«Цезарь, ты только смертный! Помни! № 6».
Он глупо уставился на бумагу, затем тяжело опустился в кресло.«Мне кажется, сказал Смис про себя,— наш Цезарь чего-то боится».Пророчество Цезаря сбылось. Уэлланд ничего не предпринял, хотя, с другой стороны, все эти дни Смис находился в столь тревожном ожидании, что он даже дважды просил Цезаря следить, вместо него, за приходом и уходом м-ра Росса. За этот период случилось два события, сильно его обеспокоивщие. Первым была внезапная отлучка Стефании из города. Как-то раз Цезарь заявил, что она на несколько дней уехала в Шотландию, чем казался даже очень довольным. Вторым событием была наблюдаемая в м-ре Россе неожиданная привязанность к своей комнате, которую он перестал теперь покидать вообще, так что следить за ним было невозможно.
Правда, это второе обстоятельство не особенно тревожило Смиса,— он только подумал, что тут есть что-то странное.К вечеру второго дня тайна, окутывавшая м-ра Росса, стала, однако, значительно непроницаемее. После сытного обеда Смис чувствовал себя в этот день особенно сонным, поэтому он поднялся к себе наверх и прилег отдохнуть. Лежа в полусне на постели, он вдруг заметил, что дверная ручка повернулась, кто-то вошел в комнату и, после минутного колебания, зажег свет. В течение какой-нибудь полусекунды он успел заметить стоявшего в халате старика Росса. Миг — и все опять погрузилось во мрак. Послышались только удаляющиеся шаги, а затем дверь, ведущая в комнату Росса, с шумом захлопнулась, и Смис слышал, как в щелкнувшем замке повернулся ключ.
В самом деле, это было замечательно. Тот самый человек, за которым ему было поручено следить, оказывается, следит за ним и, пользуясь его мнимым отсутствием, проникает в его комнату! Теперь сонливость окончательно покинула Смиса. Выйдя в коридор, он стал смот-
реть в дверь своего соседа, мысленно перебирая все извинения, какие он мог бы пустить в ход, чтобы постучать и войти в комнату. Не найдя ничего подходящего, он спустился вниз по лестнице, чтобы немного освежиться. В холле его ожидало событие, поразившее настолько, что он остановился как вкопанный: перед стойкой портье, в тяжелом демисезонном пальто и теплой жокейской фуражке, делавшей его еще старше и безобразнее, стоял не кто иной как тот же м-р Росс.
Быстро подойдя к лифту, он исчез из поля зрения Смиса, теряясь за потолком холла.
— Вы не видели, откуда пришел м-р Росс? — спросил Смис одного из клерков.
— Не могу сказать, сэр,— ответил тот, покачав головой.— Я полагал, что он находится у себя в комнате. Целый день он не покидал ее, и я готов поклясться, что не видал его проходящим через вестибюль.
— Гм,— заметил Смис.
Не зная, что бы ему предпринять, Смис оставался в холле. Каково же было его удивление, когда посыльный мальчик передел ему, что м-р Росс требует его к себе в комнату.
Последовав за посыльным, Смис вошел в спальню м-ра Росса, где тот уже ожидал его в том самом халате, в каком Смис видел его в своей комнате.
— Я должен перед вами извиниться, м-р Смис,— промычал старик.— Присядьте.
Смис повиновался.
— Мне сдается, полчаса тому назад я так долго прогуливался по коридорам гостиницы, что ошибся дверью и нечаянно вошел в вашу комнату.
— Правильно,— ответил Смис,— а после этого вы сделали еще одну ошибку и спустились в холл, видно, собираясь куда-то ехать, так как на вас было пальто.
Хмурое лицо старика озарилось улыбкой.
— Вы очень наблюдательны, м-р Смис,— сказал он.— Какой превосходный сыщик мог бы из вас выйти!
«Иронизирует? Вероятно, так»,— подумал Смис. В первый момент он, в общем, недоумевал, с какой целью м-р Росс послал за ним, но когда до его слуха донеслись шаги, мягко звучавшие по ковру, разостланному по ту сторону двери, недоумение его исчезло. Ясно: старик хотел его задержать в спальне, в то самое время, как из смежной гостиной улетучивался его двойник!
Глава XIII
ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ ВСТУПИТЬ В БРАК
Нет биографа по части жизнеописаний выдающихся преступников, которому не был бы известен столь часто упоминаемый факт, что в такие моменты, когда в памяти преступников всплывают тени загубленных ими жертв, они, большей частью, испытывают мучительнейшие угрызения совести, доводящие их нередко до умопомешательства.
Все преступления Цезаря Валентайна никогда известны не были и, очевидно, не будут. Однако можно сказать с полной уверенностью, что в памяти его их всплыло бы немало и на много ночей он лишился бы сна, если бы хоть раз позволил своей мысли некоторое время блуждать в воспоминаниях.
Но в том-то и дело, что он был человеком, чуждым всякого сожаления о совершенном, всякой сентиментальности. Даже хорошо знавшие его люди никогда не замечали в нем ни малейшего намека на угрызения совести.
Однажды, по прибытии на Портлэнд-Плэйс, Смис, заметил, что у Цезаря есть любимое хобби. Когда Смиса попросили зайти в библиотеку, он застал там Цезаря сидящим перед столом и старательно что-то полирующим. Перед ним стояли две мраморные вазы, в одной из них лежал какой-то круглый коричневый предмет, поверхность которого Цезарь время от времени смазывал каким-то лаком янтарного цвета.
— Что это такое? Никак не разберу,— сказал Смис.
— А на что оно смахивает?—спросил Цезарь, не поднимая головы.
— Похоже больше на пуговицу.
— Это и есть пуговица,— весело сказал Цезарь Валентайн.— Вы, верно, никогда не подозревали, что я занимаюсь изготовлением пуговиц?
Вглядевшись, Смис удостоверился, что Цезарь не лгал. То была, действительно, пуговица — самая обыкновенная, костяная. Вынув ее из вазы, Цезарь начал поворачивать ее во все стороны и, только тщательно осмотрев, положил ее на лист бумаги, а бумагу положил на полку.
— Затеваю новое дело,— небрежно произнес Цезарь.— Быть может, принесет мне солидную прибыль.
— Вы настоящий дьявол,— сказал Смис— Прямо-таки не знаю, что с вами делать!
Цезарь усмехнулся и стал собирать вазы и другие принадлежности, которыми он только что пользовался, и затем положил их в один из ящиков стола.
— А вот я знаю некоего человека, не знающего, что ему делать с вами,— сказал Валептайп.
— Кто это? — торопливо спросил Смис.
— Некий парень с грубыми чертами лица, по имени Стиль. Мне кажется, в Скотленд-Ярде он числится сыщиком. Он за вами следил. Вам это, вероятно, известно?
— Я пока не замечал этого,— сказал Смис. Увидав его недоумение, Цезарь расхохотался.
— Пройдите в гостиную, подойдите к окну —- и вы увидите его стоящим по ту сторону улицы,— сказал он.
Смис покинул комнату, чтобы через минуту вернуться.
— Вы правы,—сказал он.— Должно быть, это Стиль. Этот господин мне незнаком.
— Располагайтесь поудобнее, Смис,— сказал Цезарь, показывая жестом, что о сыщике говорить не стоит.— Я хочу сделать вам предложение.
— Любопытно. А разжиться на нем можно? Цезарь утвердительно кивнул головой.
- Много денег можно заработать, сказал он,— и вам и мне. Я хочу, чтобы вы женились на Стефании. От изумления Смис даже привстал со стула.
— Жениться на Стефании? — переспросил он недоверчиво.— На вашей дочери?
Цезарь подтвердил.
— Я желаю, чтобы вы женились на Стефании,— сказал он.— Ради этого я вас приблизил к себе. Или вы думаете, что я стал бы содержать убийцу лишь ради того, чтобы иметь возле себя еще одного лишнего человека?
Смис молчал.
— В Париже я долго наблюдал за вами,— продолжал Цезарь.— Около года я следил за вами в надежде найти в вас нужного мне помощника. Вы человек.с образованием, некогда были джентльменом, к тому же, благовоспитанны и, в'довершение, к моему удивлению, Стефания отзывается о вас весьма одобрительно.
— В смысле возможного супружества? — спросил Смис сухо.
Цезарь покачал головою.
— В этом смысле я еще не поднимал вопроса о вас,— сказал он.
Сердце Смиса билось в учащенном ритме. Ему стоило ольших усилий, чтобы не выдать своего волнения. Стефания! Это было так невероятно, в некотором смысле даже страшно!
— Надеюсь, вы пока еще не женаты? — спросил Цезарь.
Смис покачал головою.
— Это, конечно, значительно осложнило бы все дело,— заметил Цезарь.— Раз так, то все обстоит просто.
Вытянув какой-то выдвижной ящик, он вынул оттуда лист бумаги и протянул его Смису.
— Как изволите видеть, это — договор между вами и мною: вы должны обещать, что в случае, если ваша супруга получит наследство, половину вашей доли вы предоставляете мне.
Смису надо было напрячь все свое самообладание, чтобы продолжить говорить все тем же спокойным тоном.
— А если жена не согласится? — сказал он.
— Этот вопрос будет урегулирован еще до вашего вступления в брак,— ответил Цезарь.— Она подпишет документ, обязующий ее предоставить три четверти ее наследства в ваше распоряжение.
Смис засмеялся нервным смехом.,
— Вы уженье принимаете за рыбу,— сказал он..
— Стефания согласится,— возразил Цезарь и нажал кнопку звонка на своем столе.
— Попросите мисс Валентайн прийти в библиотеку,— обратился он к вошедшему слуге.
— Что вы хотите сделать? — взволнованно спросил Смис, когда слуга скрылся.— Неужели вы хотите спросить ее прямо сейчас?
— Погодите,— сказал Цезарь.
— Но...
— Погодите! — резко повторил он еще раз.
Войдя в комнату, девушка одарила Смиса кивком головы и вопросительно взглянула на отца.
— Стефания, я только что решил твою дальнейшую судьбу,— сказал Валентайн.
Она ничего не ответила, но взор ее по-прежнему был прикован к Цезарю.
— Я решил,— сказал Цезарь, откидываясь в кресле и складывая руки,— выдать тебя замуж за моего друга Смиса.
Из уст девушки вырвалось только изумленное «о!» Когда она перевела свой взгляд от отца к рослому юноше, тот стоял с таким видом, точно был готов провалиться под пол, и неловко мял в руке свою мягкую фетровую шляпу.Смис ожидал сцены негодования и отказа, он даже готов был увидеть слезы. Конечно, он не думал, что разговор примет такой, благоприятный для него, оборот.
Девушка стала белее полотна. Она была изумлена, но не озадачена.
— Да, отец,— сказала она мягко.
— Мне хотелось бы устроить свадьбу уже на будущей неделе,— продолжал Цезарь.— Я готов завещать все мое состояние в твою пользу, и после моей смерти ты унаследуешь довольно большой капитал.
— Да, отец,— сказала она опять.
— Я только требую, чтобы ты подписала взаимный договор с твоим будущим... мужем...
Смису было до того неловко, что он несколько согнул одно колено и стоял на одной ноге.
— ...В том, что три четверти тех капиталов, которые могут достаться тебе по наследству от меня или от кого-бы то ни было, будут переданы тобою в распоряжение мужа.
Девушка устремила на Смиса долгий, пристальный, испытующий взгляд. Не будучи в состоянии выдержать его, Смис отвел глаза.
— М-р Смис согласен? — спросила она спокойно.
— Вполне,— подтвердил отец.— Ты меня понимаешь, Стефания?
Она кивнула головой.
— Это все? — спросила она.
— Все,— ответил. Цезарь и жестом дал ей понять, чтобы она удалилась.
Смис сидел оцепеневший, неспособный что-либо сказать. Цезарь поглядывал на пего с любопытством, с легкой циничной усмешкой на красивом лице.
— Что, Смис,— спросил он,— никак вы не ожидали этого, а?
Смис лизнул свои пересохшие губы.
— Вы отдаете себе отчет в том, что сделали?—спросил он Цезаря.
— Разумеется,— ответил Цезарь хладнокровно.— Я дал вам прелестнейшую жену.
— Вы сосватали вашу дочь за такого типа, как я.
В звуке его голоса было нечто, заставившее Цезаря взглянуть на него более пристально.
— Но в чем же, собственно, дело?—спросил он.— Уж не испытываете ли вы угрызений совести?
— Совесть моя меня никогда особенно не мучила,— ответил Смис, качая головой,— вдобавок, чтобы вы меня лучше поняли, я могу сказать вам, что мне сейчас не хочется мять и портить этот только что распустившийся цветок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15