
— О, не сомневайтесь! — подтвердил детектив.— Я думаю, что об этом должен знать Халкин; возможно, об этом знал Траулерсон. Между ними было какое-то тайное соглашение. Но, возможно, Траулерсон захотел слишком многого и Халкину пришлось заставить его замолчать.
— Не сомневаюсь, что именно Халкин убил беднягу,— сказал Приис,— это подтверждает шейный платок!
— Да, это, конечно, важная улика, — согласился Паркаппл,— но все же утверждать пока ничего нельзя. Это может подтвердить только сам Халкин, хотя показаний жены и этого парня вполне может
хватить...
— Но, как бы то ни было,— кивнул он Приису,— это улика, а если мы поймаем Халкина, узнаем и еще кое-что. Так что не расстраивайтесь, коллега! Да, вот что я хотел еще узнать... Сколько времени пролежал труп Траулерсона до того, как Том обнаружил его?
— Килхэм сказат «некоторое время», мистер Паркаппл,— ответил я ему.— Он думает, что несколько дней.
— А Халкин отправил письмо из Лондона вчера утром, не так ли? — продолжил Паркаппл задумчиво.— Вы убедились в подлинности марки, капитан Трэйс?
— Я в ней совершенно уверен! — ответил Трэйс.— Обратного адреса не было. Кроме слова «Лондон» на конверте. Бумага дешевая, такую можно купить в бедных лавках в рабочих кварталах. На. штемпеле — «Лондон 8.00». Дата — вчерашняя.
— Конечно, на почте письмо зарегестрировано не было,— заключил Паркаппл.— Прекрасно. Халкин мог быть в Лондоне вчера утром, около восьми часов. Днем вернулся сюда, вечером был у Фыо-стера! Чтобы приехать сюда «Викторией», нужно около двух часов. Я думаю, Халкин — это тот человек, которого мы ищем! Траулерсон автоматически исключается из нашего списка. Я думаю, что Халкин вчера явился к Фьюстеру, нашел его мертвым, а рядом с трупом обнаружил квитанцию, взял ее, ключ и сбежал, чтобы в Брайтоне получить бандероль на имя Дж. Фостера. Скорее всего, он приехал в Брайтон вчера последним поездом. Но Халкин — человек очень хитрый. Так?
— Хитрый?! — воскликнул Приис.— Мягко сказано! Он хитер, как сам дьявол! Это даже не хитрость. Коварство!
— Значит, он будет коварен до конца,— сказал Паркаппл.— И у него наверняка есть план, как взять пакет! И...— он сделал паузу, но договорить не успел, так как его прервал Макферсон.
— Вы только что сказали — если поймаете его? — проговорил он озабоченно.— То есть вы ничегошеньки не сможете доказать без этого, даже если ваша версия правильна? Но не беспокойтесь! В конце концов он явится на почту! Да, у вас есть какие-нибудь планы относительно нас?
— О, конечно есть, мистер Макферсон,— ответил Паркапцл с улыбкой.— Конечно! С восьми часов утра до позднего вечера, пока работает почта, в любую минуту может появиться Халкин. И, как мне кажется, он знает вас всех в лицо, так? Увидев вас в Брайтоне, он может что-то заподозрить, не так ли? А вы, как я понимаю, хотите переночевать здесь и посмотреть, что будет завтра?
Трэйс сказал, что даже если бы мы захотели, то не смогли бы уехать: судя по расписанию сегодня уже не будет ни одного поезда.
— Прекрасно, но вы могли бы использовать какой-нибудь другой путь...— сказал Паркаппл.— Впрочем, если уж вам так хочется, пообещайте, что не выйдете завтра из дому прежде, чем не поговорите со мной! Халкин не может подозревать брайтонскую полицию, увидеть здесь меня у него нет шансов, даже если бы он что-то знал. Но если он заметит кого-нибудь из вас четверых — все пропало! Столько работы — и все впустую; будет по меньшей мере обидно! Так что, если вы принимаете мои условия,— оставайтесь!
Мы поспешили согласиться. Трэйс зарегистрировал нас в гостинице, где это все происходило, и нам отвели комнаты. В этот день я пережил столько приключений и увидел столько незабываемого, что буду помнить его до конца жизни, но ночью я ни о чем не думал. Я заснул, не успев прикоснуться к подушке, а проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо. Это был Макферсон.
— Уже девятый час, Том, мой мальчик! — сказал он.— Завтрак будет через полчаса. Я уже заходил к тебе, но мне было жаль тебя будить. Уже утро, Том, вставай! Думаю, сегодня мы узнаем что-нибудь новенькое!
— Халкин! Его, наверное, уже поймали, мистер Макферсон? — пробормотал я, вскочив.— О, это я мечтаю увидеть. Вы сказали, девятый час? Наверное, он уже пойман! Скорее всего, он пошел на почту прямо к открытию.
— Ну, этого я не могу тебе сказать,—ответил он.— Паркаппл уже час, как занят делом, он встал сегодня в семь утра и уже успел дать указания персоналу. А мы, как и обещали, должны ждать от него вестей здесь.
Я думал, что мы получим известия от' Паркаппла после завтрака или хотя бы до полудня. Но прошло утро, а мы так ничего и не узнали. Время тянулось ужасно медленно. Мы не выходили — ведь Халкин мог увидеть нас — и это делало ситуацию еще более тягостной. Приис даже запретил нам подходить к парадной двери и к окнам. Я с нетерпением ждал новостей. Думаю, что и Макферсон тоже. Наступил полдень, но еще ничего не произошло, и, когда пришел наконец Паркаппл, он застал троих мужчин, углубленных в газеты, и меня, бродившего вокруг них, засунув руки в карманы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31