Достав из багажника пакет с горячительным, я направилась к деду Герасиму для того, чтобы вручить ему обещанное зелье. Дедуля пыхтел на своем огороде и не обращал на окружающий его мир никакого внимания.
— Здорово, дед, как жизнь молодая?
Заметив меня, дед выпрямился по стойке «смирно» и чинно продемонстрировал мне свое уважение.
— Здравствуй, голубушка. Здравствуй.
Протянув деду пакет, я оглядела его огород и изображая любопытство спросила:
— Картошку копаешь?
— Копаю, будь она неладна.
— Много накопал-то?
— Да так. Нормально.
Дед доставал из пакета бутылки, с удовольствием их рассматривал и клал прямо на землю.
— Это все мне?!
— Как обещала…
— Ох, Анька, спасибо. Век тебя не забуду. Лучшего подарка просто не может быть. Ах ты, моя золотая…
— Да ладно меня нахваливать-то. Я свои обещания всегда выполняю. Ты лучше скажи, как тут, спокойно?
— Ой, Анька, даже не знаю с чего начать…
— Что-то серьезное приключилось?
— Тут дело такое… Не знаю, насколько оно серьезное, но… Но тут у нас неспокойно. Прямо чудеса какие-то творятся…
Я изменилась в лице и у меня потемнело в глазах.
— Дед, какие еще чудеса? У вас тут отродясь никаких чудес не было. У вас здесь, как на кладбище, все спокойненько.
— Это раньше так было, а теперь не знаешь, что и творится. Ань, пойдем в дом. Я рюмку выпью и все тебе расскажу. Я не могла дождаться того момента, когда дед Герасим пропустит несколько рюмок и примется за рассказ.
— Ань, а это, что, текила?
— Текила.
— Ты думаешь, с нее нужно начать?
— Как хочешь. Тут выпивка вся дорогая и очень качественная.
— Да, я вижу. А эта текила вкусная?
— На любителя. Это мексиканская водка. Никакой химии. Так, что можешь начать с нее.
Дед взял бутылку и с особой гордостью налил себе полную рюмку.
— Ань, а тебе плеснуть?
— Я за рулем. И ненадолго.
— Ты что ж, без ночевки приехала?
— Я скоро уеду. Я приехала дом посмотреть и узнать, как у тебя дела. Дед, не трави душу, что тут произошло?
Пропустив несколько рюмок, дед засунул в рот соленый огурец и перекрестился.
— Ну, чего ты крестишься-то?
— А как мне не креститься?! После того, как ты уехала я ночку переночевал, затем хорошенько похмелился, взял лопату и отправился на кладбище.
— Чего это ты туда пошел?
— Решил себе могилку вырыть. А то, что ж это получается, я сам без места остался. Обделенный так сказать. Думаю, нужно положение исправить. Вот я и в путь тронулся.
— Ну, а дальше чего? — дед Герасим умел вывести человека из равновесия и я чувствовала, что уже окончательно теряю терпение. — Дальше чего?!
— Дальше такое…
— Какое?!
— Я взял пузырек, чтобы копать веселее было…
— Я про твой пузырек уже десять раз слышала!
— Ну а как без пузырька-то?! Короче, я себе могилку вырыл. Хорошую, добротную, просторную. Я даже несколько раз в нее лег. Удобно… Прямо вылезать не хотелось. Лег бы и лежал. Побольше водочки — и можно не вставать… Думаю, дело сделано, пойду домой. Домой пришел довольный. Правда, на огороде не возился, устал. Сама понимаешь, сколько я земли перекопал. Даже мозоли на руках натер да пару заноз вогнал. На следующий день я не удержался и вновь на кладбище пошел.
— Какого черта?!
— На могилу хотел полюбоваться.
— Зачем?
— Уж больно она мне понравилась. Все-таки труд это, а хороший труд всегда глаз радует. Я прямо с утра на кладбище прибежал…
— И, что?!
— Да только могилка моя закопана.
— Как это закопана?!
— Ты меня, Анюта, ни о чем не спрашивай. Я и сам ничего не знаю. Та могила, где мы с тобой в прошлый раз уголовника закопали, раскопана, а та, которую я себе выкопал, закопана.
— Постой, дед, я что-то ничего не понимаю.
— А я и сам ничего не понимаю.
Я покачала головой и взяв у деда рюмку с текилой, выпила ее одним махом.
— Ты ж за рулем…
— Да подожди ты со своим рулем. Это что ж получается! — охнула я. — Кто-то раскопал могилу с уголовником и закопал твою могилу.
— Верно говоришь, дочка. И даже ту самую березку, которую мы с тобой посадили на могиле у уголовника, на мою перенесли. А ты говоришь, чудес не бывает. Очень даже бывают.
— Хорошо, а где тогда уголовник?!
— Не знаю.
Дед тяжело задышал, почесал затылок и посмотрел на меня какими-то безумными глазами.
— Ань, а может того?
— Чего того?
— Может, уголовнику моя могилка больше понравилась и он решил переместиться?!
— Ты что несешь, дед?!
— А куда он по-твоему делся?! Я тебе говорю, что он, зараза, на мою могилку глаз положил. Она и глубже и вместительнее. Вот он туда и чухнулся.
— Еще скажи, что он сам себя раскопал и сам себя закопал.
— Получается так.
— Только у него лопаты не было. По-твоему он это делал руками?
— Выходит, руками, — вконец запутался дед.
— Дед, а может, тебе спьяну это все померещилось?!
— Ты хочешь сказать, что у меня белая горячка началась?!
— Ну, да. Оно и понятно — столько выпить.
— Да я сколько ни пью, а всегда соображаю трезво. Да вот те крест, все так и было.
— Тогда с чего ты взял, что уголовник в твою могилу лег? Может, его там и нет вовсе.
— А куда ж он по-твоему делся?! Чует мое сердце, он там лежит. Чует. Он жадный, наглый и от чужого никогда не откажется. Это и дураку понятно.
— Так мы ж его убили! — взорвалась я. — Он по-твоему, что, бессмертный?!
— Ой, не знаю, Анечка. Ничего не знаю. А еще вчера вечером сюда двое мужиков пожаловали.
— Каких еще мужиков? — я уставилась на деда Герасима, словно на привидение, и даже открыла рот.
— Да я их в первый раз видел, ей-Богу. Двое молодцов-удальцов в нашу забытую Богом деревню приехали и всех местных жителей вместе с их домами обсмотрели. А нас долго смотреть не надо. Нас можно по пальцам пересчитать и пальцы еще останутся.
— А что они хотели-то?
— Они спрашивали, не сдает ли кто дачу на лето.
— Какую дачу-то? Здесь вообще никаких дач нет. Несколько жалких избушек.
— Вот они и спрашивали, не сдает ли здесь кто свою избу Я и спрашиваю, зачем, мол, вам, изба-то, а они говорят, что они охотники. Мол, тут охотиться хорошо, да и рыбку ловить тоже. Только знаешь, рожи у них совсем не охотничьи, уголовные рожи, как у братков.
— А нынче братки самые главные охотники. Их хлебом не корми, дай поохотиться. Ну, ты сказал, что здесь никаких свободных дач нет?
— Сказал. А они стали расспрашивать, какой дом кому принадлежит, можно ли тут собственный дом построить.
— Они что, тут дом строить собрались?!
— Просто спрашивали, как это можно сделать.
— Я надеюсь ты сказал им, что это невозможно?
— Сказал. У нас тут вроде земля брошенная, строй не хочу. Только ведь она вся государственная. Это кажется. что она ничейная, а начнешь строить, сразу с района участковый приедет и признает эту стройку незаконной. Хлопот и штрафов не наберешься.
— На какой машине они приезжали?
— Японская какая-то. Я в машинах не разбираюсь. Я в молодости только на мотоцикле ездил, — дед вновь почесал затылок и как-то затравленно повел плечами.
— А откуда ты тогда знаешь, что машина японская?
— Я у них сам спросил, что это за автомобиль. Они сказали, что, мол, японский автомобиль. Только я марку не запомнил.
— Ну, а номера-то хоть запомнил?! — Разговор этот все больше меня раздражал, и я смотрела на деда так подозрительно, словно и в самом деле решила, будто у него началась белая горячка.
— Не записал. Я как-то не привык чужие номера записывать. А зачем?
— Да так, на всякий случай.
Дед вновь потянулся к рюмке и забормотал себе под нос.
— Зачем мне их номера записывать, если их машина вон, в огороде стоит. Они у бабки Матрены поселились. Варвара их не захотела пустить, а Матрена пустила. Они ей хорошо заплатили. Вот она сегодня в город-то за продуктами и поехала. Я у них сам ружья охотничьи видел. И ружья, и удочки. Обмундирование у них имеется. Да только вот они еще ни на кого не охотились и никого не ловили.
— Ты хочешь сказать, что мы в деревне не одни?!
— Я же тебе говорю, что они у Матрены поселились.
Не выдержав, я встала со своего места и нервно заходила по комнате. Затем подошла к окну, посмотрела на Мат-ренин дом и довольно задумчиво спросила:
— Дед, а как ты думаешь, зачем они сюда приехали?!
— Да если б я знал…
— Ты считаешь, что они в самом деле охотники?!
— Не думаю. У нас тут охотиться особо не на кого. Настоящий-то охотник завсегда свои места знает. Что ж это за охотники, которые едут неизвестно куда и неизвестно зачем. Они меня спрашивали, мол, на кого здесь поохотиться можно, а я им и говорю, что нужно дальше идти, но они никуда не пошли. Да и рожи у них, словно они не на зверей охотятся, а на людей.
— Я же тебе уже говорила, что сейчас охотятся в основном братки. Они заядлые охотники. А на рыбаков эти мужики тоже не похожи?
— На рыбаков, может, и похожи… Только на тех, которые рыбу динамитом глушат…
— А сейчас они где?
— Недавно удочки взяли и на реку пошли.
— Очень хорошо. Замечательно.
— Что ж хорошего-то?
— А то, что пока в деревне лишних свидетелей нет, мы с тобой на кладбище сходим.
— Зачем?
— Затем, что ты мне все и покажешь. Я своими глазами все увидеть хочу.
— Тогда, может, лопату возьмем?
— Лопату-то зачем?! — опять начала я терять терпение.
— Посмотрим, перебрался покойник в мою могилу или нет.
— Ты хочешь сказать, что ты среди бела дня копать собрался?
— Ну, не копать, а подкопать.
— Хорошо, возьми лопату на всякий случай. Может, у тебя и вправду белая горячка началась и на кладбище все на своих местах.
Взглянув на часы я подумала, что у меня не так много времени, и решила, что нужно действовать.
Глава 14
На месте мы оказались довольно быстро. Остановив машину в начале кладбища, я громко хлопнула дверцей и посмотрела по сторонам. Дед Герасим достал лопату и направился в ту сторону, где еще совсем недавно мы похоронили уголовника.
— Ну, что ты сразу лопату-то взял? — раздраженно спросила я и посмотрела на деда Герасима злобным взглядом. — Что тебе приспичило?
— Ты же сама сказала, мол, возьми на всякий случай.
— Я имела в виду, чтобы она на всякий случай лежала в багажнике.
— Да какая разница лежит она в багажнике или я ее в руках понесу, — никак не хотел сдаваться дед.
— Большая. Твоя лопата наводит меня на не самые веселые мысли. В конце концов сейчас день. Мало ли кто тут может пройти.
— Да тут отродясь никто не хаживал.
— Ты всегда так говоришь. Только непонятно, откуда здесь тогда уголовник взялся и эти два «охотника».
Видимо, мои последние слова произвели на деда Герасима должное впечатление. Он остановился и посмотрел на меня каким-то странным взглядом.
— Ань, а ведь у нас раньше и в самом деле тихо было. Все время, пока ты не приехала.
Я заморгала глазами и почти со свистом вдохнула воздух.
— Ты хочешь сказать, что с моим появлением в вашей деревне стало твориться черт-те что?!
— Нет, ты не подумай плохого. Просто это какое то совпадение.
Не успев договорить последнюю фразу, я зашлась в крике ужаса. Дед оказался прав, и насчет его белой горячки я явно поторопилась. Могила, которая должна было быть зарытой, была открыта и наоборот. Увиденное произвело эффект разорвавшейся бомбы и заставило меня так сильно пошатнуться, что я чуть было не упала на землю. Облокотившись на деда, я ожесточенно терла глаза, отказываясь им верить.
— Дед, да что ж это такое делается?! Неужели кто-то решил сыграть с нами дурацкую шутку?!
— Да на шутку это совсем не похоже.
— Тогда как это объяснить?! Ведь так не бывает.
— И я говорю, что так не бывает. Хоронили в одном месте, а могила получилась в другом. Ты только посмотри, как трогательно нашу березку пересадили. Аккуратно, как будто она там и была.
— Дед, а кто это сделал?! — никак не могла я прийти в себя.
— Не знаю. Анька, а давай посмотрим, лежит там наш уголовник или нет.
— Ты что, собрался копать?
— Но ты же ночевать здесь не собираешься, а то могли бы это сделать ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46